Бен всегда сторонился откровенных разговоров о родных, тем более не давал путных советов. Оглядываясь на прошлое, он явно был не тот человек, который мог сказать что-то толковое по поводу отношений с родителями, но с Марией все было иначе. Хотелось, чтобы ей не пришлось переживать по поводу того, что наворотили ее родители. Хотелось унять ее боль и вновь видеть счастливую улыбку на лице. В прошлом он слишком много заставлял ее плакать и переживать в одиночестве. Сейчас хотел подставить плечо и позволить ей почувствовать, что он рядом и не даст в обиду, будь то ее родители, Блэк или все оставшиеся люди в мире. Он рядом с ней, где и хотел быть. Обнимал, когда слов не хватало. Целовал, когда боль возвращалась. Шептал слова успокоения, понимая, что они не принесут нужного облегчения, а боль притупится лишь со временем. Он злился на Блэка за то, что тот посмел распоряжаться чужими жизнями, пытался манипулировать родными Марии, пытался делать так, как выгодно ему. Бен тоже совершал немало ошибок, но не вмешивал в их с Марией отношения дорогих ей людей. Какими бы они и ни были, они продолжали быть ее родителями со своими предрассудками и желанием идеализировать все происходящее. Их невозможно изменить, но, возможно, когда-нибудь они осознают то, что наделали. Только время проведенное вдали от родителей они не смогут компенсировать Марии. Он не сможет. Никто не сможет... и от этого было невыносимо больно. Он злился на них и был готов еще десятки раз выставить их за дверь, лишь бы уменьшить боль девушки. А Мария все равно простит их, простит за ту боль, что ни причиняли ей, как и до этого прощала. Такова судьба детей, пускай Бен долгое время не мог примириться с проступками собственных родителей, но теперь он это понимал. Наверное, понимала и Мария. У нее слишком доброе сердце, чтобы держать так долго обиду. Она лучше их всех вместе взятых и за это тоже Бен ее любил. Он был благодарен ее родителям хотя бы за то, что у них получилась такая замечательная дочь, полная противоположность их самих.
- Мне правда жаль, - он обнял девушку, так крепко прижимая к своей груди, будто хотел вырвать стучащее болью сердце и забрать себе. - Ничего не развесила, я все еще сухой, - ему не удалось подавить рвущийся наружу смешок. А Бен потом опять стал серьезным. - Твоей вины здесь нет, - это не Мария должна извиняться, но для извинений его родителей уже слишком поздно. В ответ ему будет одно молчание и даже стоял у могильной плиты он уже не получит нужных ему ответов. Ответом всегда останется тишина. Наверное, это самое обидное, что ему удалось простить своих родителей только после их смерти. Слишком поздно, но время вспять невозможно повернуть. Ему придется... уже приходится с этим жить.
Еще одна больная тема для них - ребенок. Наделав слишком много ошибок, эта была самая болезненная из его ошибок. Бен не хотел игнорировать слова девушки, но и не мог утверждать, что все будет в порядке, что они преодолеют это «никогда». Он отнял у Марии право быть матерью и это не компенсировать даже тысячью его извинений. Эту боль он хотел унять еще больше и когда говорил, что вместе с ней усыновит ребенка, он не шутил, не говорил под влиянием момента и не пытался выглядеть лучше в глазах Марии. Раньше Бен был не готов даже в мыслях об этом. За год довелось слишком сильно повзрослеть и переоценить то, что действительно важно и нужно. Он не станет сваливать на Марию это сейчас. Они поговорят об этом потом. По крайней мере, тогда, когда Мария окончательно к нему переедет и они не будут метаться по разным квартирам в поисках того, чего не найти. Они могли быть свободны и будучи вместе. У них все также может быть свое личное пространство, друзья и свои интересы, но спать она должна только в его кровати, а он должен перестать накручивать себя, когда девушка вдали от него и где-то вблизи мелькает физиономия и дурные помыслы Блэка. Если он осмелится еще раз приблизиться к Марии, разговор с ним будет короткий. Давно стоило начистить ему морду, но ради девушки он сдерживался. Иногда любым приличиям и сдержанности настает конец.
- Эй, а как же я? - он сильно потянул девушку за прядь волос. - Разве я не лучше кошек? - возмущаясь такому повороту событий, Руфус тоже был солидарен с ним. Пес заметался по комнате, а Бен нахмурился. - Мне тоже не нравится, - но он знал, что Мария говорила это несерьезно. Более того, он сам не был готов ее отпускать, не говоря уже о далекой старости, которая наступит совсем нескоро. Надо же, он думал о старости, где будет место им вместе, а раньше и думать не смел, что такое вообще может произойти. Без Марии он пророчил себе короткое будущее. Если бы она тогда не появилась на пороге его дома, то он бы так и продолжил грабить и убивать. - У тебя это почти получилось... свести меня с ума, - в его голосе уже не слышался гнев, а более игривые нотки. Бену становилось спокойнее с каждой минутой, что он держал девушку в своих объятиях. Так должно начинаться каждое утро и заканчиваться каждый их вечер. - Я хотел, но ты не дала мне такой возможности. Уже тогда я тебя любил, - осознание этого разлилось бальзамом на сердце, а обжигающие губы Марии отвлекли его от всех прочих мыслей. Потом у них не осталось больше времени для разговоров. Они с трудом могли оторваться друг от друга, будто не прикасались и не чувствовали друг друга целую вечность.
***
Машина затормозила у заснеженной дорожке трехэтажного здания. Бен заглушил мотор и вынул ключи из зажигания. Повернулся к Марии, сжимая ее пальцы в своей ладони. Затем помог вылезти из авто и подняться по ступенькам в холл. Его не слишком обрадовала перспектива отпускать девушку одну за вещами, поэтому он без особых уговоров согласился отвести ее на квартиру. Как ни крути, но ей нужны были теплые вещи. Он мог постоянно кутать ее в свои рубашки и не выпускать дальше порога, но это был прежний Бен. Нынишний Бен умел доверять девушке и не ущемлять ее право на свободу, даже если это значило иметь пальто на крючке в прихожей. Дальше двери на следующие две недели он ее точно не пустит. Впереди были праздники и Джим обещал ему парочку лишних выходных. Пока он не говорил об этом Марии. Хотел сделать сюрприз и придумать что-нибудь особенное на Рождество.
Он нервничал как мальчишка, когда Мария позвала его в свою квартиру. Раньше его пребывание здесь ограничивалось крыльцом у подъезда. Бен не настаивал, давая девушке время, а сейчас было даже естественно, что он пойдет с ней. Во-первых, убедится, что нигде не маячит бизнесмен, во-вторых, поможет отнести вещи и увидит, где живет его женщина. Бен никогда не был превередлив к жилью, были бы стены и крыша, ему бы этого хватило. Стоило только вспомнить, как он жил на улицах, после того, как пересек границу после побега. Врагу не пожелаешь. Иметь свой уголок, место, где можно было спрятаться от всего и всех, это уже что-то да значило. Мария бы разделила его мнение. Она понимала. Бен не спрашивал ни о чем. Хотел сам все увидеть. Когда-то они говорил с ней о квартире. Она рассказывала в общих чертах, как живет, но тогда это казалось больше для поддерживания разговора. Долгое время Бен ненавидел это место, которое отняло у него Марию, но это не место было виновато, а он сам.
Стоя у девушке за спиной, Бен изучал пристальным взглядом молодого парня. Он выглядел вполне безобидно, но то, о ком он говорил вновь заставляло скрежетать зубами. Блэк все не оставал. Был здесь. Оставил записку. Чего добивался на этот раз?.Благо парень за стойкой играл в команде Марии и не собирался сдавать ее проклятому бизнесмену. Бен посмотрел на него с прищуром перед тем, как последовать за Марией, чтобы у парня ненароком не возникло желание потянуться к телефону сразу же, как они уйдут. На сегодня им хватало одной встречи с родителями Марии.
В конце концов, Бен оставил парня в покое и пошел следом за Марией. Она не выбирала легких путей. Потащила его к крутой лестнице, где даже зрячий человек мог легко свернуть себе шею. Один неосторожный шаг и перелом гарантирован. - Я очень надеюсь, что не ходишь, - Бен вплотную следовал за девушкой и был готов в любую секунду ее подхватить, если ей вздумается упасть с лестницы головой вперед. - Ты точно хочешь моей смерти, - Бен сказал, когда они оказались на твердом полу и позади железной лестницы. Квартира Марии была за последней дверью. Значит, он рассчитал правильно и подглядывал именно в ее окно, ожидая, когда зажжется свет в ее комнате. Раньше только так он мог быть рядом с ней. Преследуя и наблюдая издали. Ни за что не хотелось возвращаться к тому периоду времени и жить вдали от Марии, даже если их разделяла всего лишь улица и единственная стена.
Бен переступил порог квартиры, осматриваясь по сторонам. Прошел дальше. Остановился у окна, вглядываясь в бетон противоположного здания. Невеселая переспектива, даже учитывая то, что Мария не видит всего этого безобразия.
- Выглядит... неплохо, - он слишком старался подобрать подходящее слово, чтобы не обидеть Марию. Да, она не видела света и солнце ее особо не волновало, но здесь было уж совсем темно и тесно. Бен потянулся к выключателю на стене. Когда комнату залило светом, особо ничего не изменилось. При освещении лампы здесь впрочем тоже выглядело... неплохо... да и с огромной натяжкой. Бен заприметил на диване стеганый плед и любимую подушку Марии. На губах выступила невольная улыбка. Своим пребыванием здесь она делала место гораздо уютнее. На полочках были разложены ее вещи. Ничего лишнего все по делу и на своих местах, чтобы она с легкостью могла ориентироваться в пространстве. Это было так похоже на Марию. Но комната действительно было слишком узкой. Удивительно, как девушка не билась о края мебели, делая хотя бы шаг влево или вправо. Опять-таки для этого нужны были особые навыки, что Мария демонстрировала идеально, лавируя среди своих вещей и мебели, собирая только нужное.
- Надеяюсь, что арендаторы тебе еще и доплачивают, чтобы ты здесь жила, - он пытался шутить, по шутка получилась неудачной. Конечно же, они ничего подобного не делали, но сама мысль была неприемлема, что Мария живет здесь, особенно зимой, когда так холодно, а сквозь стену даже видны проблески улицы. Ладно, он преувеличивает. Все не так критично, но оставлять Марию здесь он больше не собирался. Смириться с увиденным помогало лишь представление о том, что Мария больше не живет на улице. Это по сравнению с ее квартирой было гораздо и гораздо ужасней. Бен вздрогнул, выказывая еще большее желание забрать девушку отсюда навсегда. Она была достойна гораздо большего, чем этот угол. - Ладно, я это все-таки скажу... Это даже хуже того дома, который на первых порах я делил с Джонни, а тебе бы стоило увидеть то шаткое здание... там даже воды и света не было, - он повернулся к Марии, которая тем временем уже собирала свои вещи. Бен хотел прислониться к стене, но подумал, что лучше не стоит. Штукатурка выглядела уж больно ненадежно. Нет уж. Он сложил руки на груди от греха подальше. - Даже наличие твоих вещей и попытки сделать это место уютней не позволяют мне оставить жить тебя здесь, - Бен еще раз обвел взглядом квартиру. Что-то загудело в стене. Кажется, это был водопровод, живущий собственной жизнью. - Делай что хочешь, Мария, но ты не можешь сюда вернуться, - он закачал головой и приблизился к девушке. Поймав ее за руку, Бен обнял ее и прижал к груди. - И после отпуска тоже. Возвращайся ко мне. Живи там. Будь со мной. Ты достойна лучшего, самого лучшего и я хочу тебе это дать. Я не буду ущемлять твою свободу. Если тебе захочется своего пространства, я всегда могу уйти в соседнюю комнату или переночую на коврике, но здесь оставлять тебя на ночь я больше не смогу и не хочу, - его ладони легли на ее щеки. Он смотрел ей в глаза. Здесь даже ее глаза были темнее. В них не заплетались искорки солнца и солнце не просачивалось в комнату. Темно и одиноко, как в его прошлой жизнь без Марии. Бен не собирался больше так жить и ей тоже не позволит. Вместе они построят для себя новое будущее.
Отредактировано Benjamin Archer (18.08.2020 00:26:02)
