Как меркантильно… Целая одна проблема из озвученных свелась к деньгам, а потому Лео имела полное право на свой внутренний возглас, раз больше никаких возражений к сказанному не имелось. Хотя и при таком раскладе представить Зеро без еды получалось с превеликим трудом и на такое короткое время, словно картинка получалась смазанной, снесённой порывом ветра и потерявшей чёткие очертания. В эти священные отношения вообще не стоило влезать без спросу, а то часть любопытного носа отхватит хлопнувшей дверью. От еды к философским размышлениям и от философских размышлений обратно к еде… Колесо Сансары выглядело не таким впечатляющим на фоне бесконечного круговорота простых углеводов, хороводом проходящих через их стол, вне зависимости от того, где этот самый стол сейчас находился: на капоте машины, припаркованной в лесочке, или в кафе настолько маленького городка, что с одной его окраины можно было достать взглядом до другой, если остановиться в самом начале центральной улицы. И всё-таки вязкие, как сладкий сироп, в который мог бы превратиться заказанный кофе, будь в наборе побольше пакетиков сахара, мысли плавно перетекали между ушами Лео, оставляя крошечную надежду на то, что там не совсем уж пусто. Все ли её мечты сводились к бытовым вопросам? Нет, не все. Но раз уж ни с Грантом, ни с Гарри Поттером отношения не складывались, да и Гендальф предпочитал мальчишек пониже и с волосатыми ногами, приходилось для самой себя зачитывать мотивирующие речи из тех самых книг, названия которых она озвучила буквально несколько минут назад. Иногда удача ей всё же улыбалась широкой открытой улыбкой слишком крупного рта на конопатом лице.
– А Ремарка ты читал? Был у него в одном романе персонаж – Кат. Так вот он мог достать съестное даже там, где его заведомо быть не может. У вас с ним один талант, – а потому бутерброды на завтрак становились заведомо неудачным примером, а на ум влетали, хлопая своими плавниками озёрные голуби, наверняка, особенно вкусные, если правильно их приготовить. И к чему это мы, лапушка моя? Да просто к той самой бездне сторон Зеро, которые Лео разглядывала в глазок калейдоскопа – как ни повернёшь, и картинка меняется, вставая новым узором, а потом ещё раз и ещё, чтобы оторваться не осталось ни единой возможности. Она и пользовалась моментом, словно одолжила у кого-то эту россыпь цветных кусочков стекла, компактно упакованных в подзорную трубу, а то и вовсе стащила, наврав с три короба, и теперь каждую минуту ожидая, что обман вот-вот раскроется, а калейдоскоп сразу же отберут, вырвут из рук и по ним же надают. Чтобы неповадно было. Наверно, оттого и тянулась при каждом удобном и неудобном случае. – Договорились. Обещаю никогда не уводить у тебя девушек.
Вот и сейчас подхватила согнутым мизинцем мизинец Зеро и качнула несколько раз рукой, скрепляя договор. О, да… из недавних воспоминаний никуда не делось сакраментальное «плюнуть на ладонь и пожать руки» в качестве универсальной печати, а потому улыбка вышла куда шире необходимого, тем более на какое-то время, неважно, короткое или нет, все печали оставались на пару шагов позади, задвинутые туда плотным завтраком в маленьком кафе маленького города.      
– И, знаешь, я говорил всё-таки о профессии повара, а не о призвании. Потому что я могу заливать сладкие вьетнамские блюда соевым соусом на собственной кухне сколько угодно, а вот на работе надо следовать меню. Было бы здорово стать тем, кто эти меню создаёт, – Лео выбралась из-за стола, махнув на прощание рукой официантке и похлопав себя по карману, куда пару минут назад убрала свёрнутый листочек с рецептом. В этом и заключалась вся соль: она могла воспользоваться маленькой переданной записочкой в любое время дня и ночи по собственному желанию, а могла не воспользоваться вовсе. Соблюдать пропорции или начисто про них забыть, добавляя в блюдо всё, что попадается под руку и кажется крайне важным и необходимым. Тысяча и один тайный ингредиент, потому каждый раз разный под настроение, чтобы потом и вовсе не вспомнить, какие именно специи составили вкус. Или маниакальное упорство над пищевыми весами, чтобы не ошибиться ни на грамм просто потому, что сейчас так хочется. В то время как повар этого маленького кафе готовил невероятно вкусные пироги… пальчики оближешь, праздник для живота и тающие во рту кусочки…  каждый день, каждый-прикаждый день за исключением знаменательных дат, когда в меню появлялось что-то тематическое под праздник. Свою мысль Лео представляла как возглас этого оставшегося неизвестным повара, в её воображении чем-то похожего на Эрла, а чем-то на кока с пиратского судна. «Эй, ребята, а давайте я сделаю нынче кое-что с кукурузой и зелёным горошком! Впишите это блюда в меню карандашом, чтобы потом можно было стереть». Именно так. Чтобы одно не мешало другому. И профессия, и искусство. В конце концов, раз затронули тему мечт, то к чему мелочиться. – А масштабы не имеют значения. Эрлу в этом плане повезло, я уверен! Может, когда-то он о великом будущем и мечтал, обязательно спрошу его, как только увижу. Но я бы на его месте был намного счастливее, чем на кухне какого-нибудь мега-супер-крутого ресторана.  
Вот ведь ненасытная утроба… Лео предпочла снова обратиться к более лестному «творец», потому что уже прикидывала, что можно прихватить в магазине из продуктов, а заодно разные комбинации этих «что», превращённые в обед и ужин. По-настоящему готовить она начала только оказавшись на микроскопической кухне Зеро и Сэвена, до того больше собирая восторги отца от небольшого количества блюд, доведённых если уж не до совершенства, то до автоматизма точно. А между стойкой и начисто отдраенной плитой к ней пришло осознание. Великое по своим масштабам озарение. Для Зеро поглощение пищи было чем-то большим, а для неё приготовление этой пищи. Я ни на что не намекаю, но… Лео отмахнулась от мыслей и полной грудью вдохнула сухой и горячий августовский воздух, знойный, но куда более вкусный, чем прохладный запах кондиционера. В такую погоду, наверно, на любом мало-мальски приличном по размеру газончике в самой гуще травы разводили свою трескотню цикады, а мухи становились сонными до безобразия, составляя компанию котам и собакам, только конь у магазина дальше по дороге стойко переносил все тяготы жизни, ни на миллиметр не опуская своей головы. В жару, да ещё и после еды остроумные ответы приходили на ум куда медленнее обычного, так что Лео успела разве что распахнуть рот и набрать в лёгкие побольше воздуха, прежде чем периферийным зрением уловила уж больно знакомый силуэт. Такой клетчатый и в шляпе с тем самым выражением лица, с каким взирал на неё посреди поля, куда ей недавно выпало забрести. Ну, почему-у-у-у… Почему я? В груди возникло неприятное ощущение сдавленности, не смертельной, но подкатывающей волнами, когда понимаешь, что метаться поздновато, а исправить сделанное и вовсе невозможно, как бы ни старался.
Инстинктивно она притормозила, остановившись как будто бы за спиной Зеро, теперь выглядывая оттуда как из-за стены, но такое распределение почти сразу показалось жутко несправедливым, как и это высказанное на высоких нотах «они». Ведь не Зеро совершил с утра грандиознейшую глупость. Не «они», а «я»… Мысленно звучало практически с вызовом, а вслух Лео со свистом выдохнула набранный только что воздух, вышла вперёд, теперь прикрывая Зеро, и сотворила с лицом подобие выражения «офицер, возникло небольшое недоразумение». У Элеонор получилось бы куда лучше и убедительнее, потому что она никогда особо и не чувствовала себя виноватой, в отличие от Лео. Приходилось решать неожиданно сложную задачу: показывать или нет документы. Не совсем настоящие, скажем так. А потом… куда потечёт выяснение её личности, если не показывать.
– Это его конь был… – шёпотом просветила она Зеро, чтобы держать в курсе событий. Служба новостей. Мы всегда на передовой! Ох, именно в этом момент Лео вполне удовольствовалась бы и тылами.

В своё оправдание она могла сказать, что пребывала в полной уверенности – Зеро бежит следом. Если бы стала вообще разбираться, почему дёрнулась с места, как только услышала его голос, если бы потратила всего мгновение, чтобы придумать для самой себя эту полную уверенность, ибо, на самом-то деле, ни о чём подобном даже и не думала, а просто позволила порыву себя подхватить и понести. Какое знакомое чувство! Впечатления самые свежие и самые устойчивые, потому что в последнее время Лео собирала все награды по бегу с препятствиями, ускоряясь сразу же, как только начинало пахнуть жареным. Так вот… Она почти слышала звук его быстрых шагов позади себя, потому что очень хотела их слышать, а воображение… ещё одна золотая медаль в общем зачёте… било рекорды по воссозданию дополненной реальности. Оу-оу, к списку оправданий, раз уж в мыслях начали всплывать первые их них, Лео сразу же прибавляла слишком резкий переход от лёгких, но глубоких и осмысленных разговоров к виду двух мужчин на улице, которых она даже не знала, но которые её заранее не любили. Умение производить правильное впечатление на правильных людей Лео, видимо, забыла в бардачке своего голубого жука, когда в спешке с ним прощалась. А то и вовсе закинула куда-то под кровать в собственной комнате, пустующей вот уже несколько месяцев, если только отец не решил устроить в ней бильярдную, раз непутёвая дщерь посвящала свою жизнь повышению беговых навыков.
Только что она готовилась парировать высказывания Зеро, потому что не видела в работе по плану совершенно ничего плохого, особенно в случае, когда сама же эти планы и составляла. И вот уже ноги несут её через темные пятна оставленных солнцем на земле теней. Буквально одно деление для секундной стрелки. Как мало, но как и бесконечно много, потому что в своём воображении Лео успела передумать тысячи мыслей и прожить десятки жизней, примеривая на себя роли, остававшиеся будто бы за кадром, не попадая раньше в её поле зрения. И вот она попала за кулисы в святая святых, и с азартом начала примеривать на себя чужие костюмы, красуясь перед зеркалом, выпрямляясь в полный рост, поворачиваясь боком или становясь спиной. Белый поварской колпак ей шёл точно так же, как и деловой костюм, пусть Лео совсем забыла, как может выглядеть в полупрозрачных газовых блузках и узких юбках, а над колпаком Зеро и так уже успел посмеяться, когда увидел её в этом головном уборе в первый раз. Ей нравилось работать в кафе у Молли, нравилось заходить на кухню к Эрлу хоть и не в одинаковых с ним правах, но чувствуя себя на своём месте. Нравилось смотреть, как едят приготовленные ею блюда, и не обязательно Зеро, пусть его мнение она ценила особенно. Нравилась та сторона, открытая в себе неожиданно и скрашивающая положение. И Лео хотела бы заниматься чем-то подобным и дальше, пробуя каждый круг обязанностей в кафе вплоть до того, что её любопытный нос уже пару раз совался в договора с поставщиками и бухгалтерские книги.
От всего этого так сложно казалось оторваться, и так много накапливалось слов и мыслей, которыми очень хотелось поделиться с Зеро, но которые она никак не могла озвучить, потому что Лео не мог… просто не мог хотеть, мечтать и ждать возможности пойти по пути развития в рекламном бизнесе в свои пятнадцать лет. А Элеонор, эту далёкую-близкую девушку, Зеро практически не знал. Лео и сама уже сильно сомневалась, что хорошо её знает. Разве что нечто общее у них всё-таки было – этот самый порыв, уносящий её с ветром при опасности. Сверхинстинкт. Но очень уж корявый в своём исполнении, потому что, может, и уберегал от опасности, но уж точно добавлял великое множество новых проблем. Лео, беги!.. И она побежала, перестав думать на то время, пока не скрылась за углом здания, очутившись где-то за пустыми коробками и парочкой мусорных баков в полном и беспросветном одиночестве.
На сей раз она переплюнула саму себя, потому что Зеро рядом не наблюдалось – он притормаживал тот самый багаж тянущихся за ней неприятностей, совсем как связка консервных банок, привязанных к хвосту особенно пугливой кошки. Бумс! И весь этот гремящий ворох обрушился прямиком на рыжую голову. По её вине. Последнее признание давалось очень тяжело, и будь у Лео побольше совести признать его, она, непременно, добавила бы такую пустяковую маленькую приставочку к собственным мыслям, но пока слишком страшно ей было, чтобы всерьёз об этом задумываться.
Вздохнув глубоко несколько раз, она пробежала по узенькому проулку на другую сторону улицы и сбавила скорость до шага, всё-таки торопясь добраться до другого угла дома, чтобы обойти его кругом и посмотреть, что происходит с Зеро. В такой жаркий и безоблачный день тени становились словно ножом отрезанными, с чёткими границами, в пределах которых Лео и старалась держаться. Вытащила из заднего кармана свою кепку, натянула поглубже на голову, опустив козырёк почти до подбородка, и кралась, кралась, кралась… позабыв свои же собственные уроки. Потому что в таком виде выглядела самой подозрительной, наверно, в радиусе нескольких десятков миль. Вздохнула. Переодела кепку козырьком назад и потрусила за угол дома, еле-еле выглянув из-за него на улицу. Круг почёта не занял много времени. Точнее, при её нереальных скоростях по началу, жуткому тормозу в середине и среднему арифметическому между ними в самом конце, получалось примерно минуты полторы-две. И всё-таки самым ужасным вариантом становилась полностью пустая улица, когда она и понятия не имела, где и кого теперь искать.
Успела… Мамочки мои! Сейчас лишняя минутка для самобичевания как раз появилась, так что «по моей вине» вылезло на передний план, застилая глаза Лео, отчего вся улица перед ней подёрнулась и поплыла. Если бегство было и оставалось признанием собственной вины, но Лео провинилась перед фермером аж дважды, единожды перед офицером полиции и столько же перед Зеро, если подбивать статистику только за сегодняшний день. И набиралось прилично. Хорошо бы в голову ещё пришли более здравые мысли, нежели пойти вперёд, гордо выпятив свою перебинтованную грудь. Чтобы признать собственную вину, а заодно поймать несколько взглядов от Зеро, в которых он мысленно забивает себя фейспалмами насмерть. Что, мышка моя, снова думаешь, а не отправиться ли тебе в страну Оз, заняв место Страшилы? Он ведь сразу поймёт, что тебе нужнее, и уступит… Ещё один вздох. Видимо, Лев свою квоту в твою пользу тоже сдаст.
Топчась на своём месте как привязанная, Лео посмотрела из укрытия в обе стороны улицы, теперь перебираясь ближе к припаркованной полицейской машине. Что делать? И кто виноват? Если на второй вопрос Лео отвечала вполне определённо, но с первым всё никак не могла решиться, выжидая нужного момента. Озарения. Удара в голову. Чего угодно, чтобы решиться, наконец, сделать хоть что-то.

Вместо долгожданного и животворящего кирпича, сорвавшегося с крыши здания в нужный момент, чтобы обеспечить работу мысли, как хороший удар по боку старого телевизора, в один момент заменившего изображение помехами, Лео наблюдала за наручниками, защёлкивающимися на запястьях Зеро. О, нет и нет, кирпич ей вовсе ничем не грозил, с таким непробиваемым лбом она, несомненно, отвоевала бы в схватках все территории степных баранов, а вот неравномерно бьющееся сердце мотивировало просто отлично. Без всяких розовых сполохов, романтических метафор и преувеличений, слишком надуманных для суровой реальности, однако очень наглядно. Какие обрывки мыслей могли витать в её голове в этот самый момент, когда она из-за угла высматривала самый настоящий арест, происходящий по её вине? Рациональный взгляд на вещи в данный момент пришёлся бы кстати, однако маленькая мисс с большими неприятностями и представить не могла, как нелепо, в самом-то деле, выглядят озвученные обвинения. Крадущийся тигр уменьшенных габаритов подбирался всё ближе, старясь не высовываться из тени, может быть, вызывая недоумённые взгляды редких прохожих или бакалейщиков, рассматривающих этого затаившегося дракона через стеклянные витрины своих магазинов. Если Лео не особенно удавалось роль Мулан, вне всяких сомнений, очень смелой и благородной девушки, следующей за собственными идеалами и с куда более приличной мотивацией, то ей доставалась роль Мушу. И, опять же, невероятные способности в беге не оставались ненужными, потому что, как только полицейский тронулся с места, за патрульной машиной пришлось бежать. Наверно, другого варианта даже не предполагалась, Лео неслась следом по тротуарам, стараясь никого не сбить и не опрокинуть, но ни малейшего понятия не имела, зачем это делает.
С чёткими инструкциями вышло бы куда проще, но она достаточно давно привыкла думать своей головой, а, значит, новые проблемы были уже не за горами, просто не успели показаться в поле зрения. Он бы меня никогда не бросил! Внутренний голос, как всегда, поражал своей уверенностью. Железобетонной и непробиваемой, в точности как её лоб. Даже если бы узнал правду, даже если бы всё узнал… И тут на ум приходили капли воды, маленькие и незаметные, обтачивающие исподволь мрамор, который до того казался таким монолитным. О, милая моя, давай не будем думать об этом прямо сейчас, хорошо? Лео отбросила опасные мысли с мастерством, позволяющим рассчитывать на ещё один спортивный разряд. С расстояния в несколько десятков метров, через собственное прерывистое дыхание и расплывающуюся от напряжения картинку, она вглядывалась через бликующее окно автомобиля в силуэт Зеро на заднем сидении. Видела его попытки открыть дверь и воображала себе упрёк на его лице, обязательно немой и в её сторону, потому что унеслась в закат, даже не посмотрев, бежит ли он следом. Больше никогда не буду удирать! Звучало, словно обещание не пить, данное себе в воскресное утро, когда голова рассказывается после вчерашнего. Абсолютно невыполнимо. Но Лео верила! Верила свято и безоговорочно, а оттого, проводив взглядом скрывшегося за дверями кондитерской полицейского, ужом заскользила по направлению к машине.
В цикле фильмов бондианы, да и в десятках других постановок, всё выглядело куда проще – обыватели разбегались в страхе или спешили по своим делам, не обращая никакого внимания на главных героев. Что ж, стоило только принять свою совершенно не геройскую сущность, чтобы не забывать – вокруг полно свидетелей. Их угораздило заехать в обычный маленький провинциальный городок, где жители уже несколько десятков лет не выходили с вилами встречать чужаков, но всё равно не успели припрятать собственное любопытство слишком далеко в недра чуланов. Засунув одну руку в карман, а вторую приставив козырьком ко лбу от солнца, хотя стоило бы просто развернуть на голове бейсболку, Лео протанцевала из тени на другую сторону улицы, поближе к припаркованной патрульной машине. Со скучающим видом рассмотрела витрину кондитерской, стараясь сквозь дырки выставленных пончиков увидеть место дислокации полицейского, и снова скрылась в тени от автомобиля, исчезнув с горизонта как помощник готемского тёмного рыцаря.
Ей казалось, что всё невероятно просто. Ей казалось, что без придуманного хорошего плана вполне можно обойтись. У неё в голове роились тысячи ошибочных предположений и миллионы совершенно дурацких идей. Стоило отдать Лео должное, она выбрала самую простую из всех – прижавшись к заднему колесу машины со стороны улицы, она просто дёрнула за ручку, намереваясь открыть дверь. И, да, к такому повороту жизнь её не готовила… Во всех полицейских сериалах, криминальных сводках, газетах и журналах транслировалось и печаталось великое множество полезной информации, но наша прекрасная Лео почему-то запомнила один нюанс, теперь сыгравший с ней злую шутку. Дверь патрульной машины не открывалась изнутри, но должна была… да что уж там, просто обязана!.. легко открываться снаружи. Видимо, прогресс не дошёл своими широкими шагами до настолько маленького городка, потому что замок не щёлкнул, а дверь не открылась. Что произошло? А не произошло ровным счётом ничего. От слова совсем. Только рот её раскрылся шире, состроив скорбную гримасу, потому что больше в голове мыслей не осталось. Снова. К такому следовало уже привыкнуть, но, что поделать, каждый раз для Лео становилось откровением.
Там, в считанных от неё сантиметрах, за толщей дверцы сидел Зеро, которого она никак не могла бросить. Ещё раз… Которого не могла оставить, зато послушала, когда слушать вовсе не стоило. Ждать полицейского и сдаваться, вытаскивая на свет все свои дипломатические навыки? Вы знаете, рефлекс сработал, ей-богу! Не говорят «беги», и я бегу. Я вообще очень исполнительный малый! Уф… ну, вы только посмотрите на меня. В этом тщедушном тельце не уместится ни одной злой мысли! В общем, она чувствовала, как внутри разрастается готовность здесь всё возможное и невозможное, чтобы Зеро не сидел взаперти ни в машине, ни в участке. Подобравшись повыше, она зацепилась пальцами за резинку у основания окна и посмотрела прямо внутрь автомобиля, встречаясь взглядом с Зеро.  
– Руки работают, видят глаза. Порхай как бабочка, жаль как пчела, – разогревала она себя шёпотом, потому что… Ох, лучше бы она, действительно, решила сдаться. Из всех возможных глупостей на свете Лео выбирала сейчас самые страшные. Те самые глупости, которые совершаются не под влиянием момента, а обдумываются заранее и чётким осознанием: да-да, именно глупость я собираюсь сотворить, держите меня семеро. Возможно, ради себя она такого делать ни в жизнь бы не стала, а вот ради Зеро могла легко.
Ещё раз пристально посмотрев в направлении кондитерской, стараясь высмотреть внутри объёмную фигуру полицейского, Лео переместилась к переднему окну и просунула внутрь руку. Что ж, вина не полностью лежит на нас, да, моя сладкая? Стекло надо было поднять полностью. А сейчас она собиралась всего-то угнать патрульную машину с Зеро в ней. Ни много, ни мало. Открыв окно побольше, Лео не очень грациозно, зато максимально быстро перетекла внутрь, при этом умудряясь не переставать смотреть в сторону кондитерской. – Привет, – мельком улыбнулась Зеро, только бы не растерять всю решимость при виде выражения его лица. – Ты не мог бы последить за выходом из магазина?
А сама уже тянула руки под рулевую колонку, прикрыв глаза и шёпотом воспроизводя все услышанные наставления. Кто же знал, что полученные посреди дороги по случаю навыки, действительно, могут когда-нибудь пригодиться.

Какими милыми сердцу достоинствами обладали маленькие городки, затерянные за полшага до огромного Нью-Йорка, сверкающего своими огнями до всех станций, плавающих по орбите Земли? Какие замечательные пустячки попадались на их томных, ленивых, разморенных августовской жарой улицах, где на перилах старых зданий, если очень хорошо смотреть, можно было заметить случайно оставленный стакан с настоящим лимонадом, выжатым из настоящих лимонов, а не разведённым из порошка в пакетике? Настоящий рай для ретроманов, умеющих закрыть глаза на спутниковые тарелки и не слушать разговоров молодежи, изредка показывающей лица из-за своей плоской и блестящей яблочной продукции. Лео в данный момент особенно ценила приверженность традициям, а заодно и видимый недостаток финансирования полицейского управления. Или просто радовалось механическим стеклоподъемникам и магнитоле, которая, скорее всего, питалась исключительно кассетами и слыхом не слыхивала ни о дисках, ни о флешках, но об, упаси господь, возможностях блютуз. С трудом, талантом и способностями, о которых с заднего сидения за привинченной решёткой вещал Зеро, у Лео складывались трудные, напряжённые отношения, со взаимным недоверием и лёгкой прохладцей, а потому действительно повезло ей пока только в том, что патрульная машина сошла с конвейера примерно в то же самое время, когда Лео огласила роддом своим первым криком. От вмешательства во внутренний мир техники сигнализация не заверещала на всю округу, сообщая о посторонних, свернувшихся на полу под рулевой колонкой, чтобы быстренько её расковырять и добраться до нужных проводов. В этом отмерянная порция везения очень сильно походила на те самые блюда дорогих французских ресторанов, о каких Зеро вспоминал с полным пренебрежением. Слишком мало. Мамочки мои… очень и очень мало. Паниковать Лео пока не начинала, мужественно храбрилась и таращилась на панель огромными глазами, вмещающими в себе всю её растерянность. Всё-таки этот автомобиль сильно отличался от машины Зеро, а специалистом по угону с одним единственным уроком она, к сожалению, не стала, сейчас с благоговением вспоминая Тринити и её сакраментальный звонок с просьбой загрузить ей быстренько умение управлять вертолётом.
– Терпение – добродетель, – едва не пропела она в ответ на подбадривания сзади, но вовремя умудрилась понизить свой голос почти до баса, чтобы потом не выслушивать предложения пойти мальчиком-хористом в ближайшую к дому церковь. По крайней мере, до крепления она добралась со скоростью начинающего пит-стоппера, в первый… о-ля-ля, не стоит принижать собственные навыки, сладкая моя… во второй раз в жизни взявшего инструменты в руки. Теперь на неё смотрел целый клубок различных проводов, она, в свою очередь, смотрела на него, и никакой искры этот взгляд в себе не нёс. О чём ты думала? И чем? Чем ты думала, когда забиралась через окно в полицейский автомобиль, пока его владелец отошёл буквально на несколько минут? За ответом далеко ходить не стоило – Лео не думала вовсе. Точнее, все её мысли сводились к виду Зеро за стеклом с наручниками на запястьях. Что ж, при её умениях она могла бы испечь прекрасный пирог с напильником внутри, а если бы притормозила хоть на секунду, то поняла бы, что ничего подобного не потребуется вовсе. Уф… стоит написать заводу изготовителю, в этой модели Лео-2015 тормозов явно не предусмотрено. Но Лео едва не поперхнулась исключительно из-за живого, чересчур восприимчивого воображения и сравнений Зеро, получающих очередную пальму первенства за образность. – Вот ты мне сейчас совершенно не помогаешь! Лучше на наручниках то самое место представляй, чтобы их снять.
«Большая сила – это большая ответственность!» Дядя Бен знал, что говорить, однако пока для Лео фраза звучала несколько по-другому, видоизменяясь под действием обстоятельств и принятых ею решений. Большая дурость – это большая ответственность. Огромная. Самая громадная из всех. А потому и последствия тоже очень большие. И уж точно не из-за солнечного жаркого дня она чувствовала сейчас, как намокают от пота волосы на затылке, и тяжёлые капли бегут вдоль бровей, а затем по вискам. Быстрые и какие-то совершенно хаотичные движения пальцев абсолютно ни к чему не приводили. В погоне за скоростью Лео ошибалась и начинала сначала, только зря растрачивая отпущенное ей время. Да, брошенная фраза никогда к ней не относилась, как бы Лео ни стремилась стать степенной и рассудительной. Терпение в её скудный список добродетелей не входила, и вряд ли кто-то мог представить, каким именно окажется изучение настолько сложного предмета.
Отдышавшись и вытерев мокрый лоб об майку, Лео чуть-чуть медленнее, но куда более продуктивно нащупала провода, уходящие не к кнопкам в панели, а сразу к верхней части рулевой колонки. Разряд тока не становился самым лучшим подспорьем в выборе проводов от батареи, если бы она ошиблась, так что все просмотренные боевики шли плотным строем в помощь, предлагая выбрать именно красный цвет. Светлая идея оголить проводку зубами показалась слишком светлой даже для Лео, так что несколько мгновений пришлось потратить на поиск чего-нибудь подходящего по своим объёмным карманам, а заодно и в бардачке. Какой из них от стартёра? Брошенные посреди реки с лодки учились плавать, преодолевая расстояние до берега на тяге из злости и страха, но вот с сапёрами такие педагогические приёмы вряд ли работали очень хорошо. Приборная панель уже мелькала всеми рождественскими огнями, но подбадривающая мелодия, естественно, кантри не способствовала восстановлению душевного равновесия Лео, которой пусть и удалось скрутить вместе провода батареи, но никак не получалось найти ту самую точку G патрульной машины – провод стартёра. Но в каждой ситуации всё-таки стоило искать положительные моменты. Вот она, к примеру, мгновенно научилась читать по губам, стоило только вопросительно обернуться на Зеро и увидеть, как он произносит требование рвать с места прямо сейчас. Совершенно невыполнимое, к слову.
Уши капитально заложило, иначе она бы его услышала, но пока лишь смотрела на это «Гони!», пропускала его через себя и начинала дрожать, как будто занимая место мотора, раз он напрочь отказывался сотрудничать. Жёлтый?! Химия пошла, искра возникла, пусть Лео удалось вовремя отдёрнуть палец, чтобы не почувствовать напряжение через удар тока. Схватившись за руль, когда машина завелась, она чуть не свалилась на коврик окончательно, потому что рулевая колонка оказалась вовсе не заблокирована. А-я-я-я-й, старушка! Значит, я у тебя вовсе не первая? Между ними и долгожданной свободой оставался только один небольшой нюанс – Лео катастрофически не успевала вылезти и сесть за руль. Так что, со всей своей безграничной дуростью, она отпустила сцепление и нажала на газ ладонью, утопив педаль в пол. Раньше подобный оборот казался ей чересчур преувеличенным, но сейчас она жала изо всех сил. Со стороны они, наверно, представляли весёлое зрелище, ведь с улицы водительское сидение казалось совершенно пустым, когда машина внезапно рванула с места.
– Если впереди поворот, то тебе лучше сказать об этом прямо сейчас! – взвизгнула Лео, стараясь держать руль, не отпускать педаль, сначала поставив на неё колено, а затем стопу, и вместе с этим выбраться на сидение. Скорость казалось бешеной, пусть спидометр с этим отчаянно спорил. А внутри, в самой груди, разрастался огромный белый шар смешанных неразборчивых чувств из облегчения и вороха опасений. Всё уже позади! О, нет и нет, моя сладкая, всё только начинается. Заняв, наконец, место водителя, Лео светящимися как прожектора глазами посмотрела на Зеро в зеркало заднего вида.

[mymp3]http://cdndl.zaycev.net/65062/2906814/m83_-_i_need_you_(zaycev.net).mp3|M83 – I Need You[/mymp3]
Have you ever had a feeling
That we're not alone?
Видимо, священнодействуя над проводами как над атрибутами языческого обряда, Лео случайно вызвала не тех духов, потому сейчас ей казалось, что климат-контроль немного повредился умом, в точности, как и она сама. Климат-контроль в такой доисторической машине, моя сладкая? Хорошо, что не пришлось педали крутить, унося ноги с очередного места преступления. Так или иначе, её бросало то в жар, то в холод, пока она на скорости пыталась выбраться на водительское сидение. Стрелка спидометра еле-еле тащилась к отметке в пятнадцать миль в час, а вот судя по ощущениям, пейзаж пролетал мимо, словно Хан Соло на месте второго пилота уходил в гиперпрыжок. Вакансия Чуи оставалась свободной, так что Лео вписалась как влитая. И, конечно же, никакой кондиционер трогать не приходилось, просто день выдался чересчур волнительный. За несколько часов угнать и лошадь, и машину… на минуточку, патрульную машину!.. это вам не пробежаться по магазинам в лёгкой и не принуждённой обстановке. А ведь кто-то за это время успел только позавтракать, а потому львиная доля дня расстилалась впереди подобно непаханому полю или той самой дороге, по которой сейчас зигзагами ехала Лео, изо всех сил стараясь удержать руль, снова выжать сцепление, переключить передачу, не заглохнуть на самом интересном месте, реагировать на слова Зеро с заднего сидения, смотреть на полицейского в зеркало, обливаться потом, стучать зубами, обдумывать целую кучу мыслей из серии «какую бы книгу вы взяли на необитаемый остров», при этом меняя место дислокации на женскую исправительную колонию. Наверно, ту, что потяжелее… Гай Юлий одобрительно кивал в стороне, где-то далеко в мозгу сценариста рождалась новая идея из саги о Форсаже, а лобовое стекло как огромный телевизионный экран транслировало медленно, но верно увеличивающуюся морду лошади с противоположной стороны улицы. Честное слово, на ней крупными буквами читалось удивление и ужас, по всей видимости, отражая всё, что сейчас творилось на лице самой Лео. Жизнь отнюдь не отменяла боли и невзгод, кто же мог поверить, что большинство из них так удачно можно устроить себе самостоятельно.
Как запойного алкоголика к бутылке, её тянуло к свисту ветра в ушах, потому что бежать выходило проще и легче всего. Если до этого момента Лео накрывало осознанием собственных действий больше в степени «ой, я такая глупенькая», то сейчас отметка упорно подбиралась вплотную к мысли «о, господи, а ведь и правда». В семнадцать куда быстрее осознаётся тщетность бытия и вселенский тлен, особенно если карманных денег не хватает на какую-то супернужную финтифлю, а уж познание глубин собственного несовершенства откладывается до лучших времён. Лучшие времена для Лео явно наступали прямо сейчас, отчего задумываться над худшими не хотелось вовсе. Зато с тленом не прогадала… Этого добра у неё в последнее время выискивалось навалом, хоть на улице бесплатно раздавай вместе со сборниками Кафки.       
– Наверно, с утра гороскоп советовал мне остерегаться лошадей, а я прослушал, – простонала Лео, провожая взглядом отлетевшую в сторону фигуру до самого приземления. Порча имущества в сегодняшний день особенно не вписывалась, ибо до кучи могла только украсить список всех собранных правонарушений. Следовало сильнее налегать на право, когда была такая возможность, и только ради того, чтобы теперь точно знать, какие законы нарушаешь. – Или лошадям остерегаться меня…
Мне не надо было убегать. Эта мысль крутилась в голове, как заведенная, несмотря на то, что Зеро сам скомандовал отступление; несмотря на то, что теперь от этих размышлений не было никакой пользы. Просто слишком часто она об этом думала, а потом столь же часто ужасалась тому, как могли повернуться события и по какому руслу потечь. Если бы она не сбежала в самый первый раз… Выровняв машину на дороге, Лео вдохнула горячий и тягучий воздух в салоне. Надо же! Действительно, печка включилась. Желто-серый асфальт, обильно удобренный пылью; эта же самая пыль, поднимающаяся столбом из-под колёс до самого неба, чтобы раствориться на лазурном фоне; великое море солнечного света и Зеро позади, в первую очередь озаботившийся сохранностью выпавших из коробки полицейского пончиков. Так восхитительно не похож становился этот бег на прошлый, когда продираясь через ночь на машине, которую даже не пришлось угонять, Лео боялась обернуться назад, потому что знала о преследовании и в то же самое время не хотела о нём знать. «Так как хуже уже быть не могло, стало лучше». Всё-таки и Кафка иногда мог вселить некоторую надежду в юных дев, не разобравшихся в смысле фразы, а потому расценивших её по-своему.
– Ну, и не помогай! Это похищение, – выдала Лео, когда печка, наконец, оказалась выключена, а дышать стало значительно легче. Я только что патрульную машину угнала, мне сам чёрт не брат! Тонкими вкраплениями, миниатюрными вспышками в неё пробирались и рассаживались по своим местам кусочки реальности. Не фантазий, не воспоминаний и мучительных переживаний, а именно настоящего. В точности как едва не сбитый пластмассовый конь возле магазина, которого показывали не на большом экране в кинотеатре, а который существовал на самом деле в шаговой доступности – выйди из машины и пощупай. С утренней побудки от полупинка от Зеро прошло не так много времени, но Лео успела натворить столько, что голова втягивалась в плечи чисто инстинктивно. А она отгоняла эту реальность подальше. На пять минут, на полчаса, на час… только бы успеть отъехать подальше, вылезти из машины и ретироваться за границу штата. Самобичевание категорически отказывалось включать в себя полное раскаяние и сдачу полиции. Лео было очень жаль, что она подставила под удар Зеро, а вот об остальном, включая повышение квалификации в качестве угонщика, у неё жалеть не получалось. Снова посмотрев в зеркало заднего вида, чтобы взглянуть на хохочущего Зеро, она на пару секунд выдвинула вперёд подбородок и хитро прищурила глаза. Украла его, надо же! Увела из-под самого носа полиции! И не выпущу теперь, потому что мой военный трофей. Вот и сиди в наручниках… Ох, уж эти мысли о Зеро в наручниках. Стоит ли об этом думать прямо сейчас, мышка моя?
– Эй, да ты их снял уже! Покажешь потом, как это делается? – проблем у них уже и так было то самое «не оберёшься», поэтому Лео втопила вперёд, сворачивая с основной дороги через город, чтобы бежать до припаркованной их собственной машины оставалось не так далеко, и в то же время не чересчур близко. В голове тикал секундомер, в небе ожидалось появление вертолётов-перехватчиков, а на дороге – национальной гвардии в полном составе. По крайней мере, хотя бы теперь на самой малой мощности её соображалка начала подключаться, так что выискивая на панели кнопку разблокировки пассажирской двери, Лео благоразумно не жала на все подряд, чтобы не попасть на сирену. А на небосклоне появлялись ещё вопросы, один другого интереснее. – Ты что, и раньше в такие ситуации попадал, поэтому машину оставил на въезде в город?
Она и сама уже посмеивалась, не удержавшись при виде текущих из глаз Зеро слёз. Лучше бы он на неё накричал, отругал, вправил мозги на то самое место, где они теоретически должны находиться. Чтобы потом, из глубин своей вины и мрачной печали, из холода, наступающего после ссоры, Лео сумела вытащить для себя ценный жизненный урок. Глядя на Зеро, она не понимала, каким он должен быть в точности, но, определённо, академически тяжеловесным, остающемся камнем на шее до полного усвоения. А так выходило как-то легко и просто, ибо она уже успела пробежать стометровку почти до финиша. Флажок судьи уже мелькал впереди, стоило только добраться до их машины, и Лео выскочила из патрульного автомобиля как пробка из бутылки… спасибо боевикам и детективам, успев мазнуть по рулю и панели натянутым на кулак рукавом рубашки. Распахнула пассажирскую дверь, теперь уже без всяких проблем, справилась с желанием обнять Зеро или хотя бы просто взять его за руку, и выдохнула: Всегда готов!

Отредактировано Eleanor McIntyre (27.08.2016 22:00:44)

Уж кого-кого, а коня Лео было жаль больше всего. Прекрасный экземпляр, великолепный образчик местного ремесленного мастерства, конечно, если смотреть с расстояния в несколько десятков метров, откуда многочисленные огрехи не разглядеть. Но ведь именно так на него она и смотрела, то и дело возвращаясь взглядом, пока они с Зеро сидели в кафе. И даже он стал невинной жертвой, вставшей на пути проносящегося мимо тайфуна под именем Лео Макинтайр! Что ж, оставалось только утешаться мыслью о шрамах, украшающих мужчину, потому что вмятину на боку от переднего бампера она ему, наверняка, оставила. Видимо, ради таких славных подвигов в Средневековье рыцари и сражались на турнирах, сбивая противников копьями как кегли, потому что более адекватной причины в данный момент Лео с ходу придумать не могла.
– Ну, ты ведь в курсе, я всегда к твоим услугам, – козырнув от края бейсболки, пусть сам козырёк и находился сзади, она нисколько не удивилась сообщению, что стать первопроходцем в истории с похищением ей так не удалось. Спесь успела сбить когда-то и кем-то сломанная рулевая колонка в патрульной машине. Это с месяц назад такое заявление округляло глаза и губы до состояния трёх заглавных букв «О», а теперь Лео убеждалась на практике в разнообразии жизненных ситуаций, порой возникающих буквально на пустом месте. Откладывая в сторонку свои будущие рекламно-управленческие лавры в семейной компании, Лео аккуратно примеряла на себя лавры уже писательские, одолженные всего на пару мгновений у Зеро, который фонтанировал идеями для шедевров. Ладно-ладно, пусть часть историй родились благодаря исключительно воображению. Но остальные то! Остальные! Жизнь подбрасывала такие сюжеты, которые не выдумаешь, даже сгрызя под основание пачку карандашей над чистым белым листом бумаги. Наверно, каждый её личный рассказ, вытащенный из объёмной копилки воспоминаний, начинался бы одинаково. «Ничто не предвещало беды»… Вместо названия тоже можно использовать. Верно, мышка моя? В общем, никогда не жалуясь на своё воображение, Лео ни в жизнь бы не придумала сама сегодняшнее утро, однако увидела и прожила каждое его мгновение, теперь ожидая продолжения в следующей серии, которая не заставит себя долго ждать, если они с Зеро не припустят к своей машине в низком бреющем полёте над гостеприимной землёй Сильвер-Лейка, дав этому городу лишнюю возможность ещё раз подумать на тему собственной гостеприимности в будущем. Зеро, кстати, и ноги отращивать себе начал раньше, и пользовался ими значительно чаще, пусть Лео за последние несколько месяцев побила все собственные рекорды в беге, но запыхалась после пробежки только она одна.
– Оу, теперь мне, главное, совсем не загордиться от своих успехов, да? – весело спросила она, звонко отпечатав собственные ладони в хлопке, давая «пять». Раз Зеро не стал напрямую спрашивать, почему она полезла на рожон, когда следовало спокойно покуковать в сторонке полтора часа времени, может быть, в наглую успев за это время посетить магазин, до которого они так и не дошли, то она уж точно не собиралась пускаться в объяснения. Почему? Потому что они отлично шли в сочетании с драматическими пасами руками, мелодраматичным голосом и слезами в глазах. Агнст, агнст… А в конце действия бездыханную героиню уносят со сцены. Занавес! Хотя… будем честны друг с другом, моя сладкая… больше это походило бы на лепет малыша, впервые попавшего к логопеду. Я думала, что тебя-я заде-е-е-ержат! Из-за меня-я-я…. А потом они надели нару-у-у-чники! Как-то так, с лёгкими несущественными вариациями. Хорошо-хорошо, ни о чём я не думала в тот момент, поэтому и сделала. – А ты не плачь, всё уже позади, – толкнула она Зеро в бок, залетев на пассажирское сидение, как только он разблокировал двери. Подпихнула его в бок и кивнула головой на размазанные по щекам слёзы от смеха.
– Хотел тебе сказать, что больше так не буду. А ты бы, может быть, ответил мне, что так больше и не надо. Но, знаешь, я не совсем уверен в этом. В том смысле… ну, наверно, при некоторых обстоятельствах всё-таки буду, – Лео проявляла чудеса славного ораторского искусства, которому, без всяких сомнений, позавидовали бы и Демосфен с Цицероном. А в целом, просто  абсолютно кривым образом призналась Зеро в том, какие чувства к нему испытывает, снимая эту ношу со своих плеч и лишь частично перекладывая на его. Вот, я сказала. А ты делай с этим, что хочешь. Даже повеселела немного, открывая пошире окно и впуская в салон августовский горячий ветер, пока машина набирала на дороге скорость. Ремень безопасности, застёгнутый, как и положено, впился в ключицу, но Лео всё-таки высунулась немного наружу, задыхаясь от ударившего в лицо воздуха. Солнце едва-едва покинуло зенит, и сейчас оставляло машину Зеро нестись по шоссе на тёмной подушке тени, минуя  еле виднеющиеся вдалеке фермерские домики. В лазурном безоблачном небе без единого следа облаков не собирались вертолёты, а полицейские сирены не раздавались угрожающе на самом хвосте, внушая Лео чувство мнимой безопасности. Она хорошо знала, насколько шатким оно было, а потому не трогала его, не желая разрушать и радуясь тому, что есть. 
– А ещё мы с тобой так и не зашли к Клайду, поэтому вся наша еда в нас, – забравшись обратно на сидение, вдоволь наглотавшись свежего воздуха, только чудом избежав прямого лобового столкновения с какой-нибудь неудачливой мошкой, Лео патетически сложила ладони где-то под солнечным сплетением в почти молитвенном жесте, придавая фразе глубокого драматизма. И пусть Зеро сам распрекрасно знал, что и как нужно делать, сама Лео, будь её воля, снизила бы скорость только за границей штата. Благо, до неё оставалось совсем чуть-чуть.

Отредактировано Eleanor McIntyre (19.09.2016 00:28:53)

Кто там писал про робкое цветение души? По поводу и без вспоминая нежные лепестки колокольчиков, поднимающих свои бутоны к первому лучу весеннего солнца. Красиво, но… ха-ха… ничего общего с реальностью, абсолютно ничего. Ноль. Зеро. Ещё одно «ха-ха» вдогонку, пока мысли не успели уплыть слишком уж далеко по той стремнине, в которой неслись с невероятной скоростью. О-ля-ля, переходный возраст бывает только один раз в жизни. Нет, точнее так: только один раз в жизни? С огромным знаком вопроса в конце. Переходный возраст и первая любовь, раз тут собрались великие любители точности, вооружившись своими мерными линейками. Может быть, где-то на свете сидели на своих подоконниках воздушные создания, дотрагивались кончиками колпачков на ручках по своих нежных губ… непременно, как лепестки колокольчиков, не зря мы завели эту песню… и писали в своих тайных дневничках наполненные душевным трепетом строчки. Конечно, с ужасной, совсем детской рифмой, но дело ведь не в этом. Дело в безыскусности, с которой они поверяли свои первые тайны тонким листкам бумаги, чтобы через год или два забыть о существовании этой книжицы наивных, но искренних впечатлений. Может быть, и Лео плавно вливалась в их ряды, если бы течение не повело её в совершенно другую реку. А потому теперь она вспоминала свою родню, перебирая всех по пальцам и удивляясь, откуда в семье гномы, ибо только одни брови без должного ухода позволяли усомниться в её принадлежности к женскому полу. А ведь она рассматривала себя в зеркало так часто. Куда чаще, чем когда-то давно. Не красавица, но… уф… кому они нужны? Ведь это так скучно! И теперь, чем больше она смотрела на Зеро, тем сильнее в ней разгоралось желание ещё раз мельком взглянуть на себя саму. Наверно, чтобы разглядеть что-то в глазах и за ними. Пробраться внутрь и посмотреть ещё разок свежим взглядом, вздохнуть, потуже затянуть узелок на переднике, как перед генеральной уборкой, и в итоге оставить всё в таком же точно состоянии. Тот, кто писал об этом робком цветении, да-да, души, никогда не встречал Лео Макинтайр, у которой в груди цветы распускались ярко-алого цвета с шипами длиной в полдюйма. Под ветром из открытого окна автомобиля; под солнцем, перевалившим за зенит, отчего все остальные часы уходили в прошлое вслед за дорогой из Нью-Йорка под колёсами; под рвущуюся из динамиков громкую музыку, наверно, ещё какое-то время висящую в воздухе, когда их машина уже скрывалась за поворотом, и уж точно загодя предупреждающую все окрестности о скором их прибытии. Наверно, адреналин, а ощущение, словно вся Ямайка в крови.
Такие русские горки, такие мёртвые петли и крутые виражи! От фразы «вот пра-а-ативный», даже в голове прозвучавшей писклявым «девочкиным» голосом, до ужасающего осознания, что так оно и есть: взаимностью он ей никогда не ответит. Один единственный, но очень большой обман разрастался шире, потихоньку задевая окружающих. Узнав о лжи, не перестанет ли Зеро доверять остальным? Вопрос на миллион долларов, который Лео хотела бы заплатить, подвернись такая возможность. Их так мало, так ужасающе мало… Людей, которым он доверяет. А она может легко лишить его и их, потому что сомнения из брошенного семени прорастают слишком уж быстро. Если она подвела его, значит, остальные тоже могут. Глупо-глупо-глупо, но… уф… всё, что идёт до «но» принято не брать во внимание. Как те самые наручники, снятые Зеро едва ли не с закрытыми глазами. От своих Лео избавиться никак не могла, только звенела изредка и натягивала цепь, когда желание всё ему рассказать становилось слишком сильным. Невыносимым. За такой коктейль на чёрном рынке дали бы хорошую цену. Так её гоняло из стороны в сторону. Или не заплатили бы ничего, чересчур резко опьянение эйфорией сменялось ознобом и ломкой. Какое-к-чёрту-робкое-цветение-души?!
Отодвинув назад сидение и снова опустив спинку до максимума, чтобы не обделять себя комфортом, Лео выставляла в окно руку, прикрывала один глаз и провожала солнце движением большого пальца, словно показывая ему: эй, приятель, всё просто отлично! Врала при этом, и не врала совершенно. В ход шли спрятанные ещё с утра батончики в количестве двух штук, подборка на радио, прозвучавшая уже дважды и дикое желание сделать «зелёную остановку», о которой Лео упорно молчала. До леса далековато, а чтобы просто отойти на обочину… что ж, для этого ей не хватало одной существенной детали. Целый штат словно вымер, или у Зеро в запасе имелась своя собственная карта, ведущая их путь вдалеке от больших дорог. Мимо пролетали микро-городки, как раз их тех, где выросли в своё время дети кукурузы, а чтобы поприветствовать солнце, палец приходилось отгибать уже практически горизонтально.
– Ладно, признавайся, чем этот мотель отличается от всех остальных, мимо которых мы проехали? Возможно, это тайное знание пригодится мне в будущем, – выкатившись из машины, Лео снова напялила снятую в салоне бейсболку козырьком назад и похрустела выданной бумажкой. – С таким подходом к делу к концу поездки я разбогатею. Теперь можно взять пива? Ну, раз ты считаешь, что мне продадут сигареты.
Постучав носком кроссовки по земле, надевая обувь плотнее, раз за время поездки почти вылезла из них, но теперь не снимая полностью, чтобы не нарваться на ещё одну порцию шуток о взаимосвязи размера ноги с другими точками на теле, Лео поскакала в магазин по кривой дорожке. Нет, конечно, по ней она скакала уже довольно давно, но сегодня она пролегала мимо туалета. Добравшись, наконец, до магазина, Лео остановилась перед полкой с сигаретами, выискивая взглядом нужную марку. Кто-то слишком много курил, кто-то скрывал свой пол. У всех свои недостатки, как говорится. Сначала обойдя стороной чипсы, она набрала парочку пакетов с нарезанным для сэндвичей хлебом, несколько банок консервированной ветчины, корнишонов, маленькую бутылку горчицы, большую пластиковую бутыль сока, две плитки шоколада и упаковку печенья. Двадцатки не хватало, но в вопросах еды с Зеро не стоило экономить, так что пришлось вернуться и взять большой пакет со стойки. Сверху в него влезли и чипсы, но укладывать в него всё до конца внезапно стало рановато. Продавец смотрел на неё, потом на разложенные перед ним сигареты, потом снова на неё. Что? Мало кальция в организме, недостаток витамина роста и вообще… Вы разве не смотрели ни одного фильма с Томом Крузом? А имя Роберта Дауни младшего вам о чём-нибудь говорит? Ох, хотите тяжёлой артиллерии, так давайте вспомним Дэнни ДеВито. А вот, кстати, и мои документы! Смотрите. Нет, да не здесь! В графе дата рождения. Поверьте, если ваша совесть и не будет чиста, когда я выйду отсюда с сигаретами, то всё равно уж гораздо чище, чем у остальных. Отлично! А это у вас что? Банка для чаевых?
Вытащив обеими руками свой огромный пакет, отчего выходить пришлось спиной, Лео ещё раз посмотрела на здание мотеля, мысленно прощаясь с идеей взять отдельный номер, и потопала к машине, надеясь, что Зеро выглянет из номера, и ей не придётся идти к стойке администратора.

Обладать ярким и живым воображением – бесценно! Уф… конечно, если не страдать при этом некоторыми проблемами с психикой. Нет-нет, ничего серьёзного. Так, подростковые заскоки, обострённые двумя возрастами сразу, и двумя полами. Бабочки и цветы на карточках с пятнами Роршаха… бабочки и цветы. Для Лео это превращалось в настойчивое придумывание ужасающих последствий ещё не совершённых ею действий, и отчасти уже сделанных. Она смотрела на Зеро с тем расчётом, что рано или поздно каждое его слово или движение придётся вспоминать, проигрывая раз за разом в памяти. Не дожидаясь этого, несомненно, трагического момента, она уже сейчас дорисовывала собственные детали, превращая обыденность в полную эпичности сагу. Каждая веснушка на лице была пересчитана, каждая улыбка находила своё собственное место в памяти, а домысленные утрированные подробности помещались в грузовые отсеки вагонов длинного поезда и уходили на склад. Несчастный полицейский, падкий на пончики, тихонько худел и раздваивался, превращаясь в отряд из местного участка, угнанная машина закладывала лихие виражи, а где-то в полях метался конь, чтобы выбежать на путь вдоль дороги, потому что погоня с таким фоном смотрелась ещё эффектнее. Но центральное место… ох, это место доставалось Зеро, наручники с которого падали от единственного брошенного на ни них презрительного взгляда. А Лео оставалось только подозрительно прищуриваться и поглядывать на появившегося в поле зрения ещё одного любителя выпечки с глазурью, гадая, в какой части его историй слегка сгущены краски.
И, ко всему прочему, словно уже пройденного становилось мало, Лео губкой впитывала своё «сейчас» как верблюд накапливая его заранее, потому что очень скоро начнётся засуха и жажда. Конечно, этому сильно мешала необходимость тащить за собой плотно утрамбованный пакет с продуктами, но тут уж ничего не попишешь. С другой стороны, разве играл хоть какую-то роль пол? Надо придумать правило: кто выше и больше весит, тот и таскает тяжести. Да! Ладно бы вся мелочевка, но галлон сока! Здоровенная баклажка, отживающая свой век перед тем, как перед ней разверзнется чёрная дыра в желудке Зеро… Трагическая судьба. Лео закинула пакет за спину, придерживая его за ручки спереди, а заодно сама с собой делала ставки, выдержит он или нет. И, конечно, мечтала о выносливости этого пакета для себя самой.
Что-то в ней разладилось, что-то погнулось и надломилось, образовывая новые и причудливые формы, пока не изученные в полной мере. Где-то срастались ветви, где-то прокладывались новые тропки, пока старые исчезали из пейзажа, будто их там никогда не было. Потерять себя не было страшно, но уж неудобств это приносило очень много. К примеру, пятно на ковре. Эка невидаль! С большим-пребольшим «но». Сгрузив свою ношу на свободную кровать, Лео нарезала два или три круга возле центрового места в ещё одной истории.
– Когда-нибудь я доживу до момента, когда твои истории закончатся, – это ведь не вчера было? И явно не на прошлой неделе. Лео привыкла подходить к выбору мотелей, если такое вообще с ней происходило, вооружившись санитарными нормами. И если на ковре всё ещё красовалось пятно, то… уф, за дверью ванной комнаты могли ожидать новые открытия. Нагнулась, поскребла ворс ногтём. Большое «но» заключалось, естественно, в чистоплюйстве. Таком де-е-евочкином. И в чуть недоверчивом восхищении. Таком мальчи-и-ишеском. Регби? Так я тебе и поверил! Наверняка бандитская пуля. Ну, же, где подробности? И так далее, и тому подобное… – Думаешь, с битой залил бы кровищей меньшую площадь?
Оставив в стороне изучение пятен крови на ковре, и потянув покрывало со своей кровати, Лео опасливо изучила простыни, боясь увидеть пятна от чего-нибудь ещё, столь же неприятного. Как ни странно, выглядели они свежими и слабо пахли кондиционером для белья - того и гляди начнут хрустеть на заломах. В остальном номер походил на десятки виденных ею в сериалах и фильмах всех мастей и жанров, даже телевизор здесь не плоской пластинкой висел на стене, а стоял увесистым ящиком на тумбе. А-ля девяностые. Ну, максимум  двухтысячные. Сегодняшний день, никак не желая заканчиваться, продолжал радовать или пугать путешествиями по волнам памяти и среднего запада. Разве что, со своими изюминками. Кентервильское приведение? Ещё один взгляд на нестираемое пятно. Вполне-вполне.
– На самом деле я думал, что ты скажешь: «Здесь отлично готовят». Ну, или что-то в этом духе. Неужели при отеле нет кафе? – поинтересовалась Лео, усаживаясь на заправленное обратно покрывало и вытаскивая на прикроватную тумбочку часть съестных запасов. Хотя оторваться всё-таки ненадолго пришлось. Ровно чтобы развернуть бейсболку козырьком вперёд и коснуться его, словно полей старого-доброго стетсона. – Да, с оружием мы управляться умеем.  «Это Дикий Запад, черт возьми, здесь будь силен, либо не будь совсем, детка».
Фраза всплыла сама собой, так что Лео с прищуром Клинта Иствуда сделала движение рукой, словно крутит свой кольт, прежде чем убрать его в кобуру на поясе. Так часто она бывала раньше в тире вместе с отцом, чтобы теперь не сомневаться в собственных умениях. И так часто её посещали внезапные неурочные мысли – хорошо, что он не учил её метать ножи. Вытаскивая свой маленький складной ножичек, Лео посмотрела на лезвие чуть дольше необходимого, и принялась сооружать сэндвичи прямо на упаковке из-под хлеба, разложенной на тумбочке. Походная кухня в чистом номере отеля, где после каждой генеральной уборки призрак рисует новое пятно на ковре взамен стёртого моющим средством.

– О, я уверен, у тебя множество историй случаются именно в кустах, – тихо бубнила себе под нос Лео, пока пыталась разложить на крохотной тумбочке всё, что удалось набрать в магазине возле мотеля. Задача, сразу скажем, непосильная, поэтому, освободив пакет, она расправила его на покрывале кровати, уселась рядом по-турецки и принялась усердно намазывать на квадратики белого мягкого хлеба горчицу. И, бинго! Не то, чтобы Лео коллекционировала эти плюсы, собирая каждый из них в свою копилку в форме большого розового поросёнка, но один из них обнаружился уже давно и не переставал радовать: крышки банок, повинуясь древней традиции, открывались исключительно в мужских руках, а потому какое время никаких проблем с ними не возникало. Сказочник из Зеро получался отменный, и под тихое «ту-ру-ру» под собственный вздёрнутый нос, Лео отгоняла лёгкую ревность, шепнувшую сказанную фразу в самое ухо, и выкладывала на будущие сэндвичи ветчину из банки. Походно-полевая кухня не радовала слишком обширным разнообразием, отчего снова на ум лезла восхитительная маркетинговая идея по продаже десятикилограммовых мешков с надписью «Еда мужская». А состав? Кому какая разница? Главное, чтобы было одинаково питательно и вкусно в холодном и горячем виде, и обязательно с мясом. Для гурманов – сладкий вариант. Сэндвичи уже покрывали шахматным полем развёрнутый пакет, но в отсутствие холодильника останавливаться на достигнутом Лео не планировала.
– Знаешь, у меня ни одного знакомого нет, который бы сравнивал отпечатки детских ладоней с пятном крови на ковре. Хотя я, наверно, это уже не в первый раз говорю, – облизав ветчинно-сырные пальцы, не допуская ни единой возможности, чтобы Зеро увидел такое вопиющее безобразие, Лео вытащила из кармана мобильный, оживший на зарядке в машине под вдохновляющую музыку кантри, и сфотографировала выходящего из ванной Зеро. Теперь на одну больше. В век высоких технологий ей казалось странным слышать об отсутствии достаточного количество фото. Уф, стоит ли вспоминать, что она сама после посещения торгового центра с подругами могла похвастаться десятком-другим новых изображений. Хвала всем богам, не сэлфи, но такая ли большая разница, в чьих руках находится телефон? А как же Твиттер? Фейсбук? Инстаграм? Эй, Зеро, дай мне свою страничку в соцсетях, я хочу добавить тебя в друзья! Какой абсурд. И… ну, а как же без этого?.. Лео самостоятельно додумывала скрытый смысл слов. Иногда ей представлялась вполне коротенькая схема от противного. Стоило только вообразить, что в той или иной ситуации сделали бы её знакомые молодые люди, затем повернуть выбор на сто восемьдесят градусов, да ещё и вверх ногами, и выходил вариант для Зеро. Курсы начинающих гадалок пользовались не особо бешеной популярностью, потому что проводились самой Лео и лишь для неё одной.
– У меня лёгкое чувство дежавю, между прочим. Я уже помню почти такой же разговор, только про картофель-фри, который обязательно есть горячим, – хохотнула Лео, сверкая весёлым взглядом, потому что лучшего тандема, по её собственному, а оттого самому весомому, мнению, нельзя было и придумать. Священнослужитель от мира еды с верным последователем новой конфессии. Аминь. Стоило задуматься, как вообще Зеро прожил те страшные несколько дней, когда продукты оставались вне досягаемости за закрытыми дверьми магазина. Так близко, и в то же время так далеко… Истинная трагедия! Лео прыснула со смеху и сложила готовые сэндвичи с ветчиной, сыром и корнишонами внушительной стопочкой, возводя первый в этих краях небоскрёб, пусть простояло творение инженерной мысли недолго, разрушенное Годзиллой Зет Блэком. Только вот с пустыми бутылками на мишени возникло затруднение, потому что способности Зеро выдавались строго ограниченным тиражом, и Лео под раздачу никак не попадала. Ополовиненная бутылка газировки опустела всего на несколько глотков, что спасло её от участи быть расстрелянной на пустыре в богом забытом месте, а сама Лео попрыгала на выход с пустыми руками, надеясь найти что-то подходящее на месте.
Пустырь больше напоминал иллюстрацию к картине постапокалиптического мира. Где моя брошюрка по лучшим мотелям штата? Этот вид, должно быть, на обложке… А сколько воодушевления читалось на лице Зеро, когда он рассказывал про принципы выбора места для отдыха! Столько же, как и на рассказе про кровавое пятно на ковре. Споткнувшись об торчащую из земли корягу и тут же увязнув второй ногой в мягкой земле, Лео добралась до исходной позиции, с которой уже просматривался ряд выстроенных на верхней перекладине ворот банок. 
– В пределах разумного неинтересно, – важно объявила Лео, когда мысли мгновенно расплылись от такого обильного количества «хочу», что в глазах зарябило. Отвлекающий манёвр удался на «ура», пришлось прищуриваться то на один глаз, то на второй, чтобы увидеть батарею мишеней чётко. В конце концов, она была уверена в себе. Она считала, что победа у неё в кармане. Она гордо поднимала голову, щеголяя пистолетов в руках, пока прицеливалась. Она и не подумала вспомнить хотя бы один из уроков, о которых отец твердил ей тысячу раз в тире. Она промахнулась. – Первый выстрел пробный! Не считается!
Ох, мышка моя, сначала отдышись, как следует, а потом приступай к делу. Видимо, когда чего-то хочешь особенно сильно, а потому начинаешь стараться, из кожи вон лезть, отчасти даже спешить, удача уплывает из рук. Капризная девушка! Кому, как не Лео, понять её. Второй и третий выстрел улетели в неизвестном направлении, конечно, если не сильно приглядываться к новым отметинам в ржавчине ворот и не вспоминать с содроганием значение слова «рикошет». О-ля-ля, какой конфуз! По крайней мере, хотя бы к третьему выстрелу Лео вспомнила, кто она такая; вспомнила свою учёбу, свою заправленную по линейке кровать, свой табель, который можно было вставить под рамку до нынешней весны. Если ей и хотелось походить на маму, то стоило бы начинать прямо сейчас. Банка, ещё одна банка! И последняя третья чуть пошатнулась от задевшей её пули. Ну, падай же! Давай, чего тебе стоит… То ли настойчивые мысленные увещевания Лео всё-таки поразили цель, то ли ветерок подул как раз по нужному на правлению, но мишень, покачавшись немного, свалилась вниз к своим товаркам. Три из пяти! Господи, какое позорище радоваться такому результату. И всё-таки… Лео подпрыгнула, сдёрнула с себя бейсболку и радостно помахала ею в воздухе. Та-дам!
– Хорошо, что я в ответ ничего не поставил, – расплываясь в улыбке заявила она, возвращая Зеро оружие. Любое желание… С проигрышем их список ужался всего до одного единственного, о котором она уж точно не стала бы просить. Сейчас отдышусь и буду недовольна собой. Очень. Честно.