Его ласки казались бесконечными. Дольше были только ранящие пытки. Пугало то, что одно легко могло перетечь в другое. С Сойдером никогда не знаешь, чего ожидать в следующий момент. Она не хотела разозлить хозяина. Боялась лишний раз пискнуть, чтобы не сбить его «положительный» настрой. В ход уже пошли зубы. Эсин чувствовала оцарапывающие укусы сквозь тонкое кружево и внутри все холодело. Воспоминания не хотели прятаться в дальнем позорном углу. Они вылезали к свету и выставляли все неприглядное грязное нутро. Пленнице не забыть, как он, ради развлечения подвешивал ее к потолку клетки за наручники. «Играл» со зверушкой, прокусывая кожу на груди. Оттягивал и скручивал посиневшие соски с такой силой, что она теряла сознание от боли. Если сеньор и сейчас захочет повторить садистскую забаву, Эсин вряд ли выдержит и не за рыдает в голос. На первый раз пронесло. Сойдер лишь оцарапал и отступил. Сработал ее маневр с частичным обнажением. Темный взгляд выказывал одобрение или ей мерещилось то, чего не было. Девушка выдавала желаемое за действительное. Времени перевести дыхания ей не давали. Мужские губы проскользили вверх. Вернулись перепачканной соком шее. Хотя кожа давно скрипела от чистоты, но его язык продолжал вырисовывать завитки вдоль напряженных мышц. Спускался к ключице и даже задевал шрам. Особо на нем не заострял внимания, но и не спотыкался. Не пытался проложить маршрут в обход откровенного уродства.
Эсин боялась того, к чему все шло. Готовилась к боли… помнила о прошлом насилии... Не ждала ничего хорошего. Просто приняла тот факт, что секс с хозяином - меньшее зло, которое нужно перетерпеть… сегодня и в любой другой день, когда он захочет. Не имея других советчиков, она училась доверять суждениям доньи Марты. Они стали восприниматься весомей после откровений экономки. Женщина, прошедшая через унижение и насилия, не станет разбрасываться советами подобного рода, если действительно не верит в правильность неправильного выхода из тупиковой ситуации. Эсин устала бояться каждой тени. Без заступничества сеньора она здесь долго не протянет – это неоспоримый факт. Нужно просто смирно полежать. Позволить ему делать, что он хочет. Прикасаться в ответ было сложнее всего. Эсин боялась, но пересилила себя и все пошло более естественно. Хотя руки заметно подрагивали. Пленница гладила его затылок и шею. Прижимала теснее к себе. Зарывалась пальцами во взъерошенные волосы. Они оказались мягкими наощупь и щекотали кожу. Удивительно, но Эсин всегда казалось, что они жесткие и колючие, как проволока. Его страсть набирала обороты и скоро они дойдут до кульминации действа. Девушка старалась об этом не думать. Если этого не случится будет еще хуже... больше унижения и боли. Чем дольше длилась прелюдия, тем сильнее она начинала дрожать в руках мужчины. Поцелуи задевали что-то неведомое внутри, помимо животного ужаса перед мучителем. Раньше Сойдер никогда так ее не целовал. Пленница боялась предположить, что это могло значить? Скорее всего… ничего. Мужчина просто изголодался по сексу. До приезда адвокатов он пытался играть роль «мужа». Доподлинно не известно было ли в ней отступление для плотских утех на стороне. Многие мужья изменяют своим благоверным. Причем это не мешает им клясться «вторым половинкам» в любви. В высшем обществе это вообще норма. Их «брак» вообще не предусматривал никаких нормальных отношений. Сойдер мог идти на все четыре стороны. Иметь любую женщины в поселках и городе. Странно, что он опять оказался рядом и с той, которую давно осушил до дна. Сорочка сложилась в скомканную полосу на талии. Теперь ткань ничего не закрывала и только кружево трусиков оставалось на месте. Сойдер почему-то не торопился их срывать. Может ждал, что дрессированная зверушка все сделает сама? Эсин не могла. Она была прижата к постели. Ноги раздвинуты. Жесткие брюки терлись о внутреннюю часть бедер, воскрешая в памяти все то, что хотелось забыть навечно. Он всегда наваливался сверху одетый и обутый. Тяжелые ботинки оставляли комки навоза и синяки на ее лодыжках. Сегодня от сеньора не разило потом, а когда он перемещался вперед к голени прижималась босая мужская ступня. Он не пытался наступить, чтобы унизить и показать пленнице ее место. Его губы накрывали грудь. Сойдер издал какой-то животный рык. Девушка напряглась. Зажмурилась, готовясь к острой боли, но укуса не последовало. Пока не последовало. Вместо того, чтобы инстинктивно оттолкнуть и сгруппироваться, она крепко вцепилась в плечи Сойдера, притягивая его сильнее к своему обнаженному телу.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (12.01.2021 20:08:45)

Воздуха в легких не хватало. Нескончаемые поцелуи ложились на грудь тяжестью… иногда болезненной, но все больше обжигающей, растекающейся по всему телу. Эсин не понимала, что чувствует. Раньше Сойдер никогда не игрался с ней так долго. Не пытался изображать любовника. Она привыкла к жестокости. В ее глазах мучитель был грубым мужланом, для которого женское тело мало чем отличалось от надувной секс-игрушки. Единственным бонусом была способность реагировать на боль. Сеньора забавлял ее скулеж, и пленница научилась молчать. Сейчас тоже вела себя тихо, несколько уравновешивая его рычание и нечленораздельные звуки. Раньше из его горла вырывался только ядовитый смех. Почему же сейчас Сойдеру не смешно? Если это страсть, то девушка предпочитала никогда не оказываться под ее властью. Она делала людей безумными. Сойдер и прежде мало походил на нормального, но сейчас пугал втройне. Не оставляло ощущение, что в следующую минуту его желание обернется злостью. Чем тверже становился член в штанах, тем больше ударов прилетит ей в голову. Она увидела недозволенные вещи. Мужчина показывал ей свою слабость. Можно было подумать, что он умрет, если оторвется от ее груди. Его руки дрожали. Губы стали мягкими и припухшими. Совсем иначе воспринимались на коже. Перестали царапать. Дразнили и щекотали, как перышко. Давали маленькую передышку, а потом вновь обрушивались и впивались почти до синяков. Кровь приливала к местам его касаний, да там и застывала на месте, прикипая к покрасневшему участку кожи. Эсин чувствовала себя совершенно растерянной и беспомощной. Девушка не понимала смысла его действий. Не знала, как долго это может длиться и сколько она еще выдержит? Слезы подкатывали к горлу, но очередной поцелуй будто растворял тугой комок под подбородком. Когда мужчина резко отстранился, она с трудом смогла улежать на месте. Зажмурилась и вжалась в подушки. Ожидаемой вспышки злости не последовало. Сойдер торопливо снял рубашку и вновь притянул ее к себе. Пытка поцелуями продолжилась. Эсин не посмела мешать и перечить. Чтобы он не сделал, зверушка стерпит.  Но она не была готова ощутить раскаленное дыхание у себя между бедер. Кружево сползло вниз по ногам. Сойдер устранил препятствие и продолжил терзать ее прикосновениями губ. Эсин задрожала. Руки больше не дотягивались до плеч мужчины, а прижимать его голову к себе сейчас, когда она расположилась там… Девушка скорее сквозь землю провалиться. Эсин опустила руки вдоль туловища. Пальцы непроизвольно сжали простынь. Кровь ударила в голову. Пламя стыда заплясало на щеках. Даже кончики ушей покраснели и начали горели.  Зачем он это делает? Разве это обязательно? Ему не может нравится такое, а ей тем более. Хотелось закрыться руками, чтобы не видеть и не чувствовать, но пленница продолжила лежать смирно. Не мешала. Старалась отключить голову. Не проводить аналогий с тем, когда впервые увидела подобную ласку… Две проститутки пытались поддержать возбуждения в пьяных клиентах и завлекали их играя друг с другом. Это выглядело пошло и грязно, как и все действо в салоне самолета. Эсин тогда опустили до их уровня. Хотя и против воли, но превратили в такую же шлюху... даже хуже и бесправнее. Сойдер всеми мыслимыми и немыслимыми способами старался ее унизить... Тогда, а сейчас? Происходящее между ними не походило на унижение. А что это?! Он, как и прежде сохранял зрительный контакт, но во взгляде не читалось отвращения. Эсин мерещилось, что мужчина просит у нее разрешение. Все это окончательно свело пленницу с ума. Она не выдержала натиска пугающего и непонятного. Поддалась слабости, за которую могла поплатиться. Откинулась на подушку и закрыла глаза.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (06.02.2021 16:10:35)

Ласка тоже может стать пыткой… изощренно мучительной и бесконечно долгой. Ей бы порадоваться, что отношение Сойдера изменилось к лучшему. Донья Марта учила поддерживать интерес мужчины и «раздувать искорки страсти». Эсин отрицала наличие «интереса» у хозяина, а экономка оказалась права. Временное явление, но сейчас Сойдер похож на одержимого. Ее ли в этом вина или сказывается недосекс? Пленница не прилагала никаких усилий, чтобы соблазнить. Плыла по течению. Сеньор устроил странный ритуал с купанием и кормлением фруктами - она подчинилась. Неужели покорность нелюбимой жены может так возбуждать? Голова пухла от премудростей и тонкостей в которых пленница не разбиралась. Донье Марте легко советовать. Как подыграть, если никогда прежде не испытывала удовольствия? У нее не было близости с мужчиной… только насилие. Разве она виновата, что не может почувствовать или притвориться? Сойдер пытался вытянуть из нее эмоцию. Эсин умом понимала, что такие старания должны вызывать отклик. Только она не женщина, а зверушка… Прежде ее только били, ставили на четвереньки и имели. Сегодня живой игрушки везло. Мучитель так увлекся, что не разозлился за нарушение запрета не закрывать глаза. Стало чуточку легче. Зрительный контакт заставлял нервничать еще сильнее. Казалось, мужчина копается у нее в душе, а она, невольно, отвечает тем же. Его эмоции были слишком неправильными, обнаженными и ранящими. Эсин не хотела этого видеть и додумывать то, чего в помине быть не могло. Пальцы до хруста стискивали ни в чем не повинную простынь. Странно, но только закрыв глаза она поняла, что в спальне Сойдера было самым неправильным. Резало глаз, но мозг отказывался обрабатывать информацию и акцентировать внимание на еще одной непонятной детали. Приберег новшество, как козырь и извлек на поверхность, когда девушка вплотную приблизилась к панике и истерике. Она лежала с закрытыми глазами и понимала, что постель застелена темными простынями. Не привычными ненавистно-белыми. Сверкающими чистотой и отутюженными до хруста. Сейчас ее окружал серый матовый шелк. Приятный на ощупь и без дешевого вульгарного блеска. Эвджен с первого дня в усадьбе возненавидела белые простыни. Хотелось бежать прочь, даже завидев их сохнущими на веревках. Эсин спрашивала у экономки почему они именно белые? Женщина ответила, что сеньору так удобно. Сойдер изменил своим привычкам? Вряд ли ей кто-то объяснит причину новшества. Девушка сделала рваный вдох. С губ слетело некое подобие стона. Роящемся в голове мыслям и бьющим током ощущения не хватало места внутри. Они искали выход наружу. Раньше помогали слезы, но Эсин запретила себе плакать. Не сейчас. Мужчина продолжал терзать ее откровенной лаской. Его язык проникал в глубину напряженного тела. Колол заострившимся кончиком. Описывал круги, заставляя вздрагивать и ерзать на месте. Стало слишком жарко… почти невыносимо терпеть. Щеки продолжали пылать. Пальцы онемели. Эсин не могла разомкнуть их. Боялась, что свободные руки сразу же закроют лицо, прячась от стыда и пугающих эмоций. Сойдер ни в чем не знал жалости. Сильные руки сжимали ее бедра, предотвращая трепыхания. Эсин прокусила губу до крови, приглушая всхлипывания и слишком шумное дыхание. Еще немного и она разрыдается в голос... от боли... ласки... страха и жидкого огня, расползающегося по венам. Пытаясь хоть как-то «спасти ситуацию» Эсин с трудом разжала пальцы. Приподнялась и потянулась к Сойдеру. Дрожащие ладошки легли на его обнаженные плечи. Пленница поманила мужчину к себе. Была готова поплатиться за своеволие и дерзость. Пусть лучше бьет, чет так целует.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (06.02.2021 16:16:05)

Она тянула руки к мужчине от которого хотелось бежать без оглядки. До появления Сойдера в ее жизни, пленница не знала, что такое кошмары. Теперь они снились почти каждую ночь. Не исчезали с наступлением нового дня. Если со сновидениями мозг приспособился бороться, отсекая и подавляя память, то с реальностью уже не мог справится. Постоянный страх и эмоциональное давление сводили Эсин с ума. От напряжения начинали пульсировать мышцы, а кровь шумела в ушах. Каждое движение рядом с Сойдером казалось рискованным, но, как сейчас долго продолжаться не могло. Если она разрыдается в голос, то ситуация лучше не станет. Оставалось рисковать, опираясь на последние требования хозяина. Приходилось постоянно напоминать себе, что теперь сеньор хотел прикосновений и игры во взаимность. С первым пунктом Эсин могла справится. Есть мизерный шанс, что касания дрожащих рук создадут нужную иллюзию добровольности происходящего. Она не сопротивляется и больше не плюет ему в лицо. Долгие месяцы он добивался от зверушки покорности. Пусть уже получит желаемое и перестанет терзать лживой лаской. Все в девушке восставало и противилось увиденному и почувствованному в объятьях Сойдера. Его безумие казалось слишком искренним. Страсть и желание обладать ее телом читались в каждом вздохе... взгляде и стоне. Разве? Откуда пленнице знать, как выглядит и звучит страсть? Она никогда не была в постели с любящим мужчиной. Не увлекалась чтением любовных эротических романов, чтобы проецировать сюжеты на свое подобие жизни и спаться в них от жестокой реальности. Эсин не полная дура, но неискушенность в амурных делах делала ее уязвимой. Отравленная насилием душа никогда не исцелиться и не сможет полюбить, но ее слишком легко ввести во временное заблуждение. Она летела на любое проявление нежности, как мотылек на открытое пламя. Хваталось за него, дабы вымарать из памяти хотя бы один эпизод унижения и боли. Нежность тоже могла вызвать передозировку. Эсин не привыкла к нескончаемым поцелуям. Они проникали в кровь и доводили девушку почти до шокового состояния. Она открывала глаза и видела рядом жестокого палача из кошмаров. Сойдер ассоциировался у нее с кровью и сломанными костями. Но сейчас он не заносил руки для очередной пощечины. Подтянувшись на локтях, мужчина накрыл ее собой. Прижимал к постели, но не наваливался всем весом. Его пальцы очерчивали линию искусанных губ. Он дышал тяжело и часто, но глаза не наливались яростью. Ощущения не состыковывались с изображением. В ее представлении Сойдер не мог быть таким! Но он был... и не собирался превращаться в сумеречный туман. - Да, - хриплый шепот пленницы потерялся на его губах. Неужели Сойдер ожидал другого ответа? Да и с каких пор ему нужно согласие зверушку? В подтверждении своих слов, Эсин провела пальчиками по мужским плечам и обвила ногами бедра Сойдера. Заклепки на джинсах впились холодом в кожу, но она постаралась не выдавать страха. Поставила заслонку перед воспоминаниями. Они продолжали лязгать заточенными клыками, но пока не могли укусить.

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Что происходит? Почему он не шевелился, пока не получил утвердительный ответ? Зачем Сойдеру ее одобрение? Вопросы продолжали закручиваться по спирали. Сдавливали горло и лишали сил выдержать непонятную пытку. Мужчина смотрел ей в глаза. Держал крепко в своих объятьях. Не просто давил сверху, а прижимался всем телом. Руки протиснулись между ее спиной и простыней. Одна ладонь прожигала дыру в районе лопаток, вторая - обвивала поясницу. Они никогда еще не были настолько близки телами. Сойдер не позволял чувствовать жар своей кожи. Всегда оставался одетым.  Иногда заваливался в клетку не только в рубашке и брюках. Мог накинуть сверху пиджак или куртку. Перед глазами стояли перепачканные грязью ботинки. Массивная и тяжелая обувь всегда была на уровне глаз, лежащей на полу, девушки. Сейчас на мучители не было обуви. Он почти обнажен. Даже этого почти было больше, чем когда-либо прежде. Дыхание слишком участилось и стало оглушительным. Эсин не понимала, как она может так хрипло и громко дышать? Сойдер пошевелился. Его рука проделала путь вдоль позвоночника и оказалась на ее шее, а потом и на лице. Девушка вдруг поняла, что они дышат в унисон. Частота и сила вдохов совпадают. Его грудь опускалась и сталкивается с ее распухшими и твердыми сосками. Пугающе странное наблюдение совсем лишило пленницу самообладания. Она уже готова была закричать, но губы Сойдера опередили - накрыли ее рот поцелуем. Вместо крика наружу вырвался громкий стон. Поставленный на паузу мир вновь пришел в движение. Сойдер немного отстранился. Пришлось ослабить хватку одеревеневших ног. Послышался шуршащий звук расстёгивающейся «молнии». Он всколыхнул ужас в сердце Эсин. Она все внутренне сжалась и напряглась. На лбу выступили капельки холодного пота. Сквозь дебри нескончаемого безумия они все-таки добрались к кульминации. Мужчина стащил вниз штаны и вновь опустился сверху. Теперь она чувствовала наготу Сойдера каждой клеточкой своего тела. Пальцы впились в его плечи. Ногти в отчаянье царапать загорелую кожу. Она боролась с желанием оттолкнуть и накрыть голову руками. Сейчас будет больно… Всегда бывает больно, когда огромный член пронзает почти насквозь. Как такое может нравится? Секс – худшая пытка. Эсин почувствовала, как горячая плоть вжалась в нее и стала проталкиваться в глубину. Сойдер вновь поцеловать ее и это немного отвлекало от паники. Острой боли не последовало. Неправильная ласка немного увлажнила ее. Раньше вторжение «смягчала» только кровь. Мужчина двигался непривычно медленно. Может еще и поэтому тупые тянущие ощущения не переросли в пронзительно ранящий кошмар. Тело сопротивлялось. Эсин поморщилась от неприятного давления внизу живота. Это не шло ни в какое сравнение с тем адом, что устраивал ей Сойдер раньше. Дискомфорт можно было стерпеть. Она шире развела бедра, приглашая мужчину к продолжению. Мысленно молилась, чтобы все поскорее закончилось.

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Она нечаянно искусала губы в кровь, а Сойдеру похоже понравился маленький бонус от зверушки. Он пожирал ее поцелуями, раздирал ранки. Оставлял новые царапины заостренными клыками. Мучитель всегда напоминал Эсин дикого голодного волка. Хищники чуют кровь на расстоянии. Запах привлекает их и заставляет преследовать добычу. Волки выбирают самых слабых, замешкавшихся и отбившихся от стада. До плена она не считала себя слабачкой, а оказалась овцой, которую отдали на заклание. Ситуация не подлежала корректировке и исправлению. Все не так хреново, как выглядело в день вступления в наследства. Сеньор все-таки пожелал исполнить свой «супружеский долг». Это ведь хорошо… верно? Если внимать наставлениям Марты, то только в такой способ пленница сможет себя обезопасить от других. Хотелось ей верить. Только пожилая экономка не знала всей картины. Она считала, что Сойдер не станет делить с другими то, чем пользуется сам. Донья Марта выразилась немного иначе, но суть девушка уловила. Умолчала о том, что хозяин уже позволял другим издеваться и прикасаться к ней. Зачем ранить ни в чем неповинного человека? Эсин не хотела мести Карлосу и Мануэлю... не таким способом и не ценой здоровья их матери. Просто кивала головой, не веря в увещевания экономки. Она не надеялась, что после всего дерьма, Сойдер позарится на ее тело. Он успел познать его вдоль и поперек. Он выплевывал Эсин в лицо грязные ругательства и пошлости… Каждый раз наваливаясь сверху Сойдер твердил, что она никто… ничто... жалкое подобие женщины… шлюха... пустышка.. дырка для члена… зверушка… Сейчас он целовал.. страстно и нежно. Стонал от удовольствия, овладевая ее телом, а у Эсин в ушах звучали все те ужасные слова. Они сменили комнату. Сойдер спрятал ее за толстыми стенами своей комнаты, а эхо из прошлого все равно смогло просочиться и больно ударить в грудь.  Это почти настоящий секс можно счесть ее маленькой победой, но девушка не чувствовала ожидаемого облегчения. Поцелуи раскалили покрытую шрамами кожу, но внутри было все так же холодно и темно. В какой-то момент показалось, что под ней разверзлась пропасть. Простыни затрещали по швам. Кровать превратилась в груду щепок, и она висела на краю и могла упасть в неизвестность. Руки инстинктивно хватались за единственную опору – Сойдера. Мозг издавал нервный смешок, напоминая, что сеньор первый, кто «поможет» ей упасть. Если потребуется, то наступит на руку, чтобы пленница перестала хвататься за край обрыва. Она заткнула свой внутренний голос. Обнимала своего мучителя… смотрела ему в глаза и впервые не видела там отблесков дьявольского огня. Здесь и сейчас он был человеком... мужчиной, который вожделен, но не пытался смешать с дерьмом женщину, которую имел. Сжимая ее ягодицы, Сойдер замер, напрягся, а потом весь затрясся. От удовольствия у него даже глаза закатились, а она не чувствовала ничего... кроме опустошения. Все-таки это лучше нестерпимой боли. Из двух зол, она выбирала меньшее. Мужчина получил желаемое, но не торопился отстраняться. Его губы продолжали скользить по шее и раскрасневшимся щекам. Вновь настигли искусанных губ, будто он пытался продлить момент наслаждения рядом с ней.

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (06.02.2021 16:32:46)

Пауза затянулась. Мужчина продолжал гладить ее тело. Покрывал лицо легкими поцелуями, а Эсин не знала, куда ей деть глаза и руки. Она лежала почти не дыша. Смотрела прямо перед собой, но ничего не видела. Лицо Сойдера расплывалось и раскачивалось. Хозяин перестал вколачивать в ее тело окаменевший член, а пленница продолжала слышать скрип кровати и чувствовать саднящее ощущение между ног. По сравнению с прошлыми ночами, ей почти не было больно… физически… Моральная и эмоциональная сторона вопроса никого не волновала… Эсин старалась не думать и не чувствовать. Лежала и ждала неведомо чего. Худшее позади. Все произошло… естественно, если к их отношениям вообще применимо такое определение. По крайней мере Эсин не прилагала никаких усилий. Не изображала невесть кого. Ей не пришлось унижаться и вновь пытаться продать свое тело подороже. В этот единственный раз Сойдер, сам того не зная, пожалел остатки ее гордости. Мужчина сам захотел секса с поломанной игрушкой. Случившееся нельзя назвать насилием. Все по обоюдному согласию. Мягкий напор... почти бескровный штурм. Ей было с чем сравнивать. Сойдер впервые не обошелся с ней, как с мусором. Нужно было радоваться, а хотелось запереться в ванной. Смыть с себя следы близости и поплакать без свидетелей. Столь простые вещи были ей не доступны. Мужчина не собирался спускать глаз с пленницы. Зверушке не привыкать к тотальному контролю. Самым страшным было ждать финала… Лежать и бояться продолжения. Для Сойдера привычно повторять акты насилия дважды за один визит в клетку. Ничего не мешало продолжить традицию. Девушка покорность и готовность, но внутри все сжималось от страха. Еще один круг ада она не сможет пройти без потерь. Непролитые слезы душили за горло. Наконец-то Сойдер отстранился. Приподнялся на локтях. Вскользь оглядел ее тело и встал с постели. Он ушел в ванную, а девушка продолжила лежать не шевелясь. Не знала можно уже одеться или пока рано? Боролась с желанием свернуться калачиком. Прикрыть наготу и зарыться головой под подушку. Сойдер вернулся через минуту. Вновь присел с рядом. Приложил полотенце к ее липкому бедру. Эсин смотрела на него, как на инопланетянина. Не понимала, что и зачем мужчина делает? Уничтожает следы «преступления»? Ухаживает за ней? Скорее второе, чем первое. Когда кожа стала чистой, Сойдер отбросил в сторону полотенце и укутал ее в одеяло. Эсин не смогла найти в себе силы что-то ответить. Незаметно расправила скомканную сороку, возвращая иллюзию защищенности и прикрытости. Кнопки на плечах застегивать побоялась. Кружево болталась подмышками, царапая грудь. Она ненавидела оставаться голой. Даже под одеялом чувствовала себя неуютно. Сойдер оделся и исчез из поля зрения. Скрипнуло кресло. Проснувшиеся котята стали драть когти о специальный столбик. Зашелестели бумаги. Звуки были обыденные и почти умиротворяющие. Сойдер приказал ей отдыхать. Девушка притворялась спящей до позднего вечера. Лежала и беззвучно плакала в подушку. Старалась ничем не выдать себя. Обхватила себя руками за плечи, чтобы они не вздрагивали под одеялом и не привлекали внимание работающего за столом мужчины. В комнату наведывалась донья Марта и Бланка с очередным подносом. Сойдер не пытался поднять ее с постели. Если бы рявкнул, то пленница, конечно, подчинилась. Но сеньор не стал ее трогать.  Поверил в глубокий сон Эсин или, что мало вероятно, попытался понять ее страх и смятение. Хотя бы в такой способ подарил зверушке подобие уединения.
Голоса звучали приглушенно. Слышалось дребезжание чашек на подносе. Немая истерика вымотала Эсин. Она чувствовала себя совершенно обессиленной и опустошенной. Мозг затуманивался, и в итоге утянул ее в силки беспокойного сна. Девушке всю ночь снились кошмары. Холод... могила в горах... рабочие с лопатами... Во рту чувствовался привкус промерзшей земли. Она карабкалась и кричала, что все еще жива… но никто не слышал. Мужчины с беспристрастно- скучающими лицами продолжали махать лопатами, засыпая могилу. Во главе них стоял Сойдер. Эсин не знала, кричала ли она во сне или нет… Утро ворвалось в комнату яркими солнечными лучами. Открывая воспаленные и влажные от слез глаза, она боялась смотреть в сторону своего мучителя. Молчала и ждала пока Сойдер первый заговорит и выдаст свое настроение.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Тело затекло. Руки и ноги не слушались. Шея болела. Она проспала несколько часов не меняя позы. Очнулась завернутая в несколько слоев одеяла. Сама вряд ли бы изловчилась, чтобы так закрутиться. Видимо кошмары вырвались наружу и Сойдеру пришлось спеленать ее, как буйного пациента в психиатрической лечебнице. Это объясняло, почему пленнице было трудно дышать. Одеяло стягивало грудь, но и дарило ощущение защищенности. Лучше так, чем лежать голой в клетке. Оглядываясь на ужасы прошлого, новый день не казался таким уж мрачным. Все познавалось в сравнении. Даже секс с мучителем перестал резать воспоминаниями. Слезы омыли острые углы. В какой-то степени она сама «хотела» разделить с сеньором постель. Девушка могла бояться его и ненавидеть... но открыто конфликтовать было бы опасной глупостью. Марта права. Ради выживания нужно держаться самого сильного в стае – вожака. Ее судьба всецело в руках Сойдера. Раз уж не вышло сбежать или сдохнуть… придется приспосабливаться.
Мужчина заметил, что она не спит. Его шаги приблизились к кровати. Скрипнуло кресло. На пол упало что-то тяжелое. Эсин заморгала, смахивая с глаз мутную пелену. Первые попытки сесть, не увенчались успехом. Девушка была похожа на гусеницу. Пришлось постараться, чтобы найти край одеяла и «вылупится» из него, как из скорлупы. Со стороны она выглядела нелепо, однако возня с одеялом помогла немного сбросить напряжение и размяться.
- Доброе утро, - оно не казалось Эсин таким уж добрым. Не самое худшее утро... и на том спасибо… Девушка спихнула одеяло на другую сторону кровати. Сдула с лица упавшие пряди и подвинулась к краю. Мышцы вибрировали. Она чувствовала слабость и усталость. – Нормально, - соврала Эсин. Не станет же она жаловаться своему тюремщику на плохое самочувствие. Волосы каскадом упали на плечи и грудь, укрывая обнаженное тело вуалью. Скомканная сорочка ничего не прикрывала. Трусики безнадежно потерялись в ворохе простыней и одеял. Было неловко пускаться на их поиски. Оставлять все так тоже не хотелось. Горничные будут перестилать постель и найдут грязное белье. Хотя она ведь тоже «числилась» прислугой в усадьбе. Могла сама перестелить простыни. Пленница расправила кружево на груди, кое-как застегивая кнопки и только после этого рискнула посмотреть на Сойдера. Ей очень хотелось принять душ. Смыть с себя липкие напоминания о кошмаре, отголоски поцелуев и прикосновений сеньора. Взгляд ее скользнул по влажным волосам мужчины. – Вы уже приняли душ, - констатация очевидного ставила крест на ее желании помыться. Сойдер намеревался везде ее сопровождать. Второй раз вряд ли станет раздеваться и нырять под прохладную воду. Или она что-то упустила? За ночь Сойдер переменил свое решение о тотальном контроле? – Спасибо, я не голодна. Завтракайте, а я пока перестелю постель, - она знала, где лежит чистое белье. Для ее вещей выделили несколько полок как раз над стопками простыней и полотенец. Поднимаясь на ноги, Эсин сделала пару неуверенных шагов к туалетному столику. Взяла резинку для волос. Стянула разлохмаченные локоны на макушке и побрела к шкафу за чистым бельем.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Зря девушка надеялась, что короткий ответ удовлетворит внезапное любопытство Сойдера. Ему всегда было наплевать на самочувствие пленницы. Он «вспоминал» о здоровье Эсин только в критический момент. Брался чинить ее, когда жизнь зверушки весела на волоске. Делал это не потому, что раскаивался или испытывал ужас от содеянного. Нет. Просто ее смерть не вписывалась в планы сеньора. Кошмары могли ранить только разум и душу. Дышать и ходить от этого Эвджен не перестанет. Так какого дьявола Сойдер прицепился к ней? Эсин инстинктивно почувствовала, что ей не отделаться еще более коротким утвердительным «да». Нетерпеливая интонациия Сойдера так выделила вопрос, что мурашки побежали по спине.
- Я кричала во сне? - промямлила пленница, прекратив отпираться. – Извините. Со мной такое случается… часто… - после паузы уточнила она. Иногда Эсин просыпалась от собственного крика. Раньше ее от кошмаров будил Пако. Он был единственным свидетелем… потому что неусыпно сторожил хозяйскую игрушку. Об этом Эсин решила благоразумно умолчать. Пако стал для сеньора чем-то вроде красной тряпки для быка. Вездесущая донья Марта продвигала версию ревности. Верилось с трудом… точнее совсем не верилось… но что-то в работнике стало бесить хозяина… Возможно дело вовсе не в самом парне, а в том, что зверушка посмела найти себе друга, который учил ее языку и рисованию. Сеньор обещал отобрать все, чем она увлекалась и дорожила, а Сойдер всегда держал слово. Впрочем... это уже не имело значения. Узнав о симпатии Пако, она сама бы оборвала с ним всякие связи. Эсин не хотела такого внимания со стороны молодого человека. Пленницу грела мысль, что она не во вкусе местного донжуана. По большей части, именно на этом и держалась их дружба. Эвджен была для него неплохой, местами даже интересной, работой. В итоге все скатилось к неуместным чувствам и привязанности. Лучше ей быть одной. Безопаснее. Тем более теперь, когда Сойдер ополчился на своего подчиненного. Не хотелось представлять, что случится, если он узнает о колечке, которое Пако носит на шее. – Я могу спать на подоконнике, чтобы не мешать вам, - понизив голос до шепота, предложила пленница. В другую комнату он отказывался отпускать... может удастся сбежать на окошко? Раз Сойдера так волновали ее кошмары, то Эсин с удовольствием избавит его от мучений. Девушка не успела добраться до шкафа. Сойдер перехватил ее на половине пути и потянул в сторону ванной. – Я тоже прислуживаю в вашем доме, - напомнила она, но покорно поплелась вслед за сеньором. Через несколько секунд они уже стояли в ванной. Сойдер зажег свет и удобно устроился у раковины чашкой кофе в руках. Хорошо, что попкорн не прихватил. Выбора у Эсин особо не было. Желание помыться перевешивало остатки бессмысленного стыда. Девушка расстегнула сорочку и сбросила ее на пол. Сойдер мог разглядеть ее тело во всей «красе». Волосы остались собранными тугим пучком на макушке. Хотелось вымыть и их, но, чтобы потом высушить эту копну и привести в порядок потребуется час. Лучше это сделать вечером, когда она реально покроется пылью с ног до головы. Девушка открыла кран и отрегулировала волу. Чтобы взбодриться ей нужен прохладный душ. Вода комнатной температуры не оставляла пара. Ее было отлично видно за стеклом. Никакого уединения и приватности. Эсин старалась не смотреть в сторону мужчины. Быстро намылила мочалку. Прошлась ею по шее, груди и животу. Умыла лицо. С трудом поборола желание, как следует поскрести мочалкой бедра. Сойдер не использовал с ней презерватив. Казалось, что его запах и часть его ДНК впиталась ей в кожу... несмотря на то, что он вчера поторопился уничтожить следы. Вряд ли обтирание полотенцем сможет уберечь Эсин от еще одной беременности. Ему то наплевать, а она не переживет потери еще одно ребенка. Девушка смахнула с лица воду, а вместе с ней и мрачные мысли. Покончив с купанием, она вылезла на сушу и переминаясь с ноги на ногу покосилась на Сойдера. – Можно воспользоваться полотенцем? – без разрешения она не рисковала трогать ничего в комнате хозяина. Никогда не знаешь, какая оплошность могла замкнуть проводки в его голове и перевести Сойдера обратно в режим скотины.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (28.02.2021 02:43:54)

Сойдеру был не знаком стыд и чувство такта. Он без зазрений совести пожирал пленницу глазами. «Общаясь» с ним, Эсин училась толковать взгляды и жесты мужчины. Сейчас он явно прокручивал в голове их вчерашний секс. Задерживал взгляд на какой-то части ее тела и ощупывал взглядом. До случившегося на кануне «инцидента» девушке было почти все равно на его взгляды. Месяцы в клетке убили способность смущаться. Стерли любые намеки на заложенные природой женственность и уверенность в себе. Невозможно отменить последствия жестокости по щелчку или строгому приказу. Но необъяснимая ласка и забота задели за живое сильнее, чем Эсин думала. Может на это и расчет? К ней слишком долго не относились по-человечески. Теперь любое доброе слово хозяина заставляло зверушку радостно вилять хвостом. Звучит издевательски, но суть передает точно. Плевать. Пленница особо не обольщалась на сей счет.  Барская «любовь» особенно переменчива. Сегодня ей удалось самостоятельно встать с постели. Что будет завтра? Этого никто не знает. Чтобы отвлечь Сойдера от мыслей об удовлетворении его похоти, Эсин решила закончить оборванный диалог о кошмарах.
- Если я начала кричать во сне, то это продлиться несколько дней подряд. Может неделю. Потом наступит затишье… недели на две… Не знаю, как это работает и от чего зависит. Просто решила предупредить, что к веревке для связывания необходимо припасти еще кляп или беруши, -  девушка пыталась шутить. Выходило как-то не очень. Сойдер принес ей полотенце, но вместо того, чтобы просто передать его в руки Эсин он принялся собственноручно вытирать ее тело от влаги. Делал это слишком медленно и аккуратно, словно боялся поцарапать мягкой тканью. Вряд ли ей удалось отвлечь мужчину от мыслей о сексе. Эсин не была уверенна, что он вообще услышал хотя бы слово. Ладно, может и к лучшему. Рассказывая о периодичности своих кошмаров, Эвджен невольно подставилась под опасные вопросы. Она могла запоминать сны, но без наблюдений из вне пленница не знала бы наверняка, когда и как громко кричит. Ей должны были рассказать... разбудить... успокоить... Ночами с ней рядом был только Пако. Не хотелось портить настроение хозяину напоминанием о молодом человеке. Эсин прикусила язык. Заполучив наконец-то полотенце в свои руки, она обернула его вокруг туловища и заправила уголок между грудей. В усадьбе была целая куча больших полотенец, в которые можно было завернуться с головой, а ей, как на зло достался небольшой прямоугольник ткани. Он едва прикрывал ее пятую точку. Дабы не накалять обстановку, она послушно проследовала за Сойдером обратно в комнату. Не стала оспаривать его утверждение о смене ее статуса. Сегодня Эсин не прислуживает никому, а пару недель назад была прачкой и горничной… Прошлым вечером пленница вновь стала хозяйской шлюхой. Жизнь изменчива. Только вместо обещанной череды белых и черных полос ей попадались отрезки один темнее другого.
Захватив по дороге расческу, Эсин понуро добрела до подноса с едой. Присела на край свободного кресла. Размотала тугой пучок на голове. Помассировала корни волос. В прошлой жизни ее учили, что одновременно завтракать и приводить прическу в порядок — это признаки плохого тона и недостаток воспитания. Должны же быть хоть какие-то плюсы в существовании пленницы. Теперь она могла наплевать на этикет. Окружающим все равно во что она одета... когда ест и причесывается ли вообще. Прохладный душ взбодрил, но аппетит остался спать мертвым сном. Без особого энтузиазма осмотрев остывающую еду, Эсин стащила с тарелки один из сэндвичей. Ничего сверхъестественного в нем не было: булочка, ветчина, лист салата и поджаренное яйцо. Раньше бы она пренебрегла подобной трапезой. Предпочитала завтракать овсянкой с фруктами и пить свежевыжатый сок.  Эсин тысячу лет не пила сок на завтрак, а овсянку здесь считали кормом для лошадей. Голод быстро заставляет забыть об аристократических замашках. Девушка вовсе отвыкла завтракать и ужинать. Полноценные приемы пищи ей полагались только во время «болезни», когда кусок не лез в горло. Но донье Марте все-таки удалось подсадить пленницу на свои фирменные сэндвичи. Откусив кусочек, Эсин опустил его обратно на тарелку и принялась расчесываться, чтобы сэкономить время. Перекинув пряди на одну сторону и разделив их пальцами, девушка заплела объемную косу. Зафиксировала прическу резинкой и вернулась к трапезе.

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]