В комнате было больше пространства и воздуха. Увеличившееся расстояние между ними вернуло Эсин возможность дышать. Сердце перестало больно биться о ребра. Когда мужчина вытирал ее после купания, оно взбесилось и не желало замедлять бег. Эвджен боялась, что тюремщик захочет продолжения вечерних утех… и того, что он больше не позарится на ее тело. Теперь ее существование состояла из противоречий.  Мысли о сексе вызывали панику, но еще хуже было осознавать, что только благодаря своей сговорчивости Эсин могла сохранить покровительство и расположение сеньора. У каждого была своя цена. У бывшей парижанки она оказалась смехотворно низкой. Ей не нужны деньги и подарки… достаточно избежать побоев, боли и группового изнасилования. Разве на этом должны строится отношения? Вспомнив о «подарках», Эсин невольно покосилась на прикроватную тумбочки. Кольца лежали на прежнем месте. Желтый бриллиант сверкал в рассветных лучах. Огромный камень притягивал взгляд. Баснословно дорогое кольцо, а Сойдер обращался со своим капиталовложением так, будто оно стоило дешевле той сувенирной ерунды, которую пленница носила на пальце со дня…. свадьбы. Кольца следовало убрать в сейф, дабы не искушать прислугу. Ей безынтересна судьба украшений. Волновало то, что в случае пропажи вина могла пасть именно на Эсин. Ее «муж» был горяч и скор на расправу. Вначале искалечит, а потом станет разбираться, что к чему. Страшно, но просить сеньора об одолжении Эсин не решилась. Накануне он слишком остро отреагировал на отказ пленницы постоянно носить украшения. Странно, что мужчина до сих пор не снял золотой ободок со своего пальца. Еще одна вещь о которой лучше не думать, а просто надеется на лучшее. Одно кольцо останется пылиться на тумбочке, а второе исчезнет с безымянного пальца Сойдера так же внезапно, как и появилось.
Эсин отправила в рот еще один кусочек. Аппетита не было, но приказ хозяина лучше исполнить. От завтрака ей точно хуже не станет. Силы пригодятся. День только начинался. Сойдер перебирал бумаги, а пленница дожевывала сэндвич. Кто бы подумал, что они могли вот так мирно сосуществовать друг с другом! Картинка получалась будничная, словно «супруги» проводили подобным образом каждое утро. Но если проанализировать жесты и взгляды, то становится понятно, насколько трудно девушке находится в обществе своего мучителя. Она старалась не вздрагивать от каждого громкого звука и резкого движения сеньора. Краем глазом неотрывно следила за его перемещениями по комнате и его плечами! Эсин пока не уверена, но в некоторых случаях удавалось угадать смену настроение Сойдера именно по осанке. Подергиванию плеч... внезапной сутулости или наоборот слишком ровной и натянутой спины. Она еще тот аналитик, но сейчас поза мужчины выглядела вполне безобидной, хотя некоторое напряжение в движениях присутствовало. Он тоже следил за пленницей. В отличии от Эсин, особо не таился. Хотел – смотрел… в душе… в постели… за столом… Даже этим напоминая, кто здесь хозяин. Пусть пялится. Ее это не должно волновать… Пока взгляды не влекут негативных последствий, она может их терпеть. Потихоньку даже начинает привыкать. Оказавшись в его комнате в первый раз, Эсин не могла ни о чем другом думать. Когда Сойдер выходил в коридор, девушка могла часами смотреть на дверь, ожидая и боясь возвращения мучителя. Сейчас страху пришлось потесниться. Сойдер заговорил, делясь с ней планами на день. Судя по всему, они довольно обширными. Пока она переваривала завтрак и полученную информацию, сеньор насыпал котам еды и пополнил запасы воды. Почему-то эта простая забота о животных вызвал у нее улыбку. Ничто человеческое было ему не чуждо. Удивительно…
- Как вам будет угодно, - опустив голову, промямлила она. Девушка помнила, что зверушке не положено собственное мнение. Начнет качать права – разозлит. Скажет, что хочет скакать отдельно и подальше от Сойдера – оттолкнет сеньора. К тому же она успела забыть, как нужно вести себя в седле. Одного урока недостаточно. Пусть сам решает, ехать ли им на одном коне, порождая сплетки или позволить своей живой игрушке опозорится перед всем городом. Девушке оставалось только принять последствия.
Эсин отряхнула крошки с губ. Торопливо вскочила на ноги и поспешила к шкафу. Отбросила в сторону влажное полотенце. Надела белье и чистую футболку. Джинсы и носки пришлось немного поискать. Они были в единственном экземпляре и при переезде оказались запихнуты в дальний угол самой высокой полочки. Эсин развлекла мужчину прыжками на стуле. Там же отыскалась и коробка с многострадальными кедами. Подсохнув после прошлой прогулки, они расклеились. Подошвы отошли в нескольких местах. Донья Марта заставила Карлоса починить. Выглядели они вполне сносно, но вердикт был неутешителен – еще одного дождя кеды не переживут. Присев на корточки, пленница затянула потуже шнурки.  Потом вернулась к шкафу. Сойдер приказывал взять с собой верхнюю одежду, которой у нее не было. Пришлось довольствоваться шалью. – Я готова, - девушка стянула с туалетного столика солнцезащитный крем. Намазала им нос и щеки. Потом стала по стойке смирно, дожидаясь дальнейших распоряжений.

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

В суете сборов не было времени думать о грядущей поездке. Может и к лучшему. От Эсин ничего не зависела. За нее все решил сеньор. Теперь график пленницы всецело зависел от дел Сойдера. Хотя мужчина и поделился с ней планами, но они были слишком обобщенными и размытыми. Какие-то дела… какая-то знакомая… Эвджен побоялась уточнять и расспрашивать. Замерев у выхода, она стала нервничать. Все прошлые выезды в город ничем хорошим не заканчивались. По большей части пленницу тащили туда в полуживом состоянии. Кроме больницы Эсин ничего не видела.  Ассоциации с городом были самые мрачные. Достаточно вспомнить ее «полуголое дефиле» по коридорам и парковки в центре города.  В то декабрьское утро было довольно холодно для этих мест. Все горожане и туристы оделись в куртках и теплых свитерах, а ее прогнали сквозь толпу босую и в тонком поношенном платье, которое больше походило на списанную в тряпки ветошь. Посетители больницы влипли в стены коридора и шушукались. Прохожие остановились. Торговцы из мелких лавочек высыпали на улицу. Сойдер специально припарковал машину подальше от входа в больницу, чтобы растянуть удовольствие от ее унижения. Один из худших дней в ее жизни. Проживать его заново в мыслях и наяву пленница не хотела. Однако сегодня Эсин предстояло по-настоящему вернуться в город. Встретиться лицом у к лицу с его жителями. Наверняка среди них будут те, кто пялился и тыкал в живую игрушку пальцем. В тот роковой день девушка собрала волю в кулак. Прошла сквозь толпу с высоко поднятой головой. Старалась не запоминать лиц, но они все равно врезались в память. Как сегодня она сможет смотреть им в глаза? Ее честь и имя обваляли в дерьме, а сплетни тянулись длинным шлейфом. Зачем Сойдеру тянуть ее за собой? Она боялась и не знала, как пережить этот день. Не осталось внутренних ресурсов, чтобы изображать гордость. Она окажется там совершенно одна. В нее опять станут тыкать пальцем.
Сойдер взял ее за руку и вывел прочь из комнаты. Пришлось запихнуть свои страхи поглубже и натянуть на лицо подобие улыбки. Девушка раскланивалась со всеми, кого встречала по пути. Движения были какими-то механическими и не живыми. Главное было переставлять ноги, не спотыкаться и поспевать за сеньором. Подходя к конюшням, он замедлил шаг. К облеганию пленницы, Сойдер оставил ее ждать на перекрестке тропинок, а сам пошел за лошадьми. У Эсин было несколько минут, чтобы обуздать панику. Она смотрела на деревянное строение и на цепи, которые висели на ручках больших дверей и ее бросало в холодный пот. Сама того не замечая, пленница пятилась назад мелкими шажками. Она не хотела попадать под ауру этого проклятого места. Вокруг него разрасталась черная воронка, но почему-то никто не видел пропасти под ногами. Рабочие ходили совершено спокойно, и никто не подозревал, что именно там Эсин впервые умерла. Копыта лошадей изо дня в день топтали осколки ее души. Справляли естественную нужду, втаптывая ее прошлое в навоз. Если бы она могла, то сожгла бы это место дотла.
Сеньор вернулся спустя бесконечно долгие пять минут. С собой он привел только Зефира. Неожиданно! Эсин была убеждена, что он захочет еще разок выставить «жену» на посмешище. В этих местах все с малых лет умели держаться в седле. Эсин выделялась, как белая ворона не только низким ростом и бледной кожей, но и своей неуклюжестью. Странно, что Сойдер упустил возможность поиздеваться, да еще и подставился. Одно дело гарцевать по своим виноградникам и землям, где рабочие сочтут «живое приложение» к хозяину, как его очередную блажь и развлечение. Совершенное другое - вывезти ненавистную женушку в люди в обнимку, на своем коне.
- Наверное, - неуверенно пожала плечами пленница. Она бы с большим удовольствием осталась в усадьбе помогать донье Марте с обедом или мыла запылившиеся окна. Вчера поездка в город не казалась ей столь пугающей. Они пересекли большой старинный мост. Эсин помнила это место. Когда Полночь дала деру, то ее нашли на лугу чуть выше по течению реки. Основная автомобильная дорога свернула за мостом налево. Старинные улочки на окраине городка не были предназначены для огромных внедорожников, а вот верхом по ним передвигаться вполне удобно и комфортно. Оказавшись в черте города, они будто пересекли временной портал и перенеслись на несколько веков назад. Каменные домики с кованными и деревянными ставнями утопали в зелени листы. Осень едва успела тронуть верхушки своим золотым отблеском. Там, где дома стояли вплотную друг к другу, хозяева завешивали подоконники длинными цветочными горшками и выращивали деревца в старых винных бочонках.  Возле продуктовых лавочек и уличных кафешек одинаково мирно уживались места для парковки велосипедов и навесы, под которыми можно было привязать лошадь. Современность так искусно интегрировалась в инфраструктуру старинного города, что не резала глаз. Если бы не ранящее прошлое, Эсин бы здесь точно понравилось. Красота и гармония,, конечно, радовали глаз, но девушку все равно начинало потряхивать от напряжения.

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Сойдер уверенно управлял конем, сживая поводья в своем огромной кулаке. Вторая рука обвилась вокруг талии девушка. Немного пропетляв по старинному городу, Эсин посчитала такой способ передвижения самым логичным. Она бы не справилась с Полночью. На открытой местности проще и безопаснее учиться. На узких улочках сложно разминутся пешему и конному. Местные жители тыкали в нее пальцем и считали чужачкой, но все равно не заслужили травмы или смерти под копытами лошади. Теперь стало понятно, почему сеньор выбрал поездку на Зефире. Своих людей он жалел и заботился об их благополучии. Случись чего, ему придется отвечать за неопытность жены-пленницы. Так что не стоит обольщаться. Выставление на показ их семейной «идиллии» - вынужденная мера, а не внезапное проявление заботы. Логичные объяснения происходящего немного успокаивали Эсин. Стоило ей перевести дух и перестать затравленно озираться по сторонам, ожидая подвоха, как хватка на ее талии усиливалась. Дыхание Сойдера начинало раздувать волосы на макушке. Было ощущение, что он касается волос губами. Странное поведение, будто он чуял опасность в воздухе и не хотел делится добычей с другими. Эсин отгоняла бредовые ассоциации. Встречные прохожие выглядели безобидно. Многим хватало такта не пялится в открытую. Они раскланивались и шли дальше своей дорогой, но мужчина все равно крепко прижимал ее к себе. Может этим жестом предупреждал пленницу не делать глупостей? Теоретически она могла закричать и попросить о помощи. Поднять шум и заявить во всеуслышание, что ее удерживают в усадьбе силой. Первый реальный шанс заявить о своем положении. Рядом нет громил -охранников. Власть Сойдера здесь сильна, но не безгранична. Наверняка найдутся люди, ненавидящие его. Они могли помочь беглянке хотя бы из вредности. Теория сильно отличалась от практики.  Большая часть города уважала и боялась Сойдера. Его усадьба, виноградники и погреба давали работу большей части жителей. Донья Марта гордилась тем, что в каждой семье есть хотя бы один человек работающий на сеньора. Если дело обстоит именно так, то у Эсин мало шансов найти себе сторонников и помощников в побеге. Если кто и решится выступить открыто, то потом поплатится. Ее же вернут и накажут. Положение девушки было шатким и незавидным, но всегда может стать еще хуже.. Где-то в сарае пылилась ее клетка… а на теле еще много мест, чтобы впаять очередное клеймо. В порыве злости Сойдер мог изуродовать ей лицо и выпороть у всех на виду.  В этом Эсин нисколько не сомневалась. Поэтому и не пыталась дергаться.
Они пересекли почти весь город, а Сойдер так и не пришпорил коня. Не похоже, что его ждали реально важные дела. Поездка напоминала неторопливую обзорную прогулку. Каждая улочка, по которой они проезжали, дышала стариной и было наполнена особы колоритом. Эсин понравилось бы здесь гулять в качестве туристки. Посидеть на веранде одного из уютных кафе и наснимать сотни фотографий. Не в этой жизни… никогда. Из печальных раздумий, ее вывел мужчина. Он притормозил у одного из домов. Спрыгнул на землю. Завел Зефира под высокий навес. Привязал коня к надежной перекладине и помог Эсин спешится. Пленница огляделась. Двухэтажный дом солнечно-оранжевого цвета стоял немного особняком. Нет, он не выбивался из стройного ряда улицы, но будто растолкал своими «плечами» другие строения. Окружил себя зеленью и крошечным садиком, через который приходила тропинка, выкрашенная в такой же оранжевый цвет. Дорожка исчезала в арке соседнего дома. Эсин окрестила его особняком. В прошлом здесь мог жить какой-то знатный вельможа. Трехэтажное здание по форме представляло букву «П». Оно было украшено колоннами и фресками с античными мотивами. Булыжная мостовая обрывалась у его порога. Дом стоял поперек других зданий и вплотную прижимался к строению на противоположной стороне улицы, образуя тупик. На фасаде виднелось несколько вывесок: пекарня, сувениры, цирюльня и сапожная мастерская. Верхние этаже определенно жилые. Сквозь арку просматривался двор.  На ветру развевалось сохнущее белье. На скамейке сидели два старичка. Даже чужаку было понятно, что парадная часть города заканчивается здесь, а дальше начинается «спальный район». Какое дело могло быть у Сойдера в этом месте? Эсин и в голову не пришло, что сеньор потащит ее в оранжевый дом. Над входом красовалась вывеска с силуэтом черного платья и громким названием «Дом моды».  Эвджен сразу отмела этот вариант. Они остановились именно здесь, потому что другой парковки для лошадей в округе не наблюдалось. Но нет. Логика с Сойдером никогда не срабатывала, а интуиция пленницы давно спала мертвым сном. У Эсин челюсть отвила, когда мужчина потянул  крыльцу оранжевого дома. Еще больше удивил тот факт, что Сойдера здесь встретили, как старого знакомого. Девушка вежливо поздоровалась с милыми старушками. Три женщины сразу же засуетились вокруг нее. Сойдер ретировался и уселся на розовый диванчик. В этом интерьере с модным журналом в руках он выглядел странно. Эсин не смогла сдержать улыбки, которое тут же померкла, когда женщины попросили ее раздеться до белья. Они собирались снять мерки, а значит увидят все шрамы и клеймо. Эсин слишком изменилась в лице. Долорес истолковала это по-своему.
- Не волнуйтесь, дорогая, никто посторонний не войдет. В примерочной слишком тесно. Мы всегда работаем здесь. Сисси, запри дверь на ключ и опусти жалюзи, - указания тотчас были исполнены и Эсин ничего не оставалось, как раздеться. Девушка знала, что хороший портной делает кучу мерок. Относится к первому визиту нового клиента особенно тщательно. Ее поставили на небольшую тумбу. Когда очередь дошла до спины, то беспрерывно болтающая Долорес осеклась. Женщина ничего не сказала и не спросила. Эсин и так знала, что ее рабская метка выгляди жутко. Пальцы у женщины задрожали. Она никак не могла решится приложить сантиметровую ленту к отметине, чтобы продиктовать очередную циферку своей помощнице. Ситуацию спасла Сисси, которая вспомнила о рулоне ткани «созданной» для сеньоры Сойдер. Она ворвалась в комнату с отрезом изумрудного цвета. – Посмотрите. Из этой ткани получится отличное платье для «праздника урожая». Как раз для госпожи. Она всех затмит, - Эсин не помнила в какой момент они перешли от одежды для верховой езды к нарядному платью, но одобрительно кивнула и улыбнулась.
- Вам нравится? - радостно всплеснула руками Сисси. Только сейчас пленница поняла, что женщины уже около полчаса пытались вытрясти из клиентки хоть какие-то предпочтения и пожелания, но она лишь затравленно поглядывала на Сойдера и не знала на что соглашаться. Спрашивать нужно было его. Кто платит - тот и заказывает музыку.
– Да, очень красивая ткань. У нас с вами похожие вкусы и имена… в некотором роде, - девушка поздно поняла, что сболтнула лишнего. Слишком разволновалась из-за клейма. Оставалось надеется, что Сисси ухватится за первую часть реплики. Три подруги- мастерицы были такими разными. Долорес интегрировала в свои наряды народные орнаменты, вышивку. Выходило довольно стильно и самобытно… Луиза отдавала предпочтение минимализму, комфорту и удобству. Сисси была одета, как парижанка с хорошим вкусом. Такие женщины становились редкостью. Они следили за модными тенденциями, но не следовали им бездумно и слепо. Женщины друг друга дополняли. В этом был их успех и главная фишка.
- Замечательно, - победоносно воскликнула Сисси, гордо задирая нос, - а что вы говорили на счет имени? Простите, я не совсем поняла.. – не прокатило. Женщина окащалась очень внимательной.
- Мое имя сложно сократить и уменьшительно-ласкательного не придумать.. – Сойдер придумал… изобрел новое и сломал ее до полного соответствия с образом зверушки. Эсин постаралась не горбится и не втягивать голову в плечи. Пришлось объяснять... ничего не поделать... сама виновата. – Знакомые по учебе урезали мое имя до «Си»… как ноту… а домашние называли Сисси… как принцессу из мультика… - больно было вспоминать об этом. Эсин не привыкла рассказывать такие вещи посторонним людям. Тем более рядом был Сойдер, который мог слышать и потом посмеяться. Она давно уже не принцесса. От музыки осталась только одна нота и больше ничего. Вновь повисла пауза. Сисси была тронута объяснением девушки и принялась искать для нее еще что-то особенное. Луиза набрасывала на листочке какие-то эскизы. Долорес крутила в руках подушечку булавок. Наконец-то пленнице разрешили одеться. Но испытания на этом не закончились. Эсин предстояло выбрать ткани... одобрить фасоны и подтвердить заказы. Она впала в ступор. Отвыкла выбирать и высказывать предпочтения.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (22.04.2021 22:04:33)

Девушка почувствовала, что начинает тонуть в этой суматохе и нарастающем шуме. Она отвыкла от общения, а повышенное внимания откликалось в сердце страхом и негативом. В усадьбе ей сверлили затылок взглядами. Почти не таясь, обсуждали ее незавидное положение.  Эсин привыкла к молчанию и одиночеству. Сейчас все притихли, но осадочек в душе остался. Стоит Сойдеру переменится к пленнице и сплетни вспыхнут вновь. Донья Марта советовала ей использовать перемены для того, чтобы показать прислуге, что теперь зверушка стала полноправной хозяйкой. Эвджен всегда прислушивалась к советам мудрой экономки, но изображать из себе сеньору она не могла. Тетка всегда твердила, что излишнее тщеславие и непомерная гордыня никого не сделали счастливой. Она учила уважать других людей. Сохранять с прислугой хорошие отношения, но держать дистанцию, чтобы не посадить себе на шею. Это была настоящая наука. Эсин не усела ее постичь до конца. Не важно. В чужом доме с призирающими ее людьми, данная тактика все равно не применима. Лучше, чем есть не станешь. Сколько не притворяйся, все остаются сами собой. В ее случае лучше не карабкаться высоко. Когда Сойдер вновь швырнет зверушку под ноги, будет только больнее падать.
Да, с оптимизмом у девушки не складывалось. Нужно было переключить заезженную программу в голове.  Она не в усадьбе. Местные кутюрье не сделали Эсин ничего плохого. Они были довольно милыми. Девушка всегда остро чувствовала фальшь и не замечала в них двойного дна. Долорес с подругами рады всем клиентам. У них были ткани на любой вкус и кошелек. Фурнитура тоже подешевле и подороже.  Образцы средней ценовой категории лежали на стойке. Рядом дожидались заказчиц каталоги белья, добротных, но не заоблачно дорогих фирм. Мастерицы шили и заказывали для обычных горожан. Не пытались строить из себя белую кость, создающую одежду исключительно для элиты. Для особых клиентов они извлеки из шкафчика другие каталоги и принесли со склада дорогие ткани. Эсин предпочла бы довольствоваться общими условиями.  Больше бы обрадовалась простому отношению, чем этой «vip» заботе. Она вообще не планировала покупок и не собиралась ничего клянчить у мучителя. Кто же знал, что Сойдер решит поразить зверушку своей внезапной щедростью.
- Дорогая, а где вы раньше покупали одежду? – как бы, между прочим, поинтересовалась Сисси. Пленница неопределенно пожала плечами.
– Здесь моим гардеробом занималась донья Марта, - экономка как-то обмолвилась, что покупала для нее все лучше у своей подруги, которая держала магазинчик на местном рынке. Главным показателем качества для экономки были добротные швы и натуральные ткани. спасибо ей за заботу. В легких платьях легче было переносить нестерпимый зной. Эсин умолчала, что была рада любой тряпке, прикрывающей наготу. - До… переезда в Испанию я жила в Париже. Там богатый выбор одежды… - расплывчато ответила Эсин, чтобы переключить разговор немного в ином направлении и избежать дальнейших распросов о жизни в поместье Сойдера.
- О, Париж, - Сисси всплеснула руками. – Так вот откуда у вас такой приятный акцент. У нас с выбором дела обстаят куда печальнее, но стараемся исправить ситуацию, -  Эсин понимающе улыбнулась в ответ. Город был по-настоящему маленьким. Он безнадежно застрял в прошлом. Здесь не было сетевых магазинов. Чудо, что местные знали о мобильной связи и интернете. По дороге в «дом моды» Эсин видела офис сотовой компании – чуть ли не единственное знакомое название и признаки вмешательства внешнего мира. Все остальное здесь заменялось маленькими семейными мастерскими, рынком и покупками через интернет. Из нескончаемого потока информации девушка смогла выловить самое главное – Сисси была самым востребованным шоппинг- консулатом, стилистом и вообще… Женщина любила и знала свое дело. Могла сделать эскиз, раскроить и пошить все, что угодно. Подбирала од каждое платье соответствующий комплект белья. Поддерживала отношение с партнерами, которые отшивали им какие-то базовые вещи в виде свитеров и футболок. За полчаса в Эсин умудрились впихнуть все премудрости местного модного бизнеса и набросали десятка два эскизов и столько же было еще в проекте. Только Сойдер мог остановить модное безумие.  Его вовлекли в процесс выбора. Эсин облегченно вздохнула. Вот сейчас он скажет, что не собирается оплачивать излишества для своей «жены». Достаточно одежды для верховой езды и пары приличных платьев. С учетом того, что он планировал таскать пленницу за собой это было объяснимо и целесообразно. Но Сойдер удивил и заявил, что одобряет и берет все предложенное. Эсин невольно попятилась от горы ткани. Зачем ей столько? Что это за игра такая? Мужичина перехватил ее руку и вернул обратно к столу. Тут еще и Сисси вспомнила о своем новом творении. Пришлось повиноваться общей просьбе и скрыться в примерочной, чтобы примерять платье и произвести «вау-эффект» на остальных. Сисси была воодушевлена и полна ожиданий. Она помогла пленнице влезть в узкий наряд, расшитый мелкими черными жемчужинками. Нижний плотный слой телесно- бежевого цвет сохранил эффект будто девушка была облачена в тонкую паутинку кружева и жемчуга, который лежал на обнаженной коже. Сам по себе прием не новый, но исполнение было великолепным. Главная фишка скрывалась сзади. По спине шел вырез до талии... даже чуточку ниже. Он выглядел элегантно, а не кричаще вызывающе. Голого тела было мало. Ткань почти полностью закрывала лопатки. По канту были пришиты крупные жемчужины, создавая иллюзию надетых на спину длинных бус, которые заканчивалась в ямочке над ягодицами, вместе с «декольте». Шикарное вечернее платье могло украсить любую. Только Эсин оно ни к чему. Больно видеть свое отражение и переноситься мыслями в прошлое. Когда-то у нее в шкафу было множество подобных платьев. Положение дочери миллионера обязывала. Эсин умела их носить… когда-то… но больше нет. Пленница вынырнула из примерочной. Ступая босыми ногами по каменному полу, прошла в центр комнаты. Несколько раз обернулась, показывая присевающим модель.
- Вот! Я же говорила!  - победоносно заявила Сисси, обращаясь к своей подруге. – А ты утверждала, что в это платье влезет только манекен в витрине. Посмотри, как идеально село. Ни складочки, ни морщинки, словно по индивидуальным меркам пошито.
- Шикарное платье, - Эсин поторопилась высказать одобрение и поскорее отказаться от него. Говорила на опережение, пока Сисси не начала уговаривать купить свой шедевр – Уверенна, вы быстро найдете покупателя.  А пока оно поможет привлечь клиентов. Мимо такой красоты в витрине невозможно пройти.
- У меня есть туфли на примете… как раз к этому платью, - игнорируя реплику Эсин, продолжила женщина. – А сапоги и перчатки вам лучше заказывать у «итальянца», - пленница понятия не имела о ком идет речь. Она поторопилась обратно в примерочную. Через несколько минут вернулась в зал в своем простеньком прикиде.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (22.04.2021 22:17:40)

Девушка ненавидела подслушивать разговоры других, но тканевая перегородка примерочной была плохой звукоизоляцией. Модистки стали расспрашивать Сойдера о здоровье его родителей. Эсин до сих пор с трудом верилось, что у этого изверга могли быть родители из плоти и крови. Для нее он оставался исчадьем ада. Его не рождали на свет, а создали из стонов жертв и чужих слез. Вдохнули в него подобие жизни при помощи ядовитого огня. Тема о старшем поколении Сойдеров была в усадьбе под негласным запретом. Пленница знала, что дон Артуро регулярно играет с отцом сеньора в шахматы, а мать любит возится в саду. Все это больше напоминало плохую легенду. Она скорее поверила, что Сойдер отправил на тот свет и всю свою семью. У него не было ничего святого, хотя экономка говорила, что сеньор католик. В ней, в девушке которую Илкер пытался воспитать в поклонение к единственному ему ведомому божеству – деньгам, осталось больше человеколюбия и почитания простых норм морали. Но все же родители у Исмаэля Сойдер оказались реальными персонажами. Сисси даже видела недавно на рынке отца, а дальняя родственница Луизы завозила к ним домой саженцы. Только сам сеньор не баловал их вниманием. Может они не хотели видеть родного сына? Не удивительно. Знали ли они о «свадьбе»? Не хотелось думать о сплетнях, которые прилипли к Эсин второй кожей. Если родители Сойдера и знали, то считали ее последней дрянью и беспринципной девкой.
Пленница тряхнула головой. Окунулась в творящуюся вокруг суету, чтобы заглушить непрошенные мысли. Женщины улыбались и наперебой хвалили ее фигуру и красоту, которая давно поблекла и покрылась шрамами. Эсин благодарно улыбалась. Чужие люди пытались ее поддержать, но не известно, что они будут говорить за спиной новоиспеченной сеньоры Сойдер. Хотелось верить, что пленница в них не ошиблась. Ей жизненно необходимо было верить хотя бы во что-то хорошее. Она устала жить в центре змеиного логова. Многочисленные болезненные укусы не убивали, но и стойкого иммунитета к яду она так выработать не смогла.
- Готова, - Эсин понятия не имела, что в итоге они заказали и утвердили ли вообще хоть что-то. Под конец шумных споров боевых подруг она начала чувствовать удушье и дурноту.  Отвыкшая от общения с внешним миром пленница получила передозировку жизнью, которая фонтаном била в маленькой мастерской «модного дома». Над головой звякнул колокольчик. Эсин жадно вдохнула прохладный воздух. Но она рано обрадовалась. Сисси торопилась следом.
- Сапоги для верховой езды лучше заказать у «итальянца», - произнесенную раньше фразу. – Впрочем, я схожу с вами, - подхватив под руку она потащила девушку на противоположную сторону улицы. Сойдер не препятствовал, а кажется даже поощрял затянувшееся безумие. Еще один звоночек над дверью, и они очутились в царстве башмаков и ботинок. На полках стояли элегантные мужские туфли и грубые сапоги. Пахло кожей и клеем. Слышалось стрекотание какого прибора. Голова у Эсин закружилась. Ее спутники говорили и решали за нее. От пленницы потребовали лишь знак приветствия. Маленькое помещение на нее давило. Только крепкая хватка на предплечье не позволяла ей выбежать наружу. Эсин доподлинно не знала причины проснувшегося страха. Это было что-то подсознательное. Пленница была убеждена, что именно этот добродушный старикан изготовил те самые ботинки, которыми сеньор бил ее в живот. Его мозолистые руки сшили краги, увиденные на ногах Сойдера в момент их первой «встречи». Ее попросили снять обувь. Сделали замеры и даже оттиски ладоней и стоп. Сисси продолжала стрекотать, как целая стая певчих птиц. Она кокетничала перед «итальянцем». Согласовывала с ним дизайн и материалы, а Эсин пыталась не утонуть в ожившем кошмаре. Она не помнила, как очутилась обратно на улице. Щеки болели от застывшей улыбки. Сисси помахала им рукой, поднимаясь на крыльцо оранжевого дома. Они остались с Сойдером наедине.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Общение с людьми давалось Эсин с большим трудом. Плен убил в ней прежнюю естественность и коммуникабельность. Клетка больше не громоздилась по среди комнаты, но девушка все равно чувствовала ее давление. Невидимые прутья отгораживали Эвджен от всего мира. Ей больше не састь частью социума. Не радоваться встречам и новым знакомствам. Она просто не могла… не умела... не хотела… Если бы Сойдер не притащил ее в город, пленница никогда бы добровольно сюда не приехала. Нашла бы миллион и одну отговорку, дабы не совершать прогулок и вылазок. Мир стал чужим и враждебным. Местные жители знали, что сеньор завел себе жену-рабыню. Смаковали сплетни и подробности произошедшего и выдуманного злыми языками. Сойдер сам подпитывал слухи, подбрасывая жареные факты… ее частые пребывания в больничке... полуголые дефиле под конвоем. Чего мужчина хотел теперь? Наивно надеялся, что по щелчку пальцев все забудут прошлое? А может преследовал противоположную цель? Хотел помучить и воскресить больше болезненных воспоминаний? Напомнить о том, чего она лишилась после «приезда» в Испанию? Не было сил разбираться в мотивах безумца. Из навыков прошлого девушка помнила о необходимости говорить слова благодарности в ответ на преподнесенные подарки. Сойдер заказал ей новую одежду и обувь, только «спасибо» так и застряло в горле. Обобрав ее семью до нитки, мучитель мог позволить себе демонстрировать щедрость. Эсин ничего не просила. Научилась обходиться минимумом вещей. После нескольких месяцев на цепи голышом любая тряпка казалась королевским одеянием. Бывшая светская красавица теперь радовалась расческе с поломанными зубцами и балохонистому платью, которое не кололо кожу. Половина покупок доньи Марты осталась нетронута. Вещи лежали на полках с прикрепленными к ним бирками. Платья были безнадежно летними, слишком легкими, чтобы согреть. Теплый свитер и куртку необходимы любому человеку. Только в руках мучителя она давно перестала быть человеком… Но и зверушкой Сойдер отказался ее называть. Кем Эсин стала теперь?
- Они милые… очень похожи на крестных фей из диснеевской «Спящей красавицы», - голос мужчины вывел ее из невеселых раздумий и Эсин ляпнула первое, что давно крутилось на языке. Его же пленница и поторопилась прикусить замолкая. Они ехали по городу. Сойдер прижимал ее тесно к себе и раскланивался со знакомыми. На них все пялились с нескрываемым любопытством. Девушка чувствовала, как по спине ползли мурашки. Боролась с желанием закрыть голову руками и не чувствовать сверлящих взглядов. Люди не проявляли агрессии и не тыкали пальцем. Наоборот, дружелюбно улыбались. Ей все казалось фальшью.. Сеньора все боялись и потакали его капризам. Сегодня у него было настроение выгулять жену по городу… ему подыгрывали. Завтра он вновь разозлится и потянет Эсин на веревке, привязанной к седл, а они так же будут глазеть и улыбаться. Эсин сама себя накручивала. Ее страхи не беспочвенны, но утрированны. Чужая стана... чужой город... обстоятельства, которых врагу не пожелаешь.
Сойдер показывал ей живописные улочки и старинные домики с мастерскими на первом этаже и жилыми комнатами на втором. Он что-то рассказывал, но девушке было трудно вникнуть и сосредоточится. - Так далеко от усадьбы, - было странно услышать, что маленького мальчика могли отпустить в булочную в город, который находился за десятка два километров от дома. Хотя, если его родители сейчас жили в городе, может и в прошлом любили находится в своей резиденции в черте города. Какое ей вообще дело до детства мучителя? Правильно… никакого! Сойдер не видел в ней человека, Эсин отвечала ему взаимностью. Никаких усилий к этому не требовалось прилагать. Мучитель сам поработал над «имиджем» ублюдка и подонка. Не стоит рушить его старания и труды. Сведенья и крупицы информации о его жизни, прошлом, вкусах и отношение к окружающим портили все. Стачивали болезненно острые шипы и постепенно очеловечивали того, кто был  и останется демоном во плоти.
Они прибыли в самую оживленную часть города. Рыночная площадь была полна народа. Вдалеке, на открытой площадке, перед ограничительными столбами, парковались два больших туристических автобуса. Лавочники уже стояли в полной боевой готовности. Сувениры блестели в солнечных лучах. Платки и шали развивались на ветру, зазывая приезжих. Сойдер спешился и привязал Зефира к столбу с противоположной стороны площади. Помог Эсин спрыгнуть вниз, но не торопился отпускать. Руки обвились вокруг ее талии. Мужчина изучал ее лицо с такой тщательностью, будто видел впервые. От этого взгляда Эсин бросило в жар. Мгновение казалось слишком интимным и неподходящим для оживленной улицы. Кто-то окликнул Сойдера. Мужчина отвернулся и гипнотическое воздействие его взгляда улетучилось. Эвджен вновь смогла дышать. Руки сеньора соскользнули с ее талии, но он не торопился отпускать пленницу. Перехватил ладошку. Крепко сжал и потянул девушку в самую гущу бурлящей жизни. Эсин напряглась… инстинктивно попятилась… подчинилась. Засеменила следом, стараясь не озираться по сторонам. Они притормозили на краю бурлящего рынка. Вопрос сеньора застал пленницу врасплох. Она беспомощно оглядела разнообразия мороженного. Неопределенно пожала плечами. – На ваше усмотрение, - сделав над собой усилие Эсин улыбнулась. Девушка пыталась вспомнить, когда в последний раз ела морожено? Перелистывала воспоминания и не могла временного отпечатка. В плену ее лишили любой роскоши, а сладости – это роскошь, не положенная зверушке. Нормальная пища во время болезни не включало мороженное, по понятным причинам. Пломбир не способствовал лечению воспалений и бронхитов. Она ела мороженое больше года назад… до насилия и плена… Может это было дома в Париже? В аэропорту? У тетушки на веранде? Если бы она знала, что это в последний раз, то наверняка бы запомнила… В нормальной жизни мороженное было приятной мелочью… а для зверушки сеньора - целое событие. Эсин видела за запотевшим стеклом большой картонный стакан своего любимого фисташкового мороженного, но не призналась в этом. Мороженное нужно было есть ложечкой, которое крепилось под крышкой. Столовые приборы, даже маленькие и пластиковые, оставались для нее под запретом. Лучше пусть Сойдер сам решает. Выбор всегда был за хозяином. Какая разница, что любит… и чего хочет пленница?
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (20.05.2021 23:58:27)

Шум базарной площади казался Эсин чем-то далеким и не реальным. Толпа туристов расползлась по рынку. Окружила и почти поглотила их, а пленница все равно ощущала вокруг себя непроницаемый кокон. Она больше не принадлежала этому живому миру. Девушку выпилили из реальности и больше не могли найти в ней места. Умирая множество раз Эсин будто изменилась на молекулярном уровне. На фоне смеющихся людей с фотоаппаратами и местных загорелых торговцев она выглядела чем-то инородным, как заноза. Стало не по себе. Захотелось провалиться сквозь землю или просто убежать сломя голову. Но она не могла. Рядом стоял Сойдер. Крепко сжимал ее руку в своей ладони. Выжидал. Изучал. Присматривался к ней. Делал вид, что его вдруг резко заинтересовало мнение и желания живой игрушки? Эвджен все-таки недооценила его наблюдательность или это она стала слишком легко просчитываемой? Мужчина безошибочно проследил за ее взглядом. Выбрал из многобрачия мороженого именно ее любимое. Эсин казалось, что она лишь на секунду споткнулась о картонный стаканчик взглядом. Этого хватило сеньору, чтобы сделать выводы. Впредь нужно быть осторожнее. Пленница взяла из рук Сойдера мороженое. Поблагодарила, но открывать крышку не торопилась. Не видела в этом смысла. Использовать приборы в его присутствии? От одной мысли волосы на затылке начинали шевелиться, а пальцы болеть и гореть. Тело слишком хорошо помнила жестокую науку сеньора. Что если он специально провоцировал на непослушание, чтобы наказать ее прямо здесь? Отличное место для нового урока. Местные не вступятся, а туристы отснимут весь процесс на фотоаппараты. У Эсин были все основания подозревать сеньора в коварстве, но он выглядел вполне… дружелюбно. С набитым ртом он напоминал мальчишку, которому не разрешали есть сладкое, а он урвал мороженое и теперь торопился съесть его в тайне от родителей. Его вид обезоруживал. Девушка даже смогла изобразить улыбку, но баночку так и не открыла. Потом, когда мороженое растает, она сможет выпить его, как молочный коктейль. Лучше так, чем совсем никак. Когда еще ей доведется полакомится мороженным?
- Да, конечно, – раньше Эсин любила изучать новые места. Ее интересовала старинная архитектура и история. Дух захватывало от мысли, что город прожил несколько столетий и мало чем изменился за столь долгий срок. По отполированным булыжникам мостовой так же ходили люди. Жили в этих домах. Открывали по утру ставни и торговали на этой самой площади. Хотя бы что-то в ней не изменилось. Пленница не разучилась видеть красоту вокруг. - А ничего, что мы оставили Зефира одного? Его не угонят, как автомобиль? – воплощая план Сойдера в жизнь, они пересекли рынок. Не спешили, но успели уйти на целый квартал. По параллельной улочке двигалась шумная группа итальянских туристов. Эсин плохо знала язык, но могла уловить информацию из рассказа экскурсовода.  За крышами виднелся церковный шпиль. Стараясь держаться подальше от толпы, или по каким-то иным соображениям, Сойдер свернул в сторону. Они обошли церковь с противоположной стороны и оказались на набережной. На счет шикарного вида мужчина не соврал. Река сверкала в солнечных лучах. Старинный каменный мост как молчаливый страж перекинул свои плечи через неторопливый поток. Осень успела припорошить листву деревьев золотом. На их фоне пастбища выделялись кричаще-сочной зеленью. – Красиво, - девушка старалась скрыть грусть в голосе. Она старалась запомнить каждый куст и кирпичик на мосту, чтобы потом «убегать» в дышавшее стариной и природой место, когда настроение Сойдера изменится и ее вновь запрут в четырех стенах. Раньше она «пряталась» мыслями в своем доме… усадьбе тетушки и в консерватории. Образы стерлись. Боль быстро уничтожает память о хорошем. У ее парижского дома новые владельцы… а к музыкальному образованию никогда не вернуться. Некогда любимые места тоже начинали причинять боль. Сам того не подозревая Сойдер подарил ей новое убежище от его издевательств.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (21.05.2021 00:05:43)

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]
Сойдер вел себя странно. Пора бы привыкнуть к перепадам его настроения, но девушка не могла. Сеньор слишком на долго задержался в роли заботливого «мужа». Она ожидала, что в любую секунду щелкнет механизм и второе дно откроется. Он вновь примет облик чудовища. Ожидание неминуемой беды сводило с ума. Местные красоты могли отвлечь ненадолго, пока Сойдер вновь не заговорил и не акцентировал внимание на тающем мороженном в ее руках. Пальцы успели задубеть. Эсин переложила картонный стаканчик из одной руки в другую. Размяла замерзшие пальцы. С одеревеневшим языком дело обстояло сложнее. Она оказалась не готова объяснять мучителю его же запреты и правила. Придется пройти и через эту пытку, дабы доставить сеньору удовольствие. Он никогда не устанет самоутверждаться за счет пленницы. Конечно! Она же его самый «успешный» эксперимент – дрессированная зверушка. Много времени и «труда» понадобилось, чтобы научить ее лакать из миски и вилять хвостом. Теперь ей предстояло в одну фразу совмести похвалу выбора хозяина и признать нерушимость строгих правил.
- Нравится. Фисташковое – мое любимое… - держать любимое лакомство в руке было больно… Эсин невольно вспоминала волшебные моменты беззаботного детва и понимала, что они больше не вернуться. Пленница не могла съесть это дурацкое мороженое, не накликав на себя беду. Даже, если она слопает целый вагон все равно не испытает прежнего восторга и счастья.  – но его нужно есть ложкой, а… зверушка не пользуется столовыми приборами... – ну вот... Эсин смогла произнести вслух на радость Сойдеру. Пусть наслаждается своей властью. Пусть... лишь бы не сорвался по среди города и не накинулся на нее с кулаками или чего похлеще… - Оно подтает, и я потом выпью его, - поторопилась уверить его девушка. Сеньор потратил деньги и мог обвинить ее в неблагодарности. Нельзя выпускать из виду любые возможные причины для недовольства. Общение с Сойдером превращалось для нее в пляску на раскаленных углях. Объяснения обессилили девушку, делая рассеянной и неразговорчивой. Она старалась вставлять реплики, поддерживая видимость беседы, но сейчас упустила нет безопасной темы о Зефире и ничего не ответила на предложение посетить книжный магазин. Риск зависнуть в тягостном молчании возрастал с каждой минутой. Все могло бы закончится плохо, не вспомни Сойдер о каком-то «любопытном» месте. Эсин последовала за мужчиной. Она чувствовала такое напряжение, что готова была посетить с ним подземелье дракона, если это поможет отвлечь мучителя от ее возможных проступков. Тропинка скрывалась в траве. Она была почти нехоженой и вела к опасному обрыву над рекой. Они прошли почти по самой кромке. Обогнули заросли кустарников и оказались на небольшом пяточке. Много лет.. а может и десятилетий назад здесь стояла смотровая беседка. Она давно развалилась, а остов стал каркасом для вьющихся растений и деревьев. Они сплелись ветвями, образуя зеленый купол над скамейкой. – Действительно, любопытное место, - нервно передернула она плечами, осматриваясь по сторонам.

Девушка сходила с ума от напряжения и страха, а сеньор принял объяснения почти равнодушно. Не обрадовался… главное, что не разозлился. Устроил зверушке дежурную проверку, чтобы не расслаблялась. Удовлетворил свое «любопытство» и забыл… на время… не навсегда… Некогда любимое мороженное теперь ощущалось тяжестью в руках. Эсин решила поскорее отогреть его в ладошках и выпить. Консистенция сильно не испортит вкус. Нужно ловить момент. Не исключено, что это последнее мороженое в ее жизни. Рядом с мучителем каждый день мог стать последним. Пленница сняла со стаканчика картонную крышечку и положила на скамейку. Поднеся мороженое к губам, стала согревать лакомство своим дыханием. Не знала о чем еще говорить с мужчиной. Сойдер первым нарушил затянувшееся молчание. Ка не странно, но говорил он с большим воодушевлением. Вплетал в историю реки и города информацию о своем отце и детстве. Эсин немного расслабилась. Вдалеке от шумной толпы и любопытных глаз ей было комфортнее. Общество мучителя давно стало неотвратимым злом, с которым Эвджен смирилась. Правда она не ожидала, что предпочтет уединение с Сойдеро общению с нормальными людьми. Открытие неприятное и пугающе странное. Немного копнув в глубь своих ощущений, пленница нашла сему факту вполне логическое объяснение. Его прилюдный гнев страшил больше, чем издевательства в закрытой комнате особняка.  Жители городка слишком хорошо осведомлены о личной жизни сеньора. Эсин устала от грязных сплетен. Сегодня Сойдер не дал повода чесать языки. Был обходителен, галантен и внимателен. Их «деловая» поездка в город больше напомнила… свидание… Девушка отмела это сравнение, как невозможное. Отругав себя за неуместную глупость, она тороплива отпила подтаявшее мороженое. Вкус нисколько не изменился. Кусочки фисташек захрустели на зубах. Сделав его глоток, она испачкал кончик носа о кромку стаканчика. Торопливо обтерла его тыльной стороной ладошки.
- Не знала, что здесь мыли золото, - кое-какие сведенья о городе она подчеркнула из учебника Амади, когда жила в деревне рабочих. Тогда Эвджен только начинала осваивать испанский. Книжка о родном крае для первоклашки стала учебником чужестранки. – Я читала, что раньше вся река была судоходной и в каком-то городке, ниже по течению, находится один из древнейших мостов в Европе, - название города она не запомнила, а вот изображение моста отпечаталось в памяти.  – По-моему этот мост ничем не хуже, - девушка махнула рукой в сторону старинного каменного сооружения. Говоря на нейтральные темы, она на мгновение забывала кто находится рядом и какое зло живет в его сердце. – А я никогда не рыбачила.  Тетя считала, что это занятия не для юной леди, а сама частенько сбегала на речку с дедовой удочкой, - Эсин улыбнулась, вспоминая предрассветные вылазки тетки. Дело было не только в рыбалке, а в компании соседа, с которым их связывает многолетняя дружба. Девушка прикусила язык. Не стала переводить беседу в более личную плоскость. За сегодня мужчина несколько раз упомянул о своих родителях. Знали ли они о «женитьбе» сына? Ненавидели Эсин так же сильно, как Сойдер? Волнующие ее вопросы так и не прозвучали.
- Заманчивое предложение, - девушка повертела полупустой стаканчик в руке и потупила взгляд. Ей хотелось взобраться на мост, но до него было приличное расстояние, которое еще больше отдаляло их от Зефира. Уверения Сойдера ее не очень успокоили. Конь мог не послушаться чужака, но недоброжелатели сеньора могли причинить животному вред. Отыгрались бы за обиду, ранив или подсунув отраву. Прямо в лицо Сойдеру вряд ли кто стал бы высказывать недовольство, а вот месть исподтишка в духе здешних мест. Мучитель поступил так же… Ненавидел Илкера, а отыгрался на ней за все неведомые прегрешения отца. – Может в следующий раз? – Эсин отлично понимала, что «следующего раза» не будет. – Давайте лучше заглянем в букинистический магазин, - он же сам предлагал и это было по пути. – На пару минут… Просто посмотрим. Я питаю слабость к подобным местам. – девушка поторопилась объяснить свой интерес, чтобы Сойдер не подумал, что она решится клянчить покупки. -  На Монмартре был книжный магазин. В десятилетнем возрасте я даже мечтала в нем работать… в общем… не важно, - Эсин смутилась и сосредоточилась на стаканчики с мороженым.
[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Отредактировано Maria Betancourt (07.07.2021 18:41:38)

[icon]https://d.radikal.ru/d23/2011/a3/72a24ac3ec96.png[/icon][sign][/sign][nick]Esin Evcen[/nick]

Нейтральные темы часто становились спасением во время общения с малознакомыми и неприятными людьми, с которыми Эсин приходилось сталкиваться на отцовских приемах и благотворительных мероприятиях. Она попыталась использовать старые навыки в разговоре с Сойдером. Сработало лишь на половину. Говорить о мостах и полноводности здешних рек ей было проще, но не легче. Мужчина отвечал, объяснял, подбрасывал крохи информации для развития диалога. Все прошло неплохо. Только пленницу не оставляло ощущения, что делал он через силу. Думал совсем о другом и занимался отбываловкой, словно Эвджен притащила его на берег реки и навязала свою компанию. Странный человек. Никогда не поймешь, чем он недоволен и почему? Эсин с удовольствием бы перестала копаться в хитросплетениях больного разума своего тюремщика. Жаль, что не могла позволить себе роскошь не трястись в присутствии сеньора. Нужно было контролировать каждый шаг, жест и слово, чтобы не нарваться на вспышку агрессии. От настроения Сойдера завесила ее дальнейшая судьба.  Сейчас мужчина смотрел на нее так пристально, жадно и с сожалением. Не понятно, что он выкинет в следующую минуту? Ударит? Накричит? Поцелует? Странно, что последний пункт вписался жирными чернилами в перечень вариантов. Сойдер стал слишком часто прикасаться… не для того, чтобы причинить боль и вред. Даже не ради удовлетворения похоти. До ужаса привычным жестом заправлял за ухо выбившиеся из косы пряди волос. Прижимал к себе в седле. Держал за руку. Приобнимал и опускал ладони на плечи, направляя и как бы приободряя посреди уличной толпы. Эсин не могла к этому привыкнуть. Не могла воспринять, как нечто само собой разумеющееся. После пережитых ужасов в его «объятьях» ласка и забота со стороны сеньора казалась противоестественной. Эсин знала, что скоро его игре придет конец. Поэтому запрещала себе привыкать и расслабляться. Запет запретом, но поцелуи и объятья все равно оказались припиской к остальному, более кровавому сумасшествию. Лучше так, как есть сейчас! Ее не унижали и не пытались опозорить перед всем городом. Благодаря стараниям. Сеньоа ей не придется ходить в холода одетой не по сезону. Утро можно считать удачным. Только выдохнуть и перестать держать каждую мышцу в напряжении Эсин все равно не могла.
- Никогда… Вы хотите научить меня рыбачить? – девушка аж поперхнулась последним глотком растаявшего мороженного. Более странной затеи сложно представить. Когда-то Эсин упрашивала деда взять ее с собой на речку или озеро. Потом такая же история повторялась с отцом. Он планировал поездку в Норвегию. Расширял рынок сбыта и заодно хотел порыбачить. Дочь-подростка он с собой не взял. Потом девушка узнала, что Илкер предпочел «ловить рыбу» в компании моделей. С того самого дня, Эвджен решила, что ей не очень-то хотелось мерзнуть на холоде в ожидание дергающегося поплавка. Судьба - странная штука. Детские мечты сбываются с большим опозданием и в извращенном до ужаса виде. Впрочем, Сойдер мог и передумать. Пока пленница переваривала информацию, мужчина поднялся и тащил ее обратно по улицам городка. Крепко держал ее за руку, не позволяя споткнуться или сбиться с курса. Вид у нее был ошарашенный или Сойдеру вправду нравилось прикасаться? Могут ли в человеке сочетаться жажда садизма и склонность к мазохизму? В психиатрии Эсин было не сильна. Но на акт самоистязания поведение ее спутника не походило. – На месте хозяина магазина я бы на порог не пустила покупателя с мороженым, - притормозив у каменной урны, она избавилась от опустевшего стаканчика и засеменила за Сойдером. –Люблю Шекспира и французскую поэзию. В остальном я довольно всеядна. Могу читать разные книги. Сейчас штурмую подборку фантастики, которой поделился Карлос, - в хозяйскую библиотеку она боялась наведываться без разрешения. Да и особого удовольствия от книг на испанском Эсин не получала. Читала, чтобы занять мозг и совершенствовать знания языка. Полностью погрузиться в сюжет и проникнуться персонажами как-то не выходило. Книг на родном французском и привычном английском в усадьбе не было. - По тем трем книгам вы и не могли составить мнение о моих книжных пристрастиях. Они принадлежали деду по линии матери. Одна из них - комментарий к нормативным актам пятнадцатилетней давности. Он давно устарел. Дедушка хранил книгу потому что я записала на обложке первую сочиненную мелодию, - понимая, что нечаянно наговорила лишней информации, Эсин осеклась. – Остальные книги тоже из его коллекции. Дед собрал обширную библиотеку. Рука не поднималась забрать его любимые книги из кабинета. Теперь нет ни коллекции... ни кабинета... – девушка еще раз прикусила язык. Не хотелось вспоминать, что дом со всеми памятными вещами ушел с молотка, а новый «хозяин» кабинета наверняка вышвырнул всю старую мебель  и сделал там ремонт. Странно, что у Сойдера хватило жалости не выкидывать фотографии и вещи ее родных на помойку. Эсин «повезло» что на момент обустройства св компании, сеньор чувствовал себя виноватым и решил бросить зверушке кость. Они подошли к небольшой крепкосколоченной двери. Эсин остановилась и сделала глубокий вдох. Хотя бы что-то не изменилось. Она все так же чувствовала необъяснимый трепет, собираясь прикоснуться к старым обложкам и вдохнуть запах бумаги и свежей печати. Судя по вывескам  в окнах магазин делился на две части. В одной секции продавались новинки и бестселлеры, а в другой раритетные и редкие книги.