Эсин ощущала угрозу, нависающую над ней черной тучей. Лекарственный сон немного притупил восприятие, но тело болело, а рана пульсировала. В мягкой постели не чувствовала себя в безопасности. В прошлом уже была похожая постель с белыми простынями. Они быстро обагрились кровью. Стоит синьору захотеть и мягкие куски ткани постигнет подобная участь. Декорации менялись, но сюжет оставался прежним. Ее вернули обратно в клетку. Ушедший день встряхнул уродливый рабский мирок. В последнее время Сойдер игнорировал ее присутствие в доме. Физические издевательства сменились моральной пыткой. В глазах прислуги она видела собственный приговор. Была изгоем с «черной» меткой на плече. Опозоренная на всю округу, она привыкла служить поводом для сплетен и грязных намеков. Новоиспеченный муженек постарался, чтобы ее не считали за человека. Предчувствие надвигающейся беды вымотало. Мужчина волок ее обратно, как овцу на бойню. Злился всю дорогу. Эсин готовилась к худшему варианту. Кому, как не ей знать меры наказания жестокого садиста. Вроде бы он сам отпустил на волю, но уход превратился в бегство. Воображение рисовало самые омерзительные варианты… но ни в одном из ни пленницу не приносили на руках в комнату хозяина. Первый шок от случившегося прошел, но Эвджен до сих пор сожалела, что не удалось выстрелить себе в грудь. Когда-то она любила жизнь во всех проявлениях. Дышала полной грудью. Строила планы и мечтала. Слишком банально говорить, что все это было в прошлой жизни. Да и в последний год она не жила… Сойдер перечеркнул все одним махом. Решил, что она не достойна иной судьбы, кроме роли живой игрушки. Смел пленницу, как пылинку к своим ногам. Оставшиеся крупинки жизни выжимал и изничтожал постепенно. Ничего не осталось. В зеркальном отражении она не узнавала себя. Во сне наблюдала за происходящим будто со стороны. Ходила вокруг застывших тел, соединенных в непристойных позах. В голове мелькали картинки. Синяки, кровь… искаженное гневом лицо мучителя. Она могла приблизится и рассмотреть каждую морщину и жажду боли в его сощуренных глазах. Видела себя стоящей на четвереньках. Слышала бряцанье цепей о клетку.  Морщилась от отвращения и боли, но не могла отключить ретроспективу воспоминаний.
Сквозь сон она слышала дыхание Сойдера и скрип мебели. Он не уходил, но и не трогал. Организм сдался, когда сил держать оборону совсем не осталось. Эсин затащило в вязкую черную жижу. Стало жарко и нечем дышать. Девушка барахталась, но подсознание все равно сигналило держаться за последнюю линию обороны – одеяло. Оно казалось слишком тяжелым и жарким для этого времени года. Испанский климат сам по себе был испытаем. Душно, как в аду и влажно до невозможности. Эсин захлебывалась воздухом и продолжала идти ко дну. Готова была утонуть и никогда больше не возвращаться в усадьбу насильника. Сбежать в могилу стало единственным вариантом. Только Сойдер не собирался ее отпускать даже на тот свет. Удивительно, как меняются приоритеты, когда на кону миллионы. Он даже готов договариваться о сотрудничество. Предложил помочь обанкротить отца! После всего… Неужели он думал… Хотя… нет повода сомневаться, что Сойдер считал ее ничтожеством и трусихой.  Она не «оправдала» его надежд дважды: не согласилась на совместную месть Илкеру и не выстрелила в обидчика. На счет последнего… У нее не было времени подумать над самоубийственными мотивами мужчины. Может таковых и не было. Он знал, что пленница не выстрелит. В его глазах было удивление и… ужас… Он испугался… Чего? Из темноты выплыло освещенное луной лицо… побелевше-обескровленное… искаженное страхом. Ей показалось. Ночь часто рождает странные образы и миражи. Девушку вновь встряхнуло и перенесло на пару часов вперед по хронологической ленте воспоминаний. Она почувствовала на затылке его прохладные пальцы. Они осторожно разбирали спутавшиеся пряди, проводя по ним щеткой. Сколько раз Сойдер таскал ее за волосы? Не проходило и ночи, чтобы эти же локоны не оказывались намотанными на кулак…
Девушку отшвырнуло в клетку. Она оказалась на холодном полу. Продрогшая до костей… обнаженная и избитая. Цепь была туго натянута, не позволяя ей приподняться или дотянуться до миски. Пить хотелось дико, но она могла только смотреть на отражения искорок света в воде. Она понимала, что это сон… но продолжала дрожать от несуществующего холода. Попыталась прижать к себе одеяло… но оно исчезло. Дрейфующее сознание отреагировало на собственное имя. Девушка открыла глаза. Взгляд блуждал по размазанному пятну. Не сразу, но она смогла сморгнуть искажающую пелену и сфокусироваться. Над ней нависал Сойдер. Одеяло было сброшено в сторону. Сорочка сбилась вокруг талии. Он что-то говорил, но от накатившего ужаса Эсин забыла испанский. Не думая о последствиях, она стало отползать на другой конец кровати. Одеяло лежало по середине постели, образуя непреступную горную гряду. Девушка запуталась в простынях и прилипшей к телу ткани. Обессилено рухнула обратно на подушку. Зажмурилась и обреченно обмякла, опуская руки вдоль туловище. Сопротивление вело только к большей боли… она слишком хорошо это помнила и никогда не сможет забыть…
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (22.03.2020 19:35:02)

Девушка сдалась практически без боя. Ощущала на себе ледяные ладони Сойдера. Внутренне сжималась в комок, но сил барахтаться не осталось. Даже в бреду она понимала, что бежать некуда. Ночная охота закончена. Добычу притащили обратно. Мышеловка захлопнулась. Ее лихорадило. Зубы отбивали неровный ритм. Суставы выламывало. Боль вновь хозяйничала внутри измученного тела. Его руки...  мозолистые пальцы скребли по щекам и лбу. Опускались на грудь и живот. Мужчина продолжал ее тормошить. Перетаскивал с места на место. Почему не мог оставить Эсин в покое? Неужели в мире нет других слабых девчонок, над которыми можно безнаказанно издеваться? Пленница знала ответы на свои вопросы, но отказывалась их принимать. Они убивали всякую надежду на избавление. Подозрение о вине отца подтвердились. Илкер – причина всех бед. Именно поэтому, одержимой ненавистью, Сойдер не отвяжется от нее пока не растопчет окончательно. В его извращенной логике Эсин должна была отвечать за неведомы грехи своего родителя. В охваченном горячкой сознании звучало оглушающее эхо недавних признаний. Слова мучителя атаковали и больно жалили. Мысли продолжали агонизировать, впитывая губкой несправедливую и жестокую действительность.
Я хочу отобрать у него то, что он отобрал у меня... он отобрал… отобрал…  Помоги мне разорить Илкера…
- Деньги... все сводится к деньгам… опять к ним… только к ним… - Эсин мотало головой, пытаясь отмахнуться от роящихся мыслей.
Ты нужна лишь для того, чтобы Эвджен попался на крючок… Хочу отомстить…
- Я - червяк на крючке… - нервный смешок сорвался с потрескавшихся губ. В глазах застыли слезинки. Организм был слишком истошен, чтобы выдавит ь из себя лишние капельки влаги. «Наконец-то» ее роль в местной экосистеме определена. Оказалось, Эсин слишком много о себе мнила… Роль зверушки еще можно счесть привилегией. Она – насекомое… Дождевой червячок, копошащийся в грязи. Девушка поморщилась отчетливо ощущая, как что-то острое пронзает насквозь грудь. Болели ребра... ныло сердце… только всем наплевать на то, что чувствует наживка… Она – расходный материал… нечто невоодушевленное... нечто…
Все было спланированно… Десять лет... десять… лет…
- Десять лет… - губы задрожали… - Десять -лет… - пленница сколотила взглядом по потолку. Черная тень закрывала обзор, но она боялась и не хотела видеть лицо Сойдера… Смотрела на него в упор, но мозг не отцифровывал данные… мужчина оставался просто черным пятном... зловещими... обезличенным... Она разговаривала с тенью? Она вообще не осознавала, что произносит что-то в слух.. как и не понимала, что перескакивает с языка на язык.. смешивая воедино французский, турецкий и испанский…
Не отпущу…не отпущуууу.. – завывало вьюгой… Было очень холодно. В ее аду упала температура до показателей вечной мерзлоты. Эсин искала одеяло, пыталась натянуть его обратно до подбородка, но тяжелая ткань сопротивлялась. Отползала обратно в сторону. Оставляя ее дрожать и ощущать собственную почти наготу. Сорочка прилипла к телу второй кожей, воскрешая времена о существовании в клетке. На полу было холодно… а за окном гудел ветер. В нем девушка так же слышала угрожающий рык насильника.
- Вы отобрали все… Ничего не осталось… что вам еще нужно? Что? -  круг замкнулся.  Ее первая фраза была ответом на последний вопрос. Деньги… Через нее Сойдер получал доступ к капиталам компании. Поэтому он ее никогда не отпустит. Будет держать на привязи пять бесконечно долгих лет.. изобретая все  новые и новые способы унизить и поиздеваться.
Не говор о ребенке… Замолчи… молчи… молчи…
Она замолчала. Что-то горькое полилось в рот. Эсин закашлялась, но проглотила неприятное пойло. Жажда требовала больше влаги... но она почему-то стекала по лбу и вискам, минуя потрескавшиеся губы, а просить попить пленница не решилась даже в бреду. Венки стали слишком тяжелыми. Глаза закрылись, но мало что изменилось… Перед внутренним взором продолжали плавать круги и неясные образы. Будто из другого мира она слышала мужской голос, который просил о прощении. Сознание Эсин продолжало отторгать его слова. В них не было и не могло быть искренности. Нелюдь, совершавший с ней те страшные вещи, не мог просто взять и раскаяться. Сойдер опять что-то задумал… только истинность его мотивов скрыта за ворохом тысячи лживых личин.
Сквозь щелочки слипшихся век просочился солнечный свет. Эсин застонала. Прикрыла глаза ладонью, но ослабшая рука тотчас соскользнула обратно на что-то жесткое, но знакомое на ощупь… джинсы? Девушка с трудом открыла глаза. Сойдер удерживал ее в… объятьях? Прижимал к себе, как нечто.. хм.. ценное.. Его взгляд был полон тревоги. Она зажмурилась. Горячка играла злую шутку. Похоже пленница продолжала бредить. Так оно точно и было. Когда Эсин в следующий раз открыла глаза, все вернулось на законные места. Она лежала под тонкой простыней, а мужчина восседал рядом в кресле, но продолжал сверлить пристальным взглядом. В изножье кровати стояла знакомая корзинка. Из-за ручки выглядывали две любопытные мордочки. Подросших проказника уже с трудом в ней помещались. Скоро в плетеном убежище останется место только для одного. Эсин улыбнулась. На смену радости от встречи со своими питомцами пришел ужас. Девушка вспомнила, что было накануне и испугалась, что в качестве наказания от нее не только отстранят Пако, но и вышвырнут из дома котят. Сама виновата… Убегая, не думала о судьбе животных. Своя шкура оказалась важнее. Стало стыдно. Она была в ответе за того, кого приручила. Эсин смотрела то на котят, то на мужчину. Он вроде бы не выказывал агрессии. Пушистые комки тоже оценивали ситуацию, прежде чем выбраться из укрытия. Сойдер их не пугал… а вот новая обстановка внушала опасения. Первым ожидаемо вылез Янь. Он выпрыгнул на горку из одеяла. Съехал вниз и поторопился к хозяйке. Уткнулся ей в шею и приветственно замурчал. Инь последовал его примеру. Эсин атаковали лаской с двух сторон.  Непонятно откуда взявшаяся болезнь так же внезапно растворилась в небытие. Рука болела, но в целом состояние у нее было сносное… хотя и уставшее. Рядом хлопотала донья Марта, убирая грязные простыни. Чужая постель пахла свежестью. Кресло вновь скрипнула. Мужчина стал прохаживаться по комнате… а может и вовсе ушел прочь. По успокаивающее урчание девушка вновь уснула. На этот раз без бреда и тяжелых сновидений.
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (25.03.2020 19:57:32)

Странная ночь осталась позади. Рассвет разогнал зловещие тени, но девушка не смогла вздохнуть с облегчением. Лихорадка накатывала волнообразно. Рана на руке побаливала, но не настолько сильно, чтобы вызвать жар. Ее тело знавало травмы гораздо серьезнее. Донья Марта причитала рядом. Шептала молитвы. Сокрушалась, что синьор совсем угробит «несчастную девочку». Списывала состояние Эсин на сильный стресс. Поила отварами, от которых конечности становилось ватным, а мысли растекались неразборчивыми кляксами. Глаза могли оставаться открытыми, но сознание дремало, опутанное лекарственным дурманом. Стоило пленнице попытаться встать с постели, как к губам прижимался очередной стакан с «целебным чаем». Сопротивляться не было сил. Потянулись туманно-бредовые дни. Сойдер запер ее в своей спальне. Зачем? До комнаты-камеры было рукой подать. Эсин могла переползти за стену и больше не тревожить синьора горячечным бредом. Марта не позволяла ей сбежать. Неукоснительно исполняла приказы хозяина. Мужчина приходил вечерами. Маячил рядом. Подолгу сидел в кресле, разглядывая свою зверушку… Исполнял неведомый ритуал, но не трогал. Ни разу не причинил боли и не попытался воспользоваться ее беспомощностью. Когда тьма сгущалась, он ложился рядом. Предательский скрип кровати выдергивал девушку из вязкого болота дурмана. Она не открывала глаз. Прислушивалась. Сердце начинало пропускать удары, ощущая тяжелое дыхание на своей щеке. У мучителя была сотня возможностей поиздеваться, но он протягивал руки только, чтобы поправить одеяло или погладить стражей-котят. Все было странным и каким-то нереальным. Через несколько дней накопилось достаточно энергии, чтобы запротестовать экономке. Она отказалась принимать «чудодейственное зелье». Слабость постепенно ослабила хватку. Девушка смогла подняться на ноги и по стеночке добрести до своих «покоев». Вяло отреагировав на недовольство доньи Марты, она заперлась в ванной комнате и около получаса просидела под прохладными струями душа, смывая с себя напоминания о прикосновениях Сойдера.
Камера сменилась, а заточение продлилось еще несколько дней. Хозяин запретил работать, пока Эсин полностью не поправится. Оказывается, рабам тоже выдают больничные. Вынужденное уединение не шло на пользу. Безделье подстегивало мысли и воспоминания. В голове закручивалась новая воронка разрушительного урагана. Девушка даже пожалела, что отказалась от успокаивающих настоек экономки. Появилось слишком много вопросов без ответа. Некоторые аспекты, наоборот, прояснились, зачитывая неутешительный приговор – ей никогда не стать свободной. Сойдер выглядел настоящим безумцем. Пошатнулся тщательно выстроенный образ социопата. Оказалось, что он может испытывать чувство вины… да и вообще чувствовать. Думать об этом совсем не хотелось. Открытие ничего не меняло в судьбе пленницы. Теперь он казался еще опаснее и непредсказуемее. Эсин - всего лишь средство в достижени его мести. Для «расходного материала» все заканчивалось плачевно... в любом варианте. Мужчина принял выжидательную позицию. При первом же удобном случае, он нанесет сокрушительный удар. Ради поставленной цели он не пожалеет свою зверушку. Дабы окончательно потопить врага, Сойдер не перед чем не остановится. Сожжет компанию дотла. Выбросит в сеть многочисленные порно-ролики с участием Эсин. Растоптанная репутация дочери, окончательно утянет бизнесмена на дно. Она понимала и «оценила» преимущества синьора. Илкер мог сочинить десяток историй, но компромата больше у Сойдера. Его версия «правды» уничтожит врага. Можно наплести что угодно! Слить «достоверным источникам» информацию, что все это время бывшая скрипачка провела в борделе. Эвджену могли предложить выкупить дочь, но он отказался. Кто после этого захочет иметь дело с Илкером? Тревожные мысли пожирали, обращая Эсин в бегство от самой себя. Девушка стремилась вернуться к работе, не подозревая, какие перемены произошли в усадьбе за время ее болезни.
***Донья Марта смилостивилась и вернула ее на кухню «в щадящем режиме». Было ясное утро и почти хорошее настроение. Пленница спустилась вниз. Попыталась влиться в стайку горничных, но те отшатнулись и поторопились отойти в другой угол комнаты. Постепенно вокруг Эсин образовалась ощутимая пустота, будто она источник страшной болезни и все боялись заразиться. Девушка почувствовала неладное. Собрала всю волю в кулак и попыталась не подать виду. Было больно, но она выпрямила спину и смотрела прямо перед собой. Пора привыкнуть к роли изгоя и перестать удивляться. Привычка немного защищала, но не излечивала. Толпа рассосалась, получив указания. Они остались наедине с экономкой. Может Марта успела отсыпать ей очередную порцию работы, но кровь шумела в голове, заглушая голоса. Эсин потопталась на месте, а потом решительно подошла к женщине вплотную.
- Что случилось? – полушепотом выпалила она, хватая Марту за руку.
- Ты о чем, дочка? – экономка старательно округлила глаза, но игра была шита белыми нитками. Холодность обитателей усадьбы понизила температуру в комнате на десяток градусов. Сложно такое не заметить. Не верилось, что Марта не в курсе дела.
- Донья Марта! – только и смогла выдохнуть пленница. Покачала головой и опускаясь на табурет. Женщина последовала ее примеру.
- Извини, - покрытые морщинками руки стали переставлять банки со специями. Девушка выжидала, не решаясь подгонять. Сердце обрывалось. – Я не знала, как тебе сказать. У самой в голове не укладывалось, - опять пауза. Эсин начинала терять терпение. Хотелось вырвать прозрачный сосуд из рук экономки и запустить им в стену. – Пока ты болела синьор такое устроил! – Марта сводила с ума театральными паузами, но было видно, что они лишь от части наиграны. Женщина вправду взволнована произошедшим. – На следующий день после того, как вы… - очередное спотыкание о слова и формулировки довело Эсин до точки кипения.
- Донья Марта, говорите же! У меня сейчас сердце остановится! Что стряслось? – пленница сдавила пальцами лоб борясь с резкой головной болью и дурным предчувствием. 
- Не знаю, что случилось… и где вы пропадали той ночью, но синьор Исмаэль был сам не свой, - Марта посмотрела на пленницу выцветшими глазами. Надеялась, что Эсин приоткроет завесу тайны, но та упрямо молчала и ждала продолжения. – Он приказал собрать все работников усадьбы и ближайших виноградников… тех, что находятся на этом склоне горы, - уточнила она. Девушка понимающе кивнула. Владения Сойдера не ограничивались чертой города, а скорее опоясывали его. Деревни рабочих были разбросаны на многие десятки километров, но самый жирный и лакомый кусок был у тех, кто устроился поближе к усадьбе. На глазах у синьора неукоснительно соблюдались права работников. В случае необходимости, всегда можно обратиться к хозяину с просьбой. Как не странно, для пленницы, многие ценили это возможность. Сойдер был строг, но справедлив со своими людьми... на зверушек его доброта не распространялась.
– Так вот... он собрал всех-всех… и заявил, что если кто-то косо посмотрит в твою сторону, позволит пошлые намеки или шутки, то он, не невзирая на пол и возраст, вытащит сплетника на ту самую поляну и высечет кнутом. Представляешь? Не думаю, что синьор Исмаэль станет кого-то прилюдно пороть, но угроза подействовала, - Эсин передернуло. Она знала наверняка, на что способен мужчина. Он уже испытывал силу кнута на несчастном пареньке Эрни. Так что сомнений у пленницы не оставалось, как не должно их быть и у охранников усадьбы. Многие из них присутствовали в деревне. Видели экзекуцию и клеймение жены-невольницы. Сойдер бил точно в цель, арестовывая большую часть своей угрозы именно тем, кто проникнется ее сутью. Остальные если и не верили, то подпитывались слухами. Вокруг Эсин образовался полнейший вакуум. Никто не хотел рисковать собственной шкурой и терять хлебное место.
– Чтобы призвать всех порядку, синьор даже выстрелил в воздух! У меня от страха давление подскочило. Он еще предложил несогласным сразу уйти, но никто не шелохнулся, - донья Марта замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом.
Эсин чувствовала, как кровь отхлынула от лица. Стало зябко и неуютно. С одной стороны, Сойдер стал на ее защиту, а с другой… в его добрые намеренья не верилось от слова совсем. Как бы он не придумал чего-то  пострашнее сплетен…
- Дочка, ты чего? Не веришь мне?
- Верю, - бесцветно отозвалась Эвджен. Теперь ее руки потянулись к баночкам специй. Нужно было чем-то себя занять... чтобы не сойти с ума.
- Тогда что с тобой? Хозяин стал заботится! Это же очень хорошо!
- Наверное, - убедить себя в этом не получалось.
- Пока ты болела он ходил, как в воду опущенный. Понимаю, что Исмаэль много боли тебе причинил…такое не забывается... но послушай старуху - попытался наладить с ним отношения. Вы женаты и от этого не убежать... – девушка покачала головой, отказываясь воспринимать советы экономки. Как бы хорошо Марта к ней не относилась, любимый синьор все равно оставался на первом месте. Экономка тяжело вздохнула, но настаивать не стала. Посеяв мысль в благодарно вспаханную почву и решила подождать. Всему свое время. Судьбу не обманешь. Небесная канцелярия порой выбирает странные способы, чтобы соединить судьбы людей. Женщина решила оказывать проведению всевозможную помощь.
Оставшись каждый при своем мнении, они разбрелись по разным углам усадьбы. Марта принялась за готовку обеда. Пленница уединилась в библиотеке. С того самого дня ее перестали преследовать охранники. Позже Эсин узнала, что хозяин дома удалил всех лишних за порог. Не чувствуя затылком сверлящих взглядов ей стало легче дышать, но ощущения свободы не прибавилось. Страх перед Сойдером обеспечил ей безопасность от сплетен. Но у всего была своя цена. За избавления от пошлых шуток и грязных намеков пришлось платить полнейшим одиночеством. Случалось, что за день Эсин не слышала и пары слов в свой адрес. Она привыкла молчать и не пыталась разрушить стену отчуждения. Не знала, как это сделать? Да и нужно ли сносить оберегающие барьеры? Устав от постоянного напряжения, девушка пустила ситуацию на самотек. Неожиданно та стала нормализоваться сама собой. Несколько дней к Эсин присматривались. Цепкие взгляды искали перемены в поведении. Не заметив ничего опасного, некоторые вновь стали перебрасываться с ней репликами. Перестали откровенно избегать совместной работы. Прислуга привычно раскололась на два лагеря. Первая группа «войск» включала в себя лояльных и дружелюбных. Они и до угроз Сойдера общались с пленницей нормально. Если сплетничали, то незаметно для Эсин. Вторая – объединила тех, у кого рыльце было в пушку. Бланка возглавляла женскую часть оппозиции и давала советы, как правильнее игнорировать «синьору», чтобы не угодить под санкции. Эвджен наблюдала за расстановкой сил с философским спокойствием. Эмоциональный запас настолько истощился, что девушке стало почти все равно. Она вежливо отвечала тем, кто решался переступить через образовавшуюся пропасть. Они были вынуждены работать вместе. Общение на нейтральные темы разряжало гнетущую обстановку и породило прослойку перебежчиков. Замечая, что некоторые «выскочки» добились расположение хозяйской жены, горничные и охранники из оппозиции начинали лебезить и заискивать. Обстановка оставалась смутной и ради собственного бага, они решили подружиться со «зверушкой» синьора. Вот где пригодилась нейтральная светская улыбка, натренированная годами скучных приемов и вечеров. Эсин кивала и благодарила за поднесенную корзину или услужливо возвращенный «потерянный» платок… но мнения своего не меняла. Знала, чего стоит их доброе слово. Усадьба была маленьким государством со своим «светским обществом», внутренней и внешней политикой. Стоило посмотреть на жизнь дома под таким углом и стало гораздо проще ориентироваться и общаться. Марта похвалила ее мудрость... хотя пленница не особо понимала в чем последняя заключалась. Экономка говорила, что от Эсин ожидали заносчивости и озлобленности. Получив поддержку синьора, она могла начать мстить обидчикам. Бегать и ябедничать мужу, вспоминая пошлые слова и намеки. Сойдер прибывал в таком состоянии, что не стал бы разбираться. Девушка могла под шумок убрать самых неугодных, но этого не сделала. После слов Марты, пленница задумала о своих сомнительных возможностях, но от подобной низости ее замутило. Эсин не была святошей, но хотела сохранить хоть что-то от потасканного достоинства. Мучитель поставил ее в такие условия, в которых невозможно сохранить остатки гордости и человечность. Ей приходилось жить с волками, но выть она категорически отказывалась. Сойдер будто испытывал на прочность, ожидая, когда зверушка сорвется и пойдет по кривой дорожке. Но правда крылась в том, что люди всего лишь люди… а повод для сплетен дарил сам синьор. С его дозволения работники и охранники чесали языками. Поздновато Сойдер спохватился. Ее репутацию уже не спасти. Слухи, как вирус расползлись по округе. Не будет шушукаться за спиной, но продолжал обсасывать «подробности» дома и в компаниях. Хозяин города всегда на слуху… тем более, когда его личная жизнь столь насыщенна и «интересна». Всем рот не заткнуть. Эсин не станет жаловаться. Не попросит у мужчины защиты… никогда…Выкрикивая ему в лицо накопившуюся горечь и обиду, она не ждала реакции. Обвиняла его… ненавидела его… знала, что только он причина всех бед! Их мнения на сей счет совпали. Своим поступком Сойдер признал вину... только загладить ее не смогут никакие запреты и угрозы. Между ними ничего не изменилось. ***Девушка стала работать не покладая рук. К мозаике больше не приближалась. Хотела, но останавливали воспоминания о том вечере. Перехватывало дыхание. К горлу подступали слезы. Она убегала. Закрывала двери в столовую и старалась не выглядывать из кухни. Предложение убрать изразцы обратно в кладовку было принято экономкой в штыки. Оказалось, что синьор не передумал - сохранил за Эсин почетную обязанность реставратора. В самом деле, чем ей еще заниматься? После того, как Пако выставили за дверь, пленница перестала выходить на улицу. Лишилась дружеского общения и уроков, которые занимали ее пытливый ум. Никакая творческая работа не могла заполнить образовавшуюся пустоту. Пако был единственным, кто видел в ней человека. Общался на равных. Не принижал ее достоинство. Никогда не пытался уколоть. Никто не понимал, но Эсин была жестока наказана за непокорность. Сойдер лишил последнего глотка кислорода, указывая зверушки на место. Она обречена расплачиваться за желание быть свободной одиночеством и тоской.
Хозяин навел порядок в доме и потерял к ней интерес. Вернулся к привычному игнорированию. Это не могло ускользнуть от внимания прислуги. Со дня на день Эвджен прогнозировала возвращение прежних «симптомов». Готовилась к возобновлению сплетен и прочих «прелестей» общения с окружающими. Однако, ничего не происходило… пока… Видимо Сойдер хорошенько их напугал. Пользуясь полученной отсрочкой, она просто работала, пытаясь освободить голову от мыслей. Нуждалась в передышке… но боль не отпускала. Плен превратился в болото с каждодневной рутиной, физической и моральной усталостью.
Жизнь горазда преподносить сюрпризы. Кто-то сверху решил всколыхнуть стоячую воду. Впервые за долгие годы в усадьбе ожидались гости. Ежегодный праздник урожая был не в счет. Марта говорила, что в первое воскресенье октября сюда сбривалась вся округа, но в дом никого не пускают. Синьор лишь предоставляет территорию и спонсирует угощение и развлечения. Сейчас совсем другое дела. Хозяин решил собрать под своей крышей деловых партнеров. Богатые и уважаемые люди ехали в деревню обсудить важные дела и немного отдохнуть в домашней обстановке. На своем веку Марта не помнила ничего подобного, а служила в поместье больше сорока лет. Последний прием в этих стенах был еще до того, как отец синьора Исмаэля отошел от дел. Тогда весь дом был наполнен родственниками и гостями. Немало воды утекло. Левое крыло усадьбы ремонтировалось, но оставалось практически не жилым. Во время прогулок Эсин видела гостевой домик. Тот стоял на отшибе. Больше подходил для уединения, чем для удобства высоких гостей. За неделю до эпохального события Сойдер собрал в холле прислугу и распорядился вымыть и вычистить левое крыло. Пришлось потрудиться, чтобы вдохнуть жизнь в мрачноватые комнаты. Поначалу Эсин было жутковато находиться среди молчаливых холмов мебели, укатанной в белые пыльные простыни. Потом она освоилась на новой территории. Стала удивляться, почему Сойдер выбрал для жизни противоположную сторону огромной усадьбы? Спальни левого крыла оказались прохладными. Стены и часть окон были увиты плюющем, создавая естественную тень и барьер от палящих лучей. Неделя подготовки стала для пленницы чем-то сродни экспедицией в неведомые земли. Вечно запертая дверь парадной гостиной вела в уютный внутренний дворик с двумя деревянными скамейками, нестриженными кустарниками и каменным фонтанчиком по центру. После небольшой профилактике в нем зажурчали струйки воды. Рабочие облагородили буйную растительность, придавая дикому месту уют. Шум воды успокаивал, а стоило поднять голову вверх и можно полюбоваться кусочек голубого неба. Жаль, что рассиживаться на скамейке было некогда.  Внимания горничных требовали шесть спален!  Безумие, но по всему выходило, что комнат в поместье столько, что можно было разместить гостей в два раза больше! Запертыми оставались спальни родителей и сестры синьора. Они находились на втором этаже левого крыла… может поэтому Сойдер закрыл именно эту часть дома. Эсин ловила себя на проснувшемся интересе к мучителю. Он не перестал казаться дьяволом воплоти, но теперь пленница знала, что у него есть сердце.. черное.. отравленное жаждой мести. Его прошлое скрывало тайну и трагедию, которая соединила их судьбы воедино самым страшным и уродливым способом. Истина хранилась где-то в лабиринтах старинной усадьбы. Она подумает об этом как-нибудь потом. Сейчас не было времени. Комнаты отмывались, проветривались. Текстиль и живые цветы в горшках вдыхали жизнь. Простота и налет старины вряд ли впечатлят партнеров по бизнесу. На это не было расчета. Сойдер не пытался пустить пыль в глаза. Не распихивал по углам припасенный в закромах антиквариат. Не докупал мебель. Просто наводил порядок, как и положено перед приездом гостей. Это удивляло… но в какой-то степени вызывало одобрение и понимание. Дедушка Эсин так же любил собирать всех под одной крышей. Не нанимал поваров из новомодных ресторанов, а кормил друзей и бизнес партнеров домашней кухней. Пил с ними вино на веранде. В летнее время посиделки переносились в турецкое поместье… Там гостей ожидала поездка по виноградникам и прогулка к водопаду. В подготовительной суете было что-то родом из ее детства. Если абстрагироваться от чужих людей, то можно притвориться… Все так странно и совершенно запутано.***Накануне великого дня дом сиял, как начищенный медный таз. На утро оставили финальную полировку мебели в парадной гостиной и протирку окон. Обойдя гостевые спальни с ревизией, Марта осталась довольна. Женщина разогнала всех отдыхать, а сама вернулась на кухню делать заготовки.  Уборка дома важная, но не основная задача… если гости останутся голодными, то все пойдет прахом. Эсин определи в подмастерья. Донья Марта планировала приготовить все свои коронные блюда и очень волновалась за результат. Ее взвинченное состояние передалось пленнице. Она проворочалась большую часть ночи, так и не сумев нормально заснуть. Помимо гостей ее волновало кое-что важное и личное. В последнюю неделю «обручальные кольца» решили принять участие в программе «последний герой». Эсин давно перестало обращать внимание на облезшую дешевую эмаль и почерневшие ободки, но проклятые безделушки стали трескаться пополам. Ломались один за другим. Пакетик стремительно пустел. В комоде оставалось два последних кольца, а за неделю пришли в негодность три «обручалки». Пленница рисковала остаться без кольца и без пальцев. В том, что Сойдер сломает ей руку, если не обнаружит «символа своей любви», девушка не сомневалась. Положение казалось безвыходным, но пару дней назад появилась слабенькая надежда на спасение. Экономка обмолвилась, что после отъезда гостей, Карлос должен будет лететь в Мексику по делам. Подробности поездки оставались туманными. Расспрашивать Эсин не рискнула. Было не понятно собирается он уехать вместе с гостями или через какое-то время… Пленница боялась старшего сына экономки. После случившегося в самолете, она сторонилась братьев. Мануэль подыгрывал и старательно не замечал, а Карлос будто постоянно злился на хозяйскую игрушку. Бросал такие взгляды, что хотелось провалиться под землю. Почему в Мексику летит именно он? С Мануэлем казалось проще договориться, но выбирать не приходилось. Два дня она искала возможность подойти к нему и заговорить, но мужчина возвращался в усадьбу только к ночи или не появлялся вообще.
Проведение точно издевалось над ней, подсовывая возможность поговорить в самый неудачный момент. Карлос мельтешил на кухне с раннего утра. Горничные закончили наводить лоск и лишнюю прислугу отправили по домам. В усадьбе остались избранные, которые будут подавать обед. Будто по мановению волшебной палочки Марта вытащила на свет несколько комплектов форменных платьев. Девушки с нескрываемой гордостью надели белоснежные передники. Приосанились и стали бросать на Эсин высокомерные взгляды. Пленницу оставили на кухне, чему она тихонько радовалась. Не хотелось попадаться на глаза хозяину. Пусть он лучше совсем о ней забудет, чем выпив лишнего захочет «порадовать» дорогих гостей своей дрессированной зверушкой. Девушка внутренне сжималась, стараясь стать незаметнее. Лезть на передовую она точно не планировала, но с Карлосом нужно было поговорить. Хозяин уехал в аэропорт, а мужчина остался следить за подготовкой. Деловито расхаживал по холлу в компании охранников. Эсин постоянно выглядывала из-за угла. Выждав, когда он останется один, девушка вышла из своего укрытия.
- Карлос, можно тебя на минуточку? - прочистив горло, выпалила она.
- Меня? – глаза у мужчины округлились от удивления, а губы исказила кислая ухмылка. – Чего тебе? – небрежно бросил он, но все-таки подошел к пленнице. Эсин остановилась под лестницей, подальше от посторонних ушей.
- У меня к тебе разговор… точнее просьба… Ты же завтра улетаешь в Мексику? – от упоминаний о Мексике ее замутило. Не было времени приводить в порядок эмоции.  Терпение далеко не добродетель Карлоса. Нужно говорить быстрее, пока он не ушел.
- Улетаю, - хмыкнул он. – Хочешь составить мне компанию? Я тоже испытываю… ностальгию, по нашему небольшому приключению… - сказал, будто сплюнул. Девушка попятилась назад. В висках запульсировала кровь.– Трудно забыть твой шикарный вид сзади… Понравилось, как я тебя стегал? - выражение его лица стало хищным и злым, а слова звучали… обвиняюще… словно Эсин сама хотела того, что случилось.. будто в унижении и боли была ее вина… и ничья другая… Просить помощи у Карлоса было ошибкой. Пленница отшатнулась, как от удара. Собиралась уйти.. но не успела. За углом послышался звук бьющегося стекла. Девушка выглянула в коридор и увидела донью Марту. Лицо женщины стало мертвецки бледным, а у ног лежал разбившийся кувшин. Несомненно, она слышала их короткий диалог и сделала соответствующие выводы. Экономка и раньше подозревала, что сыновья замешены в чем-то недостойном. Эсин устала переубеждать ее в обратном… не ради себя, а ради спокойствия пожилой женщины. Материнское сердце могло не выдержать правды. Марта все утро не отходила от плиты… Надо было ей именно сейчас оказаться в коридоре!
- Донья Марта, - девушка перепрыгнула через осколки.
– Как вы могли? Видно, я плохо вас воспитала…- голос дрожал. Экономка схватилась за сердце. Казалось еще немного, и она упадет на пол в след за кувшином.
- От тебя одни неприятности, - процедили за спиной. Карлос ринулся следом. Попытался оттеснить Эсин, но женщина выставила вперед руку, отгораживаясь от сына...
– Я подозревала… но не хотела верить. Скажи мне правду, дочка. Что они сделали? – Эсин приобняла ее за плечи и повела в глубь узкого коридора. Марте определенно нужно было прилечь.
- Ничего. Они ничего не сделали, - ложь далась легко и убедительно. Пленница видела, в каком состоянии находится Марта. Ее сердце не выдержит подробностей. Правда не сможет излечить или облегчить боль. Карлос и Мануэль заслуживали наказание… но не за чужой счет. Экономка всегда было к ней добра. Заботилась. В обход указаний синьора, позволяла подолье задержаться в ванной. Приносила обогреватель, когда зверушке в клетке было особенно холодно и больно. Ранить женщину было жестоко… - Это была глупая неудачная шутка… только и всего, - Марта качала головой… знала, что девушка лжет... но ей так хотелось поверить в оправдывающие слова. Повторяя одно и тоже Эсин довела экономку до комнаты. Карлос помог уложить ее в постель. Женщина перестала яростно протестовать против приближения сына. Поверила? Пусть поверит... Ложь во благо вымотала. Эсин будто предала саму себя этими оправданиями... Хотелось забиться в угол и вдоволь нареветься. Не сегодня. Тонометр показал заоблачные циферки. Марта и до этого была на взводе. Подслушанный разговор только ухудшил ситуацию. Карлос торопливо всунул в рот матери таблетку и помог запить водой.
- Нужно возвращаться на кухню... ничего не готово... – женщина паниковала. На нее слишком много всего свалилась. Дернула же нелегкая именно сейчас поговорить о кольцах! Марта далеко не в порядке и не сможет приготовить обед на семерых.
- Я справлюсь, - кивнула пленница раньше, чем осознала, что именно говорит.
- Ты?! – дуэтом удивились мать и сын. Марта вновь заохала и схватилась за сердце.
- А есть выбор? – обреченно поинтересовалась Эсин.  Ответом ей было молчание. Все знали, что найти других «камикадзе» точно не получится.
- Позови, пожалуйста Хелену, - в след девушки крикнул Карлос. Эсин кивнула, не оборачиваясь и понеслась на кухню.
***Глаза боялись и руки делали. Она косвенно виновата в болезни доньи Марты  - ей и исправлять ситуацию. Эсин мысленно вознесло благодарность тетке и деду, которые научили готовить.  Записная книжка с семейными рецептами перешла к ней по наследству. Девушка умела готовить каждое из блюд. Демиры отличалось отменным аппетитом. Она с юных лет вертелась на кухне. Отец бесился, но запретить не мог. Готовка в доме деда походила на настоящий ритуал. В огромной кухне собирались все женщины. Никто не бездельничал в стороне. Сейчас Эсин осталась один на один с кастрюлями и сковородками. Главное не паниковать! Донья Марта успела приготовить холодные закуски. Их оставалось только красиво подать. За оформлением блюд дело не стало. Немного этого искусства Эсин переняла у  отцовского повара. Илкер любил, чтобы дома было не хуже, чем в ресторане. Дочь не разделяла его стремлений… но Француа пришлось уделить надоедливой «принцессе» внимание. Она была прилежной ученицей и вскоре заслужила искреннюю похвалу. Пришло время отряхнуть пыль с знаний и умений.
- Хелена сделала укол. Давление стабилизировалось. Пусть немного поспит, - в дверях появился Карлос. Вид у него был мрачнее тучи. Эсин кивнула, не удостоив мужчину ответа. Не было сил изобретать вежливую форму того, что вертелось на языке. – Я это... звонил Мануэлю. Они только приехали в аэропорт. Самолет еще не приземлился. В запасе есть пара часов… может немного больше..
- Хорошо, - стало ясно, что Карлос так просто не отвяжется.
- Точно справишься? Ты же понимаешь, что если обед провалится, то Исмаэль спустит с тебя шкуру..
- Спасибо, что предупредил, а то я не догадывалась, - зло огрызнулась Эсин. Его присутствие ничуть не помогало. Девушка лихорадочно соображала. Марта собиралась готовить два мясных блюда из баранины и говядины. Ее задумку в точности не воплотить... но в наличии были все ингредиенты, чтобы следовать семейным рецептам Демиров. Баранине предстояло стать турецким блюдом. Говядина удостоена чести представить французскую. Обед обещал быть интернациональным, как и состав гостей. Испанские закуски от доньи Марты…  турецко-французские кушанья от зверушки хозяина. Если она накосячит... то… Эсин не хотела об этом думать.
Баранина отправилась на сковороду, а телятина в духовку. Девушка напрягла память. Кто-то из гостей любил чечевичный суп. Дед тоже уважал такое кушанье. Суп по семейному рецепту полагалось подавать вместе с тонкими хрустящими лепешками. На них могло не хватить времени. Нужно еще нафаршировать баклажаны.
- Пахнет вкусно… Что ты готовишь? – в дверном проеме вновь нарисовался надоедливый Карлос. Для человека не желающего с ней разговаривать... он слишком часто стал проявлять инициативу.
- Имам Баилди, - прошипела девушка. Он уже реально достал!
- Чего? – мужчина почесал затылок.
- Ах, да… извини… переводится, как «обомлевшим имам». Фаршированные баклажаны… Карлос, чего ты хочешь? – обтирая руки о полотенце, пленница схватила ступку и стала растирать специи.
- Я это... ты же хотела поговорить…
- Больше не хочу…
- Нет? Ну, если ты ко мне обратилась, то это было что-то важное… для тебя.. – как на зло именно в этот момент пленница сильно сжала каменную ступку и очередное кольцо лопнуло. Одна часть ободка со звоном упала на стол. Запас обручалок иссяк.
- Важно... для меня, - не выдержав, она тяжело опустилась на стул. - Колец был целый пакет, а теперь осталось всего два. Они быстро ломаются. Скоро мне нечего будет носить... и тогда… сам знаешь, что будет, - Карлосу не нужно объяснять последствия... Он присутствовал, когда Сойдер произносил «брачную клятву».
- Тебе нужно купить еще?
- Да, только денег у меня нет…
- Ничего… я куплю… - Карлос потянулся к сломанному кольцу. – Возьму в качестве образца, - пояснил он. – Спасибо, что солгала матери.
- Я это не ради тебя сделала… не стоит благодарностей…
- Все равно… спасибо. Я не должен был так с тобой говорить. Извини… Я совсем не понимаю, как общаться с тобой после того, что было.. Мы много выпили… Хотя это и не оправдание. Я привык общаться с женщинами определенного сорта… Ты не одна из них... Я только недавно начал осознавать насколько низко мы тогда поступили. Мне кажется, что тот полет вбил клин в нашу дружбу с Исмаэлем. Он злится и на нас, и на себя… Я не имел права перекладывать вину на тебя…
- Давай не будем об этом, - Эвджен слабо верилось в раскаянья мучителя. Вряд ли он злиться за то, что так повеселило его на мальчишнике.
- Хорошо, только помни, что я тебе не враг… - мужчина покинул кухню, не дожидаясь ответа. Больше не возвращался до самого приезда гостей.
Эсин подхватил ураган неоконченных дел. Не оставалось и секунды на мысли и сожаления. Девушки в передниках подавали напитки и закуски. В духовке подоспела телятина. На плите шипела баранина. В большом казанке-кастрюле томится чечевичный суп. Эсин управилась с тестом. Раскатала тонкие лепешки. Чтобы подрумянится им требовалось всего несколько минут. Хрустящие треугольники тут же отправлялись в корзину. Эсин взбрызгивала их маслом с ароматными травами. «Первое» блюдо понесли на обеденный стол. Аппетит у гостей был отменный. Девушки возвращалась с пустыми тарелками и подносами, но Эсин все равно нервничала не переставая. Трапеза казалась бесконечной. А еще нужно подумать о вечернем чае и десерте к нему. Карлос приносил вести с передовой. Хотя его об этом никто не просил. Вроде бы все шло нормально. Гости засобирались проехаться по виноградникам. Значит у девушки будет время приготовить безе и пахлаву. С последним возиться не мене трех часов. Поэтому, когда шумная мужская компания покинула столовую, она не присела, а продолжила возиться у плиты.
Поднялась донья Марта. Действие укола ослабло. Полусонная и бледная, она вплыла на кухню. Эсин старалась организовать работу. Ее распоряжения исполнялись молниеносно. Только Бланка постоянно фыркала и отказалась мыть посуду. Экономка вмешалась и приструнила родственницу. Большего ей ничего сделать не позволили. Девушки вернули Марту обратно в кровать.
Солнце стало клониться к горизонту, когда десерт был готов и разложен по резным вазочкам. Эсин валилась от усталости, но не могла просто взять и уйти отдыхать. Девушки собрались в комнате отдыха и обсуждали гостей. Дон Артуро сообщил, что мужчины вернуться в течении получала. Эсин улучила минутку и поднялась к себе. Платье прилипало к телу. Волосы и одежда пропитались потом. Девушка быстро приняла душ и вымыла голову. Просушив наскоро волосы полотенцем, она переодела и отыскала в ящике предпоследнее «обручальное» колечко. Именно за им и поднималась. Боялась, что Сойдер заметит отсутствие своего «подарка» и появится дополнительный повод злиться. Она прошмыгнула обратно на кухню. Принялась перетирать вымытую посуду и расставлять тарелки по полочкам. В золле послушались громкие голоса… безумный день все никак не кончался.
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (31.03.2020 18:06:36)

Получив первую передышку за день, Эсин начала нервничать. В цейтноте некогда было думать и анализировать. Она просто делала, что должна. Ради доньи Марты и ради себя. В благодушном настроении Сойдер не так агрессивен.  Нельзя давать ему повод злиться. Хотя сама идея принять на себя кулинарный удар выглядела безумием. Эсин могла расстараться, но все равно не угодить - пересолить или наоборот сделать кушанье слишком пресным. При желании можно прицепиться к чему угодно. Дон Артуро успокаивал ее рассказами о довольных лицах за столом. Сойдер не прибежал сразу на кухню с кулаками и не запустил в нее блюдом должно было вселять надежду на благополучный исход. Основная суета позади. Судя по опустевшим тарелкам, десерт принят гостями благосклонно. Деловые партнеры Сойдера любили поесть и выпить. В подтверждении последней мысли, Бланка внесла на кухню еще несколько опустевших бутылок из-под крепкого алкоголя. Пристрастие к виски в столь душный вечер тревожило девушку больше недосоленного супа. Эвджен поежилась от нехорошего предчувствия. Лишние градусы в крови «мужа» могли выйцти ей боком. Сегодняшний день неустанно делал отсылки к «мальчишнику» в самолете. Ломающиеся кольца, разговор с Карлосом и его грядущий вояж в Мексику... Вселенная будто предупреждала о надвигающейся буре. Пленница не сомневалась, что радушный хозяин удовлетворит все потребности гостей. Если они пожелают развлечься ночью, то Сойдер обратит свое внимания на дрессированную зверушку. Зачем платить шлюхам, когда в доме есть подходящая для утех особь женского пола. В горле застыл комок желчи. Все восставало внутри против подобных сравнений и аналогий, но сколько не пытайся отмыться от дерьма, она оставалась пленницей. Ход мыслей Сойдера ей известен. Еще одного унижения девушка не выдержит. Лучше сразу в петлю, чем стать игрушкой для толпы пьяных мужиков… опять… Стоило попытаться сбежать, пока все заняты алкоголем и увлечены беседой? Эсин посмотрела в окно. За бассейном маячила фигура охранника. Такие тени бродили по всему периметру. В усадьбу они больше не заходили без особой надобности, но на территории народу прибавилось. Кого так боялся ее мучитель? От кого оберегал свой драгоценный дом? Ответов у девушки не было, как и возможности выбраться незаметно и отыскать какой-нибудь лаз в заборе. Нелепой попыткой она точно привлечет внимание и тогда точно без шансов.
- Дочка, что-ты совсем бледненькая, устала? -  дон Артуро закончил складывать столовое серебро в большую коробку с бархатными ячейками для приборов.  Эсин не сомневалась, что Марта заставила его проследить за сохранностью фамильной ценности Сойдеров.  Интересно, чтобы он стал делать, не досчитавшись ложечки? Провел обыск в комнатах гостей и устроил бы им допрос с пристрастием? Дурацкое предположение сбило градус напряжения, но никакие шутки не могли полностью освободить от сковывающего страха.
- Да, очень, - она не привыкла жаловаться, но сейчас чувствовала себя такой уязвимой и беспомощной. Не смогла отшутиться.
Время приближалось к полуночи. Кухня почти опустела. Прислуга сменила белоснежные фартуки на повседневную одежду. Бланка сообщила, что гости покинули столовую. Хозяин собирался провести их по комнатам… От сердца отлегло… О пленнице никто не вспомнил.  Она почти не надеялась, что обойдется. Сойдеру так нравилось над ней издеваться и выставлять в самом унизительном виде. То, что он заткнул рот охранникам могло ничего и не значить. Холопам не пристало обсуждать господина. Эсин не разделяла убежденности доньи Марты. У нее была своя версия мотивов мужчины. Он решил поставить своих людей на место только и всего. Все-таки хорошо, что мучитель о ней не вспомнил! Как хорошо, что он не вспомнил! Стало даже легче дышать.
Эсин закончила мыть чашки. Остальные девушки засобирались к месту своей ночевки. Вдалеке за деревьями светились окна флигеля для прислуги. Горничные тихонько обсуждали скоромное меня позднего ужина. Дон Артура разрешил им взять с собой оставшиеся закуски.
- Ступай к себе, ты сегодня отлично потрудилась, - пожилой мужчина выдернул из ее рук полотенце. – Я сам все выключу и проверю.
- Хорошо, спасибо, - Эсин не нужно было просить дважды. Она сняла передник. Повесила его на крючок и выскользнула из кухни. В коридоре остановилась и прислушалась. Голосов не было слышно, но на всякий случай Эсин сбросила обувь. Прижала мокасины к груди и на цыпочках пробралась в холл. К гостевым спальням можно было добраться двумя путями. Первый вел через внутренний дворик сразу в левое крыло. Второй - через главную лестницу на второй этаж правого крыла. Потом по коридору мимо ее комнаты и злополучного балкона, на который мучитель выводил ее «на прогулку». Эвджен так и не рискнула больше на него выйти. Жуткие воспоминания душили за горло и будто стреноживали пленницу. Но речь сейчас не об этом. Если по какой-то неведомой причине Сойдер поведет гостей по второму пути, то девушка рисковала столкнуться с ними нос к носу. Сомнительное удовольствие. Эсин затаила дыхание. На лестнице тихо. Она выглянула в гостиную. Дверь во внутренний дворик была распахнута. Фонтанчик освещали желтоватые фонари. Эсин увидела неторопливо покачивающиеся тени.  Услышала смех и голоса. Отлично. Который раз за день ей повезло. Пленница тенью прошмыгнула на второй этаж и заперлась в своей комнате. Не зажигая верхний свет, она направилась в ванную. Там включила небольшую лампу над зеркалом. Умылась, ополоснула ноги и переоделась в ночную сорочку. Прихватив с собой щетку для волос, девушка вернулась в спальню. Забралась на подоконник. Прижалась лбом к прохладному стеклу, переводя дыхание. Сердце отчаянно отбивало тревожный ритм. Потребовалось время, чтобы успокоить его. В постель Эсин не торопилась. Ненавидела эту кровать и боялась ее. Можно сменить наволочки и подушки... но проклятая деревяшка все равно хранила ее крики и отчаянные стоны боли. Пушистым обормотам были неведомы ее страхи. Они прекрасно себя чувствовали на огромном ложе. Растянулись и дрыхли без задних лап, даже не поприветствовав хозяйку. Пленница улыбнулась, глядя на них. Тонкой полоски света хватало, чтобы рассмотреть сонные мордочки и дергающиеся усы.
Девушка приоткрыла окно на режим проветривания, впуская в комнату ночной воздух. Расчесывая волосы, она долго смотрела на макушки покачивающихся деревьев. Охранники привычно жгли костры. В ветреную погоду они обкладывали пламя крупными камнями, оберегая территорию от пожаров, но Эсиг все равно не могла понять устройство этого странного мира. Городок с многовековой историей и старинная усадьба с ее обитателями существовали будто вне времени. Было в них что-то неправильно-несовременное.  Люди жили на этой земле поколениями. Как и сотни лет назад жгли сигнальные костры. Не изменяя правила даже в летний зной. По старике выращивали и обрабатывали виноград. Именно традиции добавляли напитку качества и стоимости. Из болтовни прислуги Эсин знала, что владения Сойдера не ограничивается только этой провинцией. У него есть виноградники в других странах, дом в Мексике, квартира в Мадриде и еще много чего... о чем прислуга могла и не знать. Однако усадьба и здешние земли были сродни первоисточнику - самым важным детищем. Остальной бизнес мужчина перепоручал доверенным лицам... но дела в поместье – никогда. Преданность своим корням заслуживала уважения.
Девушка не успела развить опасную мысль. В дверь постучали. Эсин не шелохнулась. Думала прикинуться спящей, но поразмыслив поплелась открывать. Вряд ли ее мучитель стал бы предупреждающе стучать. Он скорее снес дверь с петель, обнаружив, что та заперта изнутри. Ночной визитер даже не подергал ручку… значит постучал из вежливости, и чтобы привлечь внимание. Вдруг с доньей Мартой что-то случилось и нужна помощь. Девушка сделала глубокий вдох и открыла дверь. На пороге стоял Сойдер. Шум разбудил котят. Питомцы поторопились взглянуть на неожиданного гостя. Пришлось одного ловить за холку и хвосты, чтобы они не выскочили в коридор.
- Конечно… синьор Сойдер, - пригрозив мохнатым проказникам пальцем, она открыла дверь шире. Отступила вглубь комнаты, позволяя мужчине войти. Выбора особо не было. Правила и условия ее пребывания диктовал Сойдер. Любой прихотью он мог отправить зверушку обратно в клетку, - С доньей Мартой все в порядке? – мужчина не выглядел озабоченным, но Эсин решила спросить.
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (04.04.2020 04:03:13)

Дверь отбрасывала длинную тень. Эсин зябко поежилась, переминаясь с одной ноги на другую. Пол казался холодным и липким. В углах оживало нечто опасное и темное… будто на месте клетки разверзлась черная дыра, готовая поглотить Эсин и всю обстановку разом. Видеть Сойдера в стенах этой комнат было особенно пугающе. Своим присутствием он приманивал призраков и оживлял кошмары. Эвджен была вынуждена жить в четырех стенах, пропитанных насилием и болью. Слушать эхо собственных криков. Ощущать под ногами влажную росу давно пролитых слез. Она не хотела здесь быть. В общем бараке с сезонными рабочими было безопаснее, чем в этом фальшивом уюте. Вместо клетки стоял большой кошачий домик… но Эсин все равно видела жуткие миражи. Особенно сейчас, когда Сойдер смотрел в тот угол! Несомненно, вспоминал, как весело проводил время, дрессируя двуногую зверушку. Через две недели ей исполнится двадцать один. Еще какое-то время уйдет на согласование визита представителей компании. Вряд ли дражайший муженек станет затягивать с доверенностью. Чтобы он не говорил, Сойдеру нужен доступ в компанию. Она оставалась приманкой и ключом, отпирающим многие двери. Вынужденная передышка подходила к концу. Не верилось, что Сойдер рискнет прогуляться по Парижу. После ее ухода и последующего сопротивления, у мучителя не оставалось иллюзий на сей счет – пленница воспользуется первым же шансом обрести свободу. На Родине у нее появится возможность. Тащить «жену» силком из стен компании он не сможет, а Эсин могла оказаться покидать конференц-зал. «Проблема» с послушанием легко решаема. Мужчина мог провести «разъяснительную» беседу. Напоминание о богатой коллекции порнофильмов с ее участием убивали иллюзии. Пленница была на крючке… Сколько не трепыхайся, ей не сорваться. Скоро формальности будут улажены и металлическое сооружение займет привычное место. Так чего мучитель хотел от нее сейчас?
- Я рада, что она в порядке, - Эсин искренне переживала за пожилую экономку. Дело не в том, что девушка косвенно виновата к резкому ухудшению самочувствия Марты. Срыв был вопросом времени. Женщина принимала подготовку приема слишком близко к сердцу. Выкладывалась настолько, будто от гостей синьора зависела судьба всего мира. К чему все шло – к тому и пришло. Только синьор вряд ли это понимал и ценил. Испытывал ли он вообще какие-либо чувства? Знакома ли чудовищу благодарность? Привязанность? Любовь? Зачем ей это знать? Какие опасные вопросы стало выдавать подсознание! Будто в насмешку над пленницей, вселенная подбрасывала ей частичный ответ. Сойдер пришел сказать «спасибо» за помощь?! Так сильно хотел выразить свою признательность, что не мог дождаться утра? Мужчина застал ее врасплох. – Ваши гости просто проявили вежливость, - только и смогла прошептать она. Девушка не собиралась проявлять излишнюю скромность. Обед вышел вполне вкусный… но ничего сверхъестественного… К тому же она давно не практиковалась и старалась ради спокойствия доньи Марты. Пустив ситуацию на самотек, они рисковали довести экономку до инфаркта. Спасение шкуры хозяина было второстепенным… сопутствующим мотивом. Вряд ли такую правду примет человек с раздутым самомнением. Сойдер живет в святой убежденности, что весь мир вращается вокруг него. В этом они очень похожи с отцом… как и с остальными представителями бизнес элиты. Эсин решила благоразумно промолчать.  Пусть думает, что хочет.
– Пожалуйста, - пленница была готова принять его «спасибо» и на этом раскланяться с ночным визитером, но все оказалось не так просто. В качестве благодарности она бы с удовольствием отдохнула. Неделя выдалась сумасшедшая. Приходилось работать с раннего утра до позднего вечера. Горничные выполняли функции носильщиков, садовников и реставраторов. Они двигали, таскали и покрывали лаком мебель. Мыли... драили... гладили... готовили…Сегодня вообще все делалось в авральном режиме. Девушка наготовила кучу еды, но сама толком не пообедала. Валилась от усталости, а Сойдер предлагал ночную прогулку куда-то за луга. Не ясно, что сейчас больше пугало, компания мучителя или пеший тур до горизонта? Улыбка на красивом лице подкупала соей искренностью, но они оба знали - просьба мужчины скрывала в себе приказ. Он не стал дожидаться ответа. Знал, что пленница никуда не денется, а выполнит его прихоть. Несколько минут Эсин вслушивалась в эхо удаляющихся шагов. По спине пробежал неприятный холодок. Не хотелось думать, что на самом деле скрывается за прогулкой под луной? Если Сойдер надеялся на еще одну охоту с погоней, то выбрал неудачное время. Зверушка выдохлась и далеко не убежит. Что творилось в голове мучителя было за гранью ее понимания. Не мог же он действительно захотеть просто погулять?!
Девушка вышла из оцепенения. Тяжело вздохнув, понуро поплелась к шкафу. Достала первое попавшееся платье. Переоделась. Затянула пояс на талии. Воткнула ноги в балетки. Разгладила руками взъерошенные волосы. Покосилась на приоткрытое окно. С улицы веяло прохладой. Эсин начинала познавать тонкости местной погоды. Иногда среди знойного лета случалось чудо. Ветер приносил холодные массы воздуха со стороны горного перевала. Звучало просто. Казалось, в чем здесь чудо? Но чтобы прохлада спустилась в город должны совпасть ряд факторов: угол направления, влажность, сила воздушного потока.  У этого ветра было особое название, но пленница его не помнила. После двух месяцев изнурительного зноя, такие передышки воспринимались жителями, как благословение. Может поэтому Сойдеру захотелось прогуляться именно сейчас? К утру ветер мог утихнуть или изменить направлением. Все вернется на круги своя. Многие в долине проспят всю магию. Она бы тоже с удовольствием все пропустила... но вместо этого прихватила с собой шаль и спустилась вниз. Сойдер ждал ее, подпирая стену в холле. – Я готова, синьор, - голос предательски дрогнул, Эсин остановилась на нижней ступеньке, изучая носки своих балеток.
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (04.04.2020 23:28:19)

Ночь окутала дымкой уставший дом. Гости отправились спать. Многочисленная прислуга перебралась во флигель и, наверняка, еще обсуждала насыщенный событиями день. Только хозяину усадьбы не отдыхалось. Эсин лучше других знала, чем он любил заниматься под пристальным надзором кровавой луны. Ночью он сбрасывал человеческую личину и становился жестоким демоном. Сегодня дом мог спать спокойно. Ее крики не отразятся от стен… не потому, что пленница была в безопасности. Сойдер просто выманивал ее за порог навязанной прогулкой. Если что и случиться с глупой зверушкой, то ее стоны подхватит ветер и развеет по округе. Не останется даже имени. Эсин вполне могла не вернуться обратно. Интересно, кто-нибудь заметит ее отсутствие или все сделают вид, что ничего случилось? Мучитель скажет, что она добилась своего и совершила побег. Мрачные мысли не развились в панику. Желание мести, как не странно, служило гарантией ее выживания. Пока Эвджен нужна – она будет дышать... правда не понятно на каких условиях. Звучит «обнадеживающе». Тогда зачем ее волокут «на прогулку» среди ночи? Сойдер не счел нужным поделиться своими планами. Поставил перед фактом. Спасибо хотя бы дал переодеться, а ведь мог вытащить босую и полуголую. Он уже это делал…  и даже приставка «полу» не фигурировала в кошмаре происходящего. Где-то над головой находился ненавистный балкон. Девушка покосилась на потолок. Проходя по холлу ей часто мерещился треск. Казалось, что опоры не выдержат веса каменной надстройки. На балконе осталось слишком много ее боли и унижения.   Они продавят потолок, и рухнут на голову мучителю. Шли дни, но ничего плохого с Сойдером не случалось. Усадьба простояла пару веков. Какое ей дело до страданий порабощенной девчонки?
Мужчина смерил ее оценивающим взглядом. Его глаза сверкнули в ночи. Эсин крепче сжала шаль. Лестница вдруг пошатнулась, но пленница не решилась ухватиться за протянутую руку. Сойдер вел себя подозрительно благодушно и галантно. Не стал настаивать на прикосновении. Молча опустил ладонь и поторопился открыть перед спутницей дверь. Странное поведение для того, кто издевался над ней месяцами, а потом игнорировал неделями. Может у него все-таки множественное расстройство личности? Кажется, при такой патологии одна личность не в курсе, что творит другая. Самое правдоподобное объяснение его поведению! На такой диагноз можно списать внезапный порыв отпустить, и хищное желание вернуть добычу обратно. Какая из личностей рядом сегодня?
Девушка вышла на крыльцо. Вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух. Стало чуточку легче. Прошел приступ дурноты и головокружения. Они спустились на подъездную дорожку. Не торопливо направились в сторону главных ворот. Сойдер держался рядом. Не пытался придать пленнице ускорения, как это был во время прошлой «прогулке. Девушка вспомнила, как спотыкалась, пытаясь поспеть за его семимильными шагами. Под конец дороги она падала на колени через каждые десять метров. Только мучителя не смущало ее состояние. Он упрямо тащил Эсин к усадьбе. Сжимал запястье с такой силой, что следы пальцев до сих пор остались на бледной коже. Погруженная в мрачные думы, она миновала нахмурившихся охранников. Стоило Эсин поднять взгляд на мужчин, как они торопливо отвернулись... словно боялись проклятья или дурного глаза. Тем лучше... Страх перед угрозами Сойдера не ослабевал. Завтра никто не станет обсуждать ночную прогулку хозяина с «любимой женой». Пленница так устала от пересудов, что еще одной жареной сплетни не выдержит. Лучше быть изгоем и местном «обществе». Эсин привыкла к одиночеству, потупившимся взглядам и молчанию. После приказа синьора заткнуть рты, самые болтливые стали прятаться и отворачиваться. Значит эти двое тоже входили в клуб ее «почитателей». Внезапно это перестало быть ее кошмаром, а стало их проблемой. Хотя… чему радоваться? В этом доме все быстро меняются местами… по прихоти одного единственного человека, который сейчас идет рядом и услужливо указывает путь.
Идти оказалось действительно недалеко. Вначале тропинка вела вдоль забора. Потом раздваивалась. Вытоптанная рабочими ботинками змейка ускользала обратно на территорию усадьбы. Терялась у мрачных силуэтов построек… Вторая тропинка казалась давно нехоженой. Высокая трава цеплялась за подол платья. Под ногами шуршал мелкий гравий. Они пересекли луг по диагонали. Дорожка сужалась у островка деревьев. Потом и вовсе пропала. Пришлось наощупь пробираться через кусты, ступая на скользкие камни. Не смотря на свою заброшенность, Сойдеру это место оказалось хорошо знакомо. Он без проблем нашел лаз среди сплетенных ветвей. Глаза успели привыкнуть к темноте. Девушка протиснулась между деревьев, не до конца понимая зачем пришла сюда и почему не сопротивлялась? С последним пунктом все более-менее ясно. Упираясь, она могла сделать только хуже... Но вот, к чему Сойдеру эта странная прогулка?
- Красиво, - без особого энтузиазма констатировала пленница. Место вправду было необычным. Со стороны и не подумаешь, что в центре небольшой рощицы прячется петляющий с гор ручей. Вода успела вымыть ложбину в камнях. В природной чаше скопилось достаточно много воды. Дальше в долину утекала лишь тонкая струйка. Она разбивалась о камни и терялась среди травы. Поэтому это место не было обнаружено. Или никто особо не пытался искать, боясь без дела приближаться к жилищу сумасшедшего синьора? Она спустилась к поваленному дереву. Ноги ныли от усталости, но она не присела. Замерла в ожидании, борясь с нехорошим предчувствием... Зачем Сойдер ее сюда привел? Направление его мыслей насторожили девушку. Причем здесь Пако?
- Вы платили Пако, чтобы он выгуливал меня, - едва заметно кивнула Эсин, кутаясь в шаль. Стоило Сойдеру сменить охраннику род деятельности и тот с превеликим удовольствием свалит из усадьбы. Ни разу не объявлялся за последние недели. Передал через донью Марту учебники и блокнот для рисования. Пленница восприняла небольшой подарок, как жирную точку в их странной дружбе... Для Пако это была всего лишь работа. Вряд ли он пожелает просто так навещать ее после долгого трудового дня. Только какое отношение Пако имеет к тайному пруду и цели ночной прогулки? – Я давно перестала делать то, что хочу… - его слова больно укололи. Эвджен была и оставалась пленницей в его доме. Ее лишили чести, жизни и будущего. Она вынуждена работать за тарелку супа. Не имела никаких прав. Даже отказаться от этой ночной вылазки не могла. Сойдер получал удовольствие издеваясь над зверушкой. - Не совсем понимаю, - потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы заговорить спокойно. – вы привели меня сюда, чтобы предложить уединенное место для общения… с Пако? – на последних словах голос предательски дрогнул. К чему он клонит? Сердце бешено застучало в висках. Эсин чувствовала, как кровь редко ударила в голову, а потом сердце рухнуло вниз, делая ноги неподъемно тяжелыми. Вся это звучало и выглядело пугающе двусмысленно. Зачем охраннику приводить ее к ручью? Кто еще будет здесь? Какую грязную забаву еще задумал ее мучитель?
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (06.04.2020 02:29:59)

В голову лезли разные мысли. От них не было спасения. Когда Сойдер находился рядом, она все время ждала боли. Мужчина выглядел расслабленным и не проявлял агрессию, а тело все равно реагировало на каждый жест и поворот его туловища. Он кулаками вбил в подсознание жестокую философию о каждом последующем худшем дне. От такого «образа жизни» просто не отмахнуться. Он давно и не применял к пленнице физическую силу, но Эсин знала, как обманчива может быть улыбка демона. Стоило лунному свету упасть под другим углом, и та превращалась в оскал. Острые клыки вонзались в ее грудь. На идеально ровных белоснежных зубах появлялись кровавые разводы. Такими девушка запомнила совместные ночи со своим «мужем». Ничего другого на ее долю не перепадало. Вряд ли эта прогулка изменить ситуацию к лучшему. Эсин совершенно запуталась в происходящем и от этого чувствовала себя еще более затравленно и неуютно в незнакомом месте. Ноги подкашивались от страха и усталости. Она послушно опустилась на край поваленного дерева, продолжая неотрывно следить за действиями Сойдера. Мужчина присел на корточки и бросил камешек в воду. Пальцы опустились в воду стали играть блестящими каплями, смывая налипшие крупинки земли. Волосы растрепал ветер. Плечи расслаблены. В этот момент он выглядел растерянным и до ужаса нормальным. Сойдер обернулся, посылая в ее сторону очередную реплику, смысл которой отказывался укладываться в голове пленницы. Мгновение и он опять переключил внимание на ручей. Однако и секунды оказалось слишком много. Девушка увидела то, что была не должна. В его глазах плескалась боль, неуверенность, горечь. Так много всего… Пугающем много… Разве порождения ада могут испытывать такие чувства?  Эсин уже задавалась подобным вопросом... в похожую лунную ночь… И чем это для нее закончилось?
- Но стоило вам перестать платить и прогулки закончились, - отчасти она понимала, что Пако человек подневольный. Не ждала, что он станет рисковать собственной шкурой, чтобы продолжать уроки испанского или каждодневные прогулки. Но в сердце все равно поселилась обида. Пако мог хотя бы раз увидится с ней лично. Перед приездом гостей была такая суета. Все сновали туда-сюда. Но он даже не попытался. Друг называется… Эсин покачала головой, отгоняя бессмысленные обиды.
- Как вы себе это представляете? – устало поинтересовалась пленница. Сколько можно издеваться? Все равно ничего не изменится. Не бывает свободы у того, кто сидит на цепи. На руках нет кандалов, но Эсин продолжала чувствовать их тяжесть. Выпустив из клетки, Сойдер продолжал контролировать каждый ее шаг. Ее обязанности были четко определены. Ее «досуг» проходил строгую цензуру. Не разрешалось выходить за порог без сопровождения. Не дозволялось брать в руки телефоны и другую технику. Не дай Бог она с кем-то свяжется через интернет или даст знать друзьям и родным. Прислуге голову оторвут за недосмотр. Все знали о запрете и прятали смартфоны. О каких желаниях могла идти речь? У девушки отобрали право на жизнь. Лишили индивидуальности. Она носила то, что купила Марта, по указанию своего синьора. Никто не спрашивал нравится или нет… Она была не в том положении, чтобы перебирать. Любое недовольство могло вернуть обратно под замок…В клетке вообще не пригодиться одежда. Эсин работала больше других горничных в усадьбе, но ее зарплата заключалась в тарелке супа и лепешке. Денег в руки ей никогда не давали. Вдруг зверушка накопит достаточно, чтобы сбежать. Никто и никогда не спрашивал, нужно ли ей что-то в городе? Пленница довольствовалась подачками хозяина, когда он вспоминал о нуждах поломанной игрушки. – Насколько временное? – она уже знала ответ... но все-таки спросила. Сойдеру необходимо в кратчайший срок заслужить ее расположение. Когда приедут представители компании, Эсин не должна выглядеть заложницей и прислугой. Муженек хотел пустить пыль в глаза. Вот ради чего этот разговор по душам. Сойдер подошел к ней и присел на другой конец поваленного дерева. Девушка посильнее закуталась в шаль, борясь с желанием увеличить расстояние между ними. – Уверенна, что вы растолкуете мне эти пределы, - горько улыбнулась пленница. Что он мог предложить не меня основных правил игры? Ровным счетом ни-че-го. Связываться с внешним миром Эсин не позволят. Мало ли что она могла написать в соцсетях или кому позвонить с призывом о помощи. В город не выпустят. Да и что ей там делать? Получить очередную порцию косых взглядов и насмешек? Такого «добра» и здесь хватает. Станут платить зарплату? Действительно широкий жест, отдать человеку то, что он честно заработал!
- Как скажите, сеньор, - спорить было бесполезно. Смысл его слов лежал на поверхности. Сколько можно ходить вокруг да около? Неужели так трудно называть вещи своими именами? – Мы оба знает, что мое согласие роли не играет, - она же пришла сюда сегодня, не смотря на жгучее нежелание и дикую усталость. Сойдер делал, что хотел. Распоряжался людьми, как неодушевленными предметами. Сейчас он станет убеждать… что Эсин могла отказаться? Мучителю нравилась эта игра… Хотя в действительности у нее нет выбора. Сопротивление приумножало жестокость и боль. Пленницу ничуть не удивило, что Сойдер в курсе всех их передвижений по парку. Она привыкла к тотальной слежке. Все время искала по стенам красный глазок камеры. – Как скажите, сеньор, как скажите… - голос стал напоминать тихое эхо. Эсин стала изучать уголки шали. Мужчина предельно ясно дал понять, что уже все решил. Куда, с кем и в какое время ей надлежит приходить. Здесь действительно «безопаснее». Зверушка не будет мозолить своим видом глаза обитателям усадьбы и давать свежую пищу для сплетен.
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (07.04.2020 10:44:59)

Единственным желанием было поскорее закончить бессмысленный разговор и уйти отсюда. Сойдер всегда внушал в нее лишь одно желание – бежать без оглядки. Дышать с ним одним воздухом казалось преступлением. Он вообще не имел права дышать, после того, что ней сотворил. У пленницы был шанс покончить со всем раз и на всегда, но она не смогла выстрелить… ни в него… ни в себя. Оказалась слишком слабой для кардинальных мер. Убивать не просто. Только кажется, что нажал на курок и дело сделано. Когда Эсин выстрелила в первый раз - мир будто остановился. Секунды растянулись до бесконечности. Каждое «столетие» в них было наполнено кровью, криками, запахом пороха и смертью. Это было ужасно. Жаль, что не получились с первого раза. Он стал определяющим. Кто-то способен перешагнуть через барьер и стать убийцей во второй... третий... сотый раз... а кто-то, как она… больше никогда добровольно не возьмет в руки оружие. Обхватывая себя руками под шалью, Эсин провела пальцами по заживающей ране на плече – еще одно напоминание о ее слабости и несостоятельности.
Ни в него… ни в себя. Сама виновата... Застряла где-то между и вынуждена выслушивать этот бред.
Терпение не безгранично. Сойдер словно специально ковырял ее раны, подначивал и давил на больное. Хотел, чтобы она не выдержала давления и взорвалась. Хотел повода для злости и жестокости. Эсин помнила, чего нельзя давать мучителю. Нужно перемолчать, перетерпеть, сцепить зубы. Все пройдет! Его порывы к «общению» быстротечны. Дальше последует недели затишья. Ей нужно просто переждать… но сегодня все пошло не так. Девушка слишком устала, чтобы играть по его правилам. Она устала, а Сойдер не мог заткнуться! Пустился в разглагольствования. Говоря о ее «возможностях» так, словно пленница сама не хотела и противилась их нормальным отношениям!  Он так легко отмахнулся от содеянного. Отряхнулся от ее боли и своей жестокости и пошел дальше…  Для него месяцы издевательств ничего не значили и никак на Сойдера не повлияли. Только для зверушки в клетке все было совсем иначе. Она умирала каждый день… и больше не могла восстать из пепла.
- Скорее издевательская, - молчи, - вопило подсознание, но девушку захлестнула обида и она перестала слушать умные советы. – Разве не вы повысили меня от шлюхи до прислуги?  Разве не вы допустили, чтобы весь город узнал об экзотическом «питомце», сидящей на цепи? Разве не с вашей легкой руки меня все считают хозяйской подстилкой и дыркой для члена? Разве не вы отобрали у меня имя и назвали зверушкой? – парни, работающие на Сойдера, с удовольствием подхватили «забавную» идею босса. До последнего посмеивались за спиной. – Думаете, что, приказав заткнуться, вы попутно сотрете всем память? Хотите нормальных отношений? А кто вам мешал до этого обращаться со мной нормально? Или для начала, я должна подписать договор кровью? Хотите, чтобы я заняла место, положенное мне по статусу? Наша... «свадьба» была одним из самых кошмарных унижений… Предлагаете притвориться, что все было иначе? Чего вы хотите? Имейте смелость сказать прямо, сеньор Сойдер! – она в жизни не поверит, что мужчина печется о ее благах. Скорее уж ад замерзнет, чем такие, как он изменятся. – Я помню, как вас зовут, но хочу и не могу называть вас Исмаэлем. По имени обращаются к хорошим знакомым, друзьям, близким людям… а я вас не знаю! То, что вы пользовались моим телом, не делает нас… близкими… Вы – чужак, а к посторонним обращаются согласно принятым в обществе нормам… В вашей стране мужчины все сплошь и рядом «сеньоры».… или предпочтете, чтобы я называла вас хозяином?  -  она старалась говорить, не повышая тона, но казалось, что слова отрекошечивали от поверхности воды и звучали в тысячу раз резче и громче. Возможно, Эсин пожалеет о содеянном… но молчать девушка не могла. Пора спустить мучителя с небес на землю. Вся округа заглядывала ему в рот. Кланялась, называя «сеньором», вкладывая в это обращение слишком много уважения настоящего и мнимого. Он возомнил себя средневековым феодалом, забывая, что у этого обращения есть обобщенно-нейтральное значение.
Кого она пыталась «лечить»?! Рядом находился не местный божок, а городской сумасшедший! Поведение и настроение мужчины менялось внезапно и необъяснимо. Вот он сидел на противоположном конце поваленного дерева, а в следующую минуту подскочил и начал раздеваться! Девушка была ошарашена происходящим. Испугалась? Определенно… Но прошлый опыт их тесного «общения» подсказывал, что Сойдер сбрасывает с себя штаны не ради быстрого перепиха на лоне природы. Почему? Хотя бы потому, что он никогда не раздевался, насилуя и унижая. Наоборот, оставался застегнутыми на все пуговицы. Только член выскакивал из расстегнутой ширинки, вонзаясь в ее тело. Эсин никогда не видела его голым! Да и сейчас не хотела смотреть. Отползла подальше и отвернулась. Чувствовала, что краснеет, как маков цвет. Сойдер обнажился, а стыдно почему-то ей. Где логика? Похоже, этой ночью ее вообще не стоит искать ни в словах, ни в поступках. Плеск воды привлек внимание девушки и заставил обернуться. Над гладью водоема свернул голый мужской зад. Сойдер нырнул. Через минуту его мокрая голова показалась над поверхностью.
- Сумасшедший, - пробурчала она себе под нос. Лезть в воду совершено не хотелось, но разговор «по душам» настолько взбесил, что мозг отключился. Что ей терять? Что он может еще сделать, кроме, как заставить лезть в воду? Так уж лучше она сама… Эсин прошла все круги ада. Существование в клетке быстро отучил и относится к своему телу, как к чему-то сокровенному. Оно было изуродовано насилием. Сойдер видел ее при любом освещении… вытирал о нее грязные ботинки... избивал и калечил… Оставил себе на память множество снимков и записей. Мог «любоваться» ими, когда пожелает. Это не означало, что раздеться перед ним было легко. Помогала убежденность, что Сойдер уже пресытился этим зрелищем настолько, что позволил зверушке носить одежду. Эсин встала. Первым делом почему-то сбросила балетки. Ноги утонули в траве и мягком мхе. В своих переживаниях, она и не заметила, насколько зелено вокруг. У ручья был настоящий оазис. Летний зной выжигал все, но к этому месту солнце было ласково. Ухватываясь за отвлеченные темы, пленница расстегнула пояс. Положила его на край поваленного дерева, рядом с шалью. Пальцы подрагивали. Не сразу справились со шнурком на лифе. Стоило развязать узелок и платье соскользнуло к талии, обнажая грудь. Девушка потянула его вниз вместе с трусиками. Решила избавится от одежды одним махом, чтобы в последний момент не спасовать. Платье упало на траву. Луна ослепляла серебристым светом. Эсин не знала наблюдает ли Сойдер или опять занырнул под воду. Хоть бы он никогда не всплывал! Осторожно ступая по скользким камням, она зашла в воду. Холод окутал щиколотки. Медленно обвился плюющем вокруг бедер и талии. Кончики волос намокли и стали прилипать к спине. – Вы довольны, сеньор? – поинтересовалась Эсин, зачерпывая ладонями воду и приглаживая растрепавшиеся локоны.
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (07.04.2020 12:00:42)

Недосказанность повисла в воздухе, но Эсин прикусила язык. Первый шквал эмоций схлынул, и она решила не отвечать на словесные выпады, сотрясая ночной воздух никому не интересной правдой. Без того сказала слишком много. Что тут еще добавить? Поблагодарить за полный перечень злодеяний? Так ей не нужно напоминать. Пленница возвращалась в клетку почти каждую ночь. Постоянно чувствовала вес тяжелых манжет на запястьях и лодыжках. Слышала звон цепей. Она пыталась бороться с воспоминаниями, но оказалась бессильна перед ними… Не осталось никого рядом, с кем можно разделить страхи и боль. Сойдер говорил с таким жаром и обидой, будто она не имела права бояться и злиться… В его голосе сквозило раздражение. Пропихивал в массы свое виденье ситуации. В его больном мозгу все происходило иначе. Он, а не девушка был настоящей жертвой обстоятельств. Эвджен отравляла его жизнь своим существованием.
В его глазах пленница выглядела истеричной дурой из женского романа, которая понапридумывала себе проблем. Холила и лелеяла их, сводя окружающих с ума своими наигранными стенаниями. Становилось не по себе. Девушка на минутку усомнилась в праведности своего гнева. Действительно, что значила ее жизнь, честь и свобода по сравнению с местью и великими замыслами мужчины?
Бессмысленный разговор закончился ничем. Каждый остался при своем мнении. Эсин не понять его мотивов, а Сойдер хотя и предлагал перемирие, не делал к нему никаких шагов, кроме путанных разглагольствований и нереалистичных предложений. Его «прости» ничего не значили. Поступки говорили куда громче слов. Он не сделал для нее ничего хорошего, не считая попытки заткнуть рот прислуге. Разве одного широкого жеста хватит, чтобы перекрыть все злодеяния? Может и к лучшему, что мужчина особо не старался подтверждать пустопорожние разговоры делом. Пленница помимо воли стала замечать в Сойдере черты, которые обычно ценила в людях. Пока эти «достоинства» погребены под пеплом пролитых слез, между ними сохранялась предельная ясность. Рядом враг. Он причиняет боль и жаждет унижения других. Точка. Она совершит огромную ошибку, если станет реагировать на эмоциональные качели Сойдера. Нельзя ему верить! Когда он вновь больно пнет под дых, мучиться придется только ей. Какая рассудительность. Только где она была пару минут назад, когда Эсин делала первые шаги по направлению к воде? Теперь отступать поздно. Нужно выстоять этот раунд до конца.
Она пыталась привыкнуть к резкому перепаду температуры. По ногам скользило подводное течение ручья. Оно казалось намного холодней, чем верхняя прогретая солнцем водная масса. По спине побежали мурашки. Эсин не решалась окунуться полностью и поплыть. Зачерпывала воду, обливая себя в попытке привыкнуть. Растирала мокрыми ладошками гусиную кожу на плечах и шее. Сосредоточилась на том, чтобы не пытаться прикрыть собственную наготу и не думать о том, что мужчина тоже оставил всю одежду на берегу. Купание было скверной идеей. Как только Сойдеру удалось подловить ее? Зачем ему это нужно? Позняк метаться. Нужен план действий. Сейчас она окунется. Проплывет пару раз туда- обратно и выберется обратно на сушу. Звучало просто… а вот реализация могла захромать на обе ноги. Потому что именно они совершено отказывались подчиняться. Мышцы одеревенели. Подошвы приросли к каменистому дну. Ее медлительность не устраивала мужчину. Как не странно, но она не ожидала подлости от Сойдера. Ночным купанием он хотел взять пленницу «на слабо». В принципе у него получилось. Эсин не струсила, но выиграл все равно он. Пускай, теперь он будет знать, что не стоит предлагать того, чего не хочешь на самом деле. Мужчина точно не был готов к ее согласию. Эсин принимала в штыки все его предложения. Внезапно для всех приняла самое провокационное из них. Сеньор не остался в долгу, на ходу изобрел маленькую месть за обманутые ожидания.  Прежде чем девушка успела опомниться, Сойдер схватил ее за руку и сильным рыком утащил под воду. От неожиданности Эсин вскрикнула. Попыталась на последних секундах до погружения сделать вдох, но это было большой ошибкой. Вместо воздуха в рот и нос полилась вода. Длинные волосы облепили лицо. Ноги подкосились. Она хорошо плавала, но это не имело никакого значения, когда начинаешь захлебывается. Пруд был не глубоким… При ее везении можно было утонуть и в ванной. Девушка потеряла опору. Дно растворилось. Остались только холодные затягивающие потоки. Накатила паника. Так холодно и страшно бывает только на дне могилы.  Она пыталась отталкиваться от воды, чтобы выбраться на поверхность… Легки слипались от нехватки кислорода. Все закончилось внезапно. Эсин не поняла, как оказалась у бортика каменной чащи. Ухватившись за выступ, она встала на дрожащие ноги. Кашляя и задыхаясь, девушка стала нервно смахивать с лица налипшие волосы и листья.
– Придурок, - с обидой прошептала она, окончательно прочистив горло от воды. – Теперь я достаточно мокрая? – в горле першило. Голос сорвался. Собрав мешающие волосы, она перекинула их на одну сторону. Растерла трясущиеся руки и предплечья. Глаза щипало от непролитых слез. Сердце выпрыгивало из груди.
[nick]Esin Evcen[/nick][icon]https://c.radikal.ru/c13/2002/0e/bcede1de5bdf.jpg[/icon][sign][/sign]

Отредактировано Maria Betancourt (07.04.2020 23:50:40)