Он смотрел, как кровь капает на стол, обтянутой стерильной марлей. Самая большая дырка была чуть ниже локтя. Доктор долго возился, чтобы вытянуть наружу куски сверла. Боялся, что то раздробились внутри. Часто отвлекался и изучал снимок рентгена, поднося к яркому свету лампы. Переговаривался с медсестрой на понятном лишь им языке. Ему вкололи еще одно дозу обезболивающего. Бен ничего не чувствовал. Боль придет потом. Пока доктор опять склонялся к ране, он успел изучить его. Затронутые сединой виски и морщинистое лицо. На вид ему было лет пятьдесят-пятьдесят пять. На груди прикреплен бейджик с инициалами Эл. Янг. Руки в перчатках, перепачканные его собственной кровью. Он щурил глаза и сосредоточенно обрабатывал раны, а после делал аккуратные стежки. Сверло раскололось на три части. У локтя была самая глубокая рана. Остальные не выглядели столь устрашающе, хоть и прошли насквозь. Доктор, говорил, что ему повезло. Некоторые приезжают с обломками металла в глазах или на лице, если не следуют технике безопасности.
Трелль телефона заставила Бена поерзать на месте. Смартфон лежал на столике и отсюда он не мог видеть, кто звонит, но чувствовал, что это Мария. Если бы ему удалось протянуть здоровую руку чуть левее, он бы смог дотянуться до аппарата. Медсестра будто прочитала его мысли и вскинула голову.
- Сидите спокойно! - Бен опустил плечи. Звонок прекратился. Как долго времени потребуется, чтобы Мария добралась до больницы? Застрянет в пробке также, как и они? Будет волноваться? Конечно же, будет! А он даже не может поднять чертов телефон! И зачем только он нужен! Заставил девушку переживать. Идиот!
- Сейчас может быть больно, - произнес доктор и воткнул хирургические щипцы глубоко в рану, чтобы достать оттуда кусок металла. Бен не отвел взгляда, пусть картинка была не самая приятная. Из раны хлынула кровь. Первый кусчок сверла был вытащен. Доктор его отложил на поднос. Медсестра прижала тампон к ране, пытаясь остановить кровь.
- Чем занимались, мистер Арчер? Неудачный ремонт? - предполагал доктор Янг. Он знал, что врач делал. Пытался его заговорить, отвлекая от боли. Пусть он и не знал, что Бен и не такое переживал. На его теле было множество дырок и ран, которые приходилось заживлять самому. Он редко обращался в больницу. Не мог так рисковать. Каждая вторая рана была пулевая. Врачи задают слишком много вопросов. Да и он не мог выносить больницы и запах медикаментов. Боль же можно было перетерпеть.
- Нет. Кадиллак Девиль 1968 года, - он провел рукой по подбородку. На пальцах засохла кровь.
- Да ладно?! - доктор присвистнул, не отвлекаясь от работы. - Ваша? - кажется, доктор тоже был неравнодушен к раритету.
- Если бы,- Бен улыбнулся, всегда имея слабость к старым машинам. У отца была целая коллекция, но он не разрешал ему ездить, ссылаясь на то, что тот доедет до первого столба или будет возить всяких девиц. Разрешал только помогать в ремонте. Так Бен и пускал слюны, но усвоил все нужные навыки, чтобы оживить практически любого железного коня. - Клиента. Я только ремонтируют, - они заговорили о работе Бена. Он поделился, где именно работает. Оказывается раньше доктор был частым клиентом Джима, пока не сменил любимый кабриолет на более вместительную семейную машину. Жена настояла, а он до сих пор кусает локти, что продал свою красавицу.
Их прервал еще один звонок, исходящий с телефона Бенджамина. Он стрельнул глазами в сторону стола, в попытках уговорить врача ответить.
- Можно мне... - он знал, что это Мария. Она уже здесь? Сколько времени прошло с тех пор, как доктор принялся обрабатывать раны? Она за дверью? Бен пытался прислушаться, но был слышен только гомон голосов и топот громких ног. Казалось, что за дверью разразился самый настоящий ад.
- В это время года нет ни одной свободной минуты. Вы, можно сказать, отвлекли меня от постоянных растяжений и переломов... - доктор закачал головой. В руках у него оказалась еще одна часть сверла. Металл звякнул о металл.
- Может тогда хотя бы вы ответите? - он с мольбой посмотрел в сторону медсестры. Она убирала окровавленные тампоны и замерла рядом с врачом.
- Подождите, пока доктор закончит зашивать раны! Никуда ваша дама не денется! - медсестра была не склонна к компромиссам. Звонок прекратился. Бен вздохнул. Оставалось только ждать, пока доктор закончит его штопать.
- Страшная вы женщина... - качая головой, его губы искривились в улыбке. Разговоры отвлекали от тревоги за Марию. Но все равно, пока она не будет с ним рядом, он не успокоится. Только представляя, что она там одна стоит на холоде, его передернуло и сердце наполнилось страхом.
- Мой муж был бы с вами одного мнения, - медсестра залилась хохотом и склонилась к подносу, перебирая инструменты и ампулы с лекарствами. Бен тоже коротко засмеялся.
- Хотите сувенир на память? - наконец-то был вынут последний кусок сверла. Врач отер пот со лба и держал навесу обломок металла.
- Нет уж, спасибо, - Бен качнул головой. Сложнейшая часть позади. Медсестра собрала использованные инструменты, сложила их на поднос и вышла за дверь. Через пару минут вернулась. Бенджамин покосился на приоткрытую дверь, но не увидел ни Марии, ни Гарри. Опять вздохнул. К этому времени Мария уже должна была быть в больнице. Как добралась на второй этаж? Он доверял Руфусу, но все равно тревога его не покидала.
- Ну вот и все, мистер Арчер, - врач отрезал медицинским ножницами тянущийся стежок нитки и кивнул медсестре. Она нанесла на зашитые раны какую-то едкую вонючую дрянь и начала перевязывать руку. Бену не терпелось покинуть кабинет и вообще стены больницы.
- Будет лучше если вы останетесь в больнице на ночь. Рана может загноиться и... - врач продолжал говорить, стягивая окровавленные перчатки и выбрасывая их в мусорное ведро. У него зазвенело в голове, протестуя каждому его следующему слову.
- Нет, ни в коем случае, - Бен качал головой. Медсестра закончила с перевязкой. Спиртовой салфеткой обтерла его руки и лицо, где запеклась кровь. Бенджамин поблагодарил ее. Плотный слой бинта теперь красовался от запястья и до локтя. Класс... и когда он сможет теперь работать? Джим расстроится... И он сам хотел закончить машину. Клиент не будет ждать. Может он справится и левой...
- Мистер Арчер... - доктор Янг схватился за переносицу и прикрыл глаза. - Удержать силой я вас не могу, но будьте благоразумны. Рана довольно серьезная, - надо отдать должное стараниям врача, но Бен был неприклонен.
- Даже не пытайтесь, доктор Янг. Я не останусь, - его за дверью уже непременно ждала Мария. Остаться в больнице не входило в его планы. В его планы вообще не входила появляться здесь. Сейчас он мог бы сидеть в уютном кафе с Марией, прогуливаться по городу или они были бы вместе у него на квартире... У него были серьезные планы на сегодняшний вечер. Надо же было этой дрели сломаться именно сейчас! - На мне все заживает как не собаке. Выпишите какие-нибудь лекарства против воспаления или что там еще нужно и я пойду, - он встал с кушетки, откатал рукав рубашки обратно. Пуговицу на запястье теперь было не застегнуть. И так сойдет. Главное, убраться отсюда поскорее. Кажется, он весь провонял этими лекарствами.
- Упрямец вы, мистер Арчер, - доктор неодобрительно качал головой. - Я выпишу необходимые рецепты и подготовлю бумаги, что вы покидаете больницу под собственную ответственность... Если температура поднимется выше 38, немедленно езжайте в больницу. Через два дня обязательно приходите на перевязку... Есть, кто о вас позаботится? -
- А то как же, - он расплылся в улыбке, приподнял телефон и повертел им перед врачом, демонстрируя, что звонящая и была тем самым человеком.
- Подойдите к посту медсестры через минут пятнадцать, к этому времени бумаги будут готовы. Джиму передавайте привет, - это уже формальности. Бен закивал головой. Доктор махнул рукой, прощаясь. Бен хотел протянуть ему руку, но спохватился, что теперь та перевязана.
- Передам. Спасибо, что заштопали, - он кивнул головой, засунул телефон в карман и наконец-то вышел в коридор. Голова немного кружилась от слишком большой дозы лекарств, но, по крайней мере, ничего не болело. Бен закрыл глаза. Сделал глубокий вдох. Закрыл за собой дверь и повернулся, разглядывая перед дверью кабинета весьма интересную компанию. Его глаза остановились на самом важном человеке - Марии. Она сидела на краюшке стула и сжимала в пальцах сложенную трость. Он обратил внимание, что ее глаза красные. Она плакала? Проклятье! Рядом сидел один из ее коллег-пожарных. Черт, как же его звали. Дейв? Нет... Не Дейв... Точно, Дейл! Он был одним из тех, кто встретил его весьма враждебно в тот первый раз, когда он явился в пожарную часть. Лицо до сих пор помнило силу его кулака. Руфуса рядом не было, значит Марию сопровождал этот парень. В груди что-то кольнуло. Ревность? Проклятье, да! Остальная компания была неизменной. Гарри остался, как и обещал. Рядом с ним ерзала Кейт, хоть Бен и отправил ее домой.
- Что за кислые лица? - Бен поспешил к ним, давая понять о своем присутствии. Не обращая внимание ни на кого другого, он подошел к Марии и, ухватив ее за руку, поднял на ноги. - Ну, привет, - заглядывая ей в глаза, Бен привлек ее к себе. Пальцы коснулись края ресниц, вытирая остатки слез. - Больше не плачь, мой ангел... все прошло... все в порядке, - по-доброму он укорил девушку и пытался успокоить. Он живой и здесь, рядом с ней. Его губы прижались к ее виску. Здоровой рукой мужчина прижал ее к себе и не отпускал. По коридору бежали люди в белых халатах. Гомон голосов не умолкал. Все жужжало, как огромный улей, а для него никого больше не существовало. Бен держал Марию в объятиях, вдыхая ее запах и прогоняя ненужные страхи. Она была рядом и это единственное, что имело значение для него.

Когда он держал Марию в объятиях, больше ничего не существовало. Могла пройти минута или целый час, он бы этого даже не заметил. Ничто не имело значения. Бен вдыхал родной запах, слышал стук сердца девушки, такой волнительный и слишком быстрый. Он заставил ее сильно волноваться. Чувствовал, как Мария дрожит или это он сам дрожал. Не имело значение. Главное, что теперь она рядом. Также сильно тянулась к нему, как и он к ней. Они так и стояли в обнимку на глазах у всех. Бен не слышал других голосов, только ее - волнительный, родной. Захотелось оказаться за много миль от больницы и не размыкать обьтяий хотя бы до утра. Чувствовать, как Мария успокаивается и все вновь хорошо в их маленьком мире.
- Прости... все случилось слишком быстро и неожиданно, я и сам не понял, как это произошло, - его губы прижимались к виску девушки, ко лбу. Он не мог перестать к ней прикасаться, будто прикосновения к ней - единственное, что удерживает его в живых. В какой-то степени так и было. Мария была его воздухом, смыслом и желанием жить здесь и сейчас. Когда ее не было рядом, он тосковал и мечтал о их следующей встречи. Когда она была с ним, он всеми силами пытался ее не отпускать. - Я тоже испугался, - он шептал, уткнувшись носом в светлые локоны. - Не только из-за несчастного случая, но и из-за того, что не успею вовремя приехать к тебе, - они не проводили сутки напролет друг с другом, оттого ценнее была каждая их встреча. Бен сам хотел забрать Марию с работы, сам усадить в машину, сам открыть перед ней дверь и проверить застегнулась ли она на все погувицы. Сейчас полы ее пальто были распахнуты. Оставалось надеяться, что она не бежала так всю дорогу до больницы. Он стал слишком опекать Марию, но ничего с собой не мог поделать. Ему нравилось это делать и видеть, как морщинки собираются в уголках глаз, когда она улыбается. Улыбается, а не плачет. А он опять заставил ее плакать. На кончиках ее ресниц высохли слезы, а он все равно наклонился и поцеловал каждое веко.
Они так бы и стояли, если бы не появление доктора. Разве уже прошло пятнадцать минут? Бен не имел ни малейшего понятия. Удерживая девушку рядом с собой, он позволил ей обернуться на голос врача. Тот протянул ей целую кучу бумаг, которую Мария тут же спрятала в сумочке. Он знал, что если девушка вобьет себе что-то в голову, то не отступится. Приоритетом номер один теперь стала забота о нем. Не лукавя, он мог сказать, что это приятно. Чертовски приятно, знать, что о нем кто-то волнуется. Но также это ограничивало в действиях. Если Мария заставит лежать его в постели, она будет лежать вместе с ним как миленькая. У каждой ситуации есть две стороны медали. Своей он воспользуется сполна.
- Это моя Мария, - пытаясь подавить смешок, Бен ответил на шутку доктора и еще сильнее притянул девушку к своей груди. Жаль, что нельзя было сделать это обеими руками. Он уже начинал чувствовать, как вторая конечность тяжелеет и руку покалывает даже через весь толстый слой бинтов. Доктор Янг одобрительно кивнул и начал раздавать ей указания.
Когда в разговор вклинилась Кейт, он аж поперхнулся. Выдерживать ее присутствие дважды в день, нет уж, спасибо. Лучше он сразу откажется от всяких уколов и ограничится таблетками. Его ангел был проворнее, тут же отметая подобную затею. Слава Богу! Остальное Бен слушал в полуха, повернувшись в сторону Марии и уткнувшись носом в ее волосы, но все равно от него не ускользнуло окончание фразы «две недели». Две недели это же целых четырнадцать дней. Хренова туча времени, которые он не сможет работать. И что прикажете делать? Прослеживать бока в кровати. Вот уж радость-то... при учете того, что Мария то будет работать и не сможет все время проводить с ним.
- Спасибо... - он поблагодарил доктора еще раз, хоть уже с меньшим энтузиазмом. Врач попрощался и поспешил на помощь уже другому пациенту. Они двинулись всей длинной процессией к выходу. Пришлось еще завернуть в аптеку и отстоять длинную очередь. Мария была непреклонна, когда дело касалось его здоровья. В нее вселялся маленький упрямый солдатик и она не отступалась, даже когда Бен сказал, что сядет на пол и будет вопить как маленький ребенок, пока она не увезет его отсюда. Пришлось мириться. На пол он все-таки не сел.
В общем со всеми необходимыми лекарствами, они в конце-концов покинули больницу. Он отдал Гарри свою машину. Все равно за руль Бен еще не скоро сядет. Подвести домой вызвались коллеги Марии. Бен не слишком обрадовался, но не хотел расстраивать девушку. Тем более в авто их дожидался Руфус. Пес не унимался, пока Бен вдоволь не потрепал его по голове, в знак приветствия. Только тогда он сел на пол около ног хозяйки. Мария сидела рядом. Бен притянул ее к своему боку и держал всю оставшуюся дорогу, наслаждаясь ее теплом и близостью. Равномерная качка автомобиля его почти убаюкали, а может всему виной Мария. С ней рядом было так хорошо и спокойно. Ему не нужно было ехать домой. Она и была его домом.
Распрощавшись с пожарными, Бен неуклюже вылез наружу. Было непривычно все делать левой рукой. Даже Мария оказалась проворней и выскочила из машины, придерживая для него дверь. Стало чуточку совестно, ведь это он должен за ней ухаживать.
Машина пожарных уехала. Руфус отряхнулся, брезгуя попаданию снежинок на его шерсть. Мария устроилась у него под боком и они направились к подъезду, скрипя подошвами по недавно выпавшему снегу.
- Терпимо... знаешь, бывало и хуже. Голова немного кружится, но это, наверное, от тройной дозы обезболивающего... когда ты рядом, все проходит, - да, она знала, как никто другой. Она всегда была рядом, когда он получал самые сложные ранения. Бывало и такое, что он умирал у Марии на руках. Не хотелось, чтобы такое повторилось. Ни с одним из них. Тем ценнее был этот вечер, время здесь и сейчас и то, что готовит для них завтрашний день. Жизнь слишком непредсказуема, чтобы полагаться на удачу. Бен нащупал в кармане пальто маленькую коробочку и улыбнулся. - Спасибо, что ты здесь, - он коснулся губами ее щеки. Они как раз пересекли ступеньки и вошли в холл. Дежурного не наблюдалось. Может и к лучшему. Не хотелось тратить время на объяснения и глупые вопросы. Они направились в сторону лифта. Бен остановился, обнимая девушку здоровой рукой и уткнувшись подбородком ей в макушку. Подезжающий лифт жужжал где-то над их головами. По ощущениям, у них было еще пару десятков секунд прежде, чем дверь откроется.
- Звучит весьма интригующе. Если я буду хороший и послушный, это означает, что ты присоединишься ко мне в душе? - он приподнял голову и заговорил весьма севшим голосом. Успел чмокнуть девушку в губы прежде, чем двери лифта разъехались. Бен сделал шаг, увлекая их внутрь. Нажал кнопку. Двери со скрипом закрылись и лифт медленно поплелся наверх. Привалившись к стене, он по-прежнему не выпускал Марию из объятий. Ее голова так уютно покоилась у него на груди, что он с легкостью мог к этому привыкнуть. - Извини, я напугал тебя и испортил все планы на сегодняшний вечер... - пока стальная коробка их везла на семнадцатый этаж, Бен вздохнул. Чувствовал свою вину и благодарил Бога, что Мария с ним. Он перебирал пальцами длинные пряди девичьих волос. Ему нравилось ощущать их шелковистость и как они льнули между пальцами. Едва лифт остановился, Мария потянула его наружу. Она стала ориентироваться куда лучше чем он. А может всему виной лекарства. Было все равно. Он следовал за ней и остановился у двери квартиры. Пытаясь засунуть пальцы правой руки в карман брюк, Бен хотел выудить связку ключей, но ничего не получалось. - Ты мне не поможешь? - пальцы не слушались. Он выдохнул, качнувшись в сторону двери.

Отредактировано Benjamin Archer (22.06.2020 22:50:21)

Как в тумане он добрался до дверей квартиры. В голове еще звучали отголоски слов Марии. Наверное, доктор перестарался с обезболивающем и ему чудилось всякое, но заглядывая Марии в глаза, он так ясно слышал «я тебя люблю». Для кого-то это были просто слова. Многие пары и прожившие долгие годы рядом друг с другом люди уже машинально повторяют эта фразу. «Спокойной ночи. Я люблю тебя.», «Купи молока. Я люблю тебя.», «Я люблю тебя» как ритуал повторяли перед сном и отворачивались друг от друга и прочее-прочее. Любовь входила в привычку, становилась убодной, для кого-то безопасной. Люди искали для себя подходящие половинки, рисовали собственные идеалы, чтобы покрасоваться перед подругами кольцом или усмирить сплетни коллег и соседей. Некоторые прятались за «любовью» с нелюбимым человеком, только бы соответствовать мнению окружающих и не причинить боль родным.
Бен никогда не понимал и не поймет их. Он не придерживался правил. Любил лишь раз в жизни, а когда обжегся, то понял, что любовь не для него. Он стал одиночкой, преступником, от которого отвернулись все. Он жил ночами, где кроме шлюх и таких же уголовников как он не встречал. Прировнял себя к падщему кругу и долгие годы боялся вылезти из своего панцыря. Его пугало это «я тебя люблю». Он прятался от самого себя и от окружающих людей, пока не появилась Мария. Она стала чем-то чистым и светлым в его жизни. Действительно была похожа на ангела, который спустился с небес на землю, чтобы остаться рядом. Бен долгое время не признавал, бежал от своих чувств. Только близкая смерть открыла ему глаза. Он понял, что мог потерять, кого мог потерять. Он так сильно любил Марию, что порой это причиняло боль. Но без боли не было бы и любви. Девушка поселилась в его сердце, вросла под кожу, отражалась в каждом стуке сердца и тогда Бен стал самым счастливым человеком. Чувств было много, а знаний, как поступить верно, не было. Он наделал много ошибок, но теперь все сделает правильно.
Ему долго пришлось ждать, чтобы Мария решилась на эти слова. Порой казалось, что он никогда их не услышит, но в глубине души теплилась эта надежда, что все же... Сердце так громко забилось в груди, когда Мария произнесла эти слова. Казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из груди и окажется около ее ног. На сама же деле, его сердце давно было у ее ног. Он отдал ей всего себя. Любил так, как никогда не любил никого. Мысленно обещал, что на это раз ничего не испортит и ей не придется пожалеть, что она открылась ему. Бен не разобьет ее сердце, а бережно склеит еще незажившие частички.
Он так ничего и не сказал. Довольствовался пальчиками Марии, прижатыми к его губам. Обнимал ее так крепко, как только мог. На губах играла дурманящая улыбка, пока девушка помогала ему достать ключи и открыть дверь в квартиру. Его тело, казалось, стало чужим для него. Ноги чаще заплетались, руки не слушались. В голове поселились вертолеты. Но он держался. Ради одного подобного «люблю» можно было вынести и не такое. Добрый доктор не поскупился на правую дозу лекарств, потому он себя сейчас так странно чувствовал. Ко всему прочему Мария сказала, что любит его. Черт, да он самый счастливый человек на свете! Запрыгал бы от счастья, если бы так не водило от стенки к стенке.
Оказавшись в квартире, можно было немного выдохнуть. Бен позволил девушке себя раздеть. В другой обстановке это было бы весьма сексуально, но сейчас не хватало сил на подвиги. Мария оставила его сидеть в коридоре, а сама куда-то ушла. - Минуточку... - Бен одобрительно кивнул и оглядел коридор, будто видел его впервые. Аккуратно сложенные вещи, обувь в полках, верхняя одежда на вешалках. Напротив тумбочки длинное зеркало. Выглядел он не очень. Он пытался придерживаться порядка, чтобы Марии не пришлось спотыкаться каждый раз, когда она приходит к нему. Хотелось бы, чтобы это происходило чаще... всегда. Чтобы она однажды пришла и осталась, но Бен понимал, что не имеет права ее торопить. Все произойдет, когда она посчитает себя готовой. Он будет ждать. Он всегда будет ждать, даже если это займет годы. Облизал пересохшие губы, Бен облокотился затылком о стену. Поднял глаза. Рядом висело его пальто. Он попытался дотянуться. Эти лекарства делали его каким-то заторможенным. Проклятье! Не с первой попытки его удалось ухватиться за толстую ткань и выудить из кармана коробочку. Та перекочевала в карман его брюк. В самый раз, потому что по коридору уже доносились шаги Марии. Теоретически, она не могла ничего заметить, но все равно хотелось все сделать правильно. Он был готов сделать шаг вперед. Была ли готова она?
Пока Мария снимала с него рубашку и «забинтовывала» руку, он любовался ею. Волосы на ветру немного растрепались. Щеки покраснели. Для него она была самой красивой женщиной на свете. Даже когда нервничала и слишком сильно закусывала губу. Глаза девушки бегали из стороны в сторону, будто она могла что-то разглядеть. В глазах по-прежнему плескался страх за него. Бен не хотел, чтобы она волновалась. Не хотел ее расстраивать и заставлять переживать. Ему нужно было ее успокоить. Опять обнять и прижать к себе. Только родной стук сердца докажет, что он здесь и никуда не денется. Дело ведь было не только в ранении, а в том, что он не приехал вовремя. Какие мысли тогда появились в ее голове? Она подумала, что он забыл или специально не приехал? Устал ждать? Дуреха! Он всегда будет ее ждать. У работы, у дома, везде, куда бы она не пошла. Будет волноваться, если она задержится и будет как ненормальный тосковать, когда ее не окажется рядом. Бен уже не представлял жизни без Марии. Она так сильно проникла в его сердце, что порой было очень страшно чувствовать так много, как заставляет его чувствовать она.
Общими усилиями они добрались до спальни. Мария выбрала свою комнату, что несказанно порадовало Бена. Ему больше нравилось проводить ночи здесь, нежели в своей спальне или в гостиной. Здесь все пропахло Марией и хранило так много совместных воспоминаний. Но долго понастальгировать ему не дали. Они прямиком направились в ванную. Бен присвистнул, когда девушка стянула с себя одежду, оставшись в кружевом бюстгальтере. Такое зрелище ему нравилось куда больше, чем мешковатая зимняя одежда. Это был один огромный минус зимы. - Эй, женщина, не безобразничайте, моей девушке это может не понравится, - он хохотнул, когда Мария полезла расстегивать его брюки. После опять стал серьезный. В голосе Марии слышалось волнение за него. Он не стал отшучиваться на этот раз. - Анестезия отходит, теперь я чувствую каждую дырку в руке... надо признать, это адски больно... и немного голова кружится, но в остальном... все проходит, когда ты здесь, - он обнял Марию в ответ здоровой рукой. Было так приятно чувствовать ее пальчики, прижатые к его обнаженной коже. - Душ... хочу смыть с себя вонь больницы... не люблю больницы... это напоминает... о многом, - о тебе... о тех многих потерях... обо мне... и об отце с матерью... - Бен пытался объяснить то, что им и так было до боли знакомо. Никто из них двоих не жаловал больницы. Прижавшись губами к девичьему лбу, они простояли так еще немного и еще немного. Бен не хотел разрывать объятий. Было так хорошо вдыхать запах ее волос и слушать, как гулко стучит родное сердце.
Уже потом, гораздо позже Бен сделал шаг, когда морщинки на девичьем лбу выровнялись и дыхание стало ровнее. Брюки сползли, оставшись болтаться у лодышек. Он потянулся к девичьим штанам, помогая ей избавиться от одежды. Хоть больше только мешал. Здоровой рукой нащупал застежку бюстгальтера. Края распахнулись. Кружево соскользнуло на пол, и он прижал Марию к себе, чувствуя только тепло ее кожи, как груди упираются в его грудь, как хорошо чувствовать ее рядом. - И кто-то обещал мне потереть спинки, - оказавшись полностью голыми, Бен обхватил Марию за талию здоровой рукой и поднял над полом так, что ее ноги болтались в воздухе, и понес в сторону душевой.

Бен улыбался, хоть это было совсем неподходящее время для улыбок. Рука болела, но это, казалось, не имело значения, если рядом была Мария. В ее голосе он слышал ревность. Подавив смешок, он еще сильнее прижал девушку к себе. В нем также слышался страх и тревога, а вот это никак ему не нравилось. Он не хотел, чтобы Мария продолжала переживать, но понимал, что ничего не может с этим поделать. Это защитная реакция. Он бы тоже тревожился не на шутку, попади она в больницу. Его аж передернуло от таких мыслей, которые мужчина быстро отбросил в сторону. Даже думать об этом не хочется. Хватит с них больниц! Через каких-то пару недель они и думать забудут о том, что случилось сегодня и заживут привычной жизнью. Следовало только не вспоминать, что все это время Мария постарается продержать его в постеле. Он бы с легкостью там остался по другому поводу, более приятному, но девушка сразу отвергнет все его шалости, уверяя, что здоровье важнее. Ладно, сегодня он и сам не был способен на подвиги. Хотелось принять душ, лечь в кровать и прижать к себе Марию, слушая, как ее дыхание выравнивается и тревоги уходят.
- Нет, я имел ввиду вот эту злючку и ревнивицу, которая сейчас стоит передо мной, - Бен зарылся в копну ее густых волос. Девушка дрыгала ногами, пока он нес ее в душевую. Было немножко совестно, что это так приятно - осознавать, что ей не все равно, кто поднимает его телефон и ошивается рядом. Пусть это и была какая-то малолетняя девчонка, которая пускала слюни на каждого представителя мужского пола. Оставалось надеяться, что к тому времени, как Бен вернется на работу ее и след простынет. Он выдохнул, забывая о том, кто такая эта Кейт вообще. С ним рядом была женщина поважнее... самая важная в его жизни. Только ей он позволял брать свой телефон, только ей предоставлял доступ к своей заднице и ко всем прочим частям тела, только ее он любил как сумасшедший и даже во время поездки в больницу продолжал думать о Марии. Она поселилась в его голове, мыслях, сердце. Она стала его главной причиной просыпаться каждое утро и улыбаться. Бен не улыбался там много, кажется, с времен Аляски, когда они там были счастливы.
- А это мысль, - он все же не сдержал смеха. - Приложу и не отпущу, - с каждым разом все труднее было отпускать Марию, хоть он и понимал, что ей нужно свое пространство, свобода, работа, друзья и коллеги. У него все это тоже было, но Бен понимал, что без Марии ничего из вышеперечисленного не принесло бы радость. Он бы не общался с коллегами, не радовался возможности работать, не спешил бы прийти домой, зная, что вскоре встретится с Марией. Самыми лучшими были дни, когда она оставалась у него ночевать. У нее выработался свой план. Мария не оставалась больше трех раз в неделю. Быть может, ранение побудит изменить столь плохую привычку. Бен не загадывал вперед. Думал об этом, а довольствовался тем, что девушка сейчас рядом с ним. Разве мог он мечтать об этом месяцы назад? Едва ли. Мог ли он представить, что Мария вновь перевернет его мир вверх дном? О да! И надо признать, такой мир ему нравился в разы больше, нежели тот серый и безликий без нее. Бен был слишком зависим ею и не скрывал этого. Сейчас можно было немного покапризничать, чтобы получить свою долю заботы и нежности. Потом он с лихвой все это вернет Марии.
- Поставил в целости и сохранности, - она что-то еще говорила о таблетках, но Бен не остановился, пока не донес девушку до душевой кабинки. Так она выглядела еще более прекрасной. В мыслях всплыло воспоминание, как он нес ей чай в душ. Из таких моментов и состояла их жизнь. Сегодня он позволит Марии позаботиться о себе, и это воспоминание тоже займет особое место в его сердце. Забота любимого человека много значит. Особенно для них. Они учились доверять и расширять рамки дозволенного. У них получалось. Постепенно и неспеша они вновь протягивали крепкие нити друг к другу. Бен чувствовал настроение Марии, она чувствовала его. По интонации можно было понять, о чем она думает или почему злится. Не нужно было даже смотреть ей в глаза, только чувствовать.
- Буду хорошим мальчиком... - почти... - он ступил следом за Марией в душ. Дверца за ними закрылась. Бен даже приподнял руку, как того просила девушка. Облокотившись на правую сторону душевой, он позволял ей себя вымыть. Кабинка заполнилась паром и запахом грейпфрута. Ему нравился этот запах. Это был запах его Марии. Он затянулся сильным ароматом, будто и сейчас зарывался в ее волосы носом. Мочалка заскользила по его плечам и спине. Он чувствовал теплые прикосновения пальчиком Марии и от удовольствия закрыл глаза. Позабыл даже о больной руке. В мыслях осталась только она и ее запах. Подумать только, он довольствовался небольшими флакончиками, а здесь лежала целая банка шампуня с запахом Марии. Знал бы он раньше, давно бы перебрался в ее комнату. Хоть чего греха таить, Бен слишком часто сюда захаживал. Под предлогом смахнуть пыль, перебирал ее вещи и ставить на прежние места. Так было легче заснуть, всецело пропахнув Марией. А засыпал он с ылакончиком ее духов. Ну, не идиот ли? А когда девушка была здесь, они и так занимали ее комнату. Поэтому без нее этот дом никогда не будет таким как с ней.
- Спасибо, мой ангел, - Бен зажмурился от удовольствия, когда девушка покончила с вымыванием его спины и ног. Ее губы коснулись его плеча и вскоре Мария оказалась перед ним, протиснувшись между стенкой душевой и его грудью. В столь зажатой обстановке он мог чувствовать каждый избил ее тела. Марии было весьма неудобно его мыть, но Бен бы не за что не подвинулся. Напротив, он здоровой рукой пытался прикасаться к ней, черпая островки пены и размазывая по ее плечам и спине, углубляясь в ложбинку между грудей и вновь опускаясь к берпм и округлой попке. Пальцы ползли по обнаженной коже, наслаждаясь прикосновениями к Марии. Он слушал ее мурлыкающий голос и опять улыбался как дурак. - Я люблю твой запах... - Бен признался, когда она стала намыливать его волосы шампунем. Хоть Мария и так об этом догадывалась. В некоторых вещах он стал слишком предсказуем, что не мешало проявлять свое дьявольское очарование. Только сегодня с этим как-то не клеилось. Иногда можно было побыть слабым. Только чуть-чуть.
Когда они закончили водные процедуры и Мария помогла ему выбраться из душевой, он присел на плетеную корзину и пытался одной рукой вытереть мокрые волосы при помощи полотенца. Пока девушка возилась с поисками одежды, он слишком часто отвлекался на ее упругую попку, которая так и мелькала перед его ним. - И что ты со мной делаешь... - он вздохнул, с сожалением признавая, что лучшее на что сегодня он мог надевать, что эта попка будет прижиматься к нему ночью. - Брюки, тебе - рубашка, - он качнул головой, понимая, что Мария делает. Она знала, что он не может устоять, когда девушка надевает его рубашки или майки. Будь его воля, он бы избавился от всех ее маечек и блузочек и заполнил ее гардероб только своими рубашками и майками. Он не знал, что это такое с ним происходит, но Мария выглядела слишком притягательно в его одежде. В рубашках она буквально утопала и ей даже непроходимость носить нижнее белье.
При помощи девушки облачившись в штанах и с полотенцем на одном плече, Бен любовался как она натягивает его рубашку на голое тело. Казалось бы, покончив со всеми делами, Мария было хотела его потянуть в комнату, но он остановил. - Подожди, - ухватил за руку и притянул к себе. Он чуть раздвинул колени и она оказалась зажата между ними. - Я хотел сделать это иначе, но пусть будет так, - вытянув из-за спины небольшую продолговатую колобочку, он вложил ее в руки девушке. Та была темпо-красного цвета, перетянута небольшой ленточкой. Крышка легко снималась. Снаружи немного шершавая на ощупь, а внутри отделана бархатом. - Открой, пожалуйста, - ему представлялось, что это можно было сделать во время прогулки или ужина в квартире. Атмосфера бы располагала, но теперь уже все равно. Он не хотел откладывать то, что задумал. Они и так слишком долго откладывали жизнь. Дождавшись, когда Мария откроет коробочку и нащупает, что там внутри, Бен продолжил. - Я знаю, что порой поступал неправильно, но в этот раз я все хочу сделать верно. Это ключи от моей квартиры. Я сделал дубликат на прошлой недели и хочу, чтобы они были у тебя... У моей любимой женщины... у единственной женщины, которая для меня так много значит... значит все... никто другой никогда не займет твое место и мне плевать, кто там крадет мой телефон или кто будет делать уколы... Это ты... ты сделала меня таким счастливым и я хочу сделать такой же тебя, - он вновь обнял Марию здоровой рукой, вглядываясь в ее глаза. Не было никого другого и никогда не будет, что бы там и не придумывали их ревностные характеры. Бен порой тоже хватал через край, видя Марию в обществе пожарных. Ревность была хороша в меру. Здесь и сейчас не должно быть между ними посторонних... это их мир. Для Бена и Марии. Только их. - Я хочу, чтобы ты могла приходить сюда, когда захочешь и оставаться, когда захочешь. Чтобы это место тоже стало для тебя домом, где живет твой мужчина... где ты всегда найдешь заботу и нежность, поддержку и любовь. Я люблю тебя, Мария, - он говорил, и кажется, даже не дышал. Только теперь сделал глубокий вдох и поднес пальцы к щеке девушки, проводя по ее бархатистой коже.

Было сложно унять встревоженное сердце. Пальцы слегка дрожали и не только от слабости. Бен волновался подобно мальчишке, который приглашал понравившуюся девочку на первое свидание. Эти времена давно прошли. Ушла робость и неуверенность. Он стал смелее, знал, чего хотел от жизни и кого. Мария была всем его миром и он намеревался сберечь этот мир всеми силами. Любил так сильно впервые в жизни. Все его предудущие опыты меркли с учетом того, что он имел сейчас. Бен совершал много ошибок, много раз оступился. Был юнцом, когда дело касалось чувств или даже откровенных разговоров. Мария научила его ценить простые вещи. Научила любить и жить. Стремиться к лучшему. Показала, что его жизнь может не закончиться в четырех стенах пустой квартиры, а наполнится красками и разольется смехом, заполняя каждую темную щель и освещая светом. Ее светом. Светом его Марии. Бен не видел света раньше. Постоянно блуждал вот тьме. Даже профессию выбрал подобающую, орудуя отмычками в темное время суток. Затем пристрастился к убийствам. Выполнял разные и безумные поручения. Ему было неважно кого и за что убивать. Это был его способ выживания. Но больше он не хотел выживать. Он хотел жить, строить отношения, любить страстно и до самого конца, быть рядом с Марией, заботиться о ней, встречать с работы, гулять или проводить время в квартире. Неважно где, не важно как, главное, что с ней.
Сейчас он вряд ли был похож на мужчину, который способен на подвиги. Ему бы до постели доковылять. Хоть была ранена рука, ходил он как-то хромая и заваливаясь на бок. С ориентацией была проблема, но стоило девушке угодить в его обьятия, все встало на свои места. Отступила боль и двоение в глазах. Он видел только ее и мерцающий в свете лампы взгляд. Пусть она не видела, но даже своими слепыми глазами могла сказать ему о многом. Бен заново учился читать ее по глазам, узнавать реакцию ее тела и привычек, замечал то, на что раньше не обращал внимание. Перестал зацикливаться лишь на себе, а открыл сердце для нее. Стало как-то сразу легче дышать. С плеч упала тонна груза, которая накопилась за долгие годы одиночества. Ему было для кого жить и он не упустит этот шанс. Ни за что.
- Только ты, - его пальцы прижимались к щеке Марии. Заплетались в длинных волосах. Он не мог перестать у ней прикасаться, хоть и был способен сделать это лишь здоровой рукой. Он хотел ей объяснить так много того, что чувствует именно сейчас. Грудь распирало от переизбытка эмоций и чувств. Сердце так громко грохотало в груди. Самые главные слова были сказаны. Он говорил от самого сердца и не требовал от Марии ничего взамен. Только того, чтобы она была рядом. Этого и так было много после всего, что он сделал. Да-да, они больше не вспоминал прошлое, но прошлые ошибки многому научили Бена. Особенно тому, что ценно в этом мире. Никакие материальные блага или свзяли на одну ночь не заменят человеческого тепла и искренней любви, заботы или желание вернуться в дом, где обитает тот другой, важный сердцу человек.
Его все еще грели сказанные девушкой слова в лифте. Можно было придумать много сценариев и попыток признаться в любви, но то, как она это сделала, что-то всколыхнуло в его груди и сердце. Спонтанные признания закрались глубоко в душу и там останутся навсегда. Бен улыбался как умалишенный. Прижимал Марию крепче к себе, кутая в медвежих объятиях.
- У меня есть свои способы, - он наблюдал, как ее пальчики исследуют окантовку каждого ключа, добираясь до цепочки и висящего на нем брелка. Этот момент был поистине важен, хоть для кого-то могло показаться ерундой. Это ведь всего лишь ключи. Нет, теперь это были ключи Марии. Его Марии. Они сделали шаг. Это был большой шаг в их отношениях, учитывая как Бен относился к ней прежде. Ни за что не хотелось повторять прошлых глупостей. Мария была его женщиной, его главной причиной, почему он просыпался по утрам. Она имела право быть хозяйкой не только его квартиры. Ей принадлежало все его сердце. Весь он.
- Конечно, я помню... - утыкаясь носом в ее длинные локоны, Бен вдыхал ее запах. Конечно, он помнил. Как он мог забыть хотя бы что-то, что касается его Марии. Он помнил ее с первой их встречи. Она вбежала с учебниками в холл родительского дома и опешила, когда перед ней привстал он. Совсем юная девочка с заплетенной косой и веснушками. Его будущая жена возмущалась подобной дерзости и пыталась отвадить сестру прочь. Ее почему-то всегда раздражало присутствие Марии рядом с ним, будто она уже тогда знала того, что не знали они сами. Бен с теплотой в душе вспоминал каждую их встречу. Если бы только у них было больше времени... может он бы понял и уже тогда сделал бы правильный выбор. Выбрал Марию, а не Фабиолу, избавляя их от стольких лет боли и одиночества. Но время нельзя повернуть вспять. Он был чертовски рад, что одумался и нашел в себе силы исправить ошибки для того, чтобы теперь вот так держать Марию в своих руках. Ему не нравилось, когда она плакала. По большей части он сам обрекал ее на слезы своими поступками или молчаливым бездействием. На сей раз это было слезы облегчения и того накопившегося страха, который сопутствовал им этим вечером. Бег позволил ей выплакаться. Гладил здоровой рукой по дрожащей спине. Плечи девушки содрогались от непролитые слезы, которые она сдерживала так давно. Иногда даже слезы помогали. Освобождали. Он шептал ее имя и слова успокоения вновь и вновь. Растягивал секунды на минуты, наслаждаясь тем, как она льнет к его груди и тоже не отпускает.
Потребовалась много времени, чтобы Мария успокоилась и вспомнила, что собиралась уложить его в постель. Она потащила его в комнату. Бен же был не против остаться где угодно, если рядом она. Он послушно последовал за ней. Девушка вновь начала суетиться около него. Достала лекарства и градусник. Сунула в него всевозможные таблетки. Вспомнила о будильнике и говорила о медсестре - родственнице Джайи. Это оптимальный вариант. Едва ли Марии тоже бы понравилась идея, чтобы Кейт захаживал каждое утро и вечер и лицезрела его голую задницу. Мария все не унималась, пока его терпению не пришел конец и он наконец не поймал ее за руку и не уложил рядом с собой. Так было лучше всего. Чувствовать ее рядом и слышать ритмичное сердцебиение. Им обоим была нужна эта близость, чтобы почувствовать друг друга рядом и осознать, что все по-прежнему хорошо. Они живи и здоровы и пара-тройка дырок в руке Бен не способны лишить всего, что есть у них теперь.
Он потянул за край и укрыл их одеялом. Здоровой рукой гладил девушку по спине и длинным волосам. От воды некоторые локоны стали кучерявиться. Он тщетно пытался их пригладить, без устали пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. Шептал имя Марии, шептал о том, что все будет хорошо, а сердце выстукивало очередное безмолвное «люблю». Оно могло сказать лучше всяких слов и доказать, что он всегда будет рядом. Бен вслушивался в дыхание девушки, пока оно не стало ровным. Мария уснула раньше чем он. Мужчина еще лежал рядом без сна. Смотрел на ее сомкнутую ладошку на его груди, где была зажата связка ключей. Губ касалась легкая улыбка. Он прижался влажными устами к ее виску. Осторожно, не тревожа сон его любимой. Глаза начинали слипаться. Веки опускались и поднимались все медленней. Лекарства наконец-то подействовали. Даже боль отступила. Бен тоже уснул, с именем Марии на устах и довольной улыбкой от мысли, что когда он проснется, она все также будет рядом с ним.
***
20 декабря 2017 года.
Время летело незаметно. Рядом с Марией он забыл даже о тех двух неделях, что вынужден был просидеть дома. По большей части девушка была всегда рядом, заботилась о нем, попусту не позволяла вставать с кровати, а когда ее не было сторожевой пост занимал Руфус. Они поспорили по этому поводу. Бен не хотел, чтобв она передвигалась по городу в одиночку. Сговорились на том, что она будет брать такси и ездить от дверей квартиры до дверей работы. Так было спокойней, но не совсем. Бег хотел как и раньше встречать ее с работы, хотел быть нужным и полезными. Хотел работать, а не пролеживать бока в постели. Пару раз звонил Джим. Спрашивал о его самочувствии. Говорил не торопится и как следует поправиться. Они с Марией будто сговорились. Бен скрежетал зубами, но все же оставался дома. Когда Мария уходила на работу, он перебирался в гостиную. Руфус забирался с ним на диван и они бесцельно щелкали каналы телевидения, пока не натыкались на запись бейсбольного матча. Его удалось подкупить сладостями и обещанными длинными пробежками, когда он полностью поаравится. Бен прочел почти все найденные на полке книжки и разгадал кросводры в газетах. Пес хранил его маленький секрет, за это Бен позволял вдоволь отлежаться на мягкой подушке и давал ему двойную порцию косточек. Никто не был в проигрыше. Тем более чувствовал он себя намного лучше и у него была ранена рука, а не нога. Он мог вполне себе передвигаться по квартире и даже выходить на улицу. Если с первым Мария еще мирилась, то со вторым была совсем непреклонна. Труднее всего было во вторник. Бен знал, где должен сейчас быть. В кафе. Ждать своего ангела, а не бесцельно шарахаться в стенах дома. Бен так и подмывало переодеться и отправиться туда. Хотя бы на такси. Гарри так и не вернул машину, будто чувствовал, что тогда он точно не усидит на месте. Хоть Бен и сам не торопил его, зная, что тогда за ним увяжется и Кейт. Ее общество ему хотелось избежать как можно дольше. Если повезет, то она уедет на учебу до того, как он вернется на работу. Хоть один плюс был от больничного.
Вечерами Мария всегда возвращалась. Этот щелчок двери он ждал с замиранием сердца и каждый раз оно пускались в бешеный скач, когда он слышал, как Мария открывает дверь. Было в этом что-то по-домашнему уютное. Особенное. Она стала неотъемлемой частью его жизни, и Бен не мог себе позволить это потерять. Когда девушка заходила в комнату и забиралась в его обьятия, все опять становилось на свои места. Будто не было длинных часов разлуки и долгого ожидания. Она была предназначена, чтобы ее держали вот так в крепких руках. Бен помогал ей раздеться. Массировал уставшие ступни. Они говорили о том, как прошел ее день или еще о чем-то понятным лишь им двоим. Бену нравилось слушать родной голос. Неспешные вечера в обществе Марии ему нравились все больше.
Когда пришло время снимать швы и возвращаться на работу, Бен немного поднатерял форму. Трудно признаться, но он даже привык к тому, что проводит время дома и в обществе Марии. Это было... почти как раньше. Еще лучше. Гораздо лучше! Руфус быстро помог наверстать ему упущенное. Они бегали по утрам, а потом он возвращал собаку Марии. Как напоминание о несчастном случае на руке остались три продолговатых шрама с обеих сторон. Со временем отметины от швов станут менее заметными, но Бен носил их с какой-то гордостью что ли. Это был тот особенный день, когда Мария призналась, что любит его. Он мысленно перематывал эти мгновения в памяти опять и опять, а на губах играла дурацкая улыбка. Ее пришлось унять, когда Бен вернулся обратно на работу. Только переступив порог мастерской, на самом деле понял, как руки соскучились по работе. Он с облегчением выдохнул, когда увидел, что кадиллак клиент дожидается его. Никто не чинил машину без его ведома. Джим договорился об отсрочке. Бен сразу же принялся за работу и почти прозевал время, когда нужно было ехать за Марией. Все вошло в привычный ритм. Он жил, встречался с Марией, любил. Жизнь налаживалась...
Только в среду был не самый лучший день. Бен проснулся в мрачном настроении. Вдобавок ко всему, Мария сегодня еще и работала. Что же, пожары не отменяю даже если на улице мороз. Он проводил девушку до дверей, проверил, застегнула ли она на все пуговицы и надела ли перчатки. Поцеловал на прощание. Не хотел отпускать, пока она не воспротивилась, ссылаясь на то, что опоздает. Он обмотал шарф вокруг ее шеи. На улице была самая настоящая зима и мороз. Он не мог позволить, чтобы она обморозила свою прекрасную попку или застудила горло. Ложиться спать он не стал, хоть еще не было даже и семи утра. Несколько дней назад Мария сказала, что ее пригласили на день рождение Роджера Блэка. Вернее, бизнесмен сам и пригласил. Ему не нравилась сама мысль, что они продолжают общаться. Бен верил и доверял Марии, знал, что она его любит. Каждую ночь она доказывала ему это, лежа под ним в постели, и не только в физическом плане, но и поступками, заботой и просто тем, что она была рядом. Ей он доверял, но не тому скользкому типу. У него была странная манера появляться в самое неподходящее время. Бен все еще помнил их последнюю встречу и случившееся на свадьбе. Блэк мог ударить в спину, но выглядеть в глазах других белым и пушистым. Деньги играли немаловажную роль в его репутации. Проклятье! Он не станет думать о нем! Мария просто сходит на праздник и поздравит именинника. Там также будет Джайя и ее муж, некоторые пожарные и другие знакомые Марии. Они не дадут ее в обиду. Бену там не было что делать. Было бы странно, если бы он оказался в числе приглашенных. Черт! Черт! Черт! Съедающая изнутри ревность колыхалась в груди. Бен ничего не мог с этим поделать. Она просто была. Нужно было как-то пережить этот день и потом все опять вернется в норму, а Блэк будет держаться подальше от Марии.
Выдохнув, он пошел готовить кофе и отправился на пробежку. Морозный воздух выбьет из его головы всю лишнюю дурь, а холодный душ остудит горячий темперамент. Потом он поедет на работу и забудет о всех глупостях, которые лезли в голову.
Ближе к вечеру Бен подрулил к пожарной части. Они договорились с Марией что он ее отвезет на место празднование. Потом, если она захочет, он также ее заберет или она вернется с Джайей. Бен вылез из автомобиля. Глянул на наручные часы. Он приехал на пятнадцать минут раньше. Мария еще работала. Не став заходить внутрь, Бен облокотился на капот машины и стал дожидаться девушки. Мимо прошагали пару-тройку пожарных. Бен кивнул им в знак приветствия. Те нехотя ответили тем же. Все еще присматривались к нему. Некоторые смотрели с подозрением, будто ожидая времени, когда он слиняет, вновь сделав Марии больно. Не в этот раз, парни... не в этот раз... Он повернул голову к проезжей части. Мысль оборвалась. На стоянку заезжало дорогое авто с тонированными стеклами. Бен тут же понял, кто это был. Блэк собственной персоной. Он остановился возле машины Бена, выглядевшей гораздо потрепанней чем сверкающий автомобиль бизнесмена. Мужчина вылез из заднего сидения, сверкая белыми зубами и с букетом цветов. Его улыбка померкла, когда он заметил подпирающего бок авто Бена. Скрестив руки на груди, Бенджамин с прищуром смотрел в сторону Блэка.
- Что ты здесь делаешь? - глупый вопрос. Они оба знали, что он здесь делает. Главной причиной всегда была и оставалась Мария.
- Приехал за своей гостьей, - Блэк не скрывал довольной улыбки. Хоть Бену это больше казалось похоже на змеиный оскал.
- Не знал, что ты подрабатываешь таксистом. Каждого своего гостья подвозишь до места празднования? - Бен старался дышать спокойно. Вдох и выдох. Вдох-выдох. Вдох...
- Нет, только особенных, - медленно приближаясь к нему, он смерил его с головы до ног брезгливым взглядом. Они не нравились друг другу и это было обоюдное чувство.
- Я сам подвезу Марию, мы уже договорились, так что ты опоздал. Отвали, - сегодня Бену было не до любезностей. При виде ухмылки на лице бизнесмена, так и хотелось заехать ему по морде. Если бы именниник явился на собственный праздник с выдающимся фингалом под глазом, это было бы хоть какие-то утешение для Бена. Он сжал кулаки, но сдержался. Хоть желание размазать его лицо о капот машины было так велико. Само присутствие бизнесмена рядом с Марией его уже бесило.
- Уверен, она сделает для именнинника исключение, - продолжая сверкать зубами, Блэк поглядывал то на него, то на дверь пожарной части, где с минуты на минуту должна была появиться Мария. - Тем более сегодня особый случай, - тот продолжал говорить и говорить, стараясь вывести Бена из себя.
- Да-да, твое день рождения и все дела... - если он ждал, что Бен его поздравит, то зря. Он был не в том настроении.
- Не только. На сегодняшний вечер я задумал нечто особенное.
Бен напрягся. Может все-таки зря он отпускает Марию? Ему не нравилась сама интонация, какой Блэк об этом сказал.
- Хочешь знать, что это будет? - он как маленький ребенок допытывал, не в силах сам держать язык за зубами. Казалось вот-вот выпригнет из своего дорогого костюма.
- Не очень.... - буркнул Бен и повернул голову к зданию пожарной части. Ждал Марию, моля, чтобы она быстрее закончила работу и появились здесь, рядом с ним. Ее присутствие всегда помогало и уже не хотелось так беситься по поводу появление нежданного визитера.
- Запомни этот день, - бизнесмен будто не слышал, продолжая нести свою чушь. - 20 декабря - мой день рождения и день, когда я сделаю Марии предложение, - мужчина глубоко выдохнул, смакую каждое сказанное слово.
- Что?! - Бен так резко повернул голову в его сторону, что затрещали позвонки на шее.
- Сегодня я предложу Марии стать моей женой, - Блэк откровенно веселился. Он что, издевается?! - Представь, в будущем мы будет праздновать уже совместный праздник... мой день рождения и нашу помолвку.
- Ты окончательно спятил. Мария не согласится... - он был в этом уверен? Черт возьми, да, он был уверен! Но смотря на нахальную рожу бизнесмена, он не знал, какую еще свинью тот мог положить ему и в каком света выставить перед своими гостями Марию.
- Ты в этом уверен? Пока ты считаешь ворон, я все сделаю за тебя. Нет девушки, нет проблем. Попользовался и хватит, пришло время вернуть то, что принадлежит мне, - Блэк хохотнул. Неужели искренни верил, что у него получится провернуть подобный фокус?
- Слушай, не напрашивайся на неприятности, - Бен сделал шаг в сторону мужчины. - Я не позволю так говорить о Марии! Она не вещь, чтобы ее можно было взять или вернуть. Прояви хоть капли уважения! И не забывай, что она моя девушка! Ты упустил свой шанс. Лучшее, что ты можешь сделать - отступить. Она все еще уважает тебя, поэтому не могла отказать поехать на твой день рождения, но, не порть то, что осталось, - он злился. Черт, да! Когда какой-то мудак приезжает и заявялет, что собирается сделать предолжение его Марии, он злился! Руки так и тянулись схватить Блэка за лацканы пиджака и хорошенько встряхнуть пару раз об асфальт. Раньше он и сам не лучше поступал с Марией, вытирал об нее ноги и отбрасывал в угол, когда она становилась ненужной. Тот прежний Бен остался в прошлом. Он пытался с уважением и любовью относиться к Марии, заботиться о ней и доказать, что между ними не все замешано на боли и крови. Они могут иметь нормальные отношения, могут жить и это не исчезнет когда-нибудь «завтра». - Иначе... - он так сильно сжал зубы, что заболели скулы. Желавки играли на лице. Присутствие бизнесмена откровенно бесило.
- Иначе что? - Блэк всеми силами пытался вывести его из себя опять и опять.
- Иначе потеряешь и это, - Бен сунул руки в карманы брюк. Не стоит марать о него руки. Он этого не стоит.
- Посмотрим. Вот увидишь, она согласится на лучшую жизнь, а ты останешься ни с чем. Что ты ей можешь дать? Простой механик, уголовник, насильник. Ты вновь оступишься и сделаешь ей больно, изобьешь, будешь держать силой, потому что только так и умеешь... Все твои хвалебные речи о том, что ты изменился, что посещаешь психотерапевта... лишь слова. Я вижу тебя насквозь! Такие как ты не меняются, - перечисляя все его недостатки, Блэк выплевывал ему это в лицо, слегка увлекшись и получая от сказанного свое удовольствие. Откуда мог знать о психотерапевте? Об этом знала только Мария. Кажется, он говорил об этом во время первого появления здесь. Пожарные передали его слова, были заодно с Блэком? Какая теперь уже разница. Он не заберет у него Марию! Не испортит все, что так долго пришлось строить между ними заново! Она любит его, он любит ее. Это значит больше, чем все те слова, что Блэк наговорил.
- Ты ничего не знаешь. Можешь вынюхивать, копаться в моем прошлом, но меня ты не зна... - он не был намерен перед ним оправдываться. Не дождется! Бен осекся на полуслове. Входная дверь пожарной части отворилась. На пороге появилась Мария. Руфус топтался у ног девушки и тут же потащил ее в сторону машины. Бен смерил бизнесмена пристальным взглядом в последний раз и отошел, чтобы поприветствовать девушку и почесать за ухом пса. На душе было неспокойно, а присутствие Блэка его еще больше нервировало. Он тоже полез с приветствиями. Сунул Марии свой букет. Говорили и говорил, сыпая комплиментами и убалтывая девушку поехать с ним. А потом Бен осознал, что стоит на парковке один. Только рядом к ноге прижимается скулящий пес и он смотрит, как машина бизнесмена отъезжает с парковки, увозя Марию прочь. На щеке еще горел ее поцелуй, а в груди разрастался ужас, куда он ее отпустил и с кем.

Отредактировано Benjamin Archer (31.07.2020 18:31:00)

Свет фар медленно угасал в вечерней темноте. Мигнув пару раз, машина исчезла за поворотом. Бен простоял на морозе слишком долго. Вглядывался в опустевшую улицу, будто Мария сейчас покажется там и вернется к нему. Но ничего не происходило. Она уехала, а он остался. Один. Щеки щипал мороз. Пальцы совсем заледенели. Из оцепенения его вывел скулящий пес. Он жался к ноге мужчины, дрожа от холода и непонимания, куда делась его хозяйка. Почти на негнувшихся ногах Бен присел рядом с Руфусом и потрепал его по голове. Они обменялись долгим взглядом. - Она вернется... обязательно вернется, - он выдохнул с каким-то отчаяньем. Белые клубы пара вырвались у него изо рта. Пес ничего не понимал. Бен тоже отказывался понимать. Первым его порывом было вдавить педаль газа и промчаться за Марией. Найти ее среди множества гостей и увести прочь без каких-либо объяснений и вопросов. Просто забрать ту, которая принадлежит ему. Это будет трусливо, неправильно, слишком собственнически. Но Бен был таким! Не мог смириться с тем, что другой увозит ее прочь. Сидит рядом с ней. Тянет к ней руки. Прикасается. Говорит. Вместе с этими мыслями в нем просыпалась и злость. Даже дыхательные упражнения не помогали. Вдох-выдох... и он сдался. Дышал слишком часто, прерывисто. Сердце было готово вырваться из груди.
Каким-то неимоверным способом ему удалось усадить Руфуса в авто, месть за руль, завести мотор и... повернуть в сторону дома, а не туда, куда Блэк увез Марию. Вцепившись в руль Бен ехал слишком лихо и быстро. Лавируя среди потока машин, он нарывался на бесчисленные гудки клаксонов и ругательства водителей, но было все равно. Ему нужно было добраться до дома как можно скорее. В знакомой обстановке, среди родных стен он перестанет сходить с ума. Он просто дождется Марию.
Просто дождется Марию.
Просто. Дождется. Марию.
С каждым разом костяшки на руле белели все больше и больше. Пальцы почти онемели. Он не чувствовал ничего, кроме пронзающего изнутри холода. Бессилия хоть что-то исправить и вернуть ее назад. Сейчас бы она могла сидеть рядом с ним. Он бы вез их в сторону дома, держа ее руку в своей. Мария бы улыбалась ему, прижавшись к плечу и рассказывала о том, как прошел ее день. Или они просто уютно молчали. Он так к этому привык, что не знал как без этого уже обходился. Без ее близости. Без их вечеров. Без ее любви и «завтрашнего дня», где она тоже будет рядом.
Бен зажмурился и надавил на тормоз. Машина резко остановилась. Руфус пронзительно заскулил. Внезапно стало слишком тихо. Он отвык от такой тишины. Только ветер завывал за окнами машины. Не с первой попытки ему удалось разжать пальцы и выбрать ключ из зажигания. Лобовое стекло залепило хлопьями снега. В иной раз Бен бы этому порадовался. В Нью-Йорке снег был особой роскошью. В иной раз они бы пошли с Марией прогуляться по знакомым улочкам парка и он бы без устали ее целовал, собирая мокрые снежинки на ее устах. В иной раз...
Лифт медленно полз на семнадцатый этаж. Сжимая поводок пса и барабаня пальцами по стене лифта, Бен ждал, когда квадратная коробка доставит их до нужного этажа. Легче не становилось. Будто невидимая стальная рука сжала его ребра изнутри и давила... давила... давила. Не хватало дыхания. Он задыхался. С трудом дотерпел до того, как двери лифта раскроются. Он вылетел в коридор и поспешил к двери квартиры. Достал ключ. Не с первого раза попал в замочную скважину. Чертыхаясь, затащил внутрь Руфуса и громко хлопнул дверью. Отстегнул поводок. Лапы пса заскребли по паркету. Будто чувствуя неладное, собака прошмыгнула в соседнюю комнату. Бен прислонился к двери с другой стороны. Пытался дышать. Воздуха все равно не хватало. С силой сдернул с себя пальто и отбросил в угол. Ботинки полетели в разные направления. Было плевать на бардак. Он пнул тумбочку ногой. Было больно, но ему была необходима эта боль, чтобы прогнать образы Марии и Роджера перед глазами.
Вот они улыбаются. Пьют шампанское. Гости аплодируют имениннику. На щеках Марии румянец. Она не пила много, просто в помещении слишком жарко. Ее облегающее платье липнет к телу как вторая кожа. Каждый свободный и не очень мужчина на празднике не спускает с нее своего взгляда...
Это он должен был быть рядом с ней!
Бен еще раз пинает ногой мебель. Та не поддается. Он бьет еще раз. Наконец-то ножка не выдерживает и тумбочка падает на бок.
Хорошо... Мария всего лишь поздравит именниника.  Пробудет надлежащее ей время и уйдет. Джайя за ней присмотрит. Не даст подругу в обиду. Она все поймет...
Бен ворвался в гостиную. Зашагал из стороны в сторону, измеряя широкими шагами комнату. Нужно было успокоиться. Собраться с мыслями. Переждать пару часов и Мария вернется. Она выбрала его, а не того типа. Она останется с ним. Какая разница, что сейчас она с другим?!
Он прикасается к ней. Держит за руку. Протягивает бокал шампанского. Со всех сторон гремят тосты и восхищения, какая они красивая пара. Бену-неудачнику там не место. Кто он? Он - никто. Уголовник, убийца, вор. Простой механик. Даже девушку не мог удержать рядом. Отпустил, протянув сопернику на блюдичке с голубой каемочкой...
Ноздри мужчины расширились. Он ударил кулаком по столешнице, сметая все, что лежало на краю кухонного стола. Тарелки и не допитый утренний кофе. Вчерашняя газета. Вилки и ножи. Вся кухонная утварь летит на пол. Бен подошел к журнальному столику. Посыпались бумаги и ваза с цветами. На полу захрустели осколки. Листы, газеты и давно забытые распечатки с фотографиями Марии для розыска рассыпались на ковре. Он так отчаянно ее тогда искал. Не ел и не спал. Пытался найти хотя бы ниточку к ней. Может, кто видел. Может, кто что-нибудь слышал. Он нашел ее! Чтобы так нелепо потерять?! Нет! Бен схватился за кресло. Опрокинул на пол. Кулак влетел в экран телевизора. Тот к его удивлению включился и с грохотом упал на пол. Та же участь настигла и тумбочку, на которой стоял телевизор. Вся мебель постепенно превращалась в груду мусора.
Мария смотрела на него из деятков фотографий на полу и укоряла. Молила прекратить, а он не мог. Злость не уходила, едва он представлял...
Блэк стоит на одном колене. Протягивает бархатистую коробочку, а внутри бриллиант. Увесистый и тяжелый. Переливается в ярком свете бального зала. Марии не подходят такие кольца. Для ее пальчиков нужно что-то тонкое и изящное. Такое же, как и она сама. Но Блэк не скупится с деньгами. Демонстрирует свои богатства. Он не может отобрать у него Марию! Ему не по силам! Она любит Бена, а не его. Но Блэк все тянет свои скользкие руки к Марии. Пытается отобрать ее, забрать себе, поставить на полочку, чтобы любоваться и демонстрировать откружающим свое новое достижение...
Бен срывает со стен картины. Швыряет на пол. Полотна рвутся. Рамы ломаются. Трещит дерево, а кажется, что ломается что-то внутри него самого. Он пинает их ногой и сыплет проклятиями. Гостиная почти разгромлена. Он представляет, что весь этот мусор лицо Блэка и питает еще и еще раз,пока хватает сил. Срывает с дивана подушки. Спинка не поддается. Он кидается на бездушную мебель, но та остается неподвижна. В каком-то изнеможении Бен опускается на диван. Сидит среди этого хаоса, сжимая голову руками. Громко дышит. Сердце колотится в груди и в висках.
Опять думает. Опять не может забыть.
Как руки Блэка настигают Марию. Она не уходит. Она остается с ним. Пытается вырваться, но не может. Бен нужен ей, но его нет. Он здесь, сходит с ума, но без нее. А гости улыбаются, веселье продолжается. Шампанское и тосты льются рекой. Они даже не подозревают, что где-то рядом с ними ломается чья-то жизнь...
Это их проклятие. Быть счастливыми так недолго. Судьба дает и забирает, а он остается здесь. Опять один. Неужели он сделал неправильный выбор, отпустив Марию на праздник? Хотел показать ей, что изменился, что она может ему довериться и что он не сойдет с ума... Неужели? Бен отрывет руки от головы и смотрит на разрушения в квартире. Везде поломанная мебель, осколки стекла, разбросанные бумаги и увядшие цветы. Под ногами хрустят осколки. Некоторые впиваются в ступни, но Бен не чувствует боли. Не чувствует, как кровь сочится из рваных ран костяшек. Он не чувствует ничего кроме отчаянья и желания исчезнуть. Здесь и сейчас. Просто не быть. Если рядом нет Марии, ему тоже незачем быть.
Он не знал, сколько так просидел. Даже Руфус не выдержал и осторожно лавируя среди поломанных вещей приблизился к Бену. Сначала осторожно. Потом уже смелее. Положил морду на колено мужчины и заскулил. Бен гладил его по голове и смотрел в глаза. Такие грустные и большие. Словно смотрел в свое собственное отражение. На фоне звучали помехи телевизора. Пес навострил уши. Повернул голову в сторону входа. Бен тоже прислушался. В замке повернулся ключ. Сердце забилось чаще. Только у одного человека во всем свете были ключи от квартиры. Он бы глянул на часы, но их на стене тоже не оказалось. Бен понятия не имел, сколько времени прошло. Может пару часов, а может целая вечность. Он поднялся, но сперва не решался выглянуть в коридор. Родной голос звал Руфуса к себе. Прятаться тоже не имело смысла.
Переступая через осколки, Бен вышел навстречу Марии. Смотрел на нее и будто видел в первый раз. Она всегда заставляла его сердце биться быстрее, а ноги подкашиваться. Даже сейчас, когда было так стыдно смотреть ей в глаза. - Прекрасно... все равно, - новости о полиции его не удивляли и не расстраивали. Было все равно. Ему не впервой сидеть за решеткой. Может быть там ему самое место. - У вас своя, у нас - своя, - Бен пожал плечами и сделал еще один шаг навстречу Марии. Не решался преодолеть то расстояние, что их разделяло. А так хотелось подойти, схватить ее за руку и не найти там надетого кольца. Его там нет... нет... не должно быть! Или еще хуже - обнять и никогда не выпускать из дома. Пусть думает, что хочет, но она принадлежит только ему!
- Как праздник? Именинник доволен? - пытаясь дышать более-менее ровно, Бен подавлял в себе признаки злости. Какого черта, Мария вообще поехала на день рождения к чужому мужику?! Было такое слово как «нет» и плевать на рассудительность и чувство вины. Она сама сходила с ума, когда кто-то чужой брал его телефон и отвечал на звонки. Он ничего не говорил, даже если они продолжали общаться с Блэком. Он молчал, когда узнавал, что тот наведывался в пожарную часть. Он имел право злиться! Проклятье, да! Имел полное право! И разрушенная квартира не имела никакого значения, когда она возвращалась с запахом другого на своей одежде. Только теперь Бен оглядел девушку более тщательно. Что-то не было как надо. На щеках еще невысохшие слезы, а сама Мария была в тонком платье без верхней одежды. - И где, черт возьми, твое пальто?! - видит Бог, он пытался быть спокоен. Мария просто не оставляла ему никаких шансов своими выходками. - Иди сюда, - он процедил сквозь зубы и у нее тоже не оставалось никаких шансов кроме как послушаться. Ладно, он не будет орать. Он, по крайней мере, очень постарается. Заболеть она что ли решила или того хуже подхватить воспаление легких?! Ведь это он будет тот, кто будет сидеть около нее и кормить бульоном из ложечки. Бен всегда о ней позаботится и с удовольствием, но не так же, когда она так безрассудно поступает! - Ближе, - мужчина нетерпеливо подгонял Марию, стряхивая со спинки одного единственного уцелевшего дивана клетчатый плед. Ногами распинав мешающие девушке пройти отстатки разгромленной мебели, он остался стоять на расстоянии одного шага. Делал глубокие вдохи и выдохи, чтобы хоть как-то успокоиться.

Отредактировано Benjamin Archer (04.08.2020 02:32:39)

Злость и обида постепенно утихали. После того, что он сотворил с гостиной, выпустив весь скопившийся в нем гнев, стало чуточку легче. Разве? Нет. Нельзя было все держать в себе. Нужно было выговориться, а когда разговоры не клеились, Бен крушил все вокруг. Старые привычки никуда не делись. В чем-то он остался верен себе. Только от этого легче не становилось. Он видел тот взгляд Марии. Чужой, отстраненный. Он больше не согревал, путаясь в оковах тех чувств, что одолевали их сейчас. Он злился, она тоже злилась. Они два сапога пара. Черт, почему все должно быть так сложно! Почему они просто не могут быть счастливы безо всяких лишних людей в их жизни. И потом кто-то еще осмеливается спрашивать, почему Бен любит уединение и жизнь вдали от людей? Это же очевидно. Люди несут одни беды. Марии удалось переубедить его даже в этом. Он начинал понимать ее, желание общаться и жить. Но порой было так трудно, невозможно делить ее с кем-то другим.
Все то ее спокойствие было лишь маской. Бен знал это. Потому что сам поступал так же. Не хотел, чтобы девушка почувствовала, как ему было больно от того, что она ушла с другим. Он смотрел ей во след, ожидая чуда, что она передумает и вернется. Но она не передумала и не вернулась. Мария всегда поступала по совести, даже в ущерб себе. Всегда правильно, всегда ради других, а когда же жить ради себя? Порой это его так бесило, но из-за этого он ее еще больше любил. Какой-то каламбур, но Мария была такой, какой была, и он не хотел ничего в ней менять. Даже эту злость, с которой она обрушилась на него, обвиняя в том, чего он не совершал. Может, заслужил. Конечно, заслужил.
Он не понял ее реплики насчет пальто, но это сейчас было не самым важным. Позже она расскажет ему и то, куда делась ее верхняя одежда, но сейчас было важнее совсем другое. Мария знала о предложении, о том, что и он знал. Значит Блэк осуществил задуманное? Дурак! Дурак! Дурак! Бен сам себя корил за то, что сходит с ума от неизвестности.
- А что я должен был сделать? Силком усадить тебя в машину и увести прочь?! Мы такое уже проходили, Мария. Тебе не нравилось то мое поведение, теперь же ты просишь - что? Чтобы я поступал также опять? Я не понимаю тебя! Черт, я не понимаю всей этой ситуации и меня бесит, что ты продолжаешь общаться с Блэком! - с каждым словом он приближался к ней все ближе. Сжимал этот проклятый плед в руках, пытаясь настигнуть ее прежде, чем она выскочит за дверь квартиры. Игры в кошки-мышки ему осточертели. Она бежала от него, а он не мог ее так просто отпустить. Им нужно объясниться. Ему нужно, чтобы она осталась! Здесь! С ним! Всегда!
- Зачем тебе вообще нужно было ехать к нему на день рождение? Нельзя было поздравить по телефону или найти любой другой способ? - он долго молчал, теперь же настало время расставить все точки по местам. Если Мария думала, что так просто сможет от него уйти, то глубоко ошибалась. Он следовал за ней по пятам. Не давал возможности сделать задуманное. Руфус где-то терся около их ног, но он одним жестом отвадил его прочь. - Я ничего не говорил о тех звонках, которые продолжают от него поступать. Это твоя часть жизни, он - часть своей жизни. Как бы сильно мне это и не нравилось. Я уважаю это, уважаю тебя и где-то глубоко-глубоко я также благодарен ему, что Блэк появился и вытянул тебя из той ямы, куда я тебя затолкал. Но всему должен быть предел. Звонкам, вашим встречам и его попыткам досадить нам. Проклятье! - Бен злился на самого себя, на Марию, на Блэка. Тот опять вставлял ему палки в колеса. Откуда же тогда Марии было знать, что он в курсе предложения? Это все проделки Блэка. Он хитрый скользкий тип, не даром Бен запреметил это уже в первую их встречу. Но не о нем сейчас речь! Бен вновь переключился на Марию. Хотел сказать так много, пока не окажется слишком поздно.
- Разве это безразличие?! - он всплеснул руками, демонстрируя весь тот бардак, что развел за считанные минуты, а показалось, что прошла вечность с тех пор, как он ворвался в квартиру и перестал себя контролировать. - Разве похоже, что мне все равно? Я был готов разнести всю квартиру в щепки от одной мысли, что он к тебе прикасается, что вы сидите в одной машине, что вы дышите одним воздухом, что он делает тебе предложение в тот самый момент, пока я как сумасшедший несся на машине домой, потому что здесь все напоминает о тебе, твои вещи, твой запах, твое присутствие, даже если тебя нет рядом... потому что это помогает не сойти с ума и дождаться тебя обратно ко мне. В этот раз не помогло... я сошел с ума и разнес все... - он горько засмеялся, пытаясь объяснить, все то, что чувствовал, что съедало его изнутри. Противоречивые чувства «хотел» и «должен» сыграли с ним злую шутку. Оставалось надеяться, что Мария сможет его услышать, понять и перестанет убегать. От него. Он них. От себя самой. Каждый раз, когда она отправляется обратно к себе в квартиру, она ведь тоже бежит, но этот побег он понимал. Ей нужна была независимость, свобода и собственный угол. Он никогда не упрекал ее в этом, никогда не запрещал уезжать к себе, зная, что тот другой тоже может поджидать там. Нельзя было строить их жизнь на страха и неуверенности. Он учился верить Марии даже больше, чем себе самому. Сегодняшняя глупость было самым его отчаянным шагом, чтобы доказать Марии, как сильно он ее любит.
- Я отпустил тебя, потому что доверяю тебе. Знаю, что ты поступишь правильно и каков бы не был исход, ты все равно вернешься ко мне, потому что любишь меня, потому что я люблю тебя, потому что между нами нечто большее, чем просто секс и повесдневная рутина. Потому что это «мы». Бен и Мария. Мария и Бен. Одно целое. Первый раз в жизни я подавил в себе тогда безумного ревнивца, отыгрался не на тебе, а на мебели. Тебе нужно было поставить точку в ваших с Блэком отношениях, я дал тебе такую возможность... я хотел, чтобы это наконец закончилось и мне не пришлось бы стискивали зубы каждый раз, когда звонит твой телефон, а на дисплее высвечивается его имя. Это ты должна была сказать ему «нет», а не я, - он выдохнул. Встал у девушки за спиной. Дышал слишком часто и порывисто, будто задыхался, будто не успевал сказать всего того, что хотел. Слишком волновался. Руки дрожали. Ноги подкашивались. Сердце было готово вот-вот выпрыгнуть из груди и прокатиться по засыпанному стеклом полу. - Думай что угодно, но не смей думать, что я подарил тебя ему! Я не сдался! Я никогда не сдамся, если это ты. Ты моя, Мария. Разве я боролся за тебя так отчаянно, чтобы так просто отпустить! Нет! Никогда! - «подарил» - это была самая отвратительная мысль из всех, что посетили его безумный разум сегодня. Он ничего подобного не делал и никогда не сможет сделать! - Да, я позволил ему забрать тебя, но уже в следующую секунду пожалел об этом. Хотел помчаться за тобой, выволочь из того ресторана и увести к себе, без каких-либо объяснений и вопросов, просто потому что ты моя. Чтобы только я мог к тебе прикасаться, чтобы только я мог тобой любоваться и любить, а не он и еще дестяки пускающие слюни мужики! - Бен опять начал заводиться от скрывающей крышу ревности. - Но, скажи, разве бы это не привело нас к концу того, что мы так тщательно строили? Разве бы тогда ты могла доверять мне? Мог бы я верить тебе, зная, что ты уходишь на работу, общаешься с другими людьми, если бы не дал поговорить с ним и расставить все точки? Могли бы мы быть вместе, строя отношения на недоверии? - едва ли бы у них получилось. Бен всеми силами старался понять свою больную логику и не сорваться тогда с места, чтобы действительно не помчаться за Марией. Если бы он это сделал... этого разговора могло бы и не быть. Он говорил, потому что хотел, чтобы между ними по-прежнему было то доверие и вера друг в друга, чтобы была любовь и были они, невзирая на все препятствия, которые создает судьба и Блэк, который так и не может смирится, что Мария больше не принадлежит ему.
- Руфус, на место! - он шикнул на пса так, что тот и не осмелился не послушаться. Поджав хвост, засеменил в дальнюю комнату и больше невысовывал своего носа. Тем самым не позволяя Марии покинуть квартиру. - Если ты думаешь, что сможешь так просто уйти, ты ошибаешься. Мы выясним все здесь и сейчас, - он наконец-то настиг Марию. Ухватил ее за руку и развернул к себе лицом. Накрыл ее содрогающиеся от холода плечи одеялом. Кутал слишком тщательно, не пропуская ни одного сантиметра тела. Потом поднял на руки и отнес на диван. Расстегнул сапоги и откинул их подальше, чтобы девушка и не думала сбегать от него больше. Было плевать на ее сопротивление, то, что она с ним не согласна и ее желание убежать. Упав перед ней на колени, он обхватил ее лицо руками, будто хотел, чтобы она тоже могла посмотреть в его глаза и прочесть там все те чувства, о которых он говорил, все те признания, которые шли с самого его сердца. - Ты самое дорогое, что у меня есть, Мария. Я учусь считаться с твоими желаниям и нуждами, я ценю тебя как личность, как человека, а не просто вещь, которую можно взять или выбросить из-за ненадобности. Я хочу стать лучшим для тебя мужчиной, тем, кем бы ты гордилась, к кому бы хотела возвращаться после работы и у кого бы нашла защиту и любовь. Кем бы я выглядел в твоих глазах, если бы запретил ехать к нему? Это было твое решение, я его уважал, хоть и продолжал беситься от одной лишь мысли, что он рядом. Единственное, что утешало, я знал, что он не получит желаемого. Он никогда не получит тебя... А я... я своими запретами не хотел возвращаться в прошлое, не хотел быть безумцем и собственником, от которого ты бежишь. Я хотел и хочу быть тем, кого ты любишь, кого ты хочешь рядом с собой, - его голос дрожал, пытаясь объяснить так много в паре предложений. Нелепо. Так глупо. - Прости, если дал повод усомниться в себе. Я никогда от тебя не откажусь. Ты нужна мне. Очень сильно нужна. Я даже не мог дышать без тебя. Лучше смерть, чем жизнь без тебя. Ты все, что мне нужно, ты понимаешь это, Мария?.. - он как умалишенный ждал ее ответа и не моргая смотрел в ее глаза. Проводил большими пальцами по щекам, стирая не высохшие слезы. Ненавидел, когда она плакала. Не хотел больше ссор и повышенных тонов. Их мир хорошенько встряхнули, но теперь Мария была рядом и он вновь мог делать глубокие вдохи. Вдох и выдох. Вдох и выдох... будто в первые моменты жизни, когда он почувствовал приток кислорода. Это случалось лишь рядом с Марией и так должно оставаться впредь. Она нужна ему рядом, иначе его мир рассыплется на такие же осколки, которые сейчас валяются возле его ног.

Маски были сброшены. Не осталось сил скрываться за молчанием и разрывающей изнутри боли. Бежать и быть в том отвратительном состоянии, когда хочется все разрушить рядом с собой. На какое-то мгновение Бен потерял голову, но не чувствовал чужого пристуствия. Зверя не было. Был лишь он. И он хотел донести до девушки то, что он по-прежнему ее Бен. Как бы сильно и не злился как бы сильно и не сходил с ума, он не сорвется и не причинит ей боль. Чувствовал, как Мария дрожит или это он сам дрожал, так крепко сжимая ее в своих руках. Колени скользили по стеклу. Он перебирался к ней все ближе пока их ноги не соприкоснулись, пока он не почувствовал ее тепло, пока не осознал, что она по-настоящему здесь, с ним, так реальна, как и он. Они вместе. И даже если ссорятся, то она все равно останется здесь. Это Бену следовало понять и перестать бояться того, что Мария может исчезнуть из его жизни.
- Я не знаю почему не сказал тебе об этом раньше, - его пальцы задрожали на ее щеках. Скользя, опустились ниже, пока не обвились вокруг талии и не притянули девушку крепко-крепко к себе. Голова мужчины прижалась к ее груди. Он вслушивался в рвано бьющееся сердце и только так мог жить, когда Мария была рядом. Без нее ничего не имело смысла. Без нее он не хотел жить. Без нее все опять становилось серым и безликим. Бен так сильно боялся это потерять, что не замечал, что своими молчанием тоже причиняет Марии боль. - Прости меня... я так боялся тебя потерять, что не решался сделать шаг и поговорить откровенно с тобой. Я боялся себя и бежал от себя. Не мог думать о нем и не злиться. Злость тебя всегда пугала, а я... я не хотел, чтобы ты боялась меня, чтобы все вернулось, чтобы ты подумала, что я могу опять стать им... Зверем, - он говорили запинаясь, глотая окончания фразы, делясь с Марией тем, что творилось у него в сердце. - Я должен был сказать тебе об этом давно, но струсил. Прости. Я хочу, чтобы ты все это знала, хочу с тобой делиться мыслями, чувствами, тем, что происходит у меня на работе и в душе. Я хочу, чтобы ты была частью моей жизни, Мария. Всегда! Не представляю ни дня без тебя. Слишком хреново приходить в пустую квартиру и не видать тебя здесь, не слышать твой голос, не иметь возможности тебя обнять. Я не хочу, чтобы это повторялось. Не разочаровывайся во мне, пожалуйста, - Бен молил ее об этом, утыкаясь лбом в колени и шепча бесконечное «пожалуйста». Он вдыхал ее запах и тело вновь наполнялось силой и желанием жить. Они всегда впадали из крайностей в крайности. Бен не знал, почему так происходит. Может все дело в столь сильной любви, как у них, может в его глупости и боязни открыться любимому человеку, но теперь он не скрывал ничего. Говорил, как есть. Не искал себе оправданий. Пусть выглядел глупцом в глазах девушки, но это был он. Все тот же Бен, который встречал ее с работы, который не поддавался на провокации ее коллег, который выбрал самые главные приоритеты в жизни и Мария возглавляла их списком. Всегда была и останется на первом месте. Всегда останется важна для него.
- Сегодня... - он не знал, как еще объяснить, почему поступил, как поступил. Это была слабость или глупость? Может все вместе. Нигде не написано, как строить отношения, а они оба знали, что он как слов в посудной лавке, когда дело касалось отношений. У него никогда не было нормальных отношений, никогда не было человека, к кому стремиться и кого любить. Даже бывшая жена умудрилась подложить свинью и обвинить его во всех смертных грехах. Пусть теперь ее съедают земляные черви. Он простил ее и отпустил. Марию же не готов был отпускать. Лучше действительно смерть. - Сегодня я так сильно оплошал... но не хочу, чтобы ты думала, что мне безразлична или что я перестал за тебя бороться. Было так чертовски сложно видеть, как ты уезжаешь с ним. Уже в тот момент я понял свою ошибку и взбесился. Наверное, я больше злился на себя, чем на тебя. Не понимал, как исправить то, что сделал. Нашел единственное решение - разгромить все. Но легче не стало... не стало до тех пор, пока я не услышал, как поворачивается ключь в замочной скважине. Самый удивительный звук после стука твоего сердца... И мне никто больше не нужен! Только ты. Только ты, Мария, - каждое слово Марии ввергало его в ужас, пока она рассказывала о планах Блэка. Только сейчас пришло осознание того, что он действительно мог ее потерять. Отпустил. Поступил так глупо. Под влиянием момента, не мог сложить дважды два. Дурак! Идиот! Он будто сам усадил Марию в ту машину и махнул на прощание рукой, позволяя какому-то чужаку распоряжаться жизнью его женщины. Бен вскинул голову. Сомкнул руки вокруг девушки, держа в стальных объятиях. Притянул к себе так сильно, что захрустели ребра и два сердца продолжали биться в унисон. Разговаривать безмолвно, выстукивая единственное значимое «люблю». - Я бы тебя нашел... я всегда тебя нахожу, где бы ты и не была, - он сгреб с пола ее распечатанные фотографии и протянул одну из них девушке. - Здесь везде твоя фотография, когда ты убежала из центра. Я искал тебя, не прекращал поиски ни днем, ни ночью... вывешивал их на каждом углу. Я искал тебя, искал, пока не нашел, - скомканный листок угодил между ними. Бен вновь потянул девушку к себе. Губы прижались к ее щекам, губам, дрожащим векам, которые еще были на вкус соленых слез. - Ты моя, Мария, и так будет всегда. Верь мне, я бы тебя нашел, даже если бы сдучилось самое страшное! Я бы нашел тебя по стуку твоего сердца, по запаху... я всегда тебя найду, - он шептал ей на ухо, отказываясь принимать ту реальность, где ее нет рядом с ним. Думать об этом не хотелось даже в самом страшном сне. - А его... его я бы убил, - перед глазами стояло ухмыляющееся лицо Блэка. Будь он здесь сейчас, Бен бы мог это сделать. Он мог. Знал об этом. И Мария тоже знала. - Я тоже ошибаюсь. Сегодня была моя самая большая ошибка отпустить тебя к нему, но я обещаю, что никогда... слышишь, больше никогда тебя не отпущу! Мне так трудно каждый раз отпускать тебя даже в твою квартиру, думая, что он может ждать тебя там. И знаешь что? Я не хочу, чтобы ты туда возвращалась! Останься со мной, здесь. Здесь твой дом. Здесь я. Здесь все твои вещи. Я не посмел ничего выбросить, не посмел тронуть. Как дурак бродил по комнате и вдыхал твой запах, представляя, что ты рядом... Я могу дышать лишь, когда ты вместе со мной. Останься со мной. Пожалуйста, останься сегодня и всегда... - руки мужчины дрожали, все его тело дрожали, когда он проводил пальцами по щекам Марии. Убирал выбившиеся пряди волос. Вглядывался в родные глаза и понимал, какое это счастье, когда она рядом, когда он может держать ее вот так в своих объятиях и так отчаянно не хочется ее отпускать. Прижавшись лбом к ее лбу, Бен хватал воздух одними губами и неотрывно впивался взглядом в Марию. Потом эти самые губы накрыли ее губы. Целовали со всем присущем ему безумием и чувством, которое скрывалось глубоко внутри него. Этим поцелуем он хотел высказать ей все, что чувствовал, о чем думал и как сильно она была нужна ему.

Сердце продолжало трепетать в груди. Делая порывистые точки, выбиралась из скорлупы и вновь стучало так чисто и настойчиво только для одной Марии. Щупальцы страха постепенно ослабевали, позволяя дышать и вдыхать ее запах. Тот просачивался под кожу каждым вдохом, каждым прикосновением девушки, каждым ее словом. Больше ни за что в жизни не хотелось пережить то, что он переживал сегодня. Слишком страшно. Первобытный ужас селился в душе, воскрешая самые страшные кошмары и явь, в которой доводилось побывать прежде. Это все должно было остаться за спиной, где прошлое будет похоронено навечно. Также как и неуверенность, сомнения и невозможность жить. Рядом с Марией Бен научился быть другим. Научился быть человеком, хоть повадки неандертальца в нем все равно остались. Научился быть любящим и любимым. Ни за что не хотел терять это ощущение и не хотел отпускать Марию. Его любовь была так сильна, что порой это даже пугало. Но он научился справляться со страхами... как уж получалось... научился видеть их совместное будущее, видеть их вместе и счастливыми. Это все, что было ему нужно. Все, что он хотел. Больше ничего не имело значения. Только Мария. Его Мария. Его ангел... Он так смотрел ей в глаза, будто видел впервые. Пронзал темными пульсирующими зрачками. Желал ее больше всего. Не мог налюбоваться. Его руки кутали ее в своих объятиях. Касались длинных локонов волос и оставались следами на лице. Ее бархатистая кожа щекотала его пальцы. Это был самое приятное ощущение на свете - держать ее в своих руках. А ведь этого могло и не быть. Если бы он не остановил девушку и позволит уйти из квартиры. Если бы она не прибежала к нему сломя голову и не наткнулась на весь этот хаос в квартире. Даже в самом страшном сне не хотелось переживать это вновь. Не хотелось жить без нее. Воспоминания о прошлом побеге Марии было еще слишком живо в его голове, хоть прошло так много времени... с тех пор, как Бен впервые привел девушку в свою квартиру, как помог раздеться и увидет каждый оставленный на коже синяк, как помог принять ванну и как невыносимо было переживать каждый приступ ее паники. Слава Богу, это осталось в прошлом. Хоть сегодня в ее глазах проскользнула знакомая искра, но ей удалось побороть ее. Его Мария стала гораздо сильнее, чем была год назад. Даже месяцы назад этого разговора между ними могло не состояться. Они бы забрались каждый в свой угол, он бы молчал, она бы плакала, пряча от него свои слезы или вовсе не была бы здесь, а где-то там... в неизвестности, одиночестве, в своей квартире. Бен перевел взгляд на темное окно и содрогнулся. Так сильно обнял Марию, что казалось, что она может почувствовать весь тот ужас и страх, который жил в нем от одной мысли, что она могла уйти в ночь и больше не вернутся.
- Не так уж я изменился... ты еще не видела всего бардака, что я устроил, - он пытался все обратить в шутку. Когда тяжесть наконец-то упала с плеч, стало даже легче двигаться и дышать. - И да, нам нужна новая гостиная, - из горла вырвался короткий смешок. Уткнувшись носом в белокурые локоны, он вдыхал запах девушки вновь и вновь. Она пахла флакончиком духов, которые он всегда держал на подушке, если ее не оказывалось рядом. Так было легче засыпать. Кажется, он превращался в сентиментального дурака... ну и плевать! - Я не буду больше молчать и злиться тоже больше не хочу, - этим его чувствам не место рядом с Марией. Он хотел, чтобы она улыбалась и смеялась рядом с ним. Ее он хотел сделать самой счастливой женщиной. Ее хотел видеть в своей жизни. Ни на день или на месяц, а постоянно и навсегда. Засыпать и просыпаться рядом с ней. Узнавать ее привычки и черты характера. Ругать за безрассудность, когда она появляется перед ним в одном платье без пальто. Заботиться и беречь больше, чем себя самого. Так происходит, когда до невозможности сильно любишь другого человека. И с этим Бен не хотел ничего делать и что-либо менять. Он хотел доказать Марии, что уже на пути к тому, чтобы стать тем мужчиной, который ей нужен и от которого ей не захочется бежать. Вот он. Здесь. И никуда не денется. - Я не буду от тебя ничего скрывать, я обещаю, - они оба знали с каким трудом Бену давались обещания. Но ради Марии он был готов нарушать все свои старые правила о том, что он не дает никаких обещаний. Ей он готов был достать луну с неба, лишь бы эти глаза напротив светились от счастья, а не от слез.
Его голос по-прежнему дрожал, но это уже было не от страха. Его переполняли слишком многие эмоции, чтобы ударживать их в себе. Хотелось схватить Марию и закрудить по комнате. Хотелось сжать ее в крепких обьятиях и не отпускать. Она была его. Только его. Моя - пульсировало в каждой частичке его тела. Хотелось прикасаться к ней без остановки. Чувствовать вкус ее кожи и сладость губ. Слышать родной голос и растворяться в нем навсегда. Стало так хорошо... как и должно быть. - Мы есть друг у друга. Ты это я, а я это продолжение тебя. Это единственное, что имеет значение... и даже если я ставлю твои интересы выше своих, это не в ущерб мне, это благодаря тебе я стал таким. Ты научила меня любить, научила, как не только брать, но и отдавать... и я хочу отдать тебе весь свой мир, потому что без тебя он ничего не значит, - он выдохнул с каким-то облегчением. Мария поняла все, что он хотел сказать ей. Раньше у них как-то хреново получалось слушать друг друга. Они выросли. Стали мудрее и менее подвластны импульсивности. Пусть Бен всегда мог хватануть через край, тем не менее, он всегда найдет дорогу обратно к своей Марии. Так было и так будет. Всегда. Ему еще предстояло многому научиться, но когда Мария рядом, казалось, что для него возможно все.
- Мы не потеряем друг друга, - в этом Бен был также уверен, как в том, что сейчас стоит перед Марией. Исчезли всякие сомнения. Он был уверен в «них» больше, чем в том, что завтра наступит. Хотят они того или нет, оно все равно придет... и то завтра они проведут вместе. Бен никуда не отпустит девушку. Не сейчас, когда так нелепо мог потерять. - Не исчезай... и я никуда не исчезну. Я здесь и всегда буду рядом с тобой, что бы ни случилось, - он смотрел, как девушка комкает листок бумаги и бросает его в дальний угол комнаты. Их прошлому там самое место. Не хотелось помнить о плохом, хотелось сосредоточиться на хорошем и жить настоящим, строить планы на будущее и просто быть счастливыми. Они это заслужили после всего, что с ними было.
- Подумай, - сейчас Бен не требовал от девушки большего. Его предложение было слишком спонтанным, но он ни за что не откажется от своих слов. Рано или поздно, Мария примет одно единственное верное решение. Она была ему нужна здесь, рядом с ним и постоянное. Он устал просыпаться среди ночи в холодной постели, где напоминанием о ней был лишь флакончик ее духов и исчезающий запах на подушках. Он устал ее отпускать в пустую квартиру. Устал делить ее с свободой и независимостью. Мария могла точно также быть свободна, но рядом с ним. Бен много переосмыслил, чтобы не повторять свои ошибки. Мария сможет дышать и будучи с ним в этой квартире.
- Это самый лучший сюрприз! Никуда тебя больше не пущу... - губы Бена растянулись в довольной улыбке. Две недели с Марией! Две недели жтотнеьдыа дня. Целая куча времени вместе! Разве можно было о таком мечтать?! Он засмеялся живим смехом, а потом не дал Марии больше говорить. Заткнул ее рот поцелуем, доказывая, как сильно она нужна. Одеяло и одежда между ними слишком сильно мешала. Он порывисто приподнялся с колен, стягивая с плеч девушки плед и продолжая ее целовать так неистово и безумно, будто она была единственным источником кислорода. Его губы хотели оказаться везде и одновременно. Накрывали губы и щеки, изгиб шеи и томно колотящуются жилку под кожей. Бен уперся коленями по обе стороны от дивана. Приподнял девушку за ягодицы. Отыскал замочек на ее спине и стянул через голову ее платье. Она осталась в одних трусиках и бюстгальтере, а на нем по-прежнему было слишком много одежды. Не разрывая ранящего поцелуя, он потянулся к своей рубашке. Расстегнул пуговицы. На все не хватило терпения. Оставшиеся пуговицы он просто сорвал и стянул рубашку с плеч. Туда же полетели и его штаны. Перехватил Марию, он уложил ее на середину дивана. Глаза горели, любуясь строными изгибами ее тела. Его ладони ползли по ее ногам и бедра, поддевая ткань трусиков и стягивая их вниз по лодышкам. Бен нуждался в ней так сильно, как не нуждался никогда. Хоть ему всегда так казалось, когда они оставались вдвоем. Но этот раз был особенным. Ее близость была самой необходимой и желанной. Он изнывал от боли, когда не мог прикоснуться к ней, а сейчас наверстывал упущенное, зная, что это не закончится завтра и никогда. Склонившись над девушкой, он провел дорожку из поцелуев от ее губ к упругой груди, скрытой полупрозрачной тканью. Даже вскозь нее он видел розовые ореолы и чувствовал губами торчащие наружу соски. Он ласкал и кусал ее плоть. Жаждал большего. Всю ее. Его руки ухватили ее за попку. Он притянул Марию к себе ближе. Хотел чувствовать ее кожу, льнувшую к его коже безо всяких преград. - Мой ангел... моя... - Бен шептал между поцелуями. Голос наполнился страстью и жгучим нетерпением. В нем все еще было то дикое безумие, которым он хотел ею овладеть. Времени на прилюдии осталось так мало. Он умрет, если сейчас же не окажется внутри нее. Прижав девушку к сидению дивана, Бен раздвинул ее ноги шире. Не без помощи Марии стянул вниз свои трусы. Длинная эрекция прижалась к низу ее живота. Он толкнулся вперед, пронзая глубину ее лона толстым членом. Быстро. Жестко. Именно так, как хотелось. Губы вновь накрыли губы девушки, глуша рвущиеся наружу стоны. Именно в этот момент Бен почувствовал, что их мир вновь встает на свое место, и они там, где и должны быть - вместе.