Удачная находка, практически сокровище для некоторых особенно впечатлительных людей, Лео досталась в качестве суперспособности совершенно бесплатно. Кто-то умел собирать кубик Рубика за десять секунд с открытыми глазами и за шестнадцать с завязанными, кто-то играл на банджо или танцевал тирольские танцы, себе же и подпевая, это ещё не вспоминая чечётку, а она умела слышать в чужой речи только те части, которые ей особенно нравились. Вот повезло! Наверно, таким же умением отличались и другие девушки её возраста, но Лео в последнее время поднаторела. А учитывая, что кроме Зеро особенно никого и не слушала… вместо шипения радио послушались приветствия в адрес обитателей упомянутого кафе «Анабель»… то выходило, что выбирать себе усладу для ушей приходилось из потоков именно его речи. Из кучи цитат кучи умных людей она выбирала себе подходящую с такой самозабвенной вдохновленностью, как выбирала бы перчатки в магазине с обширным ассортиментом. Ой-ей! Женщины любят ушами! Оу-оу, он решил, что я ушла, пока он спит. И несколько выгаданных мгновений, чтобы поумиляться. Премилая картинка, если опустить сообщение о змеях, особенно вспоминая, что так упорно щекотало ей во сне руку.
– Кое-кто вчера говорил, что змей тут нет. А вот медведи… у тебя палатка из материала, который для пошива костюмов супергероев используют? Если нет, то горячие объятия светили обоим. Я на закуску, а ты на десерт, потому что фарширован шоколадом, – гаденько похихикала Лео, пока не услышала со стороны, как звучат собственные смешки. Невоспитанная, рождённая недавно в муках на улицах города натура брала верх так упорно, что доктор Джекилл и мистер Хайд завистливо кусали локти друг друга, ибо не доставали до собственных. Её речь и так становилась свободной донельзя, отчего мыло вместо зубной пасты в мыслях легко укладывалось в родной рюкзак. Мысленный словарик крепких выражений не уступал по размерам первому томику из издания сочинений Зеро, пока не написанных, но от этого не менее ярких, а Лео только оставалось, что тихонько повторять каждое про себя, приберегая для особого случая, который пока и не думал наступать. Со всеми нервами, всеми переживаниями и измученной от плохого обращения совестью ругаться и проклинать всех и вся ей, на удивление, не хотелось. Не было такого желания, и всё тут. В голову лезли вчерашние мысли об открытках; о жизни, фон которой не бывает раскрашен как лицо у мима – с чётким разделением белого и чёрного; о невероятном количестве всякой всячины, которой она ещё не видела, но увидит, стоит только не закрываться под непробиваемым плащом своих минорных мыслей, сделанном, наверно, из того же материала, что и палатка.
– Вот я буду оттирать спальник, а ты жалеть, что не предупредил меня заранее, не просто так в нашем с тобой  отряде я за провиант отвечаю, – наставительно добавила она и полезла смотреть, от чего, собственно, предстоит оттирать спальник, если никакой медведь всё-таки не пришёл. С обратной стороны на поверхность спальника налипло несколько травинок, а утренняя роса и вовсе не оставила никакого ощутимого следа, от которого не помогла бы одна-две влажных салфетки. Всё-таки божественный менеджер по продажам заслуживал не только похвалы, но и премии, потому что в момент, когда она совершала эту покупку, подсунуть её могли всё, что угодно, вплоть до одеяла не самого лучшего качества. Не о том голова думала… Ох, ладно, голова у тебя тоже не о том думала, когда ты, моя сладкая, кредитки с собой прихватывала и часы. В общем, хотелось бы Лео считать себя, действительно, супер-взрослой и супер-умной, но…  Кстати, всё, что перед «но», можно вообще во внимание не принимать. Правило. В итоге, пока Зеро активно начинал день, она сама проводила инвентаризацию холодильника, который без зарядки становился неприлично тяжёлой сумкой, вытаскивала оттуда хлеб, мазала на него Нутеллу толстым слоем, вынимала из машины раскладной стульчик, усаживалась поудобнее и ни в чём себе не отказывала. Перед глазами разворачивались соревнования «быстрее, выше, сильнее» с одним участником, а Лео оставалось наблюдать за происходящим, мысленно поднимая таблички с оценками. Шесть-ноль за технику, шесть-ноль за артистизм. – Если ты ночью не выбирался в приступе лунатизма до машины, то осталось. Ты же мне вчера двадцать долларов дал. На купленный запас не одно мягкое место слипнуться могло.
Поболтав ополовиненной бутылкой, чтобы оценить уровень воды, Лео сделала несколько глотков и завинтила крышку обратно, попутно представляя, как они на пару с Зеро постигали бы азы сбора росы по утру за неимением другого источника, если бы она не догадалась купить запас на заправке. Не из сомнительного озера же пить, в самом деле! Хозяйственность из неё не вытравливалась никакими методами, а потому это гиблое дело следовало бросить. Смастерив ещё несколько бутербродов, она уложила их на крышку контейнера и оставила на капоте, а сама поплелась собирать вещи. Свернула свой спальник, потом спальник Зеро, оставив палатку пустой, и пару минут поморгав на колышки, в итоге оставляя их в покое, ибо за плавание в обязательном порядке тоже хотелось поднять хоть одну малюсенькую табличку. Отвлеклась, повздыхала и вернулась к делам, пока с берега не попросили полотенце. 
Близко Лео не подходила. Кто там учится на своих собственных ошибках? А то память девичья. Подхватила полотенце, вышла на мостки и зашвырнула прицельно с безопасного расстояния. Знаем – плавали! Причем и в прямом, и в переносном смысле.
– А как же грибы собирать? Орехи там, ягоды. И я вот уже готов к походу! Только зубы почищу, – раз воды догадалась купить именно она, то и использовала её без зазрения совести, полоская рот и коверкая слова, пока смывала пену от пасты.

Самым лучшим, несомненно, правильным решением становился тот вариант, в котором Лео прислушивалась к словам Зеро куда более внимательно, да ещё и делала с оглядкой на них какие-то лучшие и правильные выводы, но у неё на всё имелось собственное мнение. Немножко покорёженное, кое-где побитое и с облупившейся от неблагодарной эксплуатации краской, но личное. Вторую кожу с себя стягивать приходилось долго и трудно, особенно без помощи всяких спа-средств для мягкого отшелушивания. Гусенички окукливались в своих уютных домиках, превращаясь в прекрасных бабочек, а Лео иногда начинала смутно подозревать, что из неё выйдет моль. Ко всему прочему, она слушала, впитывала как губка, о чём-то думала, что-то переосмысливала, но вот признаваться в этом – увольте. И так улыбка у Зеро получалась самодовольная, ибо… вот новости… рано или поздно он оказывался прав.
– Сомневаюсь, что в Пенсильвании, не очень-то и далеко от Нью-Йорка водятся медведи. Если только один из них не сбежал из бродячего цирка, – уверенно ответила она, не став спрашивать, а видел ли сам наш герой медведей, охочих попробовать на вкус небольшой кусочек долговязого тела. Посмаковать, так сказать, каждую веснушку в отдельности, чтобы потом прослыть в своём лесу знатным гурманом. Что-то ей подсказывало… невидимый, болтливый до невозможности суфлёр, в свободное время на рабочем месте читающий сборники анекдотов и книги слезливых новелл… Зеро точно пару раз сталкивался с вещами, о которых ей доводилось читать, смотреть, а то и не знать вовсе. – А я вот, что тебе скажу: никаких оправданий мне и не надо, потому что: раз – я сделал всё, что от меня зависело, оставив Сэвена на голодном пайке из мышки, повесившейся в холодильнике после того, как я оттуда всё выгреб. И два – я ни о чём не жалею. Это я тебе предлагаю. На моём великолепном скутере я бы доехал до супермаркета, где на полках в томительном ожидании меня лежат продукты, которых на завтрак хватило бы с горкой. Кусочки мяса, замариновавшиеся бы к самому нашему приезду, смесь для печенья, чтобы похрустеть им в палатке, пока тот самый цирковой медведь не придёт посмотреть, в чём тут дело. Канистра воды и, может быть, яйца. Не знаю, какой омлет вышел бы в котелке, но попробовать стоило. И столько Нутеллы, чтобы хватило зашпаклевать ею Великую Китайскую стену.
Она тоже веселилась. Продрав глаза и стряхнув с себя остатки сна, всё липнущие к одежде как травинки цеплялись за спальник, Лео вдохнула полной грудью. К тому же, увидела собственное отражение в воде озера, что добавляло смешинок в глаза. Кто на свете всех милее? Честно говоря, пару месяцев назад получить удовлетворительный ответ, рассматривая себя в зеркале, шансов было куда больше. Плюс, её так и подмывало вызвать как-нибудь Зеро на дуэль, подобрав себе не шпагу, то хоть пластиковую трубу по размеру, чтобы выяснить, кто тут из них главный мушкетёр его величества. Оу-оу… и договорится о правилах. Уж на это ресурсов её лёгкой обстриженной головки хватало – без правил состязание превращалось в измерение ещё и смекалки, а трюков у Зеро в запасе имелось предостаточно. Так что ловить было нечего. Она и подумать никогда не могла, что кроме аплодисментов зрительного зала, в глубине которого обязательно наблюдает за ней и отчаянно гордится отец, ей пригодится фехтование. Но когда припирали к стенке, в ход шли любые навыки и умения. Раз в своей первой, самой что ни на есть настоящей драке, Лео не могла вытащить из-за пазухи пистолет, умчаться с поля боя на коне, произвести оценку булыжника на изъяны перед тем, как его метнуть, или провести сложный приём лопаточкой для приготовления блинчиков, то на передний план выступала как раз найденная на дороге палка. Сил ей, и правда, не хватало, но Лео справлялась с таким удручающим недостатком подручными девачковыми методами – аэробикой и зарядкой. Один раз повисла пыхтящей тряпочкой на турнике Зеро, естественно, когда его не было не просто дома, а вообще на всех окрестных улицах. А вообще, накачала себе отличные мускулы, отдраивая ванную и кухню. Кто считал, что для этого хватает одного подхода… Что ж, Лео смеялась им в лицо, потрясывая в воздухе увесистыми мусорными пакетами. В итоге, скрытых талантов набиралось с горстку, не каждый из них подходил для уличной жизни, но Лео выкручивалась, как умела.
И поэтому, услышав описание первого пистолета, канувшего в Лету, но оставившего после себя массу неизгладимых впечатлений и светлую память, она хитро прищурилась и посмотрела искоса на Зеро. Её прямо-таки распирало желания заявить, что в снайперской школе никто не посмел бы запихнуть её на самое последнее место. Да-да, выбей десять из десяти, мой маленький Робин Гуд и Вильгельм Телль в одном флаконе, чтобы утереть кое-кому нос. Эта готовность искрилась в её взгляде как взрывы петард, до склада которых добрались веселящиеся бесенята, но Лео чинно прикрыла глаза и скромно подобрала подходящие случаю слова.
– Да, приходилось несколько раз в руках оружие держать, но только на стрельбище, – в памяти вихрем неслись воспоминания о проведённых там с отцом часах. Он учил её, пожалуй, одной из тех вещей, которые обязательно одобрила бы мама – на мишени есть только одна цифра, и это «десятка», остальное смело можно считать «молоком», потому что она может научиться стрелять без промаха. О, нет, и нет, Лео не годилась на роль пацифиста, но всё-таки стрельба почти ничем не отличалась для неё от фехтования. В ней набиралось ровно столько ума, чтобы оценить собственное простодушие: в любой момент её оружие могло обернуться против неё же. Так что в клуб поклонниц поясной кобуры и кокетливых маленьких револьверов, запрятанных под резинку чулок, она пока не записывалась. – Лучше обходиться без него, тут ты прав.
Она не собиралась спорить даже с самой собой, не говоря уже об остальных рыжих присутствующих, потому что опасности в себе таили и другие вещи, иначе отчего какое-то время она не могла взять нож в кафе без дрожи в руке. Подскочив с мостков так, словно где-то у неё оказывалась припрятана пружина не хуже хвоста Тигры из Винни-Пуха, Лео обхватила руками рюкзак и потащила его к машине. Маленький невинный приём. Ничего особенного за неимением других возможностей – стиснуть рюкзак, обнимая его вместо того, кого хотелось обнять. Тараканы в её голове, наверно, в этот момент включали музыку и устраивали чиллаут-вечеринку. Сбросила свою ношу, огляделась по сторонам, чтобы точно ничего не забыть, хотя кто тут мог пройти, кроме них двоих, так и оставалось загадкой, и потрусила следом за Зеро в те дебри «непролазной чащи», которые вчера то и дело грозились оставить их без подвески. Разве что… Хм, надо было подумать об этом заранее. Перед каждой поездкой одно и то же! Короче, минут через пятнадцать не выдержала.
– Чёрт! Я в траве телефон забыл! Ты иди, а быстро туда и обратно, а потом тебя догоню, – в такие моменты по закону жанра ей прямо сейчас должен был кто-то позвонить: Моллс, Эрл, Лесли, Карен или с рекламным предложением больших скидок, но телефон в кармане молчал, а Лео слишком приспичило, чтобы придумывать оправдание посложнее. Ох, вот как раз тот момент, когда Зеро прав. Ррр!.. Так и знала. В окружающей зелени леса один мальчик, отпрашивающийся у второго в туалет в обязательном порядке метров за тридцать… Да, лучше сбегать за телефоном.

Спустя минут пятнадцать Лео поняла, как сильно вспотела… Жара августовского дня здесь оказалась вовсе не при чём, да и на теплообмен она никогда не жаловалась, хотя кто знает этих девушек, никогда ведь не признаются. Нет, просто… просто за пятнадцать минут до этого жизнь катилась всё туда же, под откос, но так тихо и незаметно, что со стороны казалась монолитом, установленным на века. Слегка приврать про телефон; немного отклониться в сторону, туда, где кустики выглядели погуще; найти среди них дикую малину; с минуту поразмышлять, стоит ли рвать или необходимо убедиться, так сказать, как в книгах написано, пусть современные детки всё смотрят на ютубе, короче – последить за птичками. Если едят, то путь свободен. Короче, ничто не предвещало беды. Видимо, провидение ужасно устало делать намёки, а самым весомым знаком судьбы становилась сама Лео. Там, где проблемы! Ещё один лозунг в копилку к уже добавленным, и пойди разберись, то ли она за неприятностями ходит, то ли они за ней. Разве об этом она думала? Куда интереснее разбирать лексическое значение слова «оправдания», чтобы убедить себя  - нет, вовсе не оправдывалась. Но для Лео лучшим средством обороны с какого-то времени стало именно нападение. Успей ударить первой, и всё такое… Не такие уж длинные ноги, чтобы долго разбираться, откуда они растут. Стоило избавиться от опасения, что за каждым углом ожидает подвох, однако трудновато научиться доверять незнакомому миру, когда подножку поставил самый близкий человек на свете.   
Первые пару минут, так и не дождавшись птичек на ягоды, Лео с умеренной строгостью в голосе читала себе нотацию о том, что подначки, которыми она щедро сыпала в сторону Зеро, и есть оправдания. Её личный метод борьбы с ветряными мельницами, потому что вместо этого она могла с лёгкостью пожать плечами, сообщить ему очевидную вещь – сорвалась и поехала без обязательного листа заказов с упоминанием джакузи и кондиционированного воздуха. А ночь в палатке… Что ж, ночь в палатке вышла жаркой. Не в прямом, так в переносном смысле, особенно после вечера, посвященного косплею на пчеловодов-неудачников. Кстати, о птичках. Конечно, вовсе не тех, которые не прилетели. Конец бурной дискуссии с самой собой тоже попахивал оправданиями, но вместо джакузи на поход шёл омут жалости к себе, а пузырьки там поднимались не хуже, чем в турборежиме. Только и делать, что подставлять филейные части для профилактики целлюлита. Успев поругаться с собой, потом помириться, сорвать по пути травинку и изгрызть её наполовину, Лео как раз начала тихонько ощущать ползущие по позвоночнику липкие росточки опасений.
В просьбе никуда не сворачивать и идти всё время прямо ничего невыполнимого не было, однако… Однако нигде по дороге от их временной стоянки Лео не замечала поляны с фиолетовыми цветами, напоминающими мелкие гроздья колокольчиков. Нет-нет, выглядели они, конечно, премило, она даже поборолась секунду с искушением сорвать парочку, но всё-таки озерцо лилового цвета открыло новые локации на карте окружающей «природы», вглубь которой она забредать не собиралась. Солнце палило между верхушками деревьев, посылая свои лучи немного волнами из-за жары, со всех сторон пели сверчки, цикады или ещё кто-то неизвестный из мира насекомых, воздух оставался напитан ароматами трав и цветов, а лиловый так хорошо сочетался с зелёным. Благодать. И всё-таки Лео на себе почувствовала гнусненькое ощущение потерянности. И глупости. Но с последним стандартно, так что этого лишний раз она старалась не замечать.
– Зеро! – голосок писклявый, тоненький, словно в полку цикад прибыло. Ко всему прочему, только-только обсудив с собой архиважную тему, она снова придумывала оправдания. Почему заблудилась в небольшой рощице, выглядевшей садиком на заднем дворе по сравнению с теми же Скалистыми горами. Стыд накатывал, но страха пока никакого и не было, зато свой образ в своих же глазах явно у Лео немного поблек. Самую малость. С матового, до матового в тени. В конце концов, считала, что отошла всего-то на какую-то сотню метров – максимум, так что если в ритме вальса вернуться обратно, но никто ничего не заметит. И никогда ещё так не ошибалась. Серьёзно! Это даже несколько обескураживало, ибо в Нью-Йорке Лео ориентировалась с закрытыми глазами, составляла маршруты и могла угадать направление движения по одному взгляду из окна такси. Я угадаю эту улицу с одной фотографии! Может, оттого признавать собственную неудачу сейчас становилось как-то особенно трудно. А ещё из-за ослиной упёртости… Но об этом не будем.             
Зато… хаха-ахахаха… очень смешно! Именно сейчас она поняла, почему по закону подлости телефон не зазвонил в самый ответственный момент. Аккумулятор сел. Да-да, мои маленькие Шерлоки, это означает, что Зеро мы сейчас позвонить не сможем, чтобы с грустью и стыдом признаться в своём топографическом кретинизме. Нашивки за ориентирование на местности нам с вами не видать, как своих ушей. Это уже потом, ровно через пятнадцать минут, Лео сообразила, что дело слегка попахивает керосином. Не так, чтобы очень. Не так, чтобы сильно. Но как раз, чтобы вспомнить одно из недавно выученных трёхэтажных ругательств на зависть всем портовым грузчикам. Это всё я виновата… И причины от сотворения мира до наших дней, зато с полным и окончательным осознанием того, что проблемы она создаёт себе по большей части сама. Элементарно, Ватсон – иди только вперед и никуда не сворачивай. Но нет, умудрилась же! Она сейчас ничуть не удивилась бы, появись где-то в отдалении знак канадской границы. Но вместо этого вышла к полю, чуть менее богатому на колокольчики, зато с пасущимся в отдалении белым конём, при ближайшем рассмотрении оказавшимся светло-словой масти.
– Привет... привет-привет, – если Лео внезапно оказалось бы очень интересно узнать, до каких высот способна подняться глупость принятых её решений, то именно в этот момент голову следовало задрать высоко вверх, чтобы в затылке слегка заломило. Но на самом деле она слишком много времени провела с лошадьми, чтобы сейчас пройти мимо своей дорогой и не погладить этого отдыхающего от работы на природе прекрасного господина, к тому же, оказавшегося слишком уж доверчивым.

Отредактировано Eleanor McIntyre (31.05.2016 20:23:17)

Если спросят, сколько тебе лет, отвечай, что тебе семнадцать и что ты сумасшедшая.
(Рэй Брэдбери)
Кто у нас большой и красивый мальчик? У кого такая мягкая грива? Да… У тебя, у тебя такая мягкая грива! С лошадьми Лео обычно не сюсюкала, особенно со своей собственной лошадкой, приобретённой по случаю, и по такому же точно случаю способной исчезнуть с горизонта. Может, поэтому за все прожитые годы… не очень большое количество, но мы же сейчас не об этом… у неё никогда не заводились домашние питомцы. Она не таскала милых маленьких котят с улицы и не прилипала особенно клейким листочком к витринам зоомагазинов, а теперь точно не могла сказать – почему. И всё-таки, как только что выяснилось, не сумела удержаться, чтобы на лишние пять минуток не остаться на поле, где в гордом одиночестве прогуливался конь. Маленькое напоминание о безоблачном прошлом, когда жизнь стелилась впереди точно таким же цветочным полем в летнем знойном мареве, со стрёкотом цикад, жужжанием над самым ухом, травинками, задевающими голую полоску кожи между кедами и подвёрнутыми штанинами. Когда она ещё не поняла до самого конца, что потерялась. Шла по знакомой тропинке, совершенно не обращая внимания, что местность кругом изменилась. Надо же так обмануться! И потом, закончив с пресловутыми «оправданиями» начинать разбирать следующее слово по списку. Обмануть себя… Не совсем точно, хотя стоило бы вовремя поднять руки вверх к лицу, чтобы почувствовать шоры на глазах. И это маленькое напоминание… Нет, конечно, большое напоминание. Лео дотягивалась вытянутой рукой до холки коня, но не сразу, сначала устраивая пляски около, чтобы подойти поближе и протянуть вперед свою ладонь, начиная с тихих разговоров, дабы не пугать такой светло-соловой масти коня. Вытащила из кармана засунутый вчера батончик мюсли, прочитала на этикетке состав и срок годности, решила, что один кусочек никому не повредит, но всё-таки вспомнила бесконечные таблички в зоопарках, запрещающие кормить животных. И прилипла к коню окончательно, наглаживая по тёплой бархатистой шкуре, пропуская прядки гривы между пальцев и рассказывая ему медовым голосом истории. Ох, Марго, прости, но как тут удержишься! Обещаю вернуться к тебе в скором времени и больше не менять доверителей.
В целом, Лео не хотела ничего плохого. Спустилась с высоты семнадцати до пяти, воскликнула «лошадка!» и задержалась возле неё ровно на тот срок, чтобы упустить появление фермера, зато помаячив у него перед глазами своей узенькой спиной. Видимо, издали сильно напоминающей цыганскую. Видимо, даже с такого расстояния не внушающую никакого доверия. Стоило встретить хозяина лошади лицом к лицу, чтобы приветливо поздороваться, немного обсудить погоду… ох, и жарень нынче, столько воды на огород уходит, наверно… потом спросить дорогу или поинтересоваться, не проходил ли мимо долговязый парень, на таком солнце совершенно рыжий. Но, увы и ах, день не задался у обоих. Это чувствовалось в окрике с минусовой доброжелательностью, хотя Лео не успела сделать ничего. Совершенно ничего. А вот испугаться успела. Это вам не шутки, подкрадываться со спины, когда она даже не приняла решение влезть на коня, потому что седло отсутствовало, а наследие коренных жителей Америки её коснулось не так, чтобы очень. Скво не уметь ездить. Попробовав батончик, выслушав все ласковости, нашептанные в повёрнутое к ней ухо, конь вовсе не возражал, когда Лео чуть потягивала недоуздок на себя одной рукой и гладила его по спине второй. Ладно-ладно… Со стороны смотрелось так себе, а дорога из благих намерений за века ни на сантиметр не поменяла своего направления, но чего вы хотите? Да-да, спрашиваю прямо. Лео рассуждала, урезонивала себя, щурилась, выставляла руку козырьком и начинала улыбаться настолько приветливо, словно хотела солнечными бликами от своих зубов ослепить визитёра. Ровно до того самого момента, как он спустил собаку… или собака просто побежала… или это вообще была не его собака.
Что там говорилось про цыганские корни? Скорее всего, фермер вообще не понимал, что происходит. Уж Лео не понимала точно, просто все мысли типа «верхом быстрее» ударили в голову скопом. Реакция на стресс, и всё такое. Хотелось бы замереть столбом, но нет, её натура уже выбрала себе вариант по вкусу – бежать. Где-то глубоко на подкорке ещё одним пунктиком, от которого следовало избавиться в самую первую очередь. Но именно сегодня фермер встал не с той ноги, она так вообще еле выползла из палатки, так что...  Помимо всех угроз, за долю секунды долетевших до её ушей, это навязчивое клацанье зубов и шорох травы, приминаемой собакой, выступили самым лучшим упором для взлёта на метр вверх, скручивая в кулаке ремень недоуздка и опираясь на него. Мама. Помоги мне.
Конечно, это очень здорово, понимать, какую ересь творишь, но только не в процессе самого творения, когда остановиться ни времени не хватает, ни сил, а большой и красивый мальчик выступает теперь резонатором настроения, улавливая и тревогу, и страх, и это неистребимое желание нестись вперёд. Может быть, не очень часто его отпускали побегать, а тут хлоп! и на горизонте нарисовалась Лео, по пятам за которой шли неприятности, иногда даже забегая па пару шагов перед ней. Как? Как можно быть такой идиоткой? Хотя не совсем так… Ккак мо-о-ож-нн-о быы-ть ттаккко-о-ой идди-и-иоткой. В такт поступи коня, ибо Лео болтало на его спине в разные стороны, пока она не передвинулась ближе к холке и не поймала ритм, отстукивая его ещё и зубами. Без седла все её навыки, все умения и тренировки, все часы на конюшне и разговоры с тренером уходили не на красивый аллюр и преодоление препятствий, а просто на ровный ход, чтобы не свалиться мешком с мукой в одну или другою сторону. И самая капелька внимания уходила на вопрос: а есть ли у фермера с собой ружьё? Вопрос: а не стоило ли, в самом-то деле, сначала думать головой? – уходил куда-то далеко на задний план. Вот такую скорость они с конём развили. Потому что он испугался куда сильнее, понёс, когда от ласковости голоса Лео совершенно ничего не осталось. В итоге фермер что-то кричал, собака что-то лаяла. Если от первого на своих двоих она бы убежала, то от второй точно нет, особенно, ошибившись в количестве питомцев у местного населения. И, как назло, нос никому не напомадишь и под снегом на время не заляжешь.
Зато сквозь какофонию звуков пробилось верное направление. Конечно, не голос, зовущий в ночи, но Лео хватило, чтобы потянуть повод в сторону и пронестись между деревьев туда, где проглядывал бок машины и маячил Зеро. Щелчок. Этого хватило. Вот и славно, вот и славно… Не для полного спокойствия, но конь снова начал слушаться команд, а ей удалось притормозить его на самом подходе, слетев со спины прыжком, в иное время недоступным. Никакого изящества, только скорость. Перекинула ногу, спрыгнула, дальше бежала уже бегом, разве что успела отпустить поводья и хлопнуть по крупу, надеясь на своего большого и красивого мальчика. Выдохнула, когда он потрусил в обратную сторону к полю, и дальше летела без остановок.
– Нет времени объяснять, заводи машину! – как же глупо-глупо-глупо-глупо, и подвеску жалко, и себя. Зеро жалко в особенности, потому что ему приходится это терпеть.

Удрать – это значит сознаться в своей вине.
(Артур Конан Дойл)
Лишь один вопрос бился к её мозгу… Хотела бы Лео для особой эффектности добавить «бился раненой птицей», но нет, больше её размышления сейчас походили на летнюю настырную и упёртую в своих действиях муху, упорно бьющуюся в стекло, когда рядом открыто настежь окно. Что ж… что ж, милая моя, теперь сравнение полное. И черепная коробка пустая, а потому есть, где полетать, и крыша уехала. Заходите, открыто! В общем, Лео никак не могла сообразить, почему вместе с заливистым лаем слышит ещё и ругать фермера, которого, к слову сказать, прекрасно понимает. Не понимает только, почему он так быстро бегает, раз его голос звучит не воспоминанием, застрявшим в ушах, а вполне себе натурально. С большим мальчиком они неслись на низком бреющем, едва задевая копытами землю под ногами, а один раз даже сумев взять барьер из тоненького деревца, свалившегося от усталости в такую духоту. Правда, на подскоке она едва не улетела ближе к кронам деревьев, но сумела удержаться за недоуздок, а заодно и приземлиться ровно по центру стартовой площадки на спине коня. Так учиться ездить без седла было всё равно, что брать уроки плавания, когда чья-то дружественная нога спихивает посередине реки из лодки. И после всей череды маленьких взрывов из неприятных случайностей она разглядела Зеро около машины, а не где-то по пути к милым сельским домикам в поисках тёплых солнечных помидоров прямо с грядки и сыра домашнего производства. Вот тогда… Вот тогда пришлось бы уходить огородами, а Боливар не выдержал бы двоих.
Но он вернулся за ней. Вернулся, потому что она заплутала в трёх соснах в прямом и переносном смысле этого выражения. Хоть шоу снимай, отправляя Дашу-путешественницу на заслуженный отдых. Но о чём это я? Нет-нет, для таких тут давно придумана отдельная роль, или «Лео, не воруй». Поднятой на самом подходе к месту стоянки автомобиля пыли терялись силуэты и направления, она и сама не прочь была затеряться, но Зеро, по крайней мере, не собирался дожидаться окончания представления, пусть Лео совсем не разделяла его веселья. Нужный момент остался далеко позади, оброненный на прелестной живописной сельской полянке между стебельками душистого горошка и колокольчиков. А открывать окно, чтобы кричать из него извинения с безопасного расстояния, она не стала. По прыжкам в длину, высоту и так далее Лео в сегодняшнее утро била все рекорды на зависть олимпийской сборной, а потому в машину запрыгнула бы с одной попытки в открытое окно. Не пришлось. Со второго или третьего раза попав в замок ремня безопасности, она извернулась на сидении, чтобы лучше видеть происходящее позади, но кроме клубов пыли, а затем и потревоженных кустов и веток ничего больше не замечала. Её большой и красивый мальчик, наверно, побежал прямиком обратно на свой луг, надолго отложив в своей лошадиной голове нынешнее утро. Или рассвирепевший фермер теперь преследовал машину верхом… Зелёные насаждения закрывали обзор, к тому же в своём извёрнутом положении Лео прилично ударилась носом о спинку сидения. Из положительных моментов – цвет автомобиля на такой дороге едва ли улавливался, а уж про его номер вообще не стоило переживать.         
Надо же было так попасть! Из трясины, куда она угодила, выглядывали не только лохматые вихры на макушке, а её большая часть, потому что провалилась не полностью – по колено или по пояс, ибо Зеро рядом еле сдерживал смех. На его лице живыми и яркими красками пробегали все виды веселья по очереди, а она всё никак не могла понять, за который из них зацепиться. Зато быстро поправила носок, когда машина остановилась. Тот самый, из набора вечно пропадающих в стиральных машинках, ведь на самом деле их воруют странные девушки, чтобы засунуть в штаны. Как же это не случилось? Да практически всмятку!
– Нет, – пробубнила Лео и уселась на своём месте, наконец, нормально. Надулась как фугу, засопела. А перед глазами проходила вереница вариантов развития событий, из которых она выбрала самый дурной. Самый-самый. А потом заговорила, переходя на свои излюбленные оправдания, потому что с объяснениями те шли впритирку, почти сливаясь воедино. – Я только погладить подошёл. – Да-да, конокрадом нас сделала судьба. Слепой рок. Неизбежность. Тьфу. Хотела бы Лео сказать, что фермер ошибочно увидел в ней цыганскую натуру, но… ведь именно лошадь она и украла. – А он собаку пустил, вот я и испугался. Это, знаешь, либо застываешь на месте, либо бежишь. Не успел подумать, – закончила со вздохом, когда у самой слёзы наворачивались вовсе не от смеха, как у некоторых за водительским сидением. Наверно, со стороны выглядело смешно. Как она несётся по лесу с широко раскрытыми глазами, а где-то сзади бушует фермер и лает собака, на которую она даже не удосужилась обернуться. Да и там, на поле… Она ведь даже не посмотрела, чья морда могла появиться между пучками травы. Ладно-ладно, это точно был не шпиц и не пекинес, а остальные кусают ничуть не хуже какого-нибудь ротвейлера. Даже пудели. Хмыкнула один раз, второй… заулыбалась вместе с Зеро. Нет, выглядело всё совершенно по-дурацки. – У меня с собой батончик мюсли был, и я хотел его покормить. Без седла раньше никогда не ездил, веришь? Как здорово, что ты за мной вернулся, а то конь понёс неизвестно куда, испугался сильнее меня, наверно. Они настроение лучше всяких эмпатов чувствуют… Ну, и утро, да?
Прозвучало ровно как: всё в порядке, да? Но сомнения оставались. Сомнения никуда не исчезали и роились над её головой стайкой невидимой, но жужжащей мошкары. День только начался, ещё столько свершений ждало впереди, вот только остались они без натуральных продуктов не менее натурального производства, потому что для Лео к фермерам теперь путь лежал только с повинной за ребяческие проделки.

as American as apple-pie
Раз уж они больше не неслись на предельной для пересечённой местности скорости в попытках смыться с места преступления, которого и не совершал-то никто, Лео больше не перегибалась назад и не тянула руки к зеркалу заднего вида, вглядываясь в поднятую позади пыль, резко закончившуюся на шоссе. В каждом неверном движении тени ей так и виделся если уж не фермер на коне, то мигалки полицейской машины, материализовавшейся из-под земли в самый отчаянный момент, определённо, по закону подлости. Однако сейчас на всю округу раздавался отнюдь не вой сирен, а звучный смех Зеро, проглотившего смешинку, а заодно и подавившегося ею. Нет, конечно, Лео и сама понимала, сколько хохота влезает в тот большой тканевый мешок неприятностей, который она умудрялась таскать за собой, даже не замечая. Но, уф… Он же смеялся над ней, над её желанием коснуться ладонью своей прошлой жизни, над уже выработавшимся рефлексом давать дёру в любой непонятной ситуации. Премилые опоссумы притворялись мёртвыми и начинали усиленно вонять, премилая Лео затмевала сверканием пяток все звёзды на небосклоне. Природа… Она собиралась усиленно бороться с этой гадкой привычкой как другие девушки собираются худеть, и непременно начиная с понедельника. Вот в следующий раз! Ну, точно-точно! Однако наступает это знаменательное событие, и она несётся наутёк, не успевая подумать, ибо все её мысли несутся чуть впереди, подгоняя её.
– Эй-эй! Я спросил бы разрешения, если бы увидел этого фермера! Но он, наверно, решил поваляться в травке или умеет подкрадываться бесшумно как ниндзя, – Лео частенько подходила погладить чужих животных, только вот много ли их набиралось на улицах Нью-Йорка или в закрытом пансионе. Вместе с воспоминаниями о девичьих восклицаниях: «Какой милый! Можно погладить?» - к ней приходили образы той наездницы, какой она была раньше. Когда-то так давно, что сейчас сложно становилось себе вообразить, ведь образ упорно затмевался недавней скачкой. И раз уж речь зашла о принцессах и принцах, то… В бежевых бриджах, высоких сапогах и шлеме она несильно напоминала викторианскую красавицу, но суть крылась в ощущении. С высоко поднятой головой и развёрнутыми плечами. Сколько грации, сколько манер, а какой стиль! Элегантность воплоти даже при взятии барьера. И где это всё? На каком поле, среди каких колокольчиков она посеяла остававшиеся у неё крохи Элеонор? Лео провела по своим коротким волосам, извернулась так, чтобы увидеть своё лицо в боковом зеркале заднего вида, потрогала кончиком указательного пальца маленький шрам на щеке и узнала себя. Такую, какой была именно сейчас, а не энное количество месяцев тому назад, и не энное количество месяцев тому вперёд. Одномоментно. – Да? А когда это по твоей наглой заднице успели солью пострелять? Такую историю ты мне ещё не рассказывал.
Перестала нагнетать, словно убежав от приливной волны, имеющей собственные границы, и почувствовала в себе отголоски той самой девушки, которая носила безразмерные футболки с той же самой простотой, с которой раньше носила узкие юбки и воздушные блузки. Каждый наряд сидел на ней, как будто сшитый на заказ – шов ровно по линиям тела, а перчатки пальчик к пальчику. Другой вопрос: было ли ей в них одинаково удобно?
– Я занимался верховой ездой немного, а то и на коня не залез бы точно. Зато, смотри, прискакал верхом, да ещё и на дуэль обидчика сумел бы вызвать. Чем не принц? – улыбалась она откуда-то из-под руки Зеро, снова щенком подлезая для короткой непрошеной ласки. Раньше в такую ситуацию она не попадала, раньше ей казалось, что ответы на все вопросы находятся у неё в голове, стоило только подумать, как поступила бы мама или как сделал бы отец. – А свистнуть меня только твой воображаемый медведь и мог. Я увидел в стороне куст малины, пошёл, а когда возвращался обратно, наткнулся на поле с цветами… заблудился, да. Прощайте свежие яблоки, привет вам, яблоки в пироге. Ты знал, что у нас есть целая куча памятников, посвящённых пирогам? А ещё Совет пирога и Национальный день пирога?
Если Зеро говорил о еде, то не так уж плохо складывалась ситуация. Как он её почти не знал, так она знала его тоже лишь отчасти, краем взгляда задевая те его стороны, которые он не желал показывать. В ту неделю, когда он почти не появлялся у себя дома, оставляя её хозяйничать, как нравится. Или в те несколько дней, когда почти не разговаривал с ней, оставляя наблюдать за собирающимися над его головой тучами. И Лео не копалась дальше, принимая то, что дают.
– Это двадцать третьего января. Всеамериканский фестиваль пирога… Думаю, в твоём календаре этот день мог бы стать праздничным. Яблочные, вишнёвые, тыквенные и черничные, – всего раз обернувшись назад, когда машина уже набрала скорость, Лео продолжала болтать и смотреть на изменяющийся пейзаж за окном, оставляя позади своё напуганное лицо на память фермеру и его волшебному коню. – Сильвер Лейк. Население – одна тысяча восемьсот двадцать три человека. Интересно, это они про наше озеро или тут рядом ещё какое-то есть? А в мотелях ночевал, конечно.
Не в придорожных, и не совсем в мотелях, если только на вывеске никто не догадался нарисовать пару-тройку лишних звёзд. Зато мысль взять отдельную комнату отогревала душу и прямо-таки расслабляла. Дорога больше не напоминала трассу, становясь узкой полоской на один ряд в каждую сторону, а по бокам от неё то и дело уходили ответвления на просёлочные, видимо, ведущие как раз к тем самым полям и садам, на которых росли высококачественные натуральные продукты без ГМО и вредных добавок, и по узеньким дорожкам между грядками расхаживали те самые милые девушки в сарафанах и резиновых сапогах на босу ногу. А впереди уже показались первые невысокие здания и въезд в миниатюрный город.

Отредактировано Eleanor McIntyre (16.06.2016 15:53:26)

Мысли спросить дорогу, конечно, приходили Лео в голову, не даром она подбирала самые сочные эпитеты, чтобы описать своего спутника наиболее метко, но… Ох. За этим подбиранием рот раскрылся в тот самый момент, когда фермер успел представить её лицо на всех постерах «Разыскивается» в каждом полицейском участке вдоль границы штата. Очень не хотелось становиться героиней новостной ленты курьёзных случаев, когда пропавших людей находили не где-то хладными телами в лесу, а в составе поисковых групп. Эй, ребята, я всего лишь услышал смутное описание по радио и решил помочь! Что? Меня искали? Да я только на пару минут в туалет отошёл! В последнее время она и так слишком часто опаздывала с мыслями, потому что никогда ещё не жила так быстро. События носились перед глазами с такой скоростью, словно она перелистывала картинки на пару с Диксоном, который прокладывал рельсы для кинематографа в лаборатории Эдисона. И, да, сама бежала от поезда на премьерном показе первого в истории фильма, потому что не могла себе представить такую круговерть. Видимо, не доросла ещё в свои годы, чтобы понять – плавность и степенность царили только в её школе плюща и роз, а в реальной жизни толпы сбивали с ног тех, кто двигался недостаточно быстро. И вот, пока в её обстриженной головке бурлаки тащили на берег тяжёлый, под завязку загруженный мыслями корабль, фермер уже спускал своего верного пса. Шустрее надо быть… шус-трее!
И сразу в тему… растерянные бурлаки, проклинающие свою работу, медленно поворачивали в другую сторону, пока Лео настраивала себя на ещё один меткий и хлёсткий ответ. Об этом говорила ещё Алиса в своих приключениях бестолковой девушки, падающей в кроличьи норы и подбирающей всё подряд на своём пути в надежде, что это ей поможет. Если не знаешь, куда идти – все дороги открыты. Милый человек, не подскажете ли? Мне сказали идти всё время прямо, а я свернул, так что куда теперь? Ради ответа на этот вопрос, да и выражения лица фермера в целом, стоило попросить Зеро развернуться обратно и попытать счастья ещё раз. 
Отличная тема для беседы. Солнце нынче прямо-таки жарит… И по таким вопросам сразу становится понятно – с тепловым ударом не шутят. К тому же, пока она соображала об одном, Зеро придумал поворот разговора куда интереснее. Экий затейник! Лео снова раскрыла рот, успешно изображая рубку гуппи, вытащенную из воды прямо на стресс-собеседование в самый центр многолюдной комиссии. Эта задачка казалась куда сложнее, потому что молодые люди носились со своей мужественностью как с величайшим сокровищем во Вселенной. И… о, господи, нет… не дай бог кто-то усомнился бы в их первобытном маскулинном духе! Даже с подвёрнутыми штанинами брючин, гелем на волосах свободными взглядами. «Да-да, моя лояльность не знает границ, но со мной лучше не шутить, это ясно?» - и всё в том же духе. Так что Лео зависла на секунду, не зная, как правильно реагировать на только что брошенную ей для обдумывания фразу. Это у девочек всё предельно просто. Чмоки-чмоки, фотки с поцелуями и объятия, когда не стоит задумываться, где именно находятся руки. Таинственный мир мужчин снова распахивал свои двери, а она размышляла, как отреагировал бы на её месте пятнадцатилетний пацан. Так и не придумав ничего путного, сказала правду.
– О, нет-нет, я за традиционные ценности, знаешь ли! Натуральнее всех обещанных фермерских продуктов… И мне уже кое-кто нравится, – вещала Лео с блеском в глазах, который плавно переходил из растерянного в весёлый, потому что те же самые слова она легко могла повторить, уложив левую руку на библию, а правую подняв ладонью вверх. И продолжать могла до бесконечности. Ах и ох, какие у этого «кого-то» глаза! Зелёные, оливкового оттенка со светло-коричневыми крапинками по низу. Уф… это я ещё молчу про губы. Не сойти мне с этого места – взгляд так сам и притягивается! Рассказы о супергероях? Не знаю, что за манекены скрывались под масками, потому что это лицо я угадаю всегда. И вообще, можно окошко открыть? А то жарко стало. Что ты там про Гродно говоришь?
Дальше Лео скакала почти вприпрыжку рядом с Зеро, потому что никак не могла примериться к длине его шага и постоянно сбивалась на смех. Ненаписанных рассказов становилось на один больше, а она всё никак не могла отнестись к ним до конца серьёзно, потому что так не бывает. Бывают ссуды на обучение, студенческие кредиты, путешествия на выходных за город или на каникулах заграницу, чаевые в кафе и подарочные карты в магазинах, утренние улицы, пар из канализационных люков и снующие мимо такси. Бывают вечеринки с друзьями и занятные истории с прошлых выходных, талоны на парковку, новые сообщения в твиттере, видео на ютьюбе и фото в инстаграме. А зарядов с солью и пробега до Немана, чтобы остудить горящие ягодицы – нет, такого точно не может быть. Как не может быть скачек через поля на украденном коне в попытках уйти от погони.
– У меня теперь тоже своя история есть! – это чувство было огромным. Таким большим, что никуда не влезало, а Лео не старалась его утрамбовать. – Но нет и нет, в следующий раз я обыщу всё поле и попрошу письменное согласие погладить коня.
А впереди, пропустив несколько припаркованных прямо на обочине тракторов, показывались улицы маленького городка, одного из тех, которые Лео раньше рассматривала на старых потёртых открытках или в кино. Насколько отличались они от тех небольших курортных европейских точках, куда она путешествовала одна, с друзьями или с отцом. На некоторых подоконниках живой изгородью для окон прямо в горшках были выставлены цветы, велосипеды валялись прямо у порога, но больше всего её впечатляло обилие намешанных стилей и эпох. Оу-оу, смотри! Прямо около входа в один из магазинчиков стоял муляж коня в полный рост, сделанного то ли из папье-маше, то ли из пластика. На втором этаже прямо над его головой ловила сотни каналов спутниковая тарелка, а под выключенной сейчас, но наверняка мигающей в ночи вывеской сидел парень, увлеченный происходящим на экране своего айпада.
– Зеро, смотри! Эта вывеска точно нарисована вручную. Кусок твоего яблочного пирога особенно удался, по-моему, – чуть дальше по улице, рассчитанной уже едва ли на полторы полосы, но с ровной разметкой посередине, на два этажа высилась закусочная, о чём гласила красиво выведенная красками надпись на большой вывеске с выключенными сейчас фонариками по бокам. «У Голди» - названия половины заведений сразу же знакомили Лео с их хозяевами. Она рассматривала вереницу «У Дейва», «У Джоан» и «У Челси» с самого первого шага в Сильвер Лейк, а теперь остановилась напротив красочного рисунка дымящегося пирога, пары молочных коктейлей и гамбургера, указывая Зеро на стеклянные двери внутрь помещения, где около половины столиков пустовали.

Общение с дядюшкой Зеро выходило для Лео… уф… как бы сказать в такой деликатной ситуации, чтобы не оскорбить чувства маленьких девочек, воспитанных почти в казарменных условиях… весьма образовательным. Всё-таки участвовать в уличных драках и правильно сервировать стол, держа при этом в уме несколько выкладок по теории экономики – далеко не одно и то же. Знаете ли, из той серии оранжерейных цветков, которые невероятно живучие в своей среде, прямо-таки пышут здоровьем и силой под своими ультрафиолетовыми лампами и ежедневным поливом из разбрызгивателей под стеклянным или полиэтиленовым потолком. О, да! Только посмотрите, какие прекрасные тугие бутоны! И…что ж, раз затронули растительную тему, но надо дойти в ней до самого конца. Зеро больше напоминал одуванчик. Такой жёлтый и остролистый. Маленькое личное солнце на прекрасной зелёной полянке. Ну, и в дополнение ко всему, тот самый стебель, который пробивает асфальт насквозь, когда тот начинает наглейшим образом мешать ему расти в ту сторону, какую хочется. Откровенное хамство, в самом деле! А по дороге уже ползут маленькие трещинки от выбранного одуванчиком места. И наша маленькая фиалка представить себе не могла, как такое возможно, ориентируясь в своей стихии, в тоннах учебного материала и килограммах журналов с абсолютно бессмысленной на деле информацией. Точнее… не будем так скептически настраиваться относительно глянца… бессмысленной в ситуации, куда Лео сама себя определила, естественно, быстро скинув всю вину на судьбу и роковую случайность.
Ох, знала бы она заранее… Ведь «Men’s Health» ютился на тех же самых полках, только, кто знает, нашлась бы там хотя бы одна статья по теме о допустимости физического контакта между мужчинами. Пожать руку – прекрасно! Потрепать по голове – допустимо с младшим по возрасту. Объятия – вопрос уместности остаётся открытым, и не стоит выдирать из контекста. С небольшой табличкой в конце статьи, из которой можно выбрать подходящий для себя вариант: выигрыш любимой футбольной команды или родственные узы; алкогольная вечеринка или задушевная беседа. А в целом – Лео тихонько становилась, смешно сказать, почти гомофобом. И, конечно, неудачником, из-за своих вечно опаздывающих мужских реакций. Ну, же! Ребятки! Я в курсе, что вы здесь с просроченной рабочей визой и без документов, но уж постарайтесь для меня.
И настолько маленькие американские городки складывались в общий список пропущенного за семнадцать лет жизни. Будучи наполовину датчанкой, Лео привыкла к миниатюрным европейским терасскам и дворикам, белой садовой мебели, чуть темнеющей от времени, лозам винограда, вьюнам по деревянным перегородкам ромбиками, певучим языкам и фруктовым запахам. Весь американский стиль ретро прошел мимо неё, едва коснувшись парочкой фильмов девяностых и тематическими заведениями Манхеттена, где каждый владелец кафе старался перещеголять соседей, потому что конкуренция никого не щадила.
– В случае чего на нём далеко не ускачешь. Проснувшаяся во мне цыганская натура протестует, – едва не показала она язык Зеро на его шутку. Никто и не сомневался, а она тем более – такой провал будет гореть над ней звездой ещё достаточное количество времени, чтобы запас боеприпасов на складе смешных острот о лошадях чуть-чуть поистощился. Вместо этого Лео рассматривала примеченное ими кафе изнутри, оценив выбранное место за красоту обзора из окна – конечно же, на магазин, возле которого надолго припарковалась фигура коня. Поёрзала на виниловом сидении, уложила руки на стол, покрытый клеёнкой ровно тоже же самого цвета и узора, что и форма  у официантки. И оценила ароматы. В таких местах обязательно должны были подавать американские луковые колечки, а в музыкальном автомате играть песни американских исполнителей кантри. Но нет… Из упрятанных где-то динамиков лился попсовый мотивчик, зато в остальном Лео полной грудью вдохнула запах своей культуры, и отчего-то вспомнился День благодарения и белоснежным картофельным пюре, индейкой и варёной кукурузой в початках, которую она ни разу в своей жизни не ела. Пока Лео разглядывала обстановку, Зеро не тратил времени даром, признав в официантке студентку медицинского колледжа по направлению стоматологии. Сладенькое он любит… А нигде не треснет? О-ля-ля, где тут у нас кондиционер? Оттуда-то с потолка тянуло немного затхлой прохладой гоняемого туда и обратно воздуха, а Лео оперлась локтем на стол и уложила щёку на свой кулак. Так дело не пойдёт. Мы же договаривались, мышка моя, не так ли? Всё именно так и есть! Весёлые праздничные шарики спустились ещё на День Независимости, а больше надувать их она не бралась, так что подтянула поближе к себе меню, сразу натыкаясь взглядом на внушительный перечень пирогов.
– В моём желудке ещё не открылась чёрная дыра. Скажи, ты встретил О.Ж.Гранта в таком же точно кафе, чтобы загадать своё желание? Кстати, яблочный пирог в наличии, а вот вишнёвого нет. Но есть тыквенный пай, лаймовый и даже пекановый пироги. Оу… вот такое я в первый раз вижу – пирог с начинкой из курицы с картофелем, консервированным горошком и кукурузой! Наверно, для самых отчаянных, – перевесившись через стол, как никогда не позволила бы себе раньше, впрочем, как вообще поставить локти на стол, Лео показала пальцем самый запомнившийся пункт в меню у Зеро. – На природе как-то особый аппетит просыпается, так что почти всю сладкую часть можешь оставить себе, а я ещё буду омлет с сыром и ветчиной.
Отложив меню в сторонку, Лео заулыбалась и руками померила занятый ими стол, оценивая, столько круглых тарелок в штуках поместится на его поверхность. Выходило вполне достаточно, к тому же ей казалось, что в таких заведениях не стоит ожидать просвечивающих миниатюрных ломтиков на огромных, как космический корабль, блюдах. Хотя после такого утра ей казалось, что еды в неё может влезть ничуть не меньше, чем в Зеро, пусть утверждение выглядело сомнительно даже в мыслях, отчего Лео улыбнулась ещё раз.

Если бы Лео встретила О.Ж.Гранта на своём пути, то уж точно прошла бы мимо, не обратив никакого внимания, а то и поплатилась бы от вскользь брошенного слова, не содержащего ни капли смысла, зато у тем самым подтекстом, за который так легко зацепиться. О, ни капли преувеличения – она и сама прекрасно знала, что не тянет на роль главного героя, а потому становилась тем самым парнем, которого в самом начале сбил грузовик. Осторожнее в своих словах, милочка, да и в своих желаниях тоже. Глобальные мысли по искоренению голода на планете и воцарению мира на всей земле посещали её голову, только когда следовало заполнить несколько анкет на учёбу или заявок на волонтёрство. Несомненно, полезное дело, но вот искренней любви к людям, жертвенности, сочувствия и желания творить добро – ноль. Но-о-о-оль… С такой малюсенькой циферкой где-то вдали после запятой, что без бинокля и не разглядеть. Но будем честны перед собой – новую сумочку в пару к туфлям она бы тоже не пожелала. Мятущийся дух полностью оправдывал своё название, так что метался, как положено, с полной отдачей и неистощимым энтузиазмом, чтобы сделать подростковые годы Лео интересными пусть в таком скромном плане. Настроения менялись достаточно часто, чтобы она успела побыть в собственных мыслях и матерью Терезой и концентрацией вселенского зла. В зависимости от погоды, давления, других метеорологических условий, никак не находящейся в шкафу блузки или же сразу же нашедшейся, плюс ещё миллион и одно объяснение, ни одно из которых нельзя было назвать рациональным. Другое дело, а тут надо быть абсолютно откровенной, чтобы не слукавить, в глубине души она считала себя достойной исполнения желания. Вот такие пироги. И лишние очки её команде за каламбур, раз уж Зеро особенно внимательно рассматривал именно этот раздел меню.
– Неужели у тебя нет ни одного сокровенного желания? – это выговоренное едва ли не по слогам слово – «сокровенного» – прозвучало особенно смешно в устах пятнадцатилетнего парнишки, который всё самое сокровенное должен прятать под матрасом, чтобы мама не выдрала за уши после генеральной уборки. «Мальчик мой, они же совсем голые!» И одобрительное подмигивание отца откуда-то со стороны так, чтобы мама ничего не увидела, случайно обернувшись. – Или как? «Мы все кузнецы своей жизни», «Десять шагов по лестнице мотивации» и «Преврати желание в свою цель!»? У меня вот есть, даже несколько. И что-то я не припомню ни одного рецепта киша с горошком и кукурузой, - ха-ха, пять баллов за шутку о цыплятах уходит господину за столиком у окна. Поприветствуем нашего победителя! Лео и рот не успела раскрыть для подробного ответа, опоздание с туше вылилось в полностью заваленную контратаку, ибо к их столику уже подплывала местная официантка, на которую Лео глядела почти с материнским сочувствием и пониманием. Милая девочка ни в чём не была виновата, просто заступила на смену не в то время и подошла не к тому месту. О, бедное дитя, никто не готовил тебя к такой встрече… Или завзятые ловеласы и записные казановы заглядывали на огонёк в Сильвер Лейк не так часто. Чуть не залившись смехом, Лео сделала вид, что закашлялась, и снова отвернулась к окну с конём, пока Зеро усиленно налаживал контакты с местным населением. Это чувство приятно грело, выступая заменой… уф, тут уж ничего не скроешь… обычной ревности. Ощущение себя умудрённой опытом, взрослой и много повидавшей… женщиной. Смешно, очень и очень смешно, но Лео смотрела на официантку именно так, потому что не видела её насквозь, но считала, что прекрасно всё видит. Ничего развязного или игривого, ни капли флирта, из-за которого Лео спеклась бы окончательно, а нежно-розовый цвет румянца по лицу и шее вдобавок к заиканию. Нет, такой Лео – конечно же, с высоты своего бесценного опыта – не была уже лет в шестнадцать.
– Если встретишь вместо неё уборщика, похожего на Хью, то передавай привет, – вспомнила она приснопамятного персонажа, с которого и началось её изумительное знакомство с ритуалами Зеро, и достала из кармана своих необъятных штанов пачку салфеток, шмякнув её на стол, пока на нём не начали появляться первые из вереницы тарелок. По крайней мере, официантка явно почувствовала себя куда спокойнее, когда роковой красавец исчез дальше по коридору в сторону уборных, отчего Лео и вовсе расхотелось смотреть на неё чуточку с прищуром. Возьми она себе такое поведение за правило, и уже давно превратилась бы в не раз упомянутую за утро японскую деву. А сейчас едва-едва успела передумать, отпустив на волю идею самой воспользоваться свободными минутами для нового знакомства. Уж её-то официантка не боялась точно, не чувствовала себя неловко, да и вообще расслаблялась по полной. Лицо у Лео, видимо, получалось особенно располагающее. – Спасибо, – она не расплывалась в улыбке, но роль мальчика из воскресной школы у неё получалась лучше всего, а потому и на грудь подошедшей с первым подносом девушке Лео взглянула мельком, и исключительно для того, чтобы прочитать написанное на кармашке имя, но так и не произнести его вслух. Это в голове витало полным полно мыслей в стиле самых значимых цитат из книги «Пикап для начинающих» с приглашённой звездой Зеро Зет Блэком. Приоритеты расставлялись однозначно – Лео уже надавливала вилкой на золотистую поджаристую корочку пирога, который занимал львиную долю тарелки. Запах исходил умопомрачительный, отчего горошек с кукурузой отступали на задний план. Кое-где на поверхности пропеченного теста оставались маленькие дырочки, словно его проверяли в духовке старым-престарым способом  – протыкая спичкой, и он выглядел особенно домашним, пусть в её доме такой неожиданной комбинации места точно не хватало. Отпилив кусочек ребром вилки, Лео засунула в рот первую порцию изысканного до невозможности яства и посмотрела на официантку. Та посмотрела на неё в ответ, почти открыв рот в ожидании. – Это вкусно, – потянула Лео и медленно прожевала. – Старый фамильный рецепт вашего повара, хранящийся в строжайшей тайне?
На языке лопались то ли горошины, то ли зерна кукурузы, но в целом она абсолютно не соврала. Да, этот деликатес не дотягивал до списка самых восхитительных пирогов, которые ей доводилось пробовать, но вот опасения точно оказались излишними. Почти философское течение. Да-да, целая теория, заключённая в небольшом куске пирога. О том, что кажущиеся несовместимыми вещи иногда отлично сочетаются. И второй отпиленный кусок отправился следов в рот, пока на столе как грибы после дождя появлялись тарелки, а со стороны уборной возник долговязый силуэт. Как раз к вопросу о теориях…
– Будешь салат?.. Ну, я так и знал, – ответа можно было не дожидаться, потому что предупредительность в этой закусочной зашкаливала, оттого овощей почти тазик и набирался. На двоих хватало, даже если бы Зеро его ел. Мимо порхнула официантка, сунув Лео сложенный листочек из блокнота. Конечно же, с рецептом. Но… какая же таинственность… она не стала его разворачивать и запихнула в карман, нагоняя тумана. – Бон аппетит!