Manhattan |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Manhattan » Альтернативная реальность » Waiting for you‡альт&
Время и дата: наши дни
Декорации: параллельная вселенная соулмейтов
Герои: Луис Ван и Кай
Краткий сюжет: их встреча была предназначена Судьбой, но ей же и отсрочена на два с лишним года. Заложники обстоятельств, они должны будут сделать нелёгкий выбор: оставить всё, как есть, или же всё-таки бороться за свою родственную душу?
[icon]https://i.imgur.com/ed0iuaG.jpg[/icon][nick]Луис Ван[/nick][status]Король Луи[/status][sign]-[/sign]
Темная улица ворвалась в легкие запахом протекшего машинного масла, кошачьей мочи и смрадом, доносящимся со стороны мусорных баков. Громко хлопнула тяжелая крышка, разбудив прикорнувшего на старой картонке бомжа, а Кай отряхнул ладони и покрутил головой, разминая шею.
— А, это вы, мастер Кай, — скрипучий голос давно нуждался в смазке, вызывая неприятную резь в ушах. Старик Морган с предвкушением облизал потрескавшиеся губы и резво поднялся: знал, что его ждет теплая еда и приглашение провести холодную ночь на мягком матрасе в обогреваемой подсобке, которую обустроили специально для него.
Кай хмыкнул и подхватил оставленный на крыльце заднего выхода бумажный пакет, передавая его в подрагивающие, жадные руки, украшенные сетью глубоких морщин и грязными, обрезанными перчатками. Как мало иногда нужно для того, чтобы подарить кому-то счастье, способное затмить весь мир на один короткий миг. Пока старик шуршал оберткой, разворачивая неприхотливый ужин, и тихо причмокивал себе под нос, Кай облокотился спиной о кирпичную кладку стены и достал из кармана пачку сигарет. Всего пара осталась, попросить бы кого-то из ребят сгонять в ближайший круглосуточный и купить целый блок.
Из-за угла послышался надрывный лай, где-то задребезжал двигатель, громко плюясь выхлопной трубой, но внутри их собственного мира, ограниченного высокими молчаливыми стенами кружила тишина, разрываемая лишь монотонным звуком капающего конденсата.
Покачивая пухлыми боками, лениво подошла Шмара, потерлась о ноги и призывно заурчала. Кай наклонился после короткой затяжки и, выпуская дым в сторону, почесал за обкусанным на половину ухом. Увечье Шмара получила в честном бою, отвоевывая свое право на голову селедки, еще полгода назад, и с тех пор пользовалась особой расположенностью Кая, питавшего к ней нежные чувства. Кошачье мурчание стало громче, а мягкие лапы уперлись в обтянутые черной тканью колени и выпустили острые когти, напоминая, что Шмара пришла не просто поздороваться. Кай зажал сигарету между губ и вытащил из второго кармана пару пакетиков, при виде которых вертикальные зрачки округлились, затопляя желтые глаза почти полностью, а раздавшееся требовательное «мряуу» едва не перекрыло довольное кряхтение запихивающего в рот остатки ужина Моргана.
Кай оторвал край фольги и высыпал куски корма на обрывок картонки, подумав уже в который раз, что надо приобрести для Шмары миску: кошка давно стала постоянной гостьей и приходит каждый день, точная как часы. Шмара благодарно ткнулась мордой ему в бедро и с изяществом аристократки наклонилась над угощением. Кай рассеяно мазнул ладонью по пушистой спине, отщелкнул истлевший бычок в мусорку, а после легко поднялся на ноги, смахивая несуществующую грязь, и бросил насмешливый взгляд сначала на кошку, а потом на утиравшего усы старика.
Вот же прибились на голову. Кай владел этим баром семь лет, получив его и соседнее здание в наследство после гибели родителей, а Морган уже жил в подворотне, с комфортом обустроив хижину из говна и коробок. Еще отец ввел традицию кормить старого негра ужином и пускать переночевать внутрь, когда наступали холода. К слову, знающий о том, что всегда может получить еду, ночлег и помощь, Морган не стремился изменить свое существование, предпочитая наслаждаться праздной деградацией, и категорически отказывался от денег, которые Кай периодически предлагал в надежде, что сможет переубедить упрямого бомжа. А еще иногда Кай спрашивал, как тот оказался на самом дней социальной ямы, но Морган только смешил его забавными случаями, которых за жизнь скопилось на пару толстенных романов, да и рассказчик из старика был хороший, Кай любил его слушать, перестав в итоге обращать внимание на то, что никогда не получает ответ на свой первоначальный вопрос.
— Благодарствую, мастер Кай, — Морган смял бумажный пакет и спрятал его куда-то в недра объемного одеяния, состоявшего то ли из шубы, пальто и пары курток, то ли из связанных между собой разносортных тряпок, Кай, сколько ни рассматривал, так и не понял.
— Не стоит, Дэнни старался специально для тебя, — Кай отсалютовал двумя пальцами от виска и усмехнулся: в баре Моргана знали все, от мойщика посуды до постоянных клиентов. И странным образом ни у кого этот грязный и склочный старик не вызывал негатива. Наверное, это какой-то особый навык, дар свыше — умение нравиться всем, находясь при этом на самой последней ступени социума.
Шмара тем временем сыто облизалась и запрыгнула на крышку бака с утробным урчанием, привлекая к своей пушистой персоне внимание кормильца. Кай снова почесал умную головку и негромко вздохнул:
— Детка, боюсь, наши отношения снова не одобрят, — кошка, словно понимая, о чем он, извернулась и лизнула тыльную сторону ладони, тыкаясь в нее влажным носом и щекоча усами. — Бес будет ревновать, — о том, что сто фунтовая псина ревнует его к каждой проходящей мимо шавке, чей запах посмел задержаться на хозяине чуть дольше позволенного, Кай предпочитал не думать, как и о том, какая неведомая сила заставила его несколько лет назад завести щенка, превратившегося со временем в устрашающего вида паса. Но зато теперь любой, кого Кай впускал в свою жизнь, проходил тщательную проверку Бесом, и порой эта проверка себя оправдывала.
Кай с наслаждением потянулся, чувствуя, как с хрустом встают на место позвонки, а кожу на руках кусает прохладный воздух, и поднял голову, всматриваясь в просыпающиеся звезды. С самого детства он любил ночь гораздо больше дня, очаровываясь ее таинственной и темной красотой.
— Кай! — задняя дверь распахнулась, выпуская наружу грузную фигуру Дэнни, который стянув пиратскую косынку, заменяющую ему поварской колпак, с чувством сплюнул под ноги и заозирался в поисках пропавшего босса.
— А?
— Ты мусор ходил выкидывать чи шо? На другую планету удрать собрался? — Дэнни надул пухлые блестящие щеки, часто хватая ртом воздух, и неодобрительно посмотрел на быстро взбежавшего по ступеням Кая.
— Нет, у меня была дама, не смог ей отказать, — Кай со смешком кивнул в сторону умывающейся Шмары и шагнул внутрь, когда услышал, как Дэнни возмущенно пыхтит, снимая резиновый тапок, чтобы запустить им в кошку:
— Ах ты, паскуда драная! — тонкая душевная организация повара не могла до сих пор простить ту самую селедку, что пушистая воровка увела у него из под носа.
За спиной послышался глухой стук, взбешенное шипение и ругательства, но Кай, решив не вмешиваться в акт кровной мести, стремительно миновал кухню и вышел в затемненный коридор, где столкнулся с одним из официантов.
— Все в порядке?
— Ага, только там тебя вроде как кто-то спрашивал, Нил просил, чтобы ты поторопился, — Нила Кай оставил подменить себя за барной стойкой, пока выносил мусор и устраивал импровизированный перекур.
— Кто?
— Не знаю, не видел его раньше.
Кай отпустил официанта и взъерошил волосы на затылке, не спеша при этом выходить в зал. Между темных бровей на мгновение залегла задумчивая складка — кому он мог понадобиться?
[nick]Кай[/nick][status]your bunny wrote[/status][icon]https://i.ibb.co/Lpz5FjN/Qu-UZdlz-Fmu4-Fotor.jpg[/icon][sign]_[/sign]
Отредактировано Jackson Yamato (13.04.2022 14:52:10)
Серые и сырые стены комнаты размером два на два метра. Сколько раз он пересчитывал эти бетонные блоки, а потом всё начинал с начала? Прелести одиночной камеры и заточения в ней за серьёзный проступок, ради которого он терпел всё это и ещё намного, намного больше. Сегодня последний день, момент, когда всё должно закончиться. Если бы он только знал тогда, на что добровольно подписался, то никогда бы, никогда не согласился вновь. Надпись на руке нестерпимо жгло, но Луи научился жить с этой болью за последние пару лет. Сильные обезболивающие помогали, правда, спустя некоторое время это уже было не надолго. А когда таблетки заканчивались, то его скручивало на пропитанной потом простыне и он оказывался полностью парализован нестерпимой агонией, которая заставляла кровь в его венах вскипать. Это его личное наказание, за преднамеренное игнорирование Судьбы. И никакие благие цели в итоге уже не кажутся таким уж серьёзным оправданием. Радовало только одно — его соулмейт пока что не знал о нём и был в полной безопасности, жил своей обычной степенной жизнью, радовался и смеялся, возможно, даже любил кого-то...
Луи болезненно морщится, садясь на койке, и тянется здоровой рукой к почти пустой банке с пилюлями. Его ставшие слабыми пальцы дрожат пока он откручивает крышку, и она выскальзывает из его рук, падая на цементный пол и закатываясь куда-то под обшарпанную тумбу. Он смотрит на две последние таблетки ослепительно белые на фоне его ладони, задумчиво хмурится и отправляет их обе в рот. Всё это скоро закончится, он почти выдержал все свалившиеся на него испытания. Осталось совсем немного. Луи был уверен, что соулмейт его ждёт, ведь их встреча уже состоялась однажды. Пусть из них двоих он станет единственным, кто принял на себя все страдания от их вынужденной разлуки, эта мысль успокаивала и вселяла уверенность в то, что всё было не зря.
Где-то вдалеке послышалось дребезжание открывающихся решёток, а за ним чужие уверенные шаги в тяжёлых ботинках. Звякнула связка ключей по ту сторону железной двери и она открылась впуская уже знакомого ему охранника.
— Ким Чжэнь, на выход.
Он слышит это имя в последний раз, нужно сдержать пытающееся вырваться наружу отвращение, и Луи криво улыбается. Он складывает руки за спиной и поворачивается лицом к стене, пока грубые руки застёгивают наручники на его запястьях. И улыбка не сходит с его губ до тех самых пор, пока в комнате для переговоров, в которую его привели, он не встречает своего коллегу и напарника, а по совместительству ещё и лучшего друга — Джека Янга.
— Снимите с него наручники, это уже не требуется, — недовольно рявкнул Джек вошедшему следом за Луи охраннику.
— У нас есть протокол, который мы должны соблюдать.
— К черту ваш протокол...
— Всё нормально, — Луи качает головой и взглядом остужает недовольство своего друга. — Я могу потерпеть ещё каких-то полчаса, всё это уже не имеет значения.
Они молча смотрят друг на друга, пока охранник выходит за двери и оставляет их наедине. Джек окидывает его полным сожаления и сочувствия взглядом, а Луи становится от этого тошно и горько. Ему не нужна чужая жалость, он знает для чего всё это сделал, для чего сцепив зубы терпел происходящее с ним каждый чертов день на протяжении последних двух лет.
— Ты выглядишь изможденным, Луи, — наконец, прерывает молчание Джек и тяжело вздыхает.
— Всё нормально, — снова повторяет он. — Меня выпустят сегодня?
— Да, я выведу тебя из этого проклятого места. Я принёс твою одежду, ты можешь переодеться.
Луи окидывает беглым взглядом аккуратно сложенную стопку вещей на стуле у стены и молча кивает.
— Таблетки... они больше не действуют?
— Скоро в них отпадёт всякая необходимость. Это ничего...
Джек опускает взгляд и несогласно качает головой, сжимая в кулаки руки перед собой.
— Они представили тебя к награде. В конце недели будет официальное награждение, ты должен будешь присутствовать.
— Хорошо.
— Сначала я отвезу тебя в больницу.
— Джек...
— Ты видел себя в зеркале? Ты же еле живой!
Да, он и чувствовал себя не лучше, но с Джеком спорить себе дороже. Поэтому Луи просто молчит.
— Мы поедем к врачу, он тебя подлатает, поставит капельницу, пропишет новые таблетки, я не знаю... всё, что требуется.
— Ты знаешь, что мне нужно. Я должен увидеться с моим соулмейтом. Он единственный, кто может мне помочь.
Джек раздраженно сжимает челюсти и на них начинают играть желваки. Чуть больше двух лет назад он и Луи встречались и всё было хорошо, ровно до тех самых пор, пока Ван не встретил своего соулмейта. Эта встреча перечеркнула и изменила всё между ними. Да, никто не клялся никому в любви, но и нельзя полностью отрицать, что их всегда связывало нечто большее, чем просто дружба. Янг готов был отпустить Луи и смириться с неизбежным, но видеть его таким разбитым и почти уничтоженным от этой судьбоносной связи, будь она неладна... Это было выше его сил.
— Я отвезу тебя к нему.
— Нет, не нужно, — Луи поспешно отказывается, потому что не может требовать от Джека подобного, он и так сделал для него слишком много. — Отвези меня домой. Мне нужно привести себя в порядок и смыть с себя тюремный запах.
— Хорошо, как скажешь.
После Джек оставляет его в комнате одного, а вошедший следом охранник снимает с Луи наручники, чтобы тот смог переодеться в его присутствии, конечно. Затем были длинные бесконечные коридоры, оформление каких-то бумаг, выдача вещей, с которыми Луи поступил в это заведение два года назад. И где-то спустя полчаса он наконец-то увидел чистое небо над головой.
Стоя у высоких ворот, с грохотом закрывшимися за его спиной, он жмурится от яркого слепящего солнца и с облегчением выдыхает впервые за долгое время. Теперь всё обязательно будет хорошо, обязано было быть.
***
Луи кажется, что ещё немного и он сорвётся с места, чтобы ринуться в служебные помещения бара и отыскать своего соулмейта самостоятельно. Охватившее его нетерпение заставляет Луи нервно ёрзать сидя на высоком стуле у барной стойки и кусать губы, взглядом отыскивая почти успевшее стереться из его памяти лицо. А когда он видит его, то шумно вбирает носом воздух, чувствуя как холодеют внезапно вспотевшие ладони, которые он тут же сжимает в кулаки. Надпись на его руке почти мгновенно даёт о себе знать ослабевающей болью, которая сходит на нет, стоило только владельцу бара оказаться так близко к нему, что протяни Луи руку и, кажется, сможет к нему прикоснуться.
— Вы меня искали? — в голубых глазах читается любопытство, а Луи только и может думать, как о том, что его соулмейт сильно изменился с того дня, когда они виделись в последний раз.
— Да, — хрипло отвечает он ему, жадно скользя взглядом по мужскому лицу, мысленно восстанавливая поблёкший образ в его памяти. — Меня зовут Луи, мы уже виделись когда-то...
— Очень приятно, я Кай. У вас ко мне дело?
Луи мешкает, не зная, что ответить и стоит ли вообще это делать. Разум подсказывал ему, что он обязан признаться этому парню, что тот его соулмейт, и тогда все мучения в миг прекратятся. Но страх быть отвергнутым заставлял Луи молчать.
— Я... да, — дело, какое же это может быть дело... Луи отводит взгляд в сторону и делает беглый осмотр полок со спиртным за спиной у Кая. — В конце недели у меня планируется торжество, хотел бы узнать, нельзя ли устроить посиделки с друзьями по этому поводу у вас в баре. У вас проводятся подобного рода мероприятия?
Что он несёт? Боже... Какое нахрен мероприятие, скажи уже ты ему правду и перестань выдумывать всякую чушь.
— Не вопрос. Сколько будет гостей?
— Думаю, что около десяти, — он быстро производит в уме подсчёт своих коллег по отделу, конечно же не забывая и про руководство.
— Вот меню, — Кай кладёт перед ним на стойку заламинированный каталог, — А это алкогольная карта.
— Спасибо...
Луи проводит дрожащими пальцами по глянцевой обложке и снова кусает губы. Надпись на его руке теперь практически не болела, вместо этого она ритмично пульсировала и щекотала кожу на предплечье. Надпись с фразой, которую когда-то случайно обронил Кай, находясь совсем рядом с Луи, при их первой встрече. «Мой Вавилон воскреснет».
— Кажется, в тот раз волосы у тебя были другого цвета, — зачем-то говорит он, чем застаёт Кая врасплох. — Но этот цвет мне тоже нравится, тебе идёт... Сойка пересмешница.
Он не замечает, как переходит в разговоре на «ты», это всё от одолевшей его усталости, которая дала о себе знать сразу же, как только Луи оказался в опасной близости от своего соулмейта. От сказанных им слов Кай вздрагивает и моментально хватается рукой за левое предплечье, где о себе напомнила ему давно потерявшая для него смысл надпись. «Сойка пересмешница». Фраза на его коже покрылась мурашками и назойливо защекотала, чего с ним не происходило никогда прежде.
[icon]https://i.imgur.com/ed0iuaG.jpg[/icon][nick]Луис Ван[/nick][status]Король Луи[/status][sign]-[/sign]
Судьба способна очень быстро
Перевернуть нам жизнь до дна,
Но случай может высечь искру
Лишь из того, в ком есть она.
Древняя китайская пословица гласит: "Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на Время, Место и Обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется." Считается, что в теле каждого из нас существует особый кровеносный сосуд, соединяющий сердце и мизинец, но на этом связь не заканчивается, и из мизинца выходит незримая красная нить, соединяющая с тем, кто предназначен судьбой. Красивая романтичная легенда, которую родители обычно рассказывают детям на ночь вместо сказки. Но в реальной жизни все гораздо прозаичнее.
Будучи подростком, Кай свято верил в неизбежность встречи с родственной душой, и максималист внутри него мечтал о великом и светлом чувстве. Годы шли, Кай рос и видел, как зачастую навязанная той самой судьбой связь ломает чужие жизни, отбирая возможность выбора строить свой собственный путь самостоятельно. И максималист превратился в прагматика, а лирические настроения юности растаяли, как утренняя дымка: Кай перестал ждать встречи, практически забыв ставшие бессмысленными для него слова.
И вот, пожалуйста. Судьба жестока и ревниво наказывает всех, кто отказывается в нее верить, как когда-то это сделал Кай. Он мыслил здраво, как ему казалось в то время (и, господи, каким же глупым это теперь выглядит), посчитав, что вероятность встречи с соулмейтом слишком мала, чтобы зацикливаться на ней. Здраво и незрело. Но за прошедшие десять с лишним лет, Кай привык жить так, как хочется ему — он влюблялся, разочаровывался, строил планы, осуществлял заветные мечты и был счастлив в окружении тех людей, кого выбрал сам, а не стал заложником небесного жребия.
Каким же наивным идиотом он был.
"Сойка пересмешница".
Прочитал едва ли не по слогам, потому что предплечье начало жечь, словно к коже приложили раскаленное клеймо.
Нет. Это не должно было случиться. Только не сейчас, не в тот самый момент, когда Кай полностью расслабился, окончательно уверившись в отсутствии у Судьбы над ним власти. Не должно было, но случилось, и, как это всегда бывает: абсолютно неожиданно. А Кай мог смело поставить себе твердый неуд — профессиональный боец, он, будто новичок, простил прямой удар в голову.
— Вот же черт, — горло натерли наждачной, и собственный голос показался отвратительно хриплым, когда Кай, бросив очередной, полный недоверия, и даже в некоторой степени отчаяния, взгляд на свою руку, залпом опрокинул предназначавшуюся для гостя стопку.
— Ты…? — парень напротив не сводил с его кожи глаз, жадно всматриваясь в мерцающие буквы, а Кай, словно после хорошего хука, глупо пытался уловить чужое отражение в неровном ряду бутылок. Было ощущение, что в груди появилась тугая пружина, готовая распрямиться в любой момент, пробив такую хрупкую преграду из ребер, кожи и мышц.
Внезапно Луи покачнулся, а вместе с ним и его отражение. Кай вздрогнул, против воли подался вперед, опираясь ладонями о теплую поверхность стойки, и, наконец, увидел то, что мог увидеть лишь он один.
В сознании сами собой всплывают рваные образы, обрывки воспоминаний, нечеткие и размытые, но их хватает, чтобы окончательно понять, что п р о и з о ш л о.
Почему, почему именно он?
— Какого хрена?! — на него будто ведро ледяной воды вылили, и тело сводит судорогой, когда Кай в отчаянном порыве хватает чужую руку, перегнувшись через стойку, и тянет на себя, даже не обращая внимания, что едва не сбрасывает своим резким движением соулмейта со стула. Господи, соулмейта. Его соулмейта, и Кай больше в этом не сомневается, с какой-то покорной безнадежностью следя за тем, как переливаются чудным, неясным светом обе надписи на их руках.
И, может быть, все было бы по-другому, если не…
— Хэй, красавчик, нальешь мне за счет заведения? — голос, успевший уже стать родным, как и сладковатый, цветочный запах, вырывают Кая из оцепенения, заставляя обернуться.
Джерри стоит совсем близко, опирается локтем о стойку и машинальным жестом заправляет русую прядь за аккуратное ушко. Волосы постоянно падают ему на глаза, мешая, и сколько бы Кай ни предлагал постричься, Джерри всегда отказывался со смехом — музыкантам идет длина ниже плеч.
Они встречались больше года, из которых последние пол — Джерри прочно обосновался в его доме, и это были первые настолько длинные отношения в жизни Кая. Длинные и серьезные. Все началось, когда Джерри выступал в баре со своей группой. Сначала безумный секс в полутемном коридоре после концерта, когда напряжение и адреналин зашкаливали, а потом Кай не заметил, как влюбился. С Джерри было легко: он, так же, как и Кай, совершенно не заботился о том, что когда-нибудь может быть «осчастливлен» встречей с родственной душой, жил одним моментом и видел позитив абсолютно во всем. Им и правда было хорошо вместе. Было.
— А это что у вас? — Джерри пододвинулся ближе, и его большие, горящие живым интересом светлые глаза, распахнулись шире, когда взгляд упал на длинные пальцы Кая, все еще сжимающие чужую руку. — Кай? — мягкая улыбка медленно сползла с красивых губ, а в голосе послышалась неуверенность, потому что Джерри, кажется, начинал понимать. Он не мог видеть чужие метки, но он видел Кая — его побледневшее лицо, растерянные глаза, чувствовал, как волнами исходит отчаянное напряжение от того, кого еще всего пару минут назад считал только своим.
— Ты ведь говорил, что это не произойдет, — Джерри забормотал совсем тихо, растеряв всю свою привычную жизнерадостность.
Говорил. И верил в то, что говорил. Но Кай не умел предсказывать будущее, и, наверное, где-то очень глубоко в душе всегда знал, что рано или поздно кто-нибудь из все же услышит ту самую фразу.
— Джерри, я…, — но Джерри быстро развернулся и, ловко лавируя между столиками и посетителями, бросился к выходу. Кай отпустил чужую руку, пружина внутри него напряглась, задрожала, но он переборол это странное ощущение, и, легко перемахнув через стойку, ринулся за Джерри.
Тело его не слушалось, словно принадлежавшее кому-то другому, оно было непривычно тяжелым и неповоротливым, поэтому, когда Кай выскочил на улицу в надежде, что Джерри все же остановится, того и след простыл.
Черт. Черт, черт, черт!
Нужно вернуться. У Кая просто не осталось выбора: там, за барной стойкой сидит человек, с которым они теперь неразрывно связаны волею судьбы. Человек, которого Кай совсем не знает, но без которого больше не сможет нормально существовать. И это злило, до одури злило, а еще пугало, но страх был наименьшим из того, что теперь причиняло Каю боль. Перед глазами все еще стояло расстроенное лицо Джерри и сверкнувшая под пушистыми ресницами влага.
Луи остался ровно на том же самом месте, сидел неестественно прямо и, практически не моргая, смотрел в сторону приближающегося Кая.
— Думаю, нам стоит поговорить, — хотя бы для начала. Голос звучал не по случаю сухо, хоть Кай и не мог сопротивляться тому, что между ними теперь нерушимая связь, и не существует в мире способа ее побороть. Он вздохнул и поманил Луи за собой, направляясь к заднему выходу.
Оказавшись на улице, Кай уселся на узкие перила лестницы и достал последнюю сигарету из пачки, которую после смял и с чувством забросил в ржавую пепельницу. Похлопал себя по карманам, с досадой понимая, что забыл зажигалку в баре, но в этот момент прям перед носом вспыхнул огонек. Кай прикурил и благодарно кивнул, не преминув все же, наконец, рассмотреть того, кого ему выбрала Судьба. Наверное, если бы они жили в параллельной вселенной, или встретились чуть раньше, или при других обстоятельствах, Кай бы отнесся к возникновению связи проще, потому что Луи определенно был в его вкусе — высокий, изящный, с тонкой, необычной красотой, он привлекал с первого взгляда, а его большие, темные глаза казались отражением ночного неба, что было столь любимо Каем. Но в жизни Кая уже был Джерри, и чувства к нему никуда не делись.
Кай запрокинул голову и медленно выдохнул дым, прикрывая глаза.
— И что будем делать?
[nick]Кай[/nick][status]your bunny wrote[/status][icon]https://i.ibb.co/Lpz5FjN/Qu-UZdlz-Fmu4-Fotor.jpg[/icon][sign]_[/sign]
Отредактировано Jackson Yamato (13.04.2022 15:19:58)
— Не знаю, я не хотел причинять тебе неудобства, — Луи щёлкнул металлической крышкой зажигалки и огонёк в его руке погас. Пряча руки в карманах кожаной куртки и отводя взгляд в сторону, он не заметил, с каким любопытством рассматривал его Кай. Сам же он старался не смотреть на него, чтобы его же собственные глаза не выдали Луи с потрохами. Полным разочарования взглядом он сверлил потрескавшуюся стену напротив. Красный, местами со сколами кирпич; размашистое, наполовину закрашенное бежевой краской, цветное граффити. Его расфокусированные глаза смотрели сквозь стену и не видели перед собой ничего. От понимания, что все его страдания были впустую, голова шла кругом, а в ногах появилась предательская слабость. У него не было никакого права наивно полагать, что Судьба, подарившая ему такую короткую встречу с истинным и открывшая ему его имя, сохранит Кая только для него. Такая жестокая насмешка...
— Прости, я не должен был приходить, — зачем-то говорит он, хотя оба они прекрасно понимают, что если метка на руке активизировалась, другого выбора у него попросту не было.
— Да? — отозвался Кай, выпуская из приоткрытых губ белый никотиновый дым. — И что бы ты делал в таком случае? — Луи ему не отвечал, на что Кай с ухмылкой пожевав собственные губы и снова затянувшись сигаретой, задал ему очередной вопрос: — Когда твоя фраза пробудилась?
Соврать или сказать правду? А если Луи всё-же честно ему признается, поверит ли Кай в то, что парню удалось два года справляться с адскими болями, потому что не бывает такого, чтобы после пробуждения фразы соулмейтов не тянуло друг к другу.
— Два года назад.
— Что?! Да ты, блять, издеваешься?!
Луи резко поворачивается на возмущённый возглас мужчины рядом и встречается с ним болезненным и подавленным взглядом. Нет, он не издевался, и это была чистейшая правда.
— Почему ты сразу не сказал мне об этом, когда я назвал твою фразу? Два года... Чёрт, — Кай выбросил окурок, метко отправив его щелчком пальца в сторону мусорного бака и в нервном жесте взъерошил свои синие волосы на макушке.
— Я не мог, — Луи мотнул головой и опустился пятой точкой на пыльную ступеньку, спуская длинные ноги согнутые в коленях на пару ступеней ниже. — Я полицейский, Кай, и тогда был на задании под прикрытием. Я не мог, — снова повторяет он и опирается локтями на собственные колени, склонив голову вниз и закрыв глаза. — От результата моей работы зависело много жизней, я не имел права жертвовать всем ради собственного... — он замялся, чуть было не сказав "счастья", но потом тяжело вздохнул и продолжил: — ... комфорта.
— Значит, два года? — уже более спокойно переспрашивает его Кай.
— Да.
— И что... что это за фраза?
Луи открыл глаза и поднял голову, отыскивая взглядом лицо своего соулмейта. Кажется, ему было действительно интересно, по крайней мере, именно любопытство он увидел в чужих голубых глазах.
— Посмотри сам, — Луи скидывает с плеча край куртки и высвобождает руку из рукава, оставаясь в одной черной футболке. Фраза на его предплечье теперь ничем не была скрыта и если Кай был действительно его соулмейт, в чём последний, судя по всему, всё же немного сомневался, то сейчас он сможет увидеть судьбоносную надпись во всей красе.
— "Мой Вавилон воскреснет"? — аккуратная надпись была выведена его же подчерком на чужой бледной коже и у Кая просто не было шансов её не прочитать. — Чёрт, я даже не помню, когда я это сказал...
— Я помню, — печально улыбнулся Луи и снова надел куртку.
Он помнил этот день все два года, пока был в тюрьме. И даже, когда образ Кая, начал постепенно тускнеть в памяти, его голос постоянно чудился Луи во снах, а фраза, раскаленным железом обжигающая предплечье, не давала забыть слова.
— Кхм, — Кай кашлянул и отвёл взгляд в сторону. В его голове до сих пор не нашлось ответа на вопрос "что же им теперь всем делать?". Скорее всего, он находился в точно такой же растерянности, как и снова опустивший голову и смотрящий себе под ноги Луи. — Я не знаю, как нам быть дальше. Но одно я знаю точно: я не брошу человека, которого люблю, ради мифической связи.
На слове "мифической" плечи Луи вздрогнули. Конечно же, Кай ещё не прочувствовал на себе в полной мере все последствия игнорирования этого якобы мифа. И он ни в коей мере не желал ему такого, через что Луи прошел сам. Но слышать, как твой соулмейт с лёгкостью обесценивает все твои мучения, которые ты терпел ради него, было... обидно и больно. Ведь будь Луи эгоистом, он бы нашёл способ связаться с Каем из тюрьмы, нашёл способ с ним увидеться, и тогда, если бы он сказал фразу Кая в тот момент, то он бы тоже страдал, все эти два года, пока Луи находился в тюрьме. Просто потому, что возможности быть постоянно рядом у соулмейтов бы не было. Но мог ли он тыкать своим выбором и принесённой жертвой Каю в лицо? Может ли он спекулировать на его жалости и чувстве вины? Нет, не может. Луи никогда не был таким человеком, а поэтому он просто проглатывает задевшие его за живое слова и оставляет их без ответа. Он слишком долго ждал, подождёт и ещё немного. Всё-таки притяжение между соулмейтами было неоспоримо и неминуемо. Рано или поздно Кая начнёт тянуть к Луи точно так же, как и Луи сейчас тянет к нему. Что в результате выберет Кай и сможет ли сохранить свои теперешние отношения со своим возлюбленным, это им всем ещё доведётся узнать. Однако Луис ни в коем случае не будет его подталкивать или мешать. Все свои решения Кай должен будет принять в одиночку, потому что Луи свой выбор уже сделал.
— Этого и не нужно, — выдержав паузу, он всё-таки ответил Каю. — Я не намерен встревать в ваши отношения и разрушать их. Наверное, было бы лучше, если бы мы не встретились, тогда твоему счастью бы ничего не угрожало, но, увы, я не могу отменить то, что уже произошло.
Луи похлопал себя по коленям и поднялся на ноги, поправляя полы куртки и застёгивая ее на молнию до самого подбородка. Сегодня он был рядом с Каем достаточно, чтобы не корчиться от боли на холодном полу ближайшие дня два, так что обременять парня своим присутствием дольше положенного он не хотел.
— Ты наверняка знаешь о последствиях игнорирования связи, — коротко заметил он разворачиваясь к синеволосому спиной и спускаясь на пару ступеней ниже, касаясь подошвами грубых ботинок серого асфальта. — Думаю, нам придётся встречаться где-то пару раз в неделю, — говорит он, оборачиваясь и поднимая голову, чтобы заглянуть соулмейту в глаза. — Я не требую от тебя принятия каких-то решений, не требую бросать своего парня, не требую любить меня... — Луи делает паузу и криво усмехается собственным словам, пока его глаза темнеют от переполняющей его горечи и обиды. — Всего два дня в неделю, пара часов нахождения рядом — это всё, что мне нужно. Всё, что нужно нам, чтобы сохранить рассудок и не сойти с ума от игнорирования меток. Если твой парень действительно тебя любит, он поймёт и не станет препятствовать нашим встречам. Ведь ни ты, ни я теперь не сможем находиться вдалеке друг от друга слишком долго.
— Но ты же смог! — поспешил оспорить сказанные Луисом слова Кай. — Два года ты отлично справлялся с тем, что меня не было рядом. Так что изменилось теперь? Если это получилось у тебя, то и я точно смогу... Это не должно быть таким сложным, — Кай упрямо поджал губы и с вызовом посмотрел в карие глаза напротив.
— Это больно, Кай, — нехотя признался Луи и отвёл взгляд в сторону. — Чертовски больно. У меня не было выбора, поэтому мне пришлось сцепить зубы и терпеть, но ты - совсем другое дело. Зачем заниматься мазохизмом добровольно? Ради чего? Думаешь, твой парень это оценит?
[icon]https://i.imgur.com/ed0iuaG.jpg[/icon][nick]Луис Ван[/nick][status]Король Луи[/status][sign]-[/sign]
В тренировочном зале было шумно, пахло резиной и потом, а в широких лучах солнечного света, проникавших сквозь высокие окна, узкими столбиками кружили песчинки пыли. Они оседали на пол, чтобы в следующие мгновение быть стремительно поднятыми вверх чужими босыми ступнями или резкими взмахами рук.
— Чувак, прекращай, Эмили не сделала тебе ничего плохого, — Фредди крепко ухватил раскачивающуюся от хлестких ударов Эмили с противоположной стороны, чтобы обратить на себя, наконец, внимание Кая, который последние пару часов только и делал, что избивал ни в чем не повинную боксерскую грушу, вымещая на ней всю свою злость и раздражение.
Бесит, как все это бесит! Собственные беспомощность и отсутствие выбора, что сделали его заложником обстоятельств, вызывали внутри волну глухой, трудно сдерживаемой ярости, и Кай в очередной раз врезал со всей силы кулаком в темный кожаный бок, да так, что Фредди под действием отдачи невольно сделал шаг назад, а крупная цепь, поддерживающая грушу, жалобно заскрипела.
— Кай, — очередная попытка докричаться обернулась полным провалом, потому что Кай не остановился, продолжив методично отрабатывать удары, и Фредди больше ничего не оставалось, кроме как схватить рассерженного друга за запястье, когда тот занес руку для очередного выпада.
— Отвали, — Кай угрюмо сверкнул глазами и дернул плечом, собираясь в очередной раз врезать по упругому боку Эмили.
— Только когда ты оставишь нашу даму в покое, пока из нее в прямом смысле не посыпался песок, — красноречивый взгляд ухмыльнувшегося Фредди в сторону груши Кая не пронял, но чужие пальцы, вновь сомкнувшиеся на коже, все же вынудили отступить. Кай со свистом втянул плотный, тяжелый воздух и вытер тыльной стороной ладони со лба пот, усаживаясь на край расположенного в паре шагов ринга. Фредди опустился рядом, по примеру Кая опираясь спиной о толстые канаты, и протянул тому бутылку с водой.
— Не хочешь ничего мне рассказать?
Кай не ответил. Неторопливо открутил крышку, за пару глотков осушил почти всю бутылку, а остатки вылил себе на голову в тщетной попытке остудить пузырящиеся, как кипящая лава, мысли. Фредди он знал, наверное, уже больше десяти лет и, пожалуй, мог смело назвать своим самым близким другом. Смотря на узкое, сосредоточенное лицо, кривой нос, переживший не меньше пары переломов, и поддёрнутые извечными смешинками светлые глаза, Кай вспоминал, как именно Фредди в свое время помог ему справиться с гибелью родителей, что именно он был после всегда рядом, превратившись в надежного советника и товарища. А еще Кай вспомнил, какой Фредди иногда бывает нудный и прилипчивый. Не отвяжется ведь, зараза, если так и продолжить молчать. Кай невесело усмехнулся и потянул за конец бинта, разматывая руки, а заметив, что на показавшихся из-под ткани костяшках до крови содрана кожа, недовольно поморщился. Да и черт с ней с этой кожей, когда вся его жизнь перевернулась с ног на голову.
Фредди слушал молча, не перебивал, только иногда многозначительно хмыкал и цокал языком, но когда Кай, наконец, закончил, уткнувшись мокрым лбом в скрещенные на коленях руки, осторожно спросил:
— И что будешь теперь делать?
— Да хер его знает… Жить. Что же еще? — Кай сидел, крепко зажмурившись, и думал над тем, что на самом деле не имеет даже отдаленного представления, как собрать воедино обратно все то, что разбилось с легкой подачи Судьбы.
— А Джерри? — услышав это имя Кай невольно вздрогнул и неопределенно повел плечами: Джерри второй день не появлялся дома и игнорировал все его звонки и сообщения. В груди пекло, потому что все мысли были только о нем, давя воспоминаниями о полном обиды и непонимания взгляде, которым Джерри смотрел на Кая перед тем, как сбежать.
Послышался громкий хлопок, потом чей-то смех и звон упавшего железа. Кай не шелохнулся, а Фредди, быстро покосившись в сторону тренирующихся парней, вкрадчиво заметил:
— Но ты же знаешь, что связь невозможно игнорировать…
Да конечно же он знает! Еще бы не знать.
Кай медленно поднял голову и глянул на Фредди так, что у того по спине прошел холодок. Ему ли рассуждать про связь и попытки забить на нее, когда сам счастливо женат на родственной душе столько лет?
Как бы сам себя не уверял, чтобы там не плел Луи при их последней и единственной встрече про то, что сможет со всем справиться, Кай с отчаянием понимал с каждым не то, что днем, проведенным на расстоянии от соулмейта, с каждым часом — насколько глупыми и наивными были те суждения. Внутри было ощущение подобно тому, что крюк подцепили к ребрам, и за него словно по лебедке тянули к другому человеку. Машинально глянув на предплечье, Кай с досадой прикусил губу — надпись постоянно ныла, и эта боль становилась только сильнее, распространяясь по всему телу, поэтому не было нужды кормить себя обманчивыми надеждами на то, что без встреч и близости с Луи он легко все преодолеет.
Фредди все понял без слов и сочувствующие похлопал Кая по спине, когда раздался громкий окрик.
— Кай! Тебя там спрашивают.
— Кто? — в душе заскреблась робкая надежда, что это Джерри смилостивился и решил закончить с тотальным игнором. Кай легко поднялся на ноги, стараясь не обращать внимания на ломоту, сковавшую мышцы, в конце концов, если он хочет сохранить хоть какие-то остатки своей прошлой жизни, ему придется смириться с любыми последствиями, в том числе и физическими.
Это и правда был Джерри, и сердце в груди неверяще забилось, когда Кай заметил стройную, светловолосую фигуру, ожидавшую его у входа в зал.
— Привет, — он несмело улыбнулся, подходя ближе, и остановился буквально в полушаге, вовремя опомнившись — желание немедленно обнять Джерри и зарыться носом в его шею могло быть встречено острым сопротивлением. Об этом говорила вся поза возлюбленного — напряженные плечи, скрещенные на груди руки и упрямо сжатые губы, а Кай смотрел и боролся с порывом коснуться пальцем хмурой морщинки на лбу, чтобы ее разгладить.
— Привет, — Джерри окинул его коротким, нечитаемым взглядом и мгновенно отвел глаза, а Кай не сдержался, протянул руку и привычным движением заправил шелковистую прядь за аккуратное ушко, чем заставил Джерри крупно вздрогнуть и демонстративно отойти назад. Губы Кая тронула грустная улыбка: кажется, до потепления в их отношениях еще далеко.
— Я скучал.
Джерри качнул головой, только снова окинул его странным взглядом, а спустя пару секунд нарочито холодно произнес:
— Я хочу поговорить. Поднимемся наверх?
— Идем.
Не к «нам домой», а просто «наверх».
В здании, где располагался его тренировочный зал, весь верхний этаж занимал лофт, в котором жил Кай, а до недавнего времени и Джерри. Это широкое, светлое помещение, казавшееся раньше Каю своеобразной крепостью, местом, где он чувствовал себя в полной безопасности, где был его собственный, построенный по его правилам и предпочтениям мир, без Джерри теперь выглядело пустым и бесцветным, утратив весь свой уют и тепло.
Бес встретил у двери, мазнул умным взглядом и процокал по выщербленному полу в свой угол. Джерри пес принял не сразу, сперва напугав до чертиков оскалившейся пастью и бешено сверкающими глазами, когда они впервые встретились. В тот момент Джерри был похож на напуганного котенка и уверял Кая весь остаток вечера, что Бес точно его сожрет и не подавится. Что ж, понадобилось немало времени, чтобы они оба привыкли друг к другу. Но почему-то сейчас, пропуская Джерри вперед и провожая Беса взглядом, Кай машинально подумал, а как его пес отреагирует на Луи?
— Кай…, — Джерри остановился посреди просторной комнаты и обнял себя за плечи, продолжая избегать смотреть на него.
— Я надеюсь, ты пришел не сказать, что хочешь забрать свои вещи? — Кай нервно усмехнулся и достал из холодильника бутылку минералки. Не то, чтобы сильно хотелось пить, но нужно было чем-то занять руки, потому что Кай осознавал — его до чертиков волнует то, какое решение в итоге примет Джерри. Наверное, это слишком эгоистично, требовать смириться с тем, что теперь у его парня есть соулмейт, игнорировать которого невозможно, но Кай ничего не мог поделать с собой — он был влюблен в Джерри и не хотел его отпускать.
— Я…, — Джерри вскинул голову и, наконец, их глаза встретились, а Каю стало еще больнее внутри, стоило заметить, каким печальным, измученным был любимый взгляд. — Нет… Но, Кай, черт возьми, что ты собираешься делать? Тот парень…, — Джерри заговорил быстро, нервно сжимая рукава тонкого свитера бледными пальцами, сглотнул, запнулся, и снова продолжил, — он ведь твой соулмейт, да? И что теперь? Ты ведь не можешь не видеться с ним…
— Не могу.
— А мы? Что будет с нами?
— Все будет, как и прежде, — сказал и сам не поверил в это. Черта с два, все будет, как прежде. Кай это понимал, Джерри это понимал, но сказать вслух, попытаться заверить их обоих, дав призрачную надежду на то, что счастье все еще возможно, он должен был, пусть это и звучало, как самообман.
Джерри шмыгнул носом и опустил голову, закрывая лицо упавшими вниз волосами, а Кай в два шага оказался рядом, обхватил прохладными ладонями его за щеки и заставил посмотреть на себя.
— Малыш, я люблю тебя, ты же знаешь это, — Джерри кивнул и часто заморгал, потому что в уголках глаз блеснула влага. — Но я не смогу забить на связь, это невозможно, — даже рядом с Джерри, с тем, кого выбрало его сердце, Кай больше не чувствовал себя нормально: саднящая тяжесть в груди, расползающаяся по всему телу покалывающей болью, ни на мгновение не давала забыть о Луи и том, что они теперь связаны навсегда.
— Но то, что мне придется периодически встречаться со своим соулмейтом, не значит, что я брошу тебя. Да и в конце концов…, — «ты тоже рано или поздно встретишь того, кто скажет ту самую фразу, предопределившую твою судьбу». Но свои мысли Кай озвучивать не стал, Джерри прочитал их в его потемневшем взгляде и вместо ответа потянулся вперед, прижавшись сухими, горячими губами к губам Кая. Плевать Джерри хотел на судьбу, Кая он отдавать никому не собирался.
— Я тоже тебя люблю.
Луи позвонил утром и сказал, что вечером заглянет в бар. Когда они прощались в тот раз, Кай оставил ему свой номер, попросив маякнуть перед тем, как нужно будет увидеться. Именно так — нужно, будто сеанс необходимой медицинской процедуры, без которой невозможно нормально существовать. И с тех пор прошло четыре дня, и, если честно, Кай начинал все отчетливее ощущать, что жизнь без того, к кому тянется нить его судьбы, похожа на ад наяву. Даже несмотря на то, что Джерри вернулся, был рядом и старался поддерживать, как мог, Кай не стал бы врать себе и говорить, что все в полном порядке. Если первые дни на боль можно было не обращать внимания, то сейчас ему казалось, что в каждый чувствительный участок тела впиваются сотни мельчайших игл. И поэтому, заметив Луи у бара, Кай вздохнул с облегчением.
Это было похоже на американские горки — мгновение назад его словно через мясорубку прокручивало, но вот уже тело окутывает странная, щекочущая легкость, и предыдущие мучительные ощущения чудятся сном.
— Привет, — Кай приветливо качнул головой, подходя ближе, и оглянулся на стоящие позади бутылки. — Налить тебе чего-нибудь?
[nick]Кай[/nick][status]your bunny wrote[/status][icon]https://i.ibb.co/Lpz5FjN/Qu-UZdlz-Fmu4-Fotor.jpg[/icon][sign]_[/sign]
январь 2015 года
Это шутка такая? Нет, что происходит черт возьми и когда с его мнением перестали считаться? Ему не нужен никакой блядский напарник!
- Это в трущобах своего Бруклина ты Король, но не у меня в отделе, Луис! Ты понял меня?!
- Иди к черту, Финниган! Иди к черту!
Луи выскакивает из кабинета шефа и хлопает дверьми за собой так, что стекла задрожали, а предусмотрительно опущенные Финниганом жалюзи на время их разговора с пластиковым грохотом впечатываются в дверь. Молодой человек взъерошен и часто дышит, нервно приглаживает пятернёй длинные волосы цвета воронова крыла и злобно щурит раскосые карие глаза, осматривая присутствующих большого открытого офиса. Ровный ряд столов с низкими перегородками, куча металлических ящиков вдоль одной из стен, высокие окна в пол, светящие дневным светом LED-лампы и шум работающего кондиционера. Его коллеги, казалось бы, позабыли о всех своих делах и с любопытством замерли в ожидании того, что могло последовать дальше. Но их взгляды Луи не трогают, он совершенно не обращает на них внимание. Плевать на чужое мнение он научился ещё в четырнадцать, когда приходилось мириться с пропитанными желчью шепотками брошенными украдкой в спину, ведь Луи был сыном той самой наркоманки, что за дозу раздвигала ноги перед каждым желающим. Нет. Чужие взгляды его не обжигали, не выводили из себя, не нарушали его комфорт, не заставляли нервничать. На их ему было просто плевать. Сейчас его интересовало только одно: та самая офисная крыса, которая решила, что может стать его напарником против его, Луиса, на то воли. И он нашел искомое. Внимание Луи остановилось на светловолосом парне, застывшем у кулера с водой и смотрящем на него с каким-то изумлением на красивом, волевом лице. Точно такое же он видел на той фотографии в личном деле, что совал ему в руки начальник. В руке парня был крепко зажат пластмассовый стакан - с водой, значит, вопли Финнигана застали его за утолением жажды.
- Ты! - Выкрикнул Луи с противоположного конца помещения и проткнул воздух указательным пальцем в направлении Джека Янга. - Только через мой труп, понял?!
Джек успел только судорожно сглотнуть и смять в руке мгновенно опустевший стакан, который с хрустом принял форму его сжатого кулака, когда Луис, злобно скалясь во все тридцать два зуба, объяснил ему на пальцах, что он по всему этому поводу думает. Два фака говорили сами за себя и весьма красноречиво. Именно тогда, в этот момент, стоя в луже из воды добытой прямиком из какого-то горного озера, Джек понял, что по уши влюбился. И не в кого-то там, а в Короля бруклинских трущоб.
июнь 2015 года
Они стояли в тёмном переулке между двух кирпичных домов, ночь и разбитые лампы в ближайших фонарях скрывали их лица от любопытных прохожих. Оба заметно нервничали, что было видно по скованным позам и напряжённым лицам.
- Я здесь, чтобы помочь тебе, так перестань вести себя, как сука...
- Что? Ты охренел, что ли? - Луи даже рот приоткрыл, давясь от возмущения воздухом прочно провонявшим гниющими отходами в мусорном баке рядом. - А ну-ка повтори? Не слишком ли ты дерзкий для поца из Верхнего Ист-Сайда? Не на того нарвался... - Луи угрожающе сверкнул глазами и сделал шаг навстречу. Вот только Джек не отступил, вопреки всем ожиданиям, он наоборот приблизился к нему настолько, что их грудные клетки почти соприкасались.
- Сука и есть, - гневно рычит Джек, сверля Луиса взглядом сверху вниз. Всё-таки у них разница в росте примерно в полголовы. - Безбашенная, самовлюблённая, эгоистичная су-ч-ка, - он выдавил последнее слово на распев с некоторой издёвкой в голосе и ехидной ухмылкой на тонких губах прямиком Луису в лицо.
Брюнет оскалился широко и внезапно. Никаких тебе ударов кулаком в морду в ответ, плевков в глаз или разбитых носов крепким лбом. Он давно не встречал такого сопротивления своей неугомонной натуры. Единственным человеком, который мог совладать с характером Луиса был Финниган. Но он знал паренька ещё подростком, тогда же и шефство над ним взял, после того как поймал с поличным на паре краж. Определил сначала в интернат для трудных детей, потом нашёл ему благочестивую семью Кларенсов, состоящую из четы католиков и ещё четырёх таких же приёмышей, как и сам Луи. С семьёй не заладилось, ибо Луис был в свои шестнадцать уже законченным атеистом: в Бога не верил; курил, как паровоз; трахался как кролик (пару раз даже со своим приёмным братом); любые правила считал нужным нарушить и вместо того, чтобы терпеть и подставлять для удара вторую щеку, всегда бил первым. Черт с ними, с Кларенсами, тогда решил Финниган и взял официально опекунство над парнишкой, предположив, что под его чутким руководством Луис таки возьмётся за ум и превратится в нормального человека. Так и вышло. Нет, Луис, конечно потрепал с полгодика нервы своему новоиспеченному опекуну, но потом, как-то внезапно поутих. Работа у Финнигана была опасная, однажды его даже подстрелили. Так сильно Луис уже давно не пугался. Кажется, в последний раз это было, когда он обнаружил собственную мать дёргающуюся в конвульсиях на холодном полу ванной, в луже из собственной блевоты и мочи - тогда ему было десять лет. Страх потерять Финнигана, единственного человека, которому было на него не плевать, в тот день очень живо отрезвил парнишку. Ведь, что там могло ждать его дальше без надёжной опоры в лице этого бравого офицера и подумать было страшно. Участь матери самого Луиса очень сильно пугала, ещё хуже по его мнению, было попасть в тюрьму за очередную кражу или схлопотать пулю в лоб.
И вот в данную минуту Джек так сильно напомнил ему шефа. Тот же сильный характер, те же прямолинейность и упрямство. И то, как он смотрел на Луиса... Нет, определённо Финниган никогда так на него не смотрел. В этом взгляде не было ничего отеческого или покровительственного. Только живой интерес, азарт и...
- Да не может этого быть! - воскликнул Луис не переставая улыбаться и с любопытством заглядывая в серые глаза. - Я тебе нравлюсь?
- Не городи чушь... - Джек моментально стушевался, испугавшись, что его могли раскрыть, и тут же отступил на шаг назад.
- Нет уж, подожди, - шаг навстречу и Луи снова разглядывает чужое лицо, смотря на него снизу вверх. - Это правда? - он смеётся, его взгляд внезапно теплеет и начинает играть совсем иными красками. Он больше не злился, Луи был заинтересован. - Джек, а ты извращенец. Дрочишь тёмными ночами на светлый образ своего напарника?
- Тебе не надоело вести себя, как мразь? Я понимаю, что это защитная реакция такая... Не подпустишь к себе никого сейчас - не потеряешь никого после, но, блять... Луи, так жить совсем не весело.
- А что весело, по-твоему? - он играл с огнём и мог заиграться до серьёзных последствий, но Луису было плевать. В силу своего характера и соответствующего поведения, он очень редко чувствовал себя нужным, а когда такое случалось, то это выбивало напрочь его из привычной колеи. Все эти чувства по-прежнему были для него в новинку. Быть кому-то нужным...
- Доверять ещё кому-то, кроме себя, - начал перечислять Джек, окончательно отбросив мысль о том, чтобы снова отступить, и обдавая губы Луиса своим горячим дыханием, - делить проблемы и переживания с кем-то в равной степени, как радость и счастье. Что делает тебя счастливым, Луи?
И Луи открыл было рот, чтобы ответить, но слова в его голове разбежались в стороны, как бусины, упавшие на пол. Сейчас он счастлив, выполняя свою работу, наверное... Ведь, счастлив же? Но когда-то, очень давно, ещё в школьные годы, он счастливо мечтал, что однажды встретит своего соулмейта и тот спасёт его из этой проклятой жизни, в которой ему суждено было родиться, и увезёт его в приторно сладкий Хэппилэнд, сотканный из абсолютного счастья и бескорыстной любви. К слову, соулмейт на горизонте так и не появился. Будь проклят этот его Вавилон, который с тринадцати лет красуется в виде надписи на поджаром предплечье. О, как же он ненавидел мифы и легенды Древнего Мира! Все без остатка прочтённые им в школьной библиотеке и в интернете они теперь вызывали вместо мечтательного интереса лишь зубовный скрежет.
- Я не знаю, - наконец-то отвечает он на вопрос Джека и опускает взгляд, упираясь им в чужой подбородок. - Не знаю, - уже более обречённо и на выдохе, когда веки устало смыкаются и брови сходятся к переносице от непосильного разочарования... в чём? В жизни? Или, быть может, в себе?
- Давай узнаем это вместе?
Он снова слышит вопрос. И вот, чужие пальцы крепко смыкаются на его подбородке, заставляя снова посмотреть вверх, ладонь Джека ложится ему на затылок, пальцами зарываясь в длинные локоны, и притягивает к себе. Мягкие губы касаются его губ в первом нерешительном поцелуе. Луи, широко распахнувший глаза, никак не мог оторваться от таких же открытых глаз напротив. И вроде бы, целоваться положено с закрытыми глазами, так же все делают, но на Джека хотелось смотреть. Его взгляд был насквозь пронизан непоколебимой уверенностью и надёжностью. Он никогда не отступит и не предаст - это Луи понял уже давно. Именно поэтому он так старательно его от себя отталкивал.
- А давай, - улыбнулся Луи, отвечая на поцелуй и обхватывая Джека руками за шею, чтобы прижаться к нему плотнее.
наши дни
- А давай, - вздохнул Луи, усаживаясь за барную стойку.
- Бренди?
- Только если хороший, - с улыбкой сощурив глаза и провожая каждое движение Кая.
- Обижаешь, - наигранно обиженно протянул мужчина напротив и поспешил обдать горячим паром намытый до блеска невысокий стакан. - В этом баре иное не держится, - с гордостью ответил он и опрокинул бутылку бренди с дозатором аккурат над стаканом. Из горлышка потекла коричневатая жидкость. Она заполняла собой стеклянную ёмкость, просачивалась между квадратных льдинок, играла бликами и искрилась, преломляя свет от многочисленных ламп.
- Верю, - Луи протягивает руку, когда Кай ставит перед ним уже полный стакан, и они случайно касаются пальцами. Случайно ли? Луи точно этого не планировал злонамеренно, но инстинктивно всё-таки желал, чего скрывать. Лёгкое касание оказалось сродни удару током, вызывающий мурашки вдоль позвоночника и заставляющий бледные щеки внезапно краснеть. - Прости, я не нарочно, - он прячет взгляд и отдёргивает руку. На самом деле они это делают одновременно и стакан так и остаётся стоять на середине столешницы между ними, весело играя гранями холодных льдинок на дне.
- Ничего, - коротко отзывается Кай и неосознанно вытирает руку о вафельное полотенце. Будто оно способно стереть с кожи это пронизывающее до костей ощущение, которое он до сих пор не может описать словами. - Как дела?
Луи внезапно фыркает и чуть ли не давится от приступа смеха нахлынувшего на него из ниоткуда.
«Дела... О, погоде ещё бы спросил. Так по-идиотски звучит, Господи Боже... Как же это всё в итоге неловко и неуместно...»
Смех затихает так же резко, как и появляется. Луи хмурит брови, вновь протягивает руку к предназначенному для него стакану бренди и делает сразу пару глотков.
- Действительно хороший, - он одобрительно кивает и поднимает взгляд на мужчину напротив. - Нормально, с бренди потянет, - отвечает он на заданный Каем вопрос и улыбается. В его улыбке есть место всему: озорству, иронии и даже толике печали. Одни только карие, почти черные глаза из-за широко расплывшегося по радужке зрачка, не выражают ничего. Увидь его таким Джек, то точно сказал бы, что Луи под кайфом. Но на самом деле... На самом деле он просто смотрел на мужчину, который ему безумно нравился, вот и весь секрет. - Помнишь, я говорил, про встречу с коллегами? Небольшое мероприятие, так... ничего особенного, - он сделал паузу и ещё один глоток горячительного. - Это сегодня. У тебя найдётся пару столов для шумной компании?
[icon]https://i.imgur.com/ed0iuaG.jpg[/icon][nick]Луис Ван[/nick][status]Король Луи[/status][sign]-[/sign]
— Насколько шумной? — Кай почесал бровь и окинул рассеянным взглядом стройные ряды бутылок позади стойки. Прошлый визит подобной «шумной компании» закончился дракой, а зачинщика Кай собственноручно швырнул в эти самые ряды, нанеся ощутимый урон как чужой пьяной туше, так и бюджету бара, когда после ему пришлось выложить пару штук за ремонт и восполнение коллекции алкоголя.
— Ну…, — тонкий палец провел по ободку опустевшего на треть бокала, — умеренно шумной, — Луи медленно моргнул и спрятал короткую усмешку за очередным глотком.
— Тогда… Нил! — Кай махнул ладонью, подзывая помощника, и потер большим пальцем подбородок, раздумывая, куда лучше посадить товарищей Луи.
— Да, босс?
— У нас сегодня особенные гости, — ну не говорить же, право, что к ним нагрянет компания копов. — Размести их за дальними столами, пока те еще не заняли, и поставьте стулья так, чтобы не мешали проходу в зал, но в тоже время служили своеобразной границей.
Нил послушно кивнул, с лету понимая, чего именно от него хочет Кай, и, легко развернувшись, бросился выполнять поручение, по пути собирая свободных ребят, чтобы помогли двигать тяжелую мебель. Он вообще был умницей, этот Нил, хотя на первый взгляд практически всегда производил впечатление ленивого и недалекого увальня: сын ирландских мигрантов в десятом поколении, коренастый, с кудрявой огненно рыжей шевелюрой, напоминающей дикий костер, круглым, как блин, лицом, усыпанным крупными веснушками, и маленькими, невыразительными глазками он представлялся медлительным тугодумом, но, как известно, внешность бывает обманчива, и на поверку Нил оказался весьма находчив и расторопен. Кай ни разу не пожалел о том, что когда-то давно не отказал переминавшемуся с ноги на ногу парнишке в насквозь промокшей одежде в работе, потому что сейчас не представлял, как бы справлялся все это время без Нила. И проводив удаляющуюся спину последнего пристальным взглядом, Кай вновь повернулся к Луи, чтобы тут же едва не раствориться в бархатной тьме, направленной прямо на него.
— Заказывайте все, что захотите, в моем баре найдется выпивка на любой, даже самый извращенный вкус, — выдержать чужой, откровенно изучающий его взгляд было не так-то просто, и Кай с позором сдался, первым отведя глаза. Все-таки было в его соулмейте что-то странное, непонятное, и даже сам Кай не мог до конца сформулировать нормально свои ощущения, потому что они, скорее, были вызваны подсознательными инстинктами, а не разумом и холодной логикой. Да и как Кай в принципе может говорить что-то определенное о парне, сидящем напротив, если они едва знают друг друга. Святая Томателла, все, что известно Каю о том, кто волею судьбы оказался ближе любого человека на этом свете, так это его имя и то, что он коп. Скудный набор, неправда ли? Но ведь теперь они должны…. нет, им придется узнать друг друга, иначе все просто теряет какой-либо смысл… Как же это утомляет, а. Будто Кай случайно вляпался в один из этих нелепых опросников на сайте знакомств — а какой ваш любимый цвет? а какие книги вы любите читать? а какую музыку слушаете? а что ели вчера на обед? а чем блевали позавчера после пьянки с корешами? Губы невольно изогнулись в кривой усмешке, прям подстать раздраженным мыслям, но поймав на себе недоуменный взгляд Луи, Кай поспешил содрать с лица это дурацкое выражение, полное справедливого скепсиса и некоторой толики отчаяния. В конце концов, никто из них не виноват в том, что это произошло. Родственные души, твою ж налево, и теперь придется подстраиваться под обстоятельства, только сперва научиться бы еще контролировать взбесившиеся эмоции.
От начавшего витать в воздухе, едкого, словно дым над крематорием, напряжения после так и невысказанного вопроса Кая спасло знакомое покашливание с другой стороны стойки.
— Привет, Сэм!
На широкую, искреннюю улыбку, так изумительно осветившую лицо Кая на контрасте с былым мрачным недовольством, кашляющий ответил такой же, а после того, как Кай шутливо отдал честь, строго обронил:
— Вольно, солдат!
Кай негромко рассмеялся, становясь все больше похожим на мальчишку, полного юношеского задора. Но он все еще помнил, что не один, и поэтому, прежде чем налить новому гостю, поинтересовался у Луи:
— Тебе повторить?
Но тот отрицательно мотнул головой и с любопытством глянул на старика у противоположного угла. Названный Сэмом был похож на высохшее дерево, изрядно замученное солнцем и судьбой: худые, обтянутые смуглой, загорелой кожей руки, узловатые пальцы, выстукивающие незатейливый мотивчик по лакированной поверхности, и полное глубоких морщин удивительно живое лицо. Но больше всего Луи поразили глаза, хоть и выцветшие, блеклые, они, казалось, замечали абсолютно все, что происходило вокруг, и даже за спиной у их обладателя. Поэтому, поймав на себе их цепкий взгляд, он коротко кивнул и поспешил уткнуться в давно опустевший бокал. Потрепанная годами форменная куртка, особая осанка и командные нотки в голосе выдавали в старике бывшего вояку, но это была не та категория людей, с кем бы Луи хотелось вести сейчас беседу.
Внезапно сзади послышалась какая-то возня, несколько громких выкриков, и Кай вскинул голову, не глядя наполняя бокал для Сэма, потому что взгляд его был устремлен в сторону входа. Подбежала взволнованная официантка, еще совсем девчонка, недавно окончившая школу, и, нервно сминая пальцами симпатичный форменный фартук, принялась тараторить.
— Кай! Там эти, ты просил их больше не пускать… головорезы Реннера. Я пыталась их остановить, но…
Что не получилось, Кай уже видел прекрасно и сам. По коротким, невысоким ступеням, венчавшим входную дверь, спускались несколько парней. Луи, которому названное девчушкой имя показалось смутно знакомым, повернул голову и едва не присвистнул: все как на подбор, лысые, с не отягощенными умственными способностями квадратными лицами в одинаковых ярких рубашках и таких же одинаковых кожанках. Типичные «хозяева жизни» на побегушках у очередного мафиозного божка. Скольких таких они пересадили? А ведь плодятся дальше, как тараканы. Луи перевел взгляд на Кая, но тот внимательно следил за вновь прибывшими, крепко нахмурившись и прикусив губу.
— Оставайся здесь, Мэг, я разберусь.
Мэг согласно кивнула, а Кай перемахнул через стойку и направился в сторону бритой компании, но перед этим, словно машинально, легонько похлопал Луи по спине и негромко бросил:
— Я скоро вернусь, не скучай.
Стоило бы спросить, зачем он вообще это сделал, но даже не подозревая, в каком оцепенении вновь оставил Луи дожидаться свою скромную персону, Кай глупо разглядывал ладонь весь недолгий путь до входа, чувствуя, как возвращается знакомое уже покалывание, распространяясь по коже от запястья вверх. Странные ощущения, странные, не неприятные, скорее, даже наоборот, но привыкнуть к ним все равно было трудно.
— Он точно разберется? — внимательно следя за тем, как уверенной, пружинистой походкой Кай, сделав знак остановиться бросившемуся было к нему Нилу, приближается к тройке незваных гостей, Луи, прийдя, наконец, в себя спросил, наверное, у воздуха, но услышал в ответ ироничный, каркающий смешок, и покосился в сторону усмехающегося Сэма.
— Он один и разберется.
— А не лучше ли позвать охрану? — в голосе Луи звучало плохо скрываемое сомнение, силы были явно неравны: трое бравых молодцев, подпирающих лысинами потолок и умеющих только, что чесать кулаками на улицах, и Кай, который каждому из них едва ли доставал до переносицы.
— Ты хорошо знаешь Кая? — старик хмыкнул и снова вперил свой острый, будто бур, взгляд в Луи.
— Нет, — честно ответил тот. Но хотел бы узнать.
— Кай и есть охрана в этом баре. Другой не нужно.
Видя, как брови Луи вопросительно взметнулись вверх, Сэм пододвинулся ближе и кивнул в сторону переговаривающегося о чем-то с головорезами Кая.
— Я служил с его отцом. Хороший был человек, честный… правильный.
Отчалил в отставку и открыл этот бар, сколько ж это… лет пятнадцать назад было, наверное, и с тех пор я только сюда и хожу. А сопляк этот, даром, что мелкий, а юркий, как белка, — Сэм глотнул из полного стакана и медленно облизал тонкие, потрескавшиеся губы. — Боксом раньше занимался, лучшим в своей категории был, да только не свезло, жизнь подножку поставила. В аварию попал вместе с родителями, те сразу не жильцы, а этого поломало страшно, конечно, но, видать, сжалилась над ним судьба, выкарабкался, силами врачей да молитвами неравнодушных.
Старик на мгновение замолчал, с печалью следя за тем, как стекают янтарные капли по пузатому боку его стакана, а Луи не мог определить, что именно чувствовал в этот момент — неловкость? Удивление? Грусть? Жалость? Но сам себе он показался невольным свидетелем чужой тайны, вором, крадущим то, что ему не принадлежит. Такие подробности следовало узнавать от самого Кая, а не от случайного собеседника за барной стойкой.
— С тех пор дорожка в профессиональный спорт ему была закрыта, хоть и дерется так, словно все кости целы, — послышалось очередное хмыканье, и Луи, вновь уведя взгляд от старческого лица в сторону Кая, имел честь наблюдать, как тот с легкостью уложил на лопатки одного из громил, предварительно расквасив его нос о ближайшую стенку, и что-то такое заявил кинувшимся на помощь поверженному собрату бритоголовым олухам, что те поспешили подхватить под руки первого и ретировались.
— Ни одна шавка в этом районе, большая ли, мелкая ли, не рискует с ним связываться, — Сэм говорил это с видом человека, полностью уверенного в своей правоте. — Чтобы там ни болтали, но с тех пор, как Кай оклемался и всерьез занялся этим баром, а потом и зал свой открыл, у нас стало тише. Намного тише. И даже сам Добряк Винни пожимает Каю руку.
Про Добряка Винни Луи знал и раньше, крупная рыбка в сетях местной криминальной тусовки, но нарыть на него хоть что-то мало мальски значимое, а уже тем более поймать не удалось до сих пор. Так вот, с кем водит дружбу его соулмейт.
— Что, Сэм, всю подноготную про меня выдал? — Кай появился за спиной Луи внезапно, вновь зачем-то коснулся плеча, задержав на этот раз ладонь дольше, и с коротким смешком вернулся на свое место за стойкой. С энтузиазмом ребенка, он будто проверял реакцию организма, опять рассматривая руку, и пытался понять, на что же похожи все эти ощущения, что он испытывает, дотрагиваясь до соулмейта.
— Не всю, но твои родители…. мне жаль.
Кай просто пожал плечами и рассеянно улыбнулся, доставая себе из холодильника бутылку с водой.
— Спасибо. Но не бери близко к сердцу, старик всем эту историю рассказывает, наверное, считает, что без нее я вызываю недостаточное доверие, да, Сэм, — к Каю вновь вернулась привычное, едва не позабытое, беззаботное настроение, как всегда бывало с ним после хорошего боя, и он подмигнул допивающему свое пойло Сэму, а потом обратился к Луи:
— Ну что, когда там твои приятели явятся? Наверное, повезло, что они не застали нашу маленькую импровизацию.
[nick]Кай[/nick][status]your bunny wrote[/status][icon]https://i.ibb.co/Lpz5FjN/Qu-UZdlz-Fmu4-Fotor.jpg[/icon][sign]_[/sign]
Отредактировано Jackson Yamato (26.06.2022 16:13:17)
Вы здесь » Manhattan » Альтернативная реальность » Waiting for you‡альт&
