Обесцвеченные солнечными лучами листья разлетаются по влажной лужайке, отделяющей, будто разделитель на кассовой ленте, двухэтажный дом от дороги.
На его памяти жара давно так не задерживалась. Сегодня вторая половина сентября, а люди на улицах по-прежнему ходят в шлепанцах. И низкое безоблачное небо все еще давит за приподнятой дверью гаража, напротив которого Штефан снижает скорость газонокосилки с «Benson&Hedges» во рту в надежде, что выкуренная сигарета поможет избавиться от неприятного привкуса на губах.
Проснулся только около полудня и, как нетрудно догадаться, с одеревенелостью в теле и неспособностью ясно мыслить. Накануне Йоргенсен был на винной дегустации, затянувшейся до глубокой ночи. В последнее время здоровье стало скверным. Пробуждается с какой-то усталостью в теле, словно беспрерывно потеет в тренажёрном зале, хотя не может вспомнить, когда переступал порог фитнес-клуба. Однако утренняя пробежка и контрастный душ, принимаемый после, оживляли кровообращение, бодрили, раззадоривали, придавали силы, и из ванной комнаты он выходил точно реанимированный – полный жизни.
С виноделами Нью-Йорка встречался нечасто: разве что появится какой-нибудь интересный эксперимент с гибридными сортами винограда, или когда ораторствовал особенно уважаемый эксперт. Вот потому-то, прочитав о приезде феноменального дегустатора, и услышав, что встреча будет проходить в баре на крыше роскошного отеля «Ритц-Карлтон», Штефан решил непременно принять участие.
И после этих изумительных часов в компании вилки, ножа и бокала под аккомпанемент сладких голосов, описывающих вино в ёмких и точных выражениях, искренне и страстно, – встал поздно и, как обычно, устроил пробежку, на которой и встретил копошащееся сейчас в кустах лохматое чудовище (грязные космы напоминали дреды и скрывали изможденное, худое тельце, кое-где в местах залысин проступала пигментированная кожа, видимо, пораженная лишаем).
Йоргенсен отнес бедолагу в ближайшую ветеринарную клинику, где хотел попрощаться, правда в последний момент передумал.
Оставлять собаку себе никак не входило в планы, а если бы и решил завести четвероногого компаньона, то уж точно выбрал кого-нибудь посимпатичнее. Например, золотистого ретривера или ротвейлера, но определено не блохастую полукровку, напоминающую Чуббаку [гибридным происхождением, со слов ветеринара, найденыш – вероятнее всего – обязан пиренейской овчарке и двортерьеру]. Но услышав о том, что ждет беспризорника в приюте и его малых шансах обрести дом, Штефану почему-то стало не по себе.
После развода, он убеждал себя, что выше отношений. А теперь вдруг понял, какое жалкое зрелище его так называемая свобода – стареющий холостяк, ни детей, ни жены, ни любовницы, ни подруги. Никому он не нужен также как никому не нужна эта дворняжка.
Поддавшись эмоциональному порыву, что делал крайне редко, многое не обдумал. И только в настоящее время, подравнивая траву, начал соображать о том, кто будет присматривать за псиной в его отсутствии.
Все лето газон подстригал соседский мальчишка, пара долларов в час и высоту хоть линейкой проверяй – комар носа не подточит. Но, к великому сожалению, каникулы закончились.
– Может быть, попросить кого-нибудь из соседей, – задумчиво произнес себе под нос и выключил газонокосилку.
Он как раз обводил взглядом ближайшие дома, размышляя о вариантах, когда заметил Старину, выкапывающего чужой цветок.
– Lort! Выругался на датском: этого ему еще не хватало.
Йоргенсен опрометью бросился через дорогу, размахивая руками и пытаясь остановить садовое уничтожение. Звук приближающихся шагов заставил собаку попятится, а затем и вовсе пуститься в бег. Хотя было слишком поздно. Красивый некогда куст раскинулся на земле выпотрошенным трупом, лепестки словно капли крови оросили периметр.
На долю секунды в голове возникла мысль сбежать, притвориться будто ничего не знает/не видел/не слышал/у вас нет доказательств.
Во всем виноваты подростки! Часто разъезжают здесь на самокатах! 
Он ощутил себя сообщником преступления. Адвокат наверняка бы советовал сохранять молчание.
Впрочем, ничего страшного ведь не случилось? Всего-навсего испорченное растение. Их вон еще сколько много на участке. Настоящий ботанический сад. 
Обычно доверительный тон, приправленный к тому же юмором или безобидной иронией, помогали Штефану. С кем-то держался свободно и непринужденно-дружески, почти панибратски, с кем-то напротив – сдержанно, соблюдая церемонии. Умение преодолевать с виду непреодолимую дистанцию не просто льстило ему, а в большей мере возвышало в собственных глазах. Правда, стоя на крыльце и зачем-то представляясь, хотя в том и не было смысла, ведь они постоянно кивали друг другу в знак приветствия, ощутил себя бойскаутом, который пытается продать печенье диабетику.
– Произошел неприятный инцидент, – сочувствующе продолжил он вслух, жестом указывая на место преступления.
– Однако прежде, чем вы расстроитесь, я должен заверить, что уже нашел несколько магазинов, где можно найти замену и непременно возмещу ущерб.
Обещание, сказанное второпях, конечно, было чистым блефом. Йоргенсен понятия не имел как называется испорченный цветок. И цветок ли — это вообще. В ботанике он был полным профаном.

Отредактировано Stefan Jorgensen (26.09.2021 12:19:50)

— Да, мам, — Киган прижал телефон к небритой щеке плечом и оглянулся, выворачивая со двора. Сегодня их первый за много месяцев совместный выходной с Дениз, и ради такого знаменательного события он решил свозить дочь в парк развлечений, тем более обещал еще в прошлом году. Поэтому к прозвучавшему так некстати звонку матери Киган отнесся с прохладцей, присущей всем сыновьям, что вынуждены испытывать на себе гипертрофированное чувство заботы, и мысленно закатил глаза, готовый услышать очередную порцию «я нашла тебе такую девочку, дочка сестры моей троюродной соседки по стороны прабабушки Изольды». Но в этот раз маменька сумела удивить.  Рассеянно следя за обгоняющим его пикап разноцветным мопедом доставщика пиццы, Киган даже не сразу понял, что раздающийся из трубки возмущенный писк — это ее голос.
— Где я?.. Здесь… Так, погоди… Кого убили?… Какие блохи?… Почему в земле?.. Где ты собралась прятать труп? Стоп! Чей труп?.. Нет, я не издеваюсь… что значит тоже бесчувственный чурбан?! — по мере вываливаемой на него информации вперемешку с жалобными всхлипываниями и кровожадными угрозами, брови Кигана ползли все выше и выше, грозя совсем сбежать со лба, переселившись на кудрявую макушку. —  Да, я еще слушаю, — но ничего не понимаю, — мама, помедленнее, — наконец, взмолился, совсем потеряв нить горячего повествования, — кто напыщенный индюк?.. Его блохи сожрали фиалки?.. Не фиалки?.. Гортензии?.. Я подарил?! — от напряжения по виску даже прокатилась скупая капля пота, — у тебя в саду поселился блохастый индюк и сожрал голубые гортензии?.. А чей это там голос на заднем фоне?.. Индюка?… ЗАЧЕМ ТЫ ЗАВЕЛА ГОВОРЯЩЕГО ИНДЮКА?!
В ответ мамуля только бросила сдавленное: «Приезжай!» и отключилась, а Киган, не заметивший даже, что давно горит зеленый, очнулся только, когда позади послышался гневный сигнал чужого клаксона.
— Милая, — Дениз, усердно делавшая до этого вид, что считает за окном голубей, купающихся в грязной луже, с готовностью наклонилась вперед, и мазнув по ее умному личику взглядом в отражении зеркала заднего вида, Киган понял, что его малышка слышала абсолютно весь разговор. Что ж, неудивительно, ухо после громогласных завываний мамуленьки до сих пор ныло.
— Парк развлечений отменяется? — смиренно вздохнув, Дениз сложила ладошки поверх засаленного пуза Зюзи, и кивнула головой, безропотно принимая неотвратимость судьбы в виде отмены развлечений. — Надо спасать бабушку?
— Да, — Киган устал потер переносицу. Он так и не понял, от чего именно спасать, но что надо — это бесспорно. А ведь Киган даже джинсы парадно-выходные (то есть самые наименее грязные из всех имеющихся) напялил ради прогулки с дочерью, и рубашку погладил, а теперь вместо увлекательного путешествия по аттракционам и битве на палочках из-под сахарной ваты, вынужден мчаться на выручку впечатлительной матери, в саду которой хозяйничает неизвестный науке говорящий индюк, питающийся исключительно гортензиями голубого цвета.
— Зюзя готов вступиться за честь наших цветочков, — и Дениз воинственно помахала длинными плюшевыми лапами, которые обычно в ночных кошмарах тянули свои пластмассовые когти к горлу Кигана. Того даже слегка передернуло. Погибшие смертью храбрых невинные кусты точно заслужили настолько грозное отмщение.
Почесав бороду, Киган справедливо решил, что в парк они смогут поехать еще, он никуда не денется, а вот попавший под жестокий удар судьбы любимый садик мамули требует немедленного спасения. И как любящий и преданный сын, Киган вжал педаль газа до упора, взвизгнув новенькими покрышками, помчался исполнять свой пресловутый сыновий долг.

Задний двор, на котором располагался уютный сад, предмет большой гордости миссис МакДевит, а так же объект зависти всех местных садоводов-любителей,  теперь был больше похож на место кровопролитного боя: газон в некоторых местах беспощадно вытоптан, несколько изящных вазонов раскиданы по разным углам, пугающе пестря сеткой трещин, и в центре этого жестокого великолепия причина огорченных всхлипов мамуленьки. Главное украшение сада, прекрасная футуристичная клумба голубых гортензий, воплотившая все самые смелые фантазии одинокой учительницы на пенсии — теперь превратилась несчастную свалку из поломанных палок, комьев земли  в сиротливо торчащих корешках и сочных, но порванных листьев, издевательски присыпанных сверху нежными голубыми лепестками, напоминавшими издалека кондитерскую посылку на пончике. Вот на что способен оголодавший индюк, даром что говорящий!
А где индюк, собственно?
Киган откинул носком ботинка декоративный булыжник, ограждавший раньше ту самую клумбу, и, уперев руки в боки, остановил свой взгляд на горделиво выпятивший подбородок мамуле.
— Ма, а где индю…виновник? Что вообще произошло, ты можешь нормально обьяснить?
Мамуля возмущенно поджала губы и ткнула пальцем в сторону склонившегося над остатками клумбы мужчиной, в котором Киган с удивлением узнал ее соседа, мистера Йоргенсена. Это что ли он блохастый индю…тьфу, паршивец, изгадивший сад? Мистер Йоргенсен в глазах Кигана никак не вязался с невообразимым хаосом, что царил на заднем дворе. Сосед казался, наоборот, человеком крайне приличным и порядочным, не зря же в их тайных с Эльзой планах по благоустройству личной жизни маменьки фигурировал именно он.
— Здрасьте, — почесав пятерней затылок, Киган подошел поближе и протянул руку в знак приветствия. Он мог бы еще сокрушенно покачать головой, поддерживая образ расстроенного дарителя тех самых любимейших гортензий, но в мозгах уже с запредельной скоростью крутились шестеренки — гортензии мамуля может посадить еще, хоть всю улицу в них утопит на радость аллергикам, а вот терять представившийся так удачно шанс для знакомства друг одиноких пожилых сердец нельзя. — Вы зачем цветочки изничтожили?
— Не он, — рядом внезапно оказалась Дениз и, насупившись, бросила на оторопевшего соседа взгляд, обещавший немедленную и очень, очень страшную расправу нахальному обидчику гортензий. — Это его гадкая псина!
— Дениз!

— А что, бабуля ее так назвала, почему мне нельзя?
— Маленькие девочки не должны грубить.
— Пф, — дочка только махнула рукой и громко фыркнула, покрепче прижимая к себе главного защитника маленьких девочек и голубых гортензий. — Зюзя сожрет его так же, как он сожрал цветочки!
Киган только и смог, что растерянно крякнуть в ответ, переводя взгляд с плюшевого недоразумения с торчащими изо рта двумя зубами на раскрученную клумбу, а после на мистера Йоргенсена, и обратно. Честное слово, вот знал бы, что здесь произошло на самом деле, не раздумывая, поехал на американские горки, там адреналина получаешь в разы меньше, чем рядом с его семьей.

Отредактировано Keegan McDevitt (10.10.2021 07:37:28)