Вот это и называлось общением двух мужиков. На слове «настоящих» Лео мысленно запиналась, будто споткнулась о мелкий камешек на дороге, а теперь разглядывала застёжку на туфле, исключительно для того, чтобы сохранить лицо, если кто-то случайно увидел подобный конфуз. Не совсем, не до конца… собственно, как и одержанная недавно победа под звучную полицейскую сирену, прозвучавшую откуда-то сверху на манер голоса. Ой, да ладно, с неё уже хватит. Для первого раза. Может быть, ей и требовалась прочувствованная отповедь по поводу техники безопасности и поведения на улицах. Из тех забытых, данных самой себе уроков, когда Зеро еще был проходимцем, а по земле бродили динозавры. Оу, и ангел-хранитель пока не махнул на неё рукой, всё еще надеясь, что Лео одумается и начнёт прислушиваться к своему здравому смыслу. Нет, она, конечно же, его очень внимательно слушала, конспектировала советы, выделяя светлым маркером самые пронзительные места повествования, но разве всё упомнишь, когда двое неизвестных пацанов пытаются лишить её самого дорогого. Эм… забудем про рыночную стоимость, моя сладкая, но даже если и так – ты сильно перегибаешь палку. Хорошие, умные мысли никогда не приходили вовремя, а лотерейные билеты следовало покупать, когда Лео жила в машине. В конце концов, её никто так и не угнал. Хотя машины у неё теперь всё-таки не было. Действительно, ну и пень! Лео изо всех сил старалась улыбаться скромно, самыми краешками губ, как и подобает воспитанной девушке. Или мальчишке, у которого разбито лицо.
О, она очень дорожила собственной жизнью, просто… Просто никогда еще не подвергалась такой опасности. Выбирать за последние месяцы приходилось столько раз, будто она подписалась на бессрочное участие в телевикторине. Правильный выбор – еще шаг ближе к главному призу. Про выборы неправильные история умалчивает. Лео играла с завязанными глазами, так что извините, но самым главным подарком послужила бы карта эвакуации, где точечкой было бы отмечено место «вы сейчас здесь». К сожалению, в списке призов такая пока не значилась, зато она успела отхватить себе Зеро, а больше уже ничего и не хотела. Стоп. Пожалуй, я сойду здесь. Только вот никто не собирался тормозить на поворотах – раз уж села, езжай до конечной. А потому отсутствие этой самой отповеди позволяло передохнуть, глотнуть свежего воздуха и подумать самостоятельно. Конечно, ей слишком сильно повезло, чтобы дойти до всего самой, и Лео катилась по окружной, наслаждаясь ветром в лицо, пока в него не прилетело кое-что поосновательнее. В целом, о собственных возможностях она была куда лучшего мнения. Печально, но факт.
Прихватив предложенную упаковку льда, она мельком глянула на инструкцию и помяла пакет в руках, чтобы реакция пошла. Пальцы мгновенно обожгло холодом, и Лео приложила плоский пакетик чуть пониже глаза. Фингал запульсировал сильнее, а потом начал постепенно успокаиваться, словно отражая всё её состояние. Объяснение с Молли и так маячило впереди еще одним испытанием. Не стоит особого внимания, я просто наткнулась на дверь. Несколько раз. Толстую такую дверь с чугунным литьём для декора. И где нашла только… ахахаха… Ну, ты только не плачь. Не плачь, пожалуйста. Вздох. И следом мысли прийти на работу в мотоциклетном шлеме. Или маске Зорро. Проспорил, с кем не бывает. Мы, мужчины, такие азартные. Хлебом не корми, дай поучаствовать в соревновании. Еще один вздох.
Вот так вздыхая, она наблюдала за мелким ремонтом скутера, который, естественно, был конём. Как же иначе? Девчонкам в их компании места не очень-то и находилось. Царапины на его боку вышли не такими уж и глубокими. Присев рядом, Лео поковыряла чуть содранную краску пальцем и решила, что можно обойтись затиркой и баллончиком, чтобы её мопед, получив еще одну боевую звезду, выглядел еще лучше, чем был. Этому тоже стоило научиться, расширять горизонты, чтобы выглядывать из-за своих крепостных стен и любоваться природой. Пока с её места было видно только Зеро, который не желал отдавать ей ватный диск и пластырь, потому что… Лео предпочитала думать, что из-за волнения. Переживал за неё, вот и весь секрет: сначала покрутить лицо пальцами за подбородок, а потом оценить масштаб трагедии, смыв кровь, которую она успела развезти по всей половине лица. Просто замечательно, что воды у него не попросила, радость моя. Плакать просто нечем. Слишком часто за последнее время выходило это делать по разным, никак не связанным друг с другом поводам. Нервы ни к чёрту! Зато понятно, почему фармацевтические компании гребут деньги лопатой за Прозак.
– Я люблю вечерние прогулки по пляжу и книги Паоло Коэльо, – жеманным «девочкиным» голосом пропела Лео, стараясь сделать его неестественнее, насколько это вообще возможно, и подставила вторую щеку. Как и положено. Только вот совсем сдержаться не получилось, и она зашипела сквозь зубы, пока на щеке распускался огненный цветок. Припекало адски. Словно кое-кто поправлял своими вилами сочный стейк из её скулы на своей самой большой сковородке. Один глаз сразу заслезился, словно хотел потушить этот микропожар, а Лео удивилась, ведь только что думала, что жидкости не осталось в принципе. В голове одна за другой из самых недр всплыли такие же жеманные и «девочкины» мысли: а следов точно не останется? Нет-нет, лицо хоккеиста канадской сборной Лео себе вовсе не хотела. Зато больше не проронила ни слова, ибо Зеро снова выворачивал всё наизнанку. Сделал ей предложение, с которым никак нельзя было согласиться. Может быть, одна из его многочисленных знакомых и не работала в городском госпитале. "Том самом", - настойчиво подсказывал внутренний голос. Но уж и в швейную мастерскую её тоже вряд ли занесло. Ох-ох, кто это так разукрасил бедную малышку? Пусть не сразу, но стоит подойти близко, как врач всё поймет однозначно. Она всё ждала и ждала своего момента, чтобы ему признаться. И даже такие подходящие задвигала ногой назад. Нет-нет-нет. Как шоры на глаза опускались, и она не видела больше ничего перед собой. – Да, ла-а-адно! Это всего лишь маленький порез. Ты же царапины после бритья зашивать не ездишь.
В голосе прорезались панические нотки. Или ей просто так показалось, ибо в сторону она не отошла, а натуральным образом отскочила – чётко до зеркала своего скутера. Порез, действительно, выглядел мелким, не больше сантиметра, и на два шва максимум. Вот тебе и ответ на вопрос, останутся ли следы. Лео постаралась взять себя в руки, а заодно и аптечку, выискивая там пластырь.
– Сейчас залеплю аккуратно, прижму получше, да и дело с концом. А фингалу медицинская помощь вовсе не требуется, – лицо дёргало теперь в две разные стороны: одна замёрзла от пакета, вторую припекало от промытого пореза. Лео ощущала себя распиленной пополам ассистенткой фокусника-новатора, который решил пилить вдоль, а не поперёк. Вытащив бактерицидный пластырь, она стянула вместе края кожи и залепила себе чуть меньше половины щеки. Чтобы наверняка. Подвигав лицом перед зеркалом скутера, Лео осталась удовлетворена результатом. Как раз одной из тех удовлетворительных оценок, которые преподаватели ставят больше от безысходности. – А ты мне покажешь, как машину завести без ключа? Нежненько и прицельно. Обещаю не сбиваться на преступный путь! Гладить и чесать исключительно во имя добра.
Второй глаз открытым уже не держался, ибо лёд подморозил его намертво, так что пакет Лео отложила, упаковала разобранную аптечку и протянула её обратно Зеро, решив, что вопрос с профессиональной швеёй они вроде как проскочили.

Если бы Лео была девчонкой… Звучало очень смешно, но сейчас размышления лились именно таким образом, плавно обтекая острый вопрос, и вовсе не делая его при этом чуть менее острым. Короче, даже для девушки комплимент звучал очень уж сомнительно. Оу, у тебя такое сладенькое личико, детка... Шта? А Лео записала себе еще одну успешную попытку сдержаться и не показать ему язык, на этот раз потому, что лишние движения лицом отзывались не очень-то приятными ощущениями. И всё-таки лицо канадского хоккеиста всё еще стояло перед глазами, теперь уже как образец брутальности. Лео не хотелось выглядеть слишком женственной, не для этого она старалась и каждый день заматывала свою многострадальную грудь. Но и лицо Хельги Патаки, когда даже платье и каблуки не сильно меняют картину, она себе тоже не желала. Вот такое непостоянство и неопределённость. Если выражаться словами Зеро, то её болтало, как гов… Не важно. Выражаться его словами она тоже не собиралась. До недавнего времени Лео брала фотографии собственной матери как образец элегантности и утончённости, мечтая уметь выглядеть точно так же. Глядя на её черты, запоминая на каждом снимке элементы образа и макияжа, она ни за что и никогда не назвала бы лицо кукольным или сладеньким, даже на более ранних фотографиях. Хотя её матери никогда и не пришло бы в голову творить то, что сейчас вытворяла Лео, а спросить она уже не могла, как не могла бы и угадать, знала ли мама про отца. А если знала, то… Шшш… Снова обрыв на линии. Ветер или саботаж. Скорее всего, второе.
– Тебя же не за шрамы любят, – выныривая обратно, резонно заметила Лео, ибо Зеро насобирал себе внушительную коллекцию, каждый образец которой был рассмотрен вдоль и поперёк по несколько раз так, что никакой страховщик не написал бы отчёт лучше, чем она. И Лео могла со стопроцентной гарантией подписаться под каждым сказанным словом. А вот свой её беспокоил, но в искусстве самоубеждения она недавно получила виртуальный диплом квалифицированного специалиста, так что собиралась через пару дней или неделю просто отодрать запёкшуюся корочку, смыв её с утра со своего лица, и остаться такой же точно, какой и была еще несколько часов назад. Железно. Уверена, радость моя? Как никогда! Даже зная, что врёт сейчас в первую очередь самой себе, она не особенно волновалась, в конце концов, порез в один сантиметр не тянулся уродливым шрамом Жофрея де Пейрака, а оставался всего лишь порезом, способным исчезнуть так же, как и появился. Если повезёт. В итоге Лео с мысленным изящным жестом великой актрисы произнесла «Ах, оставьте!», и отвернулась от пройденной уже темы туда, где было интереснее. – У меня, знаешь ли, в последнее время башка только и делает, что кругом идёт. Но поверь мне, друг, с сотрясением мозга это никак не связано.
Гораздо больше её волновала Молли. Гораздо-гораздо больше. Не из-за возможности услышать из её уст порицание и отказ молчать дальше, потому что в один прекрасный день Лео может так легко не отделаться, а из-за впечатлительности. Зеро ни капли не преувеличивал, пусть и описывал реакцию Моллс в шутку. И меньше всего Лео хотелось её огорчать или беспокоить. Подвигав немного той половиной лица, заморозка с которой еще не сошла окончательно, она понадеялась, что глаз всё-таки не заплывёт, а просто временно обзаведётся широкой тенью со всеми оттенками фиолетового, а потом жёлтого. Вот на кого горделиво продемонстрированные разбитые костяшки или довольная улыбка победителя точно не произвела бы никакого впечатления, сделав только хуже, так это на Молли, отчего история про дверь звучала всё более и более привлекательно.
Залезая в машину, Лео уже репетировала свою речь и размышляла, где в квартире Зеро можно найти самую капельку грима, приходя ко мнению, что такое может храниться где угодно, от дверцы холодильника до пространства под диваном. И да, со временем она начинала думать, что у Сэвена может найтись всё, даже самое неожиданное или невообразимое. Потому что ему понравился цвет, размер или консистенция, и он приволок это домой. Делать белкой заначки у неё тоже уже входило в привычку, так что в кармашке рюкзака дома покоился запасной ключ от скутера, оставленный пусть и на менее драматический случай, но неожиданно в тему. И всё это казалось нестрашным, откладываясь на потом в кучу вещей, которые Лео с достойным упорством проснувшегося в ней прокрастинатора перетаскивала из одного «завтра» в следующее. Вперед к новым свершениям! Еще несколько таких дел, и высшая точка переберётся с Эвереста на вершину твоей маленькой кучки. Можно будет сжечь свой список, посыпать голову пеплом и сесть в угол.
Но она садилась пока на коврик перед пассажирским сидением, чтобы лучше видеть все манипуляции, которые проводил Зеро. И первое, что она заметила – провода под рулевой колонкой до начала образовательного процесса оставались целыми. Пустячок, а приятно. Не то, что он эту машину всё-таки не угнал, а то, что показывал ей все нужные действия, не жалея собственный автомобиль. А её от этого снова начинало распирать так, что бинты на груди сильнее врезались в кожу. Видимо, в качестве рубильника по возврату в реальность, чтобы не пропустить, какие именно провода надо вытягивать из целого переплетения проводки. Записывать не приходилось, Лео во всю глазела, шире открывая даже тот глаз, который не желал открываться от пакетика со льдом, схватывая порядок действий на лету, пусть и уяснила, что с другой моделью так лихо может и не прокатить.
– Запомнил-запомнил! Замок на рулевой колонке ломать тебе не будем тогда. Или он и так уже сломан? Давай ты уберёшь, как было, а я попробую сам, - для чистоты эксперимента она отвернулась вовсе, рассматривая коврик, на котором сидела, и кусок неба в окне над головой. – Как дела с новыми моделями обстоят, я видел в четвёртом «Крепком орешке». Ну, удалённое зажигание, все навороты. Или там приукрасили сильно? А то сбитый грузовиком самолёт смотрелся натурально, мало ли. – Лео улыбалась сильнее, но не отвлекалась, чтобы для завершённости картины сегодняшнего дня её не ударило током. Почему бы и нет, действительно? – Если покажешь потом, как двери открывать, чтобы сигнализация не сработала, то я смогу угнать твою машину.
Хохотнув от удовольствия, когда приборная панель засветилась, а двигатель заработал на холостом ходу, она повернулась к Зеро с видом, почти таким же, какой светился на лице, когда она протягивала его свой кулак. Потери минимальны, очки опыта взлетели значительно, а еще вопрос для самых эрудированных: он ехал по этой дороге, потому что искал своего куда-то запропастившегося друга? И даже если нет, Лео не собиралась спрашивать, отвечая себе сама так, как ей больше нравилось.

Отредактировано Eleanor McIntyre (13.12.2015 10:15:05)

Прежде чем открывать рот и палить изо всех орудий, отстаивая весь женский пол с позиции пятнадцатилетнего пацана, Лео… о, боги, это чудо!.. в кои-то веки сначала подумала о том, что он ей только что сказал про наивных простушек, которые с восторгом рассматривают каждый полученный шрам. Кстати, тебя не предупреждали? Ты, видимо прослушала. Итого: Лео относилась к этим простушкам… да просто к ним относилась, что осознавать было не очень то приятно, учитывая использованный тон. Не пренебрежительный даже, а просто лёгкий и невесомый, словно Зеро сейчас озвучивал настолько прописные истины, что им и особого внимания уделять не стоило. Каждая принцесса с замиранием сердца и дрожью в нежных тонких пальчиках прикасалась к следам бандитских пуль и мечей неприятеля, отбрасывая прочь мысли, что какой-то из этих порезов может быть от аппендицита. Каждой казалось, что эти уродующие отметки только она примет как украшение, и по-другому быть никак не может. А Лео сдувалась воздушным шариком, ибо к сказанному добавить ничего не выходило, как и противопоставить. Сама составляла в памяти карту всех его шрамов и толкалась прямо в середине толпы остальных овечек. Ме-е-е-е… Тьфу. Зато предельно честно. Кому, как не девушкам была известна самая секретная тайна из всех секретных – мужикам нужно только одно. За доказательствами далеко ходить не стоило. Собственно, можно было вообще никуда не ходить, а только посмотреть на одного из них, смерив с головы до ног тем самым взглядом, каким она смотрела на него в самый первый день знакомства. На сей раз именно потому, что Зеро прав, а признавать этого отчаянно не хотелось. А раз не хотелось, то стоило повременить, откладывая такое ответственное решение.
– Ты про Карен? Ну, я думаю сначала узнать её получше. Её интересы, взгляды. Раскрыть, так сказать, как личность, – напыщенно ответила Лео на комментарий о своём головокружении, уже понимая, как смешно звучит, но ничего не в силах с собой поделать. Во-первых, вы это уже проходили, лапушка. Во-вторых, ау! Ау, несчастные, обиженные и недовольные, которые не знали, на что идут! Женская солидарность в действии, собственно, как и женская дружба – понятие расплывчатое до состояния туманности. Хорошо, что под рулевой колонкой можно было ползать еще какое-то время, не обращая внимания на реакцию и подначки. А язык, так это мы от усердия высунули, верно? Верно. Само собой получалось, что в такие моменты Лео сама начинала верить, что ей не больше четырнадцати, потому что куда-то исчезали все вызубренные полуулыбки, вся вежливость и воспитание, стирались без следа умение держать себя в руках и видимое спокойствие, будто бы они всё еще дожидались где-то впереди, когда она повзрослеет хотя бы до потерянных семнадцати. Или просто ей больше не хотелось всем этим пользоваться, чувствуя себя гораздо более свободной с ответами невпопад, со смехом над своими промашками, с бьющим через край возмущением от очередной реплики Зеро, которую он вряд ли до этого говорил хотя бы одной девушке.
И если у неё возраст плавно таял под лучами летнего солнца, то Зеро сейчас, наоборот, лихо прибавлял себе лет тридцать лишних, рассуждая о нынешних временах и упоминая классику. Из машины Лео вылезала, уже стискивая губы в трубочку, чтобы не смеяться, и согласно кивала головой, перебирая в уме композиторов от Бетховена до Моцарта и вспоминая фильм о прибытии поезда. Вот там драма, там напряжение! Первый зал так вообще разбежался, потому что поверил, что всех раздавит.  
– Да, я классику тоже очень уважаю, – всё-таки не удержалась она и стиснула губы еще сильнее в тонкую линию. Скулы болели нещадно, особенно залепленная наполовину пластырем, но оно того стоило. От такого болтания у неё и шла кругом голова, даже если забыть, почему она здесь оказалась, пусть забыть как раз и не выходило. Голова кружилась не переставая от каждого вздоха, словно на высокогорье в разреженном воздухе. От того, кем она становилась сама, совершенно обособленно и отдельно; от того, как смотрела на мир, под абсолютно другим углом, а потому почти его не узнавая; от окружения, от своих возможностей, неожиданно никак не связанных с финансовым положением, статусом или связями; от почти безграничного запаса удачи и страха, что это «почти» скоро даст о себе знать. Вряд ли вызванные за её скутером ребята сумели бы здесь хоть чем-то помочь. Она не отдала его с боем, просто так не отдаст тем более, доставив в обычное место на стоянку самостоятельно, ставя жирную точку в эпопее, и так оставшейся на её лице кратким содержанием. – Да, нормально всё, честно. Хотя я мог бы сказать, что нет, и что готовить сегодня поэтому будешь ты. Так что цени.
Аккуратно надев шлем, чтобы не полоснуть лямками по пластырю и мелким ссадинам, Лео выехала на дорогу, демонстрирую образцово показательный стиль вождения. К ней не сумел бы придраться даже полицейский, у которого от этого штрафа зависела следующая выплата за дом. Она ощущала себя головным каравана, продвигающего в пустыне к оазису, потому что Зеро на машине все никак не обгонял, хотя на светофоре она помахала ему рукой, пропуская вперёд. Мысли скакали то вперед, но чуть подтормаживая, уходили назад, впечатываясь в лобовое стекло машины позади и просачиваясь внутрь салона, а Лео едва не свернула на окружную, снова просто так… Потому что в этот момент времени она оставалась вместе с самой собой в окружении мыслей, идей и переживаний, не цепляющихся за прошлое, не заглядывающих в будущее. Словно кругом простиралось одно лишь настоящее, которое ей нравилось достаточно сильно, чтобы вспомнить о повороте на их улицу едва ли не в самый последний момент.
– Ээм… – промычала Лео, как только Зеро остановил машину рядом с домом. Фраза «я разбил яйца» играла своими новыми интересными красками, так что о кулинарных потерях она решила не упоминать, перебирая рецепты выпечки без яиц. – Доставай с заднего сиденья мешок с подарками. Чего-нибудь сообразим сейчас.
И вместе с этим пыталась угадать, куда же просадила две недели времени, держа дистанцию, когда так просто и естественно было с ним разговаривать, обижаться, подшучивать, учиться чему-то и делиться. Пришлось долго ждать, да? Не настолько и долго, зато она поняла это самостоятельно. Всё-таки хоть какой-то прогресс.

Ситуация обернулась вспять… Отличная середина для истории, знаменующая сюжетный поворот, которого мало кто мог ожидать. Хотя кому Лео врала, все такие завихрения давно уже стали известны наперечет, а в её когда-то кругу когда-то подруг очень хорошо подошло бы слово «карма». И вместо старого общения с Зеро, от которого она отвернулась, сочтя такую пришедшую в голову идею просто блестящей, на выходе получала игнорирование. Не тотальное, и настолько прицельное, насколько можно было бы подумать, однако он практически исчез из дома, оставляя Лео хозяйничать. В целом, как раз на достаточное время, чтобы успеть обрядиться в старый халатик и бигуди жены со стажем, прочувствовав одинокие длинные вечера, полностью занятые утрированием, а потом смехом над собственными мыслями. А потом уже учиться принимать ситуацию такой, какая она есть, в конце концов, свет никогда и ни на ком не сходился клином, пусть немного, но всё-таки попадая и на остальные составные части её жизни. Странной, несуразной, запутанной жизни, где Зеро, вспыхнув слишком ярко, что она на долгих две недели прикрыла глаза рукой, сейчас занимал своё собственное место, будто обустраиваясь там на долгое время. Гости? Какие гости? О, нет, предложение погостить нам никак не подходит, потому что мы собираемся остаться. Пожалуй, здесь можно положить коврик, а здесь повесить турник. Лео только разводила руками, словно распахивая свои объятия. Два в одном. Недоумение, замешанное на смутной радости просто от того, что он есть, где бы сейчас ни находился. И, конечно, принимала всё как есть. По крайней мере, старалась, ибо её впечатлительность часто бежала впереди, заглядывая за угол и восклицая изумленно, хотя Лео еще не успела сама дойти и посмотреть.
Кто действительно радовался полной занятости Зеро и вечному отсутствию Сэвена, так это её грудь. О, казалось, целый праздник можно устраивать каждый день, когда эта грудь без бинтов могла дышать полной… собой. Шастая по маленькой квартире, убираясь или что-то готовя, Лео то делилась на две своих личности, то собиралась обратно в единое целое, записывая мысленные монологи, от которых любой психоаналитик пришёл бы в восторг, и, потирая руки, побежал бы рассматривать каталог яхт, об одной из которых давно мечтал. Потому что это надолго. Она то окуналась в своё новое время, по шагу отвоёвывая себе место рядом с Эрлом в его вотчине, то усаживалась вечерами в кресло, раскрывая на коленях ноутбук Зеро и перелопачивая всю учебную программу на будущий последний школьный год. Мельком просматривала сайты колледжей, и не понятно, на что рассчитывала. Один раз половину дня проходила по квартире на каблуках. Просто так. Потом пришлось везти свои туфли вместе с платьем в фитнес-центр, где абонемент и не думал заканчиваться, ибо дешевле было брать сразу на полгода. Запрятывая свои вещи в шкафчике, Лео и не считала, что так же удачно получится запрятать ту часть самой себя, которая пока временно отсутствовала, скрываясь глубоко внутри от страхов, проблем и переживаний. Но попробовать стоило… стоило.
В освободившееся время Лео прикидывала, как далеко сможет зайти, пока никого нет дома. Во всех смыслах этого слова. Кучи журналов давно уже превратились в аккуратные стопочки, а она продолжала мельком поглядывать на Марго, до появления Молли единственную свою подругу, которая всегда всё понимала и поддерживала абсолютно во всех начинаниях. Насколько бы не было развито воображение у Лео, в виде большой детской куклы эту пышную брюнетку она не воспринимала. То же самое воображение, всё-таки развитое достаточно, теперь вообще не желало униматься. Фантазия семнадцатилетней девушки множилась на фантазию пятнадцатилетнего пацана, выдавая такой результат, что Лео схватилась бы за голову, но вот толку от этого не было никакого. Что же мы будем делать, моя милая? Отчаянно сублимировать. Психоаналитик, изумленно открывая рот, откладывает журнал с яхтами и дрожащими руками тянется к брошюре с ценами на недвижимость. Короче, от Сэвена ей прилетало всего несколько раз, чего явно не было достаточно, последним бастионом всегда оставалась Марго. На святое Лео не покушалась. Хотя пару раз возникала идея спрятать брюнетку, чтобы просто проверить, когда именно остальные заметят поредевшие ряды. Но в такие моменты душевной слабости Лео отчётливо представляла, что её худенькое тельце пробегает по комнате еще минут десять после того, как Сэвен оторвёт ей голову.
Повреждений ей хватало и так, потому что порез на щеке не исчез по волшебству с первыми утренними лучами солнца, а сейчас розовел вполне отчётливым, пусть и небольшим шрамом в сантиметр длиной, обещая в будущем, может быть, слегка побелеть, но не стереться. Этот новый шрам станет служить напоминанием мне… Ай, ладно, ничему он не служил, да и вряд ли вообще повлиял на мировоззрение Лео, хотя она подолгу рассматривала его в ванной на свет, поворачивая голову под разными углами, и не сумев решить, как к нему относиться. В один из очередных сеансов бесплатного просмотра она и услышала едва ли не грохот входной двери, отчего принялась оперативно наматывать бинт, постоянно хранящийся в кармане, если не на ней самой. В таком деле Лео уже давно давала всем фору, умудряясь сделать «красиво и крепко» за время, пока горит спичка. Естественно, она не засекала, однако сравнение ей нравилось.
А вот смысл заявления Зеро и спешка, которая влетела в квартиру вместе с ним, Лео понравиться никак не могли, включая на полную мощность её умение накручивать, не зря приписываемое львиной доле женского населения. В каждое ухо словно потекли шёпотки внутреннего голоса. Эй, на одном плече должен сидеть ангел, разве нет? В таком аврале он, видимо, просто не успел собраться, оставляя Лео с одними дурными предзнаменованиями, потому что она очень хорошо помнила, когда и при каких обстоятельствах спешила так сама. Наверно, всё это калейдоскопом как в фильмах под открытым воздухом, крутилось на её побелевшем от неожиданности лице. Воу-воу… Это же Зеро. Зеро! Что могло произойти такого? Сэвен кого-то убил? В отличие от лихорадочно метущихся мыслей сама Лео передвигалась довольно-таки медленно, со скрипом поворачиваясь за удаляющейся по направлению к комнате спиной.
– Знаешь что? Нельзя так народ пугать! Что, через пять минут дверь начнёт ломать полиция? – грозно нахмурившись, зато последовав внутренней команде «отомри», Лео первым делом принялась открывать шкафы на кухне и доставать оттуда контейнеры. Теперь по скорости пришлось равняться на две подряд зажигающиеся спички, но она пока справлялась. Что поделать – в их маленькой компании самым необходимым по умолчанию считалась еда. А рюкзак Лео и так стоял собранный в углу, недоставало только спальника, на сворачивание которого много времени не требовалось. Это потому, что ты чувствуешь временность своего здесь присутствия… Листайте дальше свои каталоги, ваша помощь пока не нужна. Высыпав из сумки-холодильника коллекцию Сэвена крышечек от газировки на чёрный постапокалиптический день, Лео сложила туда несколько контейнеров со всем, что нашлось в холодильнике, и что не надо было готовить, включая и остатки котлет, уже подъеденных Зеро. – А спальник надо?
Даже если он и не требовался, она на всякий случай забирала всё. Именно из-за спешки, отгоняя от себя не самые хорошие мысли из всех, которые могли бы возникнуть. Словно выйди она за дверь, и ни единого свидетельства её там присутствия больше не станется. Однако настолько минорно у Лео не получалось. О, нет, нет и нет. Сколько я это всё отдраивала? Даже растворившись в тумане, она многое здесь оставила бы, пусть на ум приходила вовсе не хирургическая чистота горизонтальных поверхностей.

Забив найденную походную сумку-холодильник до отказа и проверив заряд, оставляющий желать лучшего ровно до момента, когда в этой невероятной мешанине сваленных по некоторым шкафам вещей, Лео отыщет шнур, уповая на то, что на конце окажется разъём для прикуривателя, а не простая вилка. Какой толк, спрашивается, от вилки для вещи, которая предназначена для путешествий? Наверно, точно такой же, как и для случая, когда в путешествие приходится отправляться пешком, изредка доставая шнур с разъёмом для прикуривателя, чтобы на него полюбоваться. Такие метания, хозяйственные и мелкие, позволяли Лео не обращать внимания на мысли куда глобальнее и сложнее. Она просто отодвигала в сторонку керамические статуэтки с блошиных рынков, вытаскивала сборник японской поэзии, нашедший свой приют как раз между набором специй и термосом, до которого она и хотела добраться, а заодно поглядывала на ванную комнату, откуда тоже хотелось успеть прихватить несколько полезных штучек. В прошлый раз столько времени у неё в наличии не имелось. Уф… и… ох… В ушах визгливо и высоко трещала сирена, а Лео прыгала по ступенькам во двор в тех же самых туфлях, какие надела к ужину. Хотя на самом-то деле у неё был весь день в запасе, который она потратила на приготовление праздничных блюд. В общем, Лео сновала по кухне канатоходцем, когда кто-то особенно добрый тряс туго натянутый трос, ожидая, что она вот-вот свалится.
Полиция уже не особенно сильно пугала Лео, видимо, потому что она всегда находилась по ту сторону закона, где принято полагаться на стражей порядка, всячески их поддерживая и уважая. На вопрос, почему же она не поехала прямиком в ближайший участок, у неё ответа не имелось. Наверно, не так уж полагалась она и не так уж уважала. Или просто растерялась по пути, оставляя эти потерянные кусочки за собой хлебными крошками, сразу склёванными птицами, чтобы до места стоянки добраться совершенно пустой. Спешные сборы действовали на неё похоже, разве что теперь Лео собиралась не одна, но не знала, считать ли это облегчением. Её так и подмывало подойти к Зеро и потрясти его за грудки, дотянувшись до ворота. Ты ведь не собираешься меня бросить, а? Не выставишь так же просто, как и подобрал? Мистер Умник… Я-то знаю, сколько всего скрывается за этими очками, ни одной Йоко Оно и не снилось. Он сказал собрать только самое необходимое, а она забирала абсолютно всё по собственному решению, словно готовилась заранее, опасаясь, что возвращаться будет просто-напросто некуда. Клацнув на кнопку чайника и засыпав в термос кофе с сахаром, Лео метнулась в ванную комнату, сгребая зубные щетки в футляры и пасту. Уж такого опыта она точно не хотела бы иметь, но как вышло… Слишком много думала Лео на тему, что следовало бы взять с собой или сделать в первый раз: от белья до очистки истории браузера на ноутбуке в своей комнате. Кстати, о последнем. Что, мышка моя, учимся потихоньку внимательности? Разбуди её ночью, Лео без запинки назвала бы последовательность действий, который каждый раз совершала, заканчивая свои учебные изыскания на ноутбуке Зеро. История пестрела сайтами из разряда коллекции журналов Сэвена, но ни единого упоминания о колледжах или новостных лентах там не оставалось.
И всё-таки одной в каком-то смысле становилось проще, потому что Зеро только и делал, что нагнетал обстановку, отчего Лео, несомненно, начала бы его подозревать в позёрстве, но уже слишком углубилась в собственные мысли, чтобы замечать его ухмылки. Сменила его в комнате, теперь занимаясь собственными немногочисленными пожитками, которые до сих пор влезали в рюкзак, хоть и с большим трудом – пришлось надавливать коленом, чтобы замок кое-как закрылся на распухшем рюкзаке. И откуда столько пополнений всего за каких-то полтора месяца? Свернув спальник и застегнув его вшитыми ремешками, Лео выскочила обратно как раз к моменту, когда отключился чайник, а Зеро углубился в воспоминания.  
– Нет, серьёзно? За вами пустили псов, но ты прикормил вожака, и они прошли мимо, а вам пришлось пролежать полчаса под снегом в Якутии? Заметь, я даже знаю, где это, – на её лице на несколько мгновений всё стало круглым: конопушки, глаза, рот – ибо в голову история не укладывалась ни вдоль, ни поперёк, сразу отправляясь к остальным со всего земного шара, начиная с самой первой индийской. Иногда она не понимала, говорит ли он правду или привирает, расписывая свои истории. Оу-оу, а мы однажды с подругами пошли в молл, и там были скидки на сумки больше пятидесяти процентов. Давка, едва ли не как в чёрную пятницу. Конечно, это был не первый раз, когда я засветила кому-то в глаз, но за то погляди, у кого теперь Луи Виттон за бесценок! Вот и сказочке конец… Одна из самых оригинальных историй, если считать до нынешней весны. – Я не говорю, что не верю, но ты сам понимаешь, как звучит половина твоих рассказов.
Натянув лямки надутого в край рюкзака, Лео напускала на себя самый беспечный вид и проходила на кухню, чтобы последним штрихом налить кипятка в термос и прибавить его ко всем собранным съестным запасам. Собственно всё… Перед тем как выйти из этой квартиры, она обвела её взглядом, удивляясь, как отличается впечатление нынешнее от того, которое жилище Зеро произвело на неё в первый раз. Ладно-ладно, допустим, что оно теперь и выглядит совершенно не так. Отмытые и разложенные вещи как раз и становились теми самыми коллекциями, которые можно долго рассматривать, разве что тут зритель предполагался не особенно притязательный. Однако и на разномастные пивные кружки на столике под телевизором могли найтись любители. Отвлекло Лео от бессмысленной и беспощадной созерцательной деятельности смс-сообщение, подстегнувшее все дурные мысли вместе взятые, заставляя только догадываться, кого Зеро считает злом наибольшим. Лео храбрилась, спешила, но всё-таки притихла, перебирая в уме свой собственный каталог элитного подмостового жилья из самых крепких коробок из-под холодильников. Поставят рядом и будут ходить друг к другу в гости на чай. И всё равно ничего не спрашивала. Устно. Только глаза выглядели на лице немного больше обычного, а веснушки сильнее выделялись на бледноватой коже. Шутки шутками, но ведь что-то действительно произошло, и она блуждала в темноте, отчаянно желая верить, что это всего недели на две. Иначе придётся начинать с того же самого места.
– А что ты Молли сказал? – Сэвен, скорее, обратил бы внимание как раз на пропажу Марго, ибо своими ногами она не ходила, но вот Моллс наверняка переволновалась бы, пропади они с Зеро дружно и внезапно. В любом случае, какими бы неприятностями ни оброс Зеро, вряд ли бы она осталась. Вдруг, быстро и внезапно, её накрыло озарением, что теперь у неё куда больше точек, за которые можно зацепиться, чем было всего два месяца назад. Тогда одна, теперь много. – Да что случилось, в конце концов? Имею я право знать? Имею! Хичкок оценил бы саспенс, а я нет.
С пристёгнутым ремнём под ревущую из динамиков музыку возмущение выходило не очень уж и возмущенным, наверно, еще из этого самого ощущения, что они сели в машину и куда-то поехали, и Лео собралась на автомате, ибо другого решения просто не предполагалось. Лучше поздно, чем никогда, да, моя милая? Ей пришло в голову только сейчас, и теперь очень хотелось знать, всегда ли Зеро такой. Влияет ли она хоть в малой степени на него и его мировоззрение так же, как он влияет на неё. Без всяких розовых сердечек в глазах и томных вздохов. Как человек, как друг, в конце концов.

И снова сцена. Пока не сама, а лишь её ожидание, не становящееся предвкушением только потому, что Лео никак не могла сообразить, на что вообще стоит рассчитывать. Но вот такие сцены точно курсировали в её крови наряду со всеми красными кровяными тельцами. Проходной двор, не иначе, слишком уж много всего намешивалось, чтобы под лабораторным стеклом одна капелька распалась на радугу. Красиво. И без всяких обвинений, что в пробирку налили бензин, очень уж похожа плёночка. В итоге Лео ждала чего-то поистине драматичного, может быть, с трагическим заламыванием рук, раз уж они не убегали в ночи под проливным дождём. В Якутию Зеро явно притянуло магнитом, ибо кто не делал ничего наполовину, то точно он, перегибая палку с нагнетанием обстановки, пока она не превратилась в симпатичный такой лук, осталось тетиву натянуть. Ты что, дурак? Отличный вопрос, если бы его задавала девчонка, а Лео полагалось мужественно переносить все тяготы, оставляя позади своё последнее прибежище. И, конечно же, придумывать объяснения одно другого краше, а заодно всем сердцем прочувствовать картинки, на которых сжигали дома, увидев паука в углу. Дело в подаче. С такими данными Зеро можно было смело усаживать за написание учебника по маркетингу. Как раз после того, как он допишет роман в рассказах, на обложке которого в красной медальке будет гордо светиться надпись «автобиографический».
– Что-то не очень этот пёс на вожака тянет, раз от него нос воротят, – вставила своё мнение Лео, потому что распинаться про свободных духом не очень-то и хотелось, особенно, пристёгнутой ремнём к сидению и под прицелом как минимум трёх подушек безопасности со всех сторон. А как же высунуться из окна навстречу ветру? Покричать «юхууу» и похлопать ладонью по дверце с внешней стороны, не беспокоясь о том, что где-то появится царапина на краске? – И как? Он слазил к ней на балкон в итоге? Эффективнее, чем ждать ночи напролёт, а то желанный образ может в это время где-то в клубе с подругами третий мохито допивать. Реальность так сурова…
Последнее Лео протянула почти напевно, потому что постепенно расслаблялась, оттаивала и растекалась по форме сидения, пока все мыльные пузыри её опасений лопались вокруг по одному. Музыка из динамиков, убегающая лента дороги впереди, тонны и тонны золотистого солнечного света, синие блики от круглых очков и Зеро, которому хочется дать в лоб за все его страшные глаза за последние полчаса – оно самое. Замыкающее желание очевиднее всего, но Лео наслаждалась всем остальным. Мы свободны духом, мы парим над жизнью и сами делаем свой выбор! Но вот водителю обзор лучше не перекрывать, чтобы не создавать аварийную ситуацию… Вздох. Тяжёлый и долгий.
– С момента, как мы познакомились, жить стало веселее. Нет, я серьёзно. Оп! Сели и поехали, – повздыхать над собственной привязанностью к правилам, причём настолько выборочной, что Лео сама периодически путалась, ей долго не удалось. За полтора месяца точно так же, как вещи еле-еле влезли в её рюкзак, не ставший больше, новые мысли и идеи перестали стройно укладываться в голову, тоже ничуть не увеличившуюся в размерах. Что? Никаких потайных молний или петелек? Никакого малюсенького дополнительного карманчика для мелких переживаний и эмоций? Совсем ничегошеньки? Придется нарушать установленные ограничения на складывание листа бумаги пополам, и утрамбовывать собственные личные записочки в сознании еще плотнее. Среди этих исписанных страничек несуществующего дневника внезапно находилось место для маленького росчерка, галочки на память – я тебе верю. Как раз между двумя огромными талмудами далеко не юношеского скепсиса. Пфф… пф… Нет, правда? Да ты гонишь. Го-о-о-онишь! Как приливная волна на берег. Напомаженный нос? Зеро-сводник? В процессе прослушивания можно кокетливо болтать ножкой, красиво уложенной на вторую коленку, подпереть голову рукой и восклицать изумлённо. Только вот в её штанах, из которых вышли бы неплохие паруса для средних размеров лодки; с её бровями, теперь напоминающими дикий сад; с перетянутой грудью и короткими волосами в разные стороны... Да-да, мысль доступнее некуда. С этим маленьким признанием вдобавок Лео хитро прищуривалась, мысленно счищая со слов Зеро шелуху возможных преувеличений для красного словца, и оставляла сердцевину. – Я таких, как ты, еще никогда не встречал.
Она нагнулась вперед, обшаривая взглядом приборную панель, где еще ни разу не замечала кнопки нитро. Но ведь не может в супергеройском авто не быть такой, верно? Спроси она его, зачем он это делает, и в ответ точно прилетит убеждённый ответ, что он всё-таки приютил идиота. Что казалось не так далеко от истины, если дело касалось широты души и размеров сердца, ибо Лео их никогда не замеряла, по умолчанию считая себя хорошим человеком. Так ли важно, в чём это выражалось? Теперь да. Чересчур много времени оставалось в её распоряжении для размышлений, и чересчур бездарно она им пользовалась, оставляя свои проблемы без внимания, зато окунаясь с головой в эфемерные мысли о том, почему она оказалась именно здесь и именно в такой компании. А лучше бы думала, что станешь делать на зелёных остановках по пути в другой штат. Так-то, моя сладкая. Реальность сурова… Но Лео всё-таки улыбалась широко, словно замыслила шалость маленького ребёнка, у которого всё на свете написано на лице, вплоть до отчётливо виднеющегося имени самой красивой девочки в детском саду. Ей нравился даже сам факт того, что она может расхохотаться над шуткой. Разве такое она предполагала, гоняя по ночным улицам в своём голубом жуке с бантом на капоте в поисках первого попавшегося банкомата?
– Оу-оу… дальняя дорога. То есть ты мне дашь порулить Бэтмобилем? Нет, серьёзно, у меня и права есть, могу показать. Хотя ты видел, их же Бобби делал. Приступаю к выполнению обязанностей твоего Робина, жаль костюм у него дурацкий. И как мы им с деньгами поможем? А что вообще смотреть будем? Я знаю о «Блэк Маунтин», но идея возрождения… Это как-то… – помахав руками перед собой, но так и не определившись, что конкретно хотела сказать, Лео сдалась. – И какой маршрут?
Вместо сборов и трепыханий над картой, они просто поедут вперед до тех самых пор, пока не упрутся передним бампером в табличку с названием нужного города. Через Вашингтон или Уинчестер – кому какая разница. Половину дня без остановок или целый день с ними. Чтобы потом никогда не говорить «вот закончу школу и…», а потом «вот закончу колледж и…». И начну жить? Чтобы не ждать, а жить прямо сейчас в таких простых вещах, как путешествие в Эшвилл, Северная Каролина. Потому что кто-то попросил приехать и помочь. А еще – потому что Зеро… хм… перешёл дорогу одному бандюгану. Отличная причина! Я даже спорить не стану. 

Итак, дамы и господа, у нас с вами набитый под завязку переносной холодильник с хлебом, к которому отчаянно не хватает зрелищ, а эту ситуацию следует срочно исправлять, пока не стало скучно. Но вот уж в чём Лео сомневалась, так это в возможности возникновения этого страшного чувства, делающего ноги сразу же, как только мистер Зеро Зет Блэк показывался на горизонте. А всё почему? Никаких когнитивных диссонансов и парадоксов, а софисты и вовсе в глубоком ауте, ибо у них закончились сигареты, и в сторонке курить больше не с чем. В целом, вашему вниманию предлагается история о вредном влиянии сказок на жизнь, а второй серией занимательный рассказ из мира животных о правилах ухаживания за понравившейся… ээ… сучкой. И Лео важно кивала головой, разве что вид не делала, что за ним записывает, пусть история казалась достойной остаться в анналах. Она ярко и в красках представляла себе, как всё могло быть на самом деле, а потому удерживалась от звучного раскатистого хохота на весь салон. Наверно, Уолт Дисней придерживался если не того же самого подхода, то похожего, иначе… Адью, мон ами. Хотя сейчас Лео слабо представляла премилого и предоброго Балто, который охмуряет лаек соседней упряжки. Для дела, а вовсе не ради собственного удовольствия.
– А я и люблю людей, которые меня окружают! Ну, может, кроме Эрла. Ведь знает, на что я способен, а всё меню попробовать не даёт, – с самым что ни на есть серьёзным видом ответила она на самую что ни на есть серьёзную реплику, потому что копнула слишком глубоко, вплоть до классификации собственных чувств ко всему окружению. Отличный момент, еще и потому, что Зеро отвлёкся на выяснение отношений, как раз когда у самого стрелка спидометра слабенько и тихо указывала на превышение скорости. Минутка на погружение в себя в поисках жемчуга на дне, разбросанного кое-как без всяких раковин и моллюсков, словно от порванного и рассыпавшегося колье, которое слишком резко дёрнули с шеи. И кроме ила и водорослей Лео совершенно ничего не находила, потому что не могла честно сказать, что любила хоть кого-то еще кроме своего отца в той жизни, что проглядывала изредка, никак не желая забываться, ибо еще не закончилась, а хранилась запрятанной в спальнике, в шкафчике финтес-клуба и даже на запястье самого Зеро. Мама не в счёт. Её мама всегда оставалась на том постаменте, куда её водрузила Лео, теперь не опасаясь, что он треснет и развалится. Что до остальных… Ууу, как тут всё запущено. Ц-ц-ц, лапушка, почему же среди десятков знакомых у тебя не оказалось ни одного друга? Уж не будешь ли ты винить в этом кого-то еще кроме себя. В принципе, именно этим она и собиралась заняться, только остановилась вовремя. Даже сейчас из всех у неё оставались только Марго и Моллс, способные поддержать, что бы ни произошло, что бы еще Лео не успела натворить со всем энтузиазмом. Отчаянно пытаясь дотянуться до Зеро и включить его в свой круг, она сшивала две половинки себя в единое целое, накладывая сверху аппликацией осторожно вырезанные лоскутки смеха на пару, шуток, совместных занятий и разговоров. Шов с толстыми белыми нитками, сразу бросающимися в глаза. Может быть… Нет, определённо, Зеро стал ей другом, но вот она ему другом всё-таки не была.
Что еще вышло бы натворить в жизни, дабы оказаться именно в этом месте и в это время. О, она прекрасно умела сохранять вид молчаливого достоинства, мысленно повторяя себе какую-нибудь абсолютно глупую фразу, вроде: «я выше всего этого». Этикет. Воспитание. Пристойность. Или трусость в некоторых моментах. Шаг за шагом, чётко по оставленным впереди его следам, Лео направлялась прямой наводкой к этому простому пониманию. Наверно, Зеро оказался ровнёхонько посередине её пути не просто так, открывая простые до боли истины, вроде бы понятные, вроде бы близкие. Наберись смелости и подними голову, ибо никто не проживёт твою жизнь за тебя. И всё-таки вычёркивая из своего мысленного блокнотика пункт за пунктом, чувствуя себя немного свободней, чем была, Лео оставляла себе страх. Ту самую трусость, которая позволила просидеть дома почти целые сутки в ожидании отца, да еще и приготовить прекрасный праздничный ужин. Ту самую, которая теперь не позволяла вернуться и посмотреть ему в глаза. Ту самую, которая не давала раскрыть рот и произнести всего два слова, перечёркивая таскаемый за собой ширмой обман. Видимо, всё-таки недостаточно она любила. Стоит ли ставить во множественное число людей, меня окружающих? Уж тут Зеро попадал не в бровь, а в глаз. Оковы придуманы для того, чтобы делать несчастными, пусть некоторые из них сами несчастные себе и выковали. Да она бы сама сейчас заплакала, не будь Зеро рядом. Однако…
– Теперь не дождёшься! В конце концов, у меня эмоциональный диапазон шире, чем у табуретки. Вот такая вот напасть. И вообще, оцени мою тактичность! Я же не спрашиваю, чем ты помадил псу нос, и из какой косметички ты это что-то вытащил. Я как-то от нечего делать листал в прачечной кем-то забытую энциклопедию красоты семидесятого года выпуска, так там советовали мужчинам красить ногти только прозрачным лаком. Это так, к слову, – подняла брови Лео, отвлекаясь на тушь, чтобы не отвлекаться на отсутствие разрешения вести автомобиль. Не то, чтобы ей особенно сильно хотелось… Раньше. А вот как только он запретил, захотелось особенно. Запретный плод, ох, как сладок. Кто, как не Лео, выучила это на зубок, ибо не могла достать до своего, а оттого веселилась напропалую. Проваливалась в пучины омута жалости к себе, восставала фениксом из пепла и продолжала веселье. Видимо, потому что видела его достоинства… оу, не надо так тоненько хихикать в сторонке, прикрывая рот ладошками, мы сейчас исключительно о моральном облике… и знала пусть не все, но достаточно его недостатков. Видела их. Кто-то там говорил, что любовь слепа. Ну, так вот, Лео в отличие от такого возвышенного чувства оставалась зрячей. И не стеснялась подшучивать над Зеро. – Давай с тобой тогда сразу определимся, что можно в этой машине делать, а что нельзя. Решим вопрос сразу, как мужчина с мужчиной. Вот смотри, если я где-нибудь на стоянке куплю мороженное. Ну, знаешь, такое размера XXL с двойным малиновым сиропом, орешками и шоколадной крошкой. Такое только двумя руками удержишь, а ты постоянно за рулём, отвлекаться нельзя. Так вот можно мне такое есть в салоне? Или поспать, отодвинув сиденье, пока ты бессменно ведёшь Бэтмобиль к нашей цели? Мм?..
Прикусив щеки изнутри, Лео доброжелательно уставилась на Зеро, даже развернулась вполоборота, чтобы взгляд получился еще более проникновенным. Нет, а… Вы посмотрите, каков собственник! Жалко дать порулить пару километров, хотя на скутере ни разу за месяц даже лишний взгляд дорожной полиции в свою сторону не поймала. И всё-таки щеки пришлось отпустить, не выдержав и рассмеявшись, стоило ему упомянуть еду. Если у Ахилла была его пятка, то у Зеро еда. – Мы же только выехали! 

Не раз и не два, сидя в полном одиночестве дома… если быть совсем точной, то в квартире Зеро, пока больше никого из жильцов в поле зрения не наблюдалось… Лео усаживала свою подругу поудобнее на диванчике в коридоре, забиралась к ней с ногами, временно сместив стопки журналов на пол, и смотрела программу Сэвена. О, сколько неразрешимых тайн вселенной доводили её до смеха, но одну она пока так еще и не раскрыла, а именно – чем всё-таки занимается Зеро. Всем и ничем. Фигаро тут, Фигаро там. А Лео уплетала сделанные на скорую руку вафли или блинчики, и вглядывалась в магический хрустальный шар Всевидящего Ока, пытаясь в клубах дыма угадать не только собственную судьбу. Время вопило и корчилось в мольбах не убивать его так бессмысленно и жестоко. Но она оставалась неумолима. В конце концов, теперь впереди простилались бескрайние пространства, разве что прекрасные облака и солнечное свечение располагались точно под обрывом, с которого если уж и прыгать, то не глядя. Джеронимо! Это два месяца назад можно было пройтись по магазинам, выбрав себе модненькую юбку-карандаш, не слишком вульгарную, в меру плотную. Самое оно для белой блузки и элегантной строгой прически. Почти мечта всей жизни.
Даже колледж не манил Лео так отчаянно и сладко, как возможность войти под своды нью-йоркского отделения рекламной компании Иверсен. Капитаны футбольных команд, бесконечные пирушки в кампусе так и не выбранного колледжа, жизнь за пределами увитых плющом стен её школы – всё это отходило на второй план. Для неё всегда что-то туда отходило, потому что Лео смотрела вперед, приставляя ладонь козырьком ко лбу и вглядываясь в своё светлое будущее, узнавая знакомые очертания. Как загодя разученная роль в пьесе, премьера которой состоится еще так нескоро. И тут, кто бы предупредил… бабах! Только облака и солнечные лучи прямо под обрывом, с которого Лео глядела вниз. Или вверх. Или влево. А, может быть, вправо. Не угадаешь, пока чётко над ухом не раздастся голос, призывающий собираться как можно быстрее, ибо из города надо срочно свалить. Уж кто бы говорил! Скептически уставившись на торговца идеями, Лео вздернула бровь и весело хмыкнула. Посмотрите, а вот тут у нас вожак стаи местных собак… Видите, как вздымается шерсть у него на холке? Он явно недоволен. Но у нас с вами тоже имеются козыри в рукаве: помада и книга по пикапу! Оставайтесь с нами, и вас ждёт интересное зрелище, но не забывайте, что канал платный.
– Дам тебе за эту идею пять баксов. Вдруг жизнь занесёт меня в Якутию. И, кстати, я шутил же! Просто обожаю Эрла. Он классный! А то в кого бы его девчонки пошли? – ухитрившись ему подмигнуть, Лео улыбнулась как хорист на воскресной проповеди, светло и возвышенно. Это вам не шутки! Речь не о каких-то девушках с соседней улицы, а о дочерях Эрла, словно бы он сам именно в это время сидел на заднем сидении и буравил затылок Лео суровым отцовским взглядом. Уважение к дамам и манеры, плюсом к мысленному воздушному поцелую для Колина Фёрта. Зато никакого скрытого подтекста. – У меня-то компания, конечно, самая достойная. А для какого костюма? Я назову тебе три любых даты из истории, а ты мне расскажешь еще парочку своих, в которые я ни за что не поверил, если бы тебя хоть немного не знал.
Это ей нравилось особенно. Хотя стоп-стоп… Слишком часто такая фраза мелькала в голове – ей всё нравилось или не нравилось в нём особенно. Если уж восхищаться, то с открытым ртом, если злиться, то до желания дать ладонью в лоб. Но уж в чём Зеро отличался он других знакомых близко или поверхностно, так это открытой уверенностью в себе, из-за которой ему не требовалось что-то доказывать или приукрашивать. А сводничество? Ну, это не в счёт. Приукрашивать именно в себе, не боясь выглядеть странно или глупо. Как с красным лаком на ногтях. Для Лео это казалось целым откровением. Открытием глобальных масштабов. В семнадцать лет, наверно, только такие и бывают. А потому она решила даже не приставать к нему и дальше с машиной, хотя в голове роились примеры форс-мажорных обстоятельств, вроде внезапного приступа аппендицита, когда ей пришлось бы тащить его до больницы на своих двоих, ибо за руль садиться никак нельзя. Мужские табу… Уу, как будоражит. В общем, из чистой вредности, наверняка запрятанной где-то в её маленьком тельце, Лео спорить не стала, проявляя похвальную скромность, едва ли не покладистость.
Выбравшись из машины и размяв ноги, которые и затечь даже немного еще не успели, она прямой наводкой нацелилась на предложенную уборную. В голове крутились образы следующей остановки, а заодно и достраивалась такая же точно заправка, потому что, как ни крути, а просто отвернуться на просёлочной дороге в сторону и полить ближайший кустик, даже не расстегнув пояс на штанах, Лео не позволяли ни морально-этические соображения, ни строение тела, что выступало куда более весомым аргументом. И как назло, именно сейчас ей особенно захотелось пить.
– Эй, мне не десять лет. Возьму и куплю упаковку пива, – отсалютовав Зеро пойманной двадцаткой, Лео ускакала в магазин при заправке, не рассчитывая найти здесь меню Баскин Роббинс. Между прочим, не такая уж плохая идея для мальчишки, стоило остановиться на пороге и минуту побороться с самой собой, первым делом всё-таки ухватив упаковку не пива, а бумажных салфеток. Обозревая полки под пристальным взглядом сидевшего за прилавком парня, явно не доверяющего таким вот залётным шалопаям, как она, Лео мысленно перебирала состав походной сумки и печалилась о меню на всё продолжение дня. Мороженного в наличии не оказалось. Точнее, за рассматриванием несчастных брикетиков в морозилке Лео провела еще одну минуту, размышляя, можно ли купить хоть пару штук из чистой жалости, настолько одиноко они выглядели под покрытым с внутренней стороны изморозью стеклом. Извините, ребята, но не в этот раз.  
– Два слаша. Малиновый и вишнёвый, – задумавшись ненадолго, она взяла еще парочку энергетических батончиков из мюсли себе и целый набор шоколадок для Зеро, которых ему хватит ровно до следующей остановки. Больше поживиться в магазине казалось нечем, так что Лео пела про себя дифирамбы холодильничку. Заглянув перед уходом в уборную, и прихватив еще бутылку воды, она вышла обратно, балансируя с покупками, потому что пальцы медленно, но верно примерзали к большим пластиковым стаканам. – На твоей встроенной в память карте закусочных есть еще что-нибудь? Потому что с мороженным облом.
Протянув Зеро малиновый напиток, все остальные сокровища она временно стряхнула на заднее сидение, чтобы потом убрать, пока не растаяли, и шумно вытянула через трубочку глоток своего слаша. Начало внезапного путешествия ей очень даже нравилось.

Этому она научилась у Зеро, переняла, как еще целую кучу привычек, теперь не казавшихся такими уж странными, и ничего общего не имевшими с невоспитанностью. Смеяться от души, если смешно… нет, правда, это же уморительно, кто станет спорить. И не стесняться собственного смеха, не прикрывать рот ладошкой и не сдерживаться изо всех сил. Хотя вот тут можно и поспорить, такое мы любим. А потому Лео хохотала громко и заливисто, раскрывая рот к вящему удовольствию дантистов, которых рядом не наблюдалось. И, слава богу! А то: что-то у вас верхняя правая  пятёрочка мне не нравится. Сестра, дайте мне инструменты. Вместо элегантного смеха в тех местах, где прямо в этот момент должен идти закадровый. Ешь с закрытым ртом, а в остальном – полная свобода. Из той же оперы – сидеть на всех горизонтальных поверхностях, чуть раздвинув ноги, ибо вложенному свёрнутому носку нужен простор, чтобы ничего не мешало и не сдавливало… И еще минуты на две хохота. Примерно как поменять внутренние стягивающие барьеры выученного на зубок этикета на самые обычные эластичные бинты из аптеки. Не самый плохой обмен на свете, особенно потому, что такое чувство оставалось для неё незнакомым, так что ударило по лицу с размаха, как лопатой из-за угла. Непередаваемые ощущения. Она не забыла всё, что знала, и до сих пор была готова отвесить знатного пинка любому, кому взбредёт в голову сморкаться прямо на улице, зажав одну ноздрю пальцем… Лапушка, давай без подробностей, мы ведь только собирались поесть. Просто все сложности переместили куда-то на совершенно другие места. Где-то прибыло, где-то убыло, а в  итоге – полная гармония и баланс. Может быть, потому что Зеро не путал искренность с грубостью, а открытость с невоспитанностью, и давал совсем немного, на пробу, той свободы, которой ей не хватало.
Лео хотелось готовить, и она делала это. Хотелось узнавать, как функционирует кафе Молли, и никто её в этом не ограничивал. В кои-то веки она на маленькую щелочку приоткрыла запертую, едва заметную дверь, расположенную прямо рядом с огромными, но изящными воротами в светлое будущее. Из любопытства. Пока не прищемит себе нос.
– Моё уважение к дочерям Эрла необъятно и безгранично, как и к нему самому, – продекламировала Лео, вовсю пользуясь тем самым исключением из правил, когда смех надо было сдерживать, и уже не удивляясь, почему его слова её не шокируют своей неприличностью. О, да, стоило в возмущении открывать рот каждый раз, когда в разговоре всплывали новые подробности, так и просящиеся на странички блокнотика с бережно записанными туда пунктиками, то её давно бы уже увезли прямиком в хирургию с растяжением лицевых мышц. И следом – быстро проглотить так и не успевшие вырваться слова о том, что уж ей-то роль Алисы далась бы легко. И играть не надо. Тысяча и один вопрос без ответа. Растерянный взгляд? В наличии. Чрезмерная доверчивость? Присутствует! Здравый смысл? На собрание не пришёл. Ну, и славно, он-то нам совсем и не нужен. Главное, в этот самый момент не смотреть на Зеро, к которому воображение играющее прибавляло этикетку «съешь меня». Оп, и уголки губ снова поехали вверх. Не к добру, не к добру.
– И на чём мы остановились? – перед тем, как сесть обратно на своё место, Лео убрала стратегические запасы шоколада в холодильник, оставив только одну плитку, королеву всех плиток с надписью «max» и списком в столбик на яркой этикетке всего, что в неё умудрились добавить, полив еще и шоколадом сверху для крепости. Орешки, взрывная карамель и кусочки печенья. Лео, определённо, знала, что брать. Зубы начинали зудеть от одного только взгляда. – Надо было еще прихватить «игры для путешествий» на кассе. Ну, такие карточки с чем-то, никогда не знал, что там печатают.
Пристегнув ремень как самый-пресамый послушный десятилетний мальчик, недавно упомянутый, а потому заслуживающий целой связной отдельной мысли, Лео обернула свой стакан со слашем в несколько салфеток и поставила в незанятый второй держатель, обещая вернуться к нему до кого, как весь лёд успеет растаять. За городом жара ощущалась не так сильно, но с дополнительным слоем бинта и третьи носком в неположенном месте, все равно хотелось устроить себе сиесту, раз уж подвернулась отличная для этого возможность.
– Держи. Это подойдёт в качестве вступительного взноса за участие в викторине? Опустим момент, где ты мне на шоколадку сам денег и дал, – Лео положила своё королевское приобретение на приборную панель, не особенно волнуясь о лучах солнца через лобовое стекло, ибо шоколадка вряд ли успела бы почувствовать себя некомфортно до того, как Зеро её съест. Зато самой в пору было начинать волноваться, потому что… Причин хватало. Дааа… Блеющий тоненький внутренний голосок. Чисто мужской. Чисто дружеской. – И мы не сделаем крюк до Невады, заскочить в Лас-Вегас, чтобы ободрать пару казино как липку? Шестое чувство неуловимо мне подсказывает, что ты умеешь считать карты. Стриптиз-бары или вечера по-бойскаутски?
Смех смехом, а вопрос поистине для Лео стал животрепещущим, пусть задала она его легко и просто, удобнее устраиваясь в кресле и пользуясь возможностями, на которые Зеро всё-таки дал добро, то есть – всеми. Отодвинув кресло и откинув спинку, она носками за пятки стянула с себя кеды, нагнулась и сняла носки, заправив их в обувь, нажала на кнопку и открыла окно до половины, приготовившись приятно провести время, пока их корабль мчится вперед сквозь пространство. Улеглась так, что через лобовое стекло теперь стало видно только небо, меняющееся не так быстро, как пейзажи по бокам. Облака текли навстречу мерно и неторопливо, точно так же, как начинали течь её мысли, когда процесс моргания тоже замедлился максимально.
– Глухомань и тишина… придётся подножный корм собирать, потому что на три часа запасов тебе едва-едва хватит, - сложив руки то так, то эдак, стараясь делать это по-мальчишески, она повернула к Зеро голову, мирно покоящуюся на подголовнике, и прищурила один глаз.