— Дениз, милая, завтрак готов! — Киган критически осмотрел тарелку с подгоревшими оладушками и, поразмыслив с минутку, вывалил на не слишком аппетитную верхушку изрядную порцию нутеллы. Авось маскировка прокатит. -- С шоколадом, как ты любишь!
— Папочка! Мы тебя собрали! Все как тетя Эльза просила, — радостно улыбаясь, в кухню влетела Дениз, таща в одной руке увесистый бумажный пакет, в котором, как догадался Киган, были запрошенные сестрой вещи для так называемой фотосессии, а во второй зажав любимого кролика.
— А можно нам с Зюзей с вами? — вот умеет дочь делать такой взгляд брошенного щенка, что готов растопить даже суровое сердце бородатого и ну очень брутального пожарника. Но Киган постарался призвать всю свою волю и мягко ответил:
— Нет, детка, мы с Эльзой ведь не на прогулку идем, а работать. И тем более бабушка обещала свозить тебя в Детский Музей Манхэттена, помнишь? Вы же с ней давно договаривались.
Дениз на мгновение насупилась, усаживаясь за свой стул и флегматично ковыряя вилкой кулинарное великолепие из оладушков и нутеллы.
— Опять подгорели, да? — девочка тихо вздохнула, но вдруг ее личико просияло. — А в музей можно с Зюзей?
— Конечно, Дениз, куда угодно можно с ним, — «лишь бы только за мной его не таскала», Киган ласково потрепал дочку по волосам и поставил перед ней стакан с соком. — А оладушки, да, но ты же знаешь, что твой папа совсем не кулинар.
— Да уж, готовить завтрак — это не удавов спасать, — Дениз хихикнула, склоняясь над тарелкой, а Киган только покачал головой и в очередной раз про себя вздохнул. Время близилось к девяти, скоро должна была приехать мама, а он отправиться на каторгу, ой, простите, на помощь своей нуждающейся в свежей крови, а точнее моделях, сестре.
Киган был уверен на все двести процентов, что эта самая фотосессия с животными еще миллион раз ему аукнется, но бросить Эльзу и отказать не мог. Поэтому, когда все домашние дела были улажены, а мама МакДевитт и Дениз расцелованы в обе щеки, он закинул заботливо приготовленный дочерью пакет на заднее сиденье своего пикапа и рванул к Центральному парку.

Не зря Киган отличался завидной пунктуальностью (опоздание на семейный ужин не в счет, везде возможны исключения), и ровно в десять ноль-ноль он подходил ко входу с тяжелыми думами в голове и натянутой улыбкой на лице.
Эльза уже ждала его и приветливо махала рукой.
— Ты как? Готов?
Вместо ответа Киган смерил сестру многозначительным взглядом, демонстративно чмокнул в щеку и громко хмыкнул, всем своим видом давая понять, что вот делает это всю ну исключительно в благотворительных целях и абсолютно только ради нее любимой.
— Конечно, готов, всегда мечтал о фото в обнимку с медведем. Или с зайцем. Кто у нас по расписанию? — но позитивный настрой и авантюрный задор Эльзы не дали той обратить никакого внимания на явную иронию в словах брата, поэтому она крепко схватила того за руку и потянула внутрь. А Кигану не оставалось ничего, кроме как смиренно топать за ней, прижимая к груди увесистый пакет с вещами.

Киган все еще скептически относился к затее сестры, но старательно делал вид вежливой заинтересованности, внимательно слушал, где надо — кивал, а где не надо — делал большие от ужаса глаза. И его скептицизм достиг критической отметки, стоило взглянуть на их «страховку по безопасности» — щупленького паренька, больше похожего на студента-переростка на летней практике, а не на строгого смотрителя. Но руку Киган ему пожал и даже улыбнулся во все свои тридцать два белоснежных зуба, прикидывая про себя, что скорее он питона голыми руками скрутит или надерет зад горилле, чем этот хиляк им поможет в случае реальной опасности. Впрочем, Киган очень надеялся, что до той самой реальной опасности не дойдет, в конце концов, они приехали сюда фотографии делать, а не пожар тушить. Поэтому он совершенно искренне и задорно подмигнул Эльзе, которая так и лучилась воодушевлением и радостью, что невольно заразила этим и старшего брата.
— Охренеть, — только и смог выдавить Киган, поразившись буйству красок и зелени, когда они зашли в оранжерею. Не то, чтобы он был тонким ценителем красоты или эстетом, но действительно стоящие вещи не заметить не мог, как и не смог не изумиться приятно, оказавшись в маленьких тропических джунглях посреди жестокого каменного Нью Йорка.
Надо бы Дениз сюда привести, ей понравится.
Эльза заметила его реакцию и только ухмыльнулась, а ее взгляд так и говорил: «Я знала, что ты оценишь!». Что ж, сестра была не так уж и далека от правды. Постепенно весь скепсис Кигана сошел на нет, оставив вместо себя легкое любопытство и приятное волнение. Наверное, что-то путное таки может выйти из этой съемки.
Лишь бы раздеваться не заставила.
А то знает он эти щенячьи глазки и умоляюще надутые губы: братик, ну, давай, чего тебе стоит, ты такой сильный, такой смелый, мир должен видеть твою брутальность и кучерявую грудь. Мир, может, и должен, только вот Киган показывать не готов. И все попытки сестры заставить его показать голое тело для фото больше напоминали ему мамулины сватовские закидоны. Впрочем, сейчас речи об этом не шло, и Киган, шумно вдохнув густой влажный воздух, продолжил оглядываться вокруг с непосредственностью ребенка. Ровно до тех пор, пока не услышал:
— Это – наш Карл. Один из немногих, кто не кусается.
Так. О том, что кто-то там может его покусать, они не договаривались. Киган тут же нахмурился и перевел вопросительный взгляд на Эльзу, но та с восторгом рассматривала огромного попугая и, кажется, совсем не думала о его большом и твердом клюве и толстых когтях, на которые с опаской покосился Киган. Нет, конечно, он совсем не боялся пернатого, и не в таких передрягах бывал, но потаённое чувство сохранения отчаянно вопило внутри, что стоит быть настороже.
Когда Карл уселся ему на плечо, Киган невольно испытал чувство благоговения — на самом деле, ему ведь впервые представилась возможность вот так пообщаться и познакомиться с великолепной птицей. А в том, что Карл был великолепен не смел сомневаться никто — ни Киган, ни Эльза, ни смотритель.
— Ну, привет, приятель, — Киган тихо усмехнулся и коснулся кончиком указательного пальца красной макушки. Карл смерил его взглядом, отдалено напоминающим скептический взгляд Кигана в самом начале дня, и величественно отвернулся, уставишь куда-то за спину Эльзы. А та времени даром не теряла и быстро схватилась за камеру, успев сделать несколько снимков.
— У тебя красивые крылья, — птицы ведь любят комплименты? — А какой шикарный клюв, — Кигана раздирали противоречивые чувства — ему все еще было немного неуютно и не по себе, ему даже казалось, что со стороны он выглядит нелепо, но с другой стороны, интерес к съемке и возможности так близко увидеть многих животных, которых раньше встречал только на картинках или в кино, пересиливал. И он продолжил разговор с Карлом, который слушал его очень внимательно.
— Тебе тоже это не особо нравится, да, приятель? Я понимаю тебя, сорвали с насиженного места и заставляю фотографироваться с каким-то непонятным бородатым мужиком, — Киган даже расщедрился на то, чтобы аккуратно почесать пёрышки Карла, и был весьма удивлен, поняв, что тому его незамысловатое действие даже понравилось.
И вот, когда Эльза отсняла все, что хотела, а Карл благополучно перекочевал обратно на деревянный насест у смотрителя, Киган, воодушевленный энтузиазмом сестры, спросил:
— Итак, что у нас дальше по плану?

Была ли идея с фотосессией такой уж отличной, Киган до сих пор сомневался, но в одном Эльза была права, ему действительно удалось, наконец, расслабиться и начать воспринимать происходящее не как некую противную обязаловку, а скорее как новый (весьма интересный, между прочим) опыт.
Он смешно зафыркал, когда сестра растрепала его волосы, и даже почти профессионально поправил задравшуюся футболку, но ворчать не стал, только иронично улыбнулся. Что поделать, видно же, что Эльза ловит настоящий кайф от своей работы, а разочаровывать ее в планы Кигана не входило.
И в этот момент смотритель принес новую модель и партнершу Кигану. Маленькую рыжую обезьянку. С виду совсем безобидную.
А она совсем ничего, лучше, чем моя последняя любовница.
Отношения с женщинами у Кигана как-то особо не складывались после смерти жены. Он сам к ним не стремился, обаяние на полную катушку включать не умел, ровно как и романтично ухаживать и красиво говорить, и вообще весь его опыт общения с прекрасным полом сводился к его собственной семье, состоящей преимущественно из одних дам. А те редкие особы, что периодически скрашивали его одинокие ночи (только в целях удовлетворения физиологических потребностей) стали скорее исключение из правил при полном отсутствии обязательств. Так вот, к чему мысли о женщинах. Бетти была явно одной из них, пусть и излишне волосатой, но не менее хваткой и зубастой, а общение с женщинами не было коньком Кигана, поэтому найти общий язык с маленькой обезьянкой представлялось ему достаточно трудной задачей.
— Э-э-э, мисс… мисс Бетти, — Киган нервно усмехнулся и дотронулся указательным пальцем до шерстяной головки, на что получил весьма кровожадный взгляд черных глазок, и тут же отдернул руку. Хрен с ней, с золотой рыбкой, а точнее с обезьянкой, пусть делает, что хочет, роется в его волосах, обкапывает маленькими пальчиками нос, тянет за губу, пытается откусить ухо… Он все стоически перенесет, как настоящий герой.
Коварная Эльза же нисколько не спешила на помощь брату, попавшему в цепкие меховые ручонки маленького обезьяньего монстра, она довольно попискивала, улыбалась во весь рот и, не переставая, щелкала камерой. Но вскоре голова и лицо Кигана Бетти наскучили и она решила перебраться в более интересное место. Киган так и стоял, не шевелясь, и даже затаив дыхание, пока обезьянка ловко развернулась на его плече, наклонилась вниз, к вороту футболки, и, хлестнув по бороде хвостом, забралась лапами внутрь.
— АХ ТЫ! — тут Киган не выдержал, все его хладнокровие и обещания вести себя сдержанно полетели в тартарары, потому что маленькая нахалка решила попробовать на вкус его волосы на груди и с аппетитом цапнула сосок. Киган, нехорошо ругнувшись, подпрыгнул на месте, в надежде стряхнуть с себя оголодавшую животинку, но Бетти, как и все представительницы прекрасного пола, крепко ухватилась за него лапками, пуская под кожу маленькие, но очень острые ноготки.
— Стойте, не шевелитесь, я сниму ее! — на помощь пришел смотритель и осторожно протянул руки к замершему на месте Кигану, который громко пыхтел и страшно вращал глазами, безмолвно намекая сестре, что он думает обо всей этой фотосессии и об Эльзе с Бетти в отдельности. А Эльза, к ее чести, даже не подумала убрать фотоаппарат и продолжала снимать.
— Надеюсь, ЭТИ кадры в финальную часть календаря не войдут, — мрачно заметил Киган, когда смотритель, наконец, освободил его от заигравшейся обезьянки и благоразумно поспешил унести ее.
— Боюсь представить, кто же у нас следующий на очереди, — впрочем, произошедший инцидент не остановил Кигана в стремлении помочь сестре, и поэтому он уже спокойно стянул с себя порванную обезьяньими когтями футболку, сменив ее на новую. Так вот зачем Эльза просила захватить с собой запасную одежду, боялась подобных эксцессов?

Отредактировано Keegan McDevitt (25.09.2021 04:43:17)

Удава?
Она думала насчет удава?!
Взгляд Кигана, кинутый на сестру при этом предложении, сделался по-настоящему страшным. Настолько, что прекрасные тропические растения, буйным цветом украшавшие все вокруг, стыдливо поникли, готовые зачахнуть в тот же момент, когда на них обратится пылающий праведным гневом взор. Впрочем, сердился Киган недолго. Минуту или две от силы. Слишком уж умилительное лицо было у Эльзы, и вспомнились их совместные прогулки в детстве, когда в лютый мороз, шагая по колени в снегу, сестра упрашивала его купить мороженное. Вот с точно таким же взглядом — широко распахнутые, влажно поблескивающие глаза, трепещущие ресниц и румянец на щеках. Что пятнадцать лет назад, что сейчас — отказать ей у Кигана сил не оставалось. Вспоминать о том, как ругалась мама, когда после угощения мороженным Эльза слегла с простудой, Киган не стал.
— Ладно.
В конце концов, опыт общения с ползучими гадами у него был. И конкретно даже с удавами. Чего стоил тот огромный скользкий хрен, которого они спасали из трубы пару смен назад. Единственное, о чем сейчас думал Киган, соглашаясь, лишь бы и эта змеюка не попыталась его задушить, остальное как-нибудь переживет. Все-таки не хочется бедняжку Дениз оставлять совсем одну в этом жестоком мире, да еще и на попечение бабули и тетки, которые сведут с ума кого угодно, не только стойкого и бравого пожарного. Конечно, думая так про маму и Эльзу, Киган был преисполнен к ним горячей любви, но все же.
На вопрос о том, сильно ли обезьянка покусала, Киган отмахнулся рукой: на нем все заживало достаточно быстро, а несколько мелких царапин можно было вообще считать за пустяк. И не такое проходили. А вот футболку и правда было жаль, но чем ни пожертвуешь ради искусства. И сестры, вестимо.
Быстро переодевшись, Киган с интересом наблюдал за тем, как смотритель тащит к ним ящики с новой живностью.
Что ж, Мари ему понравилась больше. Киган даже находил ее в какой-то степени милой, если такое вообще применимо по отношению к удаву. В отличие от Феникса. Ящерица казалась довольно флегматичной, но заметив ее длинные когти, цепко ухватившиеся за ветку, что служила подставкой, Киган невольно сглотнул. Если до этого он считал, что мелкая Бетти не сможет ему навредить своими коготками (в чем сильно, очень сильно ошибся), то вот этот земноводный панк был куда опаснее, хоть и выглядел вполне безобидно и мирно, не смотря на все уверения смотрителя.
— Я выбираю Мари, — Киган наклонился к ящику, разглядывая удава через стекло, и дружелюбно ей улыбнулся. Правда, улыбка тут же померкла, стоило услышать новую идею Эльзы.
— Ты кому этот календарь продавать собираешься? — глаза у Кигана опасно сузились и он вперился в сестру пристальным взглядом. — Девам, скучающим без мужского внимания, да? Футболку снять! Ишь, чего захотела.
Но правда была в том, что несмотря на возмущенные слова, тон у Кигана был вполне мягкий. И все еще стреляя в сестру молниями из-под ресниц, он рывком стащил футболку и покрутился вокруг своей оси.
— Ну как? Пойдет для удовлетворения фантазий? — надеюсь, не влажных.
Широко улыбнувшись, он сам подошел к смотрителю, который уже успел достать Мари из ящика, и подставил плечи, чтобы тот аккуратно уложил ее.
— Да ты красотка, Мари, — усмехаясь, но уже не так нервно, как при знакомстве с шаловливой Бетти, Киган коснулся пальцем гладкой и теплой кожи на длинном теле удава и задумчиво покачал головой. Мари выглядела не очень-то и заинтересованной в нем, смирно укладываясь кольцами вокруг рук и шеи. Наверное, бородатые кудрявые мужики просто не в ее вкусе. Ну да ладно, Киган переживет.
— Ну что, Элли, давай, мы готовы, — оставалось только принять более выгодную позу и продолжить съемку.